Макс отвечал на вопросы менеджера, а мы с Игорьком с умным видом глазели по сторонам. Меня спросили только один раз: мол, какого цвета хотите транспорт.
? Не бывает ли желтого? ? поинтересовался я.
Продавец с сожалеющим видом развел руками. В разговоре с Максом он несколько раз с чувством произнес «злокозненный му» и засмеялся.
Связи и умение Макса, наши деньги, которых после смерти старика стало в два раза больше, помогли за день оформить документы, и к пяти часам вечера мы стали обладателями отличной четырехколесной субмарины болотного цвета.
? А «злокозненный му» это кто? – спросил я, когда мы остались наедине с нашим новым железным другом.
? Некоторые водилы так называют УАЗ, потому что четыреста девятая резина на шоссе гудит характерное «м-у-у-у», ? объяснил Макс, что-то прикручивая.
? Муу, ? повторил я, стараясь изобразить гудение.
? Между прочим, некоторые исследователи считают, что прародительницей всех цивилизаций была страна Му, ? встрял Игорёк. ? Теперь она на дне Индийского океана, Му означало «родина».
Макс покачал головой.
? Не верите? Еще Шлиман прочитал на древнем тибетском свитке, что звезда Баль упала туда, где сейчас только небо и море, и семь городов страны Му с золотыми вратами и прозрачными храмами исчезли в потоках воды, огня и дыма. То же было написано в манускрипте майя, который нашел Кортес.
? Ты это о чем? – не понял Макс, удовлетворенно разглядывая свою работу.
? Игорёк, успокойся, ? похлопал я юнгу по плечу, ? ты еще группу «Звуки Му» вспомни. Звуки родины на твоем языке получается.
? Ладно. Тогда можно я спереди сяду? – подумав, спросил Игорёк.
? Садись, ? согласился я, прикидывая где логика.
? Ну вот, теперь я настоящий моряк в седле, ? только мы тронулись, радостно похлопал по кожаному сиденью Игорёк.
? Знакомый один рассказывал, ? начал Макс, выруливая на оживленный проспект, ? во времена СССР едет по Берлину наша «буханка», дребезжит и виляет, и вдруг заглохла прямо возле пивнушки ихней. А там жирные бюргеры пьют пиво и жрут колбаски, увидели они это, ну и давай потешаться над нашей «буханкой». Тут вылезает из кабины пьяный прапор, с матюгами открыл бензобак и обильно туда помочился. После этого кое-как вполз обратно и начал заводить. Немцы аж все повставали с открытыми ртами. Со второй попытки «буханка» завелась и уехала под охеревшими взглядами гансов.
? Это как? – удивился Игорёк. – Как он поехал?
? Да как-как, ? усмехнулся Макс, выдерживая паузу, ? бензобак переключил и поехал.
Игорёк смеялся так, что собаки, копошившиеся у мусорных баков, мимо которых проезжал наш УАЗ, долго лаяли вслед.
31
Многие великие и достойные дела были забыты по причине бега времени и гибели людей. Что уж говорить о нас, не свершивших ничего великого. Самое великое, на что я сподобился к тридцати трем годам – купить УАЗ и собрать команду. Впрочем для меня и того было немало.
Сначала мы хотели встретиться в знакомом баре, но кондиционеры там так и не починили, и мы сошлись на набережной речного вокзала. Игорёк и я пришли первыми, потом явился Беря. Макс подкатил на УАЗе последним.
? Мы теперь на колесах, ? удивился Беря, впервые увидевший наше приобретение. ? Чудо свершилось! У нас есть корабль! А это, я так понимаю, вся наша команда?
? В горах ждет Лёнька Голодный.
? Понятно. Значит, сначала курс на Алтай. А потом? Куда занесет?
? В планах потом на море. Давай пока прикинем, каково жить на колесах. А уж потом хоть в кругосветку.
? Это можно, не сломаемся, ? хохотнул Беря.
? После того, как я по частям перебрал эту машину, она не сломается до самого Владивостока, ? уверенно заявил Макс.
? Я имел в виду нас, мы не сломаемся.
? Про вас не знаю.
Игорёк поднял с земли щепку, повертел руках, переломил и бросил в воду. Глядя, как сломанную щепку закручивает волной, он задумчиво произнес:
? Помните, у Тарковского сталкер говорит, что слабость велика, а сила ничтожна. Гибкость и слабость, это свежесть бытия, а черствость и сила ? спутники смерти. Отвердевшее никогда не победит. Я сейчас подумал, человек не может быть не гибким, пока живет дорогой, морем, своей мечтой. И море может быть во всем, и в музыке, и в словах, и в наших мечтах. Разве не так?
? Согласен, ? Беря поглаживал теплые зеленые борта.
А я вспомнил о старике, как он неторопливо поплыл после того, как я закрыл ему веки и стащил в реку. Я попытался стряхнуть наваждение, но оно стояло перед глазами, пока на набережную не въехал повидавший жизнь «Опель».
Из окна выглядывал Весёлый. За рулем сидела его жена, а Весёлый, развалившись рядом с банкой пива, скалился, словно в кругосветное путешествие отправлялись они.
? Ну что, чуваки! ? полез Весёлый обниматься, выбравшись из машины. – Вижу, вы время зря не теряли!
? Теперь время не властно над нам. Мы навечно моряки. Можешь прикоснуться к нам, и твое тело тоже не узнает тлена.
? Что ты несешь, чувак? Продолжаешь заваривать эвкалипт, ха-ха!
? Эвкалипт не нужен, хватает твоего веселья. А все-таки почему ты не с нами?
? Я с вами, капитан Фома, с вами. Но я женат, и этим всё сказано.
? Я не в претензии, у тебя прекрасная жена, она похожа на русалку, – приветствуя, обнял я жену Веселого. ? Рано или поздно она утянет тебя на дно житейского моря.
Мы щурились от солнца, наблюдая за прогулочными катерами. Люди возвращались с дач, с прогулок, они не могли покинуть город надолго. Они вдохнули в него жизнь и оказались в его плену. Они были уверены, что в городе довольно сносно и спокойно, даже если всю жизнь искать питьевое золото и философский камень. А если смотреть на жизнь с цинизмом и снисходительностью, здесь всегда твое место и время.
Но город очень быстро лишает человека гибкости, и только тот, кто не несет на себе печать его твердых законов, может обрести спасительную слабость.
32
В движении зачастую столько превосходства над покоем, что хочется быть стрелой или парусом. Превосходство не в суете и не в бултыхании, а именно в движении, когда ты не часть броуновского безумия, а намагничен целью.
Наш УАЗ неспешно катил через город. Последние приготовления были приятны, и торопиться не имело смысла. Выезд назначили на следующее утро. Завершение экипировки было лучшим способом попрощаться с городом, не смотря на то, что вечера по-прежнему стояли жаркие, иссушающие до удушья.
УАЗ притормозил на светофоре. Наблюдая за людьми, идущими по привычным делам, я невольно ощущал преимущество. Когда благодушие достигло вершины, и я был готов запеть – я увидел жену.
? Даша, – воскликнул я.
Она стояла лицом к лицу с нарядным мужиком, похожим на жиголо. Улыбаясь, он что-то оживленно говорил. Потом нежно взял Дашу за руку и увлек в кофейню. Она покорно пошла, чуть склонив голову и улыбаясь, что означало ? она счастлива. Петь мне расхотелось, чувство значимости сменилось растерянностью.
Мы проехали через большой мост. Сверху я видел, как два катера гонялись друг за другом. Вернее белый катер шел прямо, рассекая реку посередине, а второй, синий, кружил, заходя то слева, то справа. В воде отражалось заходящее солнце, делая реку немного кровавой.
