Грязная Земля. Том 2

Первый допрос

Агент Григорий откинулся на спинку кресла-качалки и поблагодарил очередную семью:

– Хорошо, спасибо, вы нам очень помогли, – и устало улыбнулся.

– Мы просто повторили всё, что говорили участковому, – мрачно ответил отец семейства. – Можно было просто запись посмотреть.

Его жена успокаивающе положила мужу руку на спину. Десятилетный сын, широко раскрыв глаза, следил за фэбсом – ребенку было жутко интересно.

– Сами понимаете – мы сейчас все делаем одно дело, чтобы ваш город поскорее выздоровел, – дежурно улыбнулся Григорий. – Ну, не смею больше задерживать!

Артур еле слышно фыркнул. Григорий метнул на него острый взгляд, но младший сотрудник уже нагнулся к ноутбуку, занимаясь обработкой записи беседы. Григорий дождался, пока семья выйдет из квартиры и лишь тогда спросил нейтрально:

– Чего хрюкаешь?

– Извините, Григорий Александрович, – не поднимая глаз, ответил Артур. – Больше не повторится. Устал я, туплю.

– И всё же?

– Да просто вы с ними так расшаркиваетесь, – признался Артур, вздохнув. – Как будто с мэром, я даже не знаю…

Теперь фыркнул Григорий. Эх, молодёжь…

– Есть разные способы вытянуть больше информации из людей, – Григорий терпеливо поднял палец вверх. – Но все они сводятся к тому, что человек должен захотеть что-то вспомнить и сказать. Понимаешь?

– Да, нам в академии рассказывали, – слегка даже обиделся Артур. – Я же на отлично закончил, вы же в курсе.

– Ну так вот, либо человек должен нас бояться, либо мы ему должны нравиться, сечёшь? Насчет внушания страха – сейчас ещё рановато для таких мер. Нужно быть уверенным, что подозреваемый что-то скрывает и делиться не хочет. Тогда уже можно переходить к запугиванию. Поэтому пока – работаем вежливо и через позитив.

– Разве они не должны нас уже побаиваться как спецслужбистов? – поднял брови Артур. – И разве они все не подозреваемые?

– Может быть. Но сейчас мы с ними вместе работаем против общего врага. И они пока считают себя свидетелями. Вот и подыгрываем им. Если мы их напугаем или обидим до того, как арестуем – то они просто зажмут информацию.

– Понял, понял, – поднял руки Артур. – Спасибо за урок.

– Учись, пока я жив, – криво улыбнулся Григорий.

– Вы это, шеф, не шутите так. – чуть заволновался Артур.

– Что, суеверный? – ехидно спросил старший агент.

– Да у нас же тут чертовщина творится, – взмахнул руками Артур. – Сплошная аномальщина. Чистый Твин Пикс!

– Ну ты не путай этническую мистику и научную фантастику, – покачал головой Григорий. – У нас тут инопланетяне, а не духи с бубном. Даже если там окажутся эльфы ушастые – всё равно твои заговорённые подковы и заячьи лапки от них не помогут. Только дипломатия и пушки!

– Понял, – вздохнул Артур. – Запись сохранил, что дальше?

– Зови следующих.

Алиса и её родители вошли в квартиру Фёклы Порфирьевны. Сейчас её, как пустующую, сделали своим штабом агенты, которые опрашивали жильцов дома в связи с необычным инцидентом. Точнее, серией инцидентов.

– Заходите, присаживайтесь, – сказал младший агент и сел за ноутбук.

– Добрый день! – приветливо сказал старший агент. – Меня зовут Григорий.

Они сели на диван. Младший агент щелкнул кнопкой и семье в лицо ударил довольно яркий свет. Вся семья прикрыла глаза руками:

– Это необходимо? – недовольно сказала мать.

– Нужно для записи, потерпите немного, пожалуйста, – заботливо сказал Григорий. – Не поверите, но куча народу каждый день добровольно такое терпит. Актёры кино и театра, телезвёзды, топ-модели. Вы в хорошей компании!

Отец с матерью переглянулись. Такого тёплого и красноречивого приёма они не ждали.

– Ну, начнём, – сразу заполнил паузу Григорий. – Назовите ваши имена и фамилии…

После серии ознакомительных вопросов он перешел к тому, что его интересовало. К тому, из-за чего он выбрал эту семью для личной беседы:

– Итак, вы же знаете, чья эта квартира? Алиса, знаешь?

Мать и отец с тревогой глянули на агента и на дочь. Чего это он к ней прицепился?

– Да, – неохотно сказала Алиса. – Это бабка здесь живёт, Фёкла Порфирьевна.

– Жила, – грустно поправил агент. – Она уже пару дней как в лесу пропала. Я думаю, нам всем стоит ожидать худшего. Холод, звери, вирус…

Он наблюдал за девочкой. Та, на удивление, расстроилась из-за бабки, хотя, по всем фактам – у них была бытовая вражда. Может, ощущает вину? Но отвечать не стала – ведь он ещё не задал вопрос. И тогда он его задал.

– Что знаешь об её исчезновении, Алиса?

– Она пошла по грибы и не вернулась, – Алиса честно подумала, ответила и насупилась, внимательно глядя на агента.

– Да, всё так… Кстати, мы прошли со служебными собаками по её следам…

Агент сделал паузу, наблюдая за Алисой. Та слушала с вежливым интересом, и в ней не ощущалось нервозности, типичной для виновного. Родители же реагировали более эмоционально. Мать ахнула. Отец чуть подался вперёд с интересом.

– И ничего не нашли! След оборвался! Дремучий лес, пустая поляна, колючие кусты… Зачем она…

А вот тут агент прервался ненамеренно. Почему-то при этой фразе глаза Алисы расширились, в них появился страх. А потом девочка вновь насупилась. Ого!

– …Туда пошла, там ведь грибы не росли, – закончил агент.

Теперь он пытался сообразить, на каком слове Алиса испугалась.

– Заросли колючих кустов… И след обрывается на пустой поляне без грибов. Загадка! – повторил он, наблюдая за реакцией.

Впрочем, Алиса удостоила его теперь лишь мрачным взглядом из-под ресниц. Она была насуплена, собрана и больше эмоций не проявила, пока он не договорил полностью. Ну ладно. Потом на видео пересмотрят. Но что-то эта девчонка видела. Или знает. Или слышала…

– Что думаешь про это, Алиса? – спросил он.

Та честно и добросовестно подумала. Надо же, правда задумалась.

– Думаю, может там болото рядом. Вы проверяли? Или она табак разбросала.

– Алиса! Нельзя так! Бабушка наверняка жива! – шокированно упрекнула её мать. – И кстати, мы же обсуждали курение!

– Я не курю, – пожала плечами Алиса. – Я просто собак люблю и знаю, что табак им нюх отбивает.

– Неплохо, неплохо, – заулыбался Григорий. – Кстати, о собаках. Бабушка жаловалась, что ты собаку на неё натравила?

И опять Алиса напряглась. Хмм, интересно! Почему? Но стала вполне правдоподобно рассказывать, не пытаясь на ходу сочинять. Только смотрела то в пол, то в сторону. Но не в ту сторону, куда смотрят лжецы, а в ту, куда смотрят вспоминающие. Да, в ФСБ тоже знают НЛП…

– Не натравила. Я несла её домой на руках и…

– Почему несла, она больна? – сразу среагировал агент.

Опять мрачный взгляд из-под бровей.

– Нет. Она маленькая, щенок ещё.

– А патрульный сказал, что собака была больна. – подловил её Григорий.

– Ну, когда младенец рождается, он не выглядит особо здоровым, – не поддалась девочка. – И собаки тоже. Они мелкие, вонючие, писяются под себя и срыгивают. И вообще, может и болела чуток. На улице же родилась!

– Да, не поспоришь, – согласился Григорий. – И мелкий щенок напал на старушку? Вот просто так? Ещё глазки не продрал, а уже кусаться?

Было видно, что Алиса опять не сочиняет, а просто пересказывает события:

– Бабка давила, не пускала, толкала нас. И щенка давила и стукала дверью и тушей. Я на неё разозлилась, и щенок её куснул.

– Не понял связи, – подобрался Григорий и сощурился.

Алиса вздохнула, явно не желая говорить. Но потом почему-то выдала свою тайну:

– Ну мы с собаками друг друга чувствуем. Я их настроение, они мое. Я разозлилась, он куснул.

– Хах, – выдал агент, соображая на ходу.

Он глянул на родителей:

– И давно такие чудеса?

«Скажите, что с выходных!» – он внутренне скрестил пальцы.

Родители переглянулись.

– Да с детства! – всплеснула руками мама. – Она с двух или трёх лет с собачками общается. Не поверите – лет в пять забралась в особняк мэра и там на добермане висела, а тот только повизгивал… Мэрский сынок его вытащить не мог, хотя орал и командовал, а собака ведь дрессированная убийца!

– Хмм, – задумался Григорий. – Ну ладно…

Григорий ощущал в этом всём что-то интересное, даже что-то загадочное. Но он здесь был по другому делу. И вот для главного дела – пока никакой конкретики не ощущалось.

– Да ты прямо ведьма, – задумчиво улыбнулся он, соображая, что ещё спросить. – А ещё рыжая и глаза зелёные.

Алиса резко вскинула вперёд руки и громко сказала:

– Пыщь!

Артур подпрыгнул на стуле, дёргая руку к пистолету, лежащему рядом с мышкой. Конечно, пистолет был накрыт раскрытой папкой и не виден с дивана. Опомнился, расслабился. Бросил косой взгляд на начальника. Григорий тоже напрягся, но потом через силу заулыбался. А уж родители так вообще были шокированы:

– Алиса! – всплеснула руками мать. – Ну что это такое!

– Извините её, – сказал отец, ему явно было неловко и стыдно. – У ней очень активная гражданская позиция. С детства.

– Я уж вижу, – добродушно засмеялся Григорий, уже овладевший собой. – Ну ладно, последний вопрос.

Он сделал паузу. Все глаза были прикованы к нему.

– Вы видели или слышали что-нибудь необычное в ночь с этой субботы на воскресенье?

Девочка вздрогнула и опустила глаза в пол. Григорий впился в неё глазами и добавил:

– Может, поляну какую-то необычную с колючими кустами?

Изольда и совет

Это случилось сегодня днём, в школе.

– Ты его так не зацепишь, – равнодушно сказала Изольда.

Лиза оглянулась на неё, закусив губу. Изольда отстранённо рассматривала свои ногти. Не было похоже, что она следит за Лизой, а уж тем более анализирует поведение. Однако вот, Изольда небрежно показала, что понимает весь расклад. И Лизе это было по своему неприятно. Она надеялась, что её поведение будет труднее просчитать. Хотя, учитывая, что она примкнула к группе Изольды в том числе для получения новых знаний – было довольно наивно с её стороны ждать, что её детские интриги не будут расшифрованы матёрой интриганкой.

Но Лиза, конечно, пыталась держать марку. Она тоже напустила на себя равнодушный вид и отбила мяч:

– А ты бы что сделала? – напряглась и смогла признать вслух. – Он довольно трудная мишень.

Впрочем, Изольда, похоже, была готова к вопросу:

– Вы, ботанки, все одинаковые. Кругами ходите вокруг парней, пытаетесь, как хорошие девочки себя вести…

– Ты могла заметить, что я пошла дальше, – буркнула Лиза.

– Ага. Ты пошла дальше, но всё равно остаёшься хорошей девочкой. Держишь дистанцию. Танцуешь, не прижимаясь.

Лизе было не очень приятно, что её разбирают по винтикам, и она напомнила вопрос:

– И что бы сделала ты?

– О, – мечтательно улыбнулась Изольда. – Я бы не стала сдерживаться. Я бы пошла ва-банк. Я бы закрутила всё так, чтобы…

Она прервалась и остро глянула на Лизу, которая напряжённо ждала ответа:

– Но тебе нужен не просто совет. Тебе нужен план.

Лиза пожала плечами, пытаясь скрыть разочарование тем, что бесплатного совета не будет:

– Мне нужен парень, а не план.

– Я могла бы потратить своё время на тебя, – Изольда сложила руки на груди. – Но это не школьный разговор.

И вот теперь Изольда сидела у панорамного окна, ожидая Лизу. Ох уж эти любовные проблемы юных девочек… Изольда криво улыбнулась и её ладонь сжалась в кулак.

***

После второй свадьбы жизнь семьи Угорских стала заметно спокойнее. Мать прошла реабилитацию и бросила пить. Отец принял бывшую жену достаточно ровно. Судя по всему – он всё ещё её любил. Ну а дочку он точно любил и очень сильно. Он старался проводить с ней больше времени, баловать подарками и участвовать в её жизни. Изольда, хоть и не была уже маленькой девочкой, всё ещё с удовольствием общалась с папой. Она снова стала его принцессой – только не маленькой принцессой, а уже как бы совсем большой!

Прошло несколько лет. Ксения и Изольда подросли и стали интересоваться мальчиками. Ксения уже давно была влюблена в одного парня и однажды призналась в этом Изольде. Та мальчиками интересовалась скорее из любопытства, но держала дистанцию. В её душе после разводов появился кусочек льда, а натренированная язвительность слишком въелась и отпугивала потенциальных ухажёров.

Нефтегазовая компания, где работал Дмитрий Угорский, богатела. Попойки превратились в дорогие корпоративы, куда приезжали топ-менеджеры из столицы. Наталья была счастлива – у неё наконец появилась возможность ощутить себя дамой высшего света. Дмитрий ей не препятствовал – его единственным условием было, чтобы Наталья ходила на корпоративы вместе с ним, но не в одиночку.

На очередной новогодний праздник компания собрала детей сотрудников. Угорские привели Изольду. Она была одета Снегурочкой – голубое платье с серебристыми узорами и меховой оторочкой ей очень шло. Волосы под кокошник она прятать не стала, заменив его тиарой. Да и платье не было свободно-летящим, а скорее подчеркивало стройную девичью фигуру. Её образ получился менее древнерусским и более европейским. Эдакая снежно-ледяная фея.

Дмитрий познакомил Наталью и Изольду с новым начальником соседнего отдела. Георгий Хованский был энергичным тридцатипятилетним карьеристом, который пробился на своё место благодаря трудолюбию и тому, что буквально жил на работе. Ну а ещё, он, конечно, умело интриговал и подсиживал соперников, но об этом никто вслух не говорил.

Изольде не понравился Хованский. Его взгляд оценивающе пробежался по её наряду, зацепился за её лицо, а потом прилип к ней. Почему-то это было неприятно. Георгий и её родители вежливо общались. Когда менеджер задавал вопросы ей, девочка отвечала односложно. А потом просто взяла и ушла – «ой, там хоровод водят, здорово!». И затерялась в толпе детей.

Прошёл месяц.

Наталья опять подала на развод. Дмитрий поругался с женой, но та лишь отмахивалась.

– Оставь хотя бы дочку со мной! Не надо ей психику калечить! – кричал он Наталье.

Изольда слушала их через стену, сжимая кулачки в волнении и злости на мать. А та самодовольно отвечала:

– У неё будет новый, богатый отец! У нас будет жизнь, которой мы заслуживаем!

– Дура, ты Наташа, – устало сказал Дмитрий. – Он же моложе тебя. У него на уме гадость какая-то.

– Хочешь сказать, он пытается завладеть моим состоянием? – презрительно рассмеялась Наталья. – Тем, которое ты для нас заработал? Да мы нищие!

– Не жила ты в нищете, дура. Не зарекайся, а то накаркаешь.

– Вот и посмотрим! Так что, подпишешь или через суд?

Дмитрий не подписал документы. Он требовал, чтобы Изольда осталась с ним.

Но суд опять отдал дочку Наталье.

Сразу после развода Наталья вышла замуж за Георгия Хованского. Дмитрия, естественно, не пригласили – а вот Изольде пришлось присутствовать. Молодожёны сыграли богатую свадьбу. Наталья вновь ощущала себя звездой и королевой.

На банкете Георгий заботливо подливал алкоголь жене в бокал, и не забывал стакан Изольды. Впрочем, та пить не торопилась. Ей было неприятно внимание нового отчима. Наблюдать за свадьбой, за банкетом, конкурсами и пьяными взрослыми было по своему прикольно, но к ночи Изольде стало скучно и она устала. Она выпила немножко шампанского и её клонило в сон. Она зевала.

– Отвезти тебя домой? – заботливо спросил Георгий и подмигнул. – В нашу новую квартиру.

– А маму тут оставите? – неприязненно спросила Изольда. – Я её не брошу одну.

Если честно, Изольда считала, что мама о себе сможет позаботиться сама. Но и оставаться наедине со скользким Георгием ей отчего-то не хотелось. А тот добродушно рассмеялся и погладил её по голове:

– Ну тогда сиди, жди нас.

И Изольда прождала ещё несколько часов. Она немножко потанцевала с гостями. Выпила ещё чуть-чуть шампанского. Скривившись, наблюдала, как пьяная мамаша танцует и веселится, танцуя с любым желающим.

К утру гости стали заканчивать праздник. Георгия, новую жену и новую дочь домой отвёз его служебный шофёр.

– Хочешь воды? – заботливо спросил Георгий Изольду в машине.

Изольде хотелось ему нахамить, но пить под утро и правда очень хотелось. С собой, она, конечно, воды взять не догадалась.

– Давайте, – буркнула она.

Изольда глотнула предложенную воду. Она ожидала приятную свежесть, смывающую кислый привкус алкоголя изо рта – но у воды оказался сладковатый непривычный привкус. Изольда поймала взгляд Георгия. Взгляд жадный, нервный и одновременно – с ноткой торжества.

Он смотрел на неё – и на бутылку.

На заботу это было совсем непохоже и Изольде вдруг расхотелось пить эту воду. Она ощутила какую-то подставу со стороны отчима.

– Ты пей, пей.

Грегорий профессионально улыбнулся – одними губами, без глаз. Как те смайлики, что любят в рунете.

Изольда неопределённо пожала плечами и протянула ему обратно бутылку. Он махнул рукой и не принял.

– Оставь себе, допивай.

Тогда Изольда положила бутылку в сумочку.

Вскоре они приехали. Изольда ощущала, что её очень сильно клонит в сон. Шофёр и Георгий затащили в квартиру Наталью, которая напилась в стельку и храпела на плечах мужчин. Изольда же поднялась сама, но, зайдя в ванну помыть руки – поняла, что её прямо-таки шатает.

«Я же почти не бухала» – со странным, вялым удивлением подумала Изольда.

Из желудка пришла слабая отрыжка – со слабым сладковатым вкусом.

«Вода», – мысли Изольды были тягучими. – «Что-то плохое было в воде этого козла».

Изольда училась на биохимика и кое-что слышала о ядах, лекарствах и прочем подобном. Надо сразу вывести гадость из организма! Пошатываясь, она склонилась над раковиной – и сунула два пальца в рот.

Её вырвало – ужином, шампанским, странной водой. А потом она покачнулась – и осела на пол, хватаясь за раковину.

Изольда заснула.

Её снились неприятные, болезненные, липкие сны. Ей было страшно, но проснуться она не могла.

Сквозь тягучий сон она ощутила холод и задрожала. Эта дрожь помогла ей вынырнуть на поверхность, почти проснуться.

А рядом раздался негромкий голос:

– Дрожишь от предвкушения? Или замёрзла?Уже скоро мы с тобой согреемся, детка…

Изольда вдруг осознала, что её тело обнажено, и его щупают чужие руки. Это осознание наполнило её отвращением и помогло приоткрыть глаза.

Изольда лежала на своей кровати. Рядом стоял отчим. Он был в одних трусах и его рыхлое тело белело над Изольдой.

В паре метров за спиной отчима стояла фотокамера на треноге и напольная лампа в приглушённом вечернем режиме, создающая желтоватое уютное освещение.

– Ишь ты, у тебя и глазки открылись! – с радостью и лёгкой неуверенностью произнес отчим. – Хорошие фото получатся…

Он поднял руку, в которой оказался небольшой пульт, нажал кнопку. Раздался стандартный щелчок фотокамеры и мигнула яркая вспышка. Это резануло по глазам и заставило Изольду прищуриться, а потом в её тяжёлый разум наконец-то достучалось полное осознание ситуации.

Отчим её опоил, раздел, разделся и фотографирует голой.

От гнева Изольда смогла приоткрыть рот и просипеть пересохшим ртом:

– Ты… Урод…

Хованский дёрнулся, отступил, на его лице отразилась паника. Но он быстро овладел собой. Похоже – он был всё же готов к этой ситуации. Он суетливо нагнулся, зашуршал нейлон… А потом Георгий поднялся обратно с бутылкой воды в руке.

– Ты же пить хочешь, да, детка? Ротик совсем пересох… А нам нужен мокрый ротик, хе-хе… Сейчас попьём и будем баиньки до завтра… И всё забудем…

Отчим нагнулся к Изольде, свинчивая крышку – и сунул бутылку ей в приоткрытый рот. Изольда забулькала, пытаясь не пить, и дышать носом. Вода потекла на подушку. Но Хованский зажал нос девочки пальцами. Она не смогла долго бороться – и рефлекторно глотнула воду, чтобы вздохнуть. Подавилась водой, закашлялась. Её руки, наконец-то, смогли слабо пошевелиться, сбрасывая тяжкое оцепенение – но было уже поздно.

Да и не смогла бы она сейчас бороться.

– Ну вот и молодец, – облегчённо сказал отчим, убирая бутылку. – Хорошая девочка, получишь свою награду…

Изольда, на миг оставшаяся без присмотра – подтянула слабую руку ко рту, повернула голову в сторону, сунула два пальца в рот – и её снова вырвало, теперь уже на лицо и подушку.

Отчим выматерился.

– Ничего, – сказал он сквозь зубы. – У меня салфеточки есть, сейчас тебя протру, будешь снова куколкой…

«Ему стало противно!» – осознала Изольда. – «Надо сделать, чтобы ему стало ещё противнее!»

О себе напомнил полный мочевой пузырь – и Изольда позволила ему сработать.

Не получилось.

Взрослый человек, научившийся сдерживать мочевой пузырь, контролирует его даже во сне. Даже когда человеку снится, что он ходит в туалет – в реальности он сдерживает себя.

Изольда закрыла глаза и убедила себя, что она в туалетной комнате, рядом раковина, ванна, унитаз… Дверь закрыта…

Тело расслабилось и под ним выросла большая, блестящая в свете лампы лужа, быстро впитывающаяся в кровать.

Георгий снова громко выматерился. Он стоял с салфетками в руках и с бессильной злостью взирал на уничтоженную красоту.

Отчим топнул ногой, швырнул салфетку в Изольду, развернулся и стал собирать оборудование:

– Грязная прошмандовка, – бормотал он. – Все вы одинаковы… Гнилое, вонючее нутро… Ничего, завтра снова поиграем…

Отчим ушёл.

Изольда победила.

Она медленно, с трудом, вытерла рвоту с лица салфеткой, переползла по кровати вверх от лужи, собираясь калачиком – и задремала тяжёлым свинцовым сном.

Всю ночь она боялась, что отчим вернётся. Её сон был тяжёлым, но нервным. Проспав час – она начала часто просыпаться. Впрочем, в спальне до утра было тихо и пусто.

А когда она окончательно проснулась – было уже солнечное утро. Её свадебная одежда была сложена кучкой на стуле невдалеке. В кровати и на коже было влажно и липко. Вокруг стоял сильный неприятный запах.

Словно рывком в её разуме проявились картины этой ночи. Голый отчим, по-хозяйски щупающий её обнажённое тело. Её бессилие и отчаяние. Загнанный зверёк, которому некуда бежать.

Она ощутила себя грязной – и физически, и душевно. Словно бы действия отчима испачкали её изнутри, навсегда оставив грязные пятна в душе.

Изольду зазнобило. Она села в кровати, подтянув колени к груди, обхватив ноги руками. Она хотела спрятаться. Она не выдержала и заплакала от осознания того, что произошло и отсутствия выхода.

Проплакавшись, Изольда надела свою любимую пижаму и вышла из комнаты. Её кулаки были сжаты, а шаги напряжённы. Губы сомкнулись в тонкую полоску.

Она зашла в ванную и приняла душ, смывая с себя всю внешнюю и внутреннюю грязь. Тщательно почистила зубы. Снова одела пижаму, которая начала подванивать. Неприятно – но та придавала ей сил, словно привет из прошлой, хорошей жизни.

Она зашла на большую, светлую кухню. Было уже позднее утро. На кухне в халатах сидели Георгий и Наталья. Лицо Натальи было слегка опухшим и уставшим. А Георгий, хоть и выглядел усталым, но был довольным и улыбался. Он оглядел Изольду уже не как раньше – не оценивающе, а по хозяйски. Впрочем, в его взгляде были нотки неуверенности, и взгляд был пристальным, вопрошающим. Но он ровно и профессионально улыбнулся ей: