Жена по принуждению
Впиться в губы, залезть под майку. Сделать ей больно, противно. Чтобы ей не нравилось. Она ведь ненавидит меня?
Пусть эта ненависть её и убьёт.
Кара выставляет руки вперёд и сразу отталкивает меня. Смотрит своими блестящими глазами и выпаливает:
– Меня шантажировали, Влад. И я сделала, как мне сказали.
Выдыхаю эти слова, чувствуя подступающую истерику. Почему всему навалиться нужно в один момент?!
И когда мне сообщают, что у отца проблемы из-за меня же, откуда ни возьмись, появляется Влад.
И говорит, что пришёл за мной.
Знает, что я не приду сама. Потому что не готова я к этой встрече.
Вина до сих пор мучает изнутри, сжирая потихоньку каждый день. Просыпаюсь с ней, думая о Вернере. Как ему сказать об этом?!
Из-за наших семейных проблем он чуть не оказался в тюрьме. Хотел помочь. Попросил о единственной просьбе, выполнить которую не смогла.
Мне и стыдно, и печально одновременно.
Но именно сейчас Влад выбрал не лучшее время для разговора.
Час назад мне сказали, что отцу стало хуже.
А всё из-за меня.
Месяц назад… Я собралась и сказала ему про фотографии. Те самые, из-за которых начался весь сыр-бор. Что они всё ещё существуют. Находятся у кого-то в руках, и тогда… Он схватился за сердце. Ибо дела хуже быть и не могло.
Они находятся непонятно где, неизвестно у кого.
Тогда я испугалась, вызвала «скорую». И уже в больнице нам сказали, что у отца есть проблемы с сердцем. Ставили диагноз, который напрочь вылетел из головы. Они мне ничего не говорят.
Только вредят.
Чувствую за собой вину, поэтому прихожу чаще, чем женщина, что зовется моей матерью. Которая, кажется, уже начала искать себе нового спонсора…
Я не сказала бы, что между нами любовь, но… Это все чувство вины.
И, когда вижу Влада, после новости об ухудшении самочувствия папы, срываюсь.
Тумблер опускается, срывая тормоза. Не мне. Слезам и отчаянию, что захватывают в этот момент.
– Меня шантажировали, Влад. И я сделала, как мне сказали! – произношу со всхлипом, понимая, что сейчас всё равно. Говорить не так тяжело.
– Как? – летит так спокойно, что мне становится не по себе. В любой другой ситуации Вернер бы подошёл, стёр солёные слёзы с щёк и обнял. Попытался успокоить. А сейчас стоит. Не двигается. Смотрит своими холодными глазами.
Заставляет поёжиться и задрожать от мороза по спине.
– Те фотографии, – это из-за них Влад чуть не сел в тюрьму. – Они у кого-то остались. Не знаю… Минут за двадцать перед судом мне прислали их вместе со словами, что я должна сказать правду. Сказать, что ничего не видела, тем самым подставив себя. Я растерялась! Не знала, что делать, у кого спросить совета! Мне не к кому было пойти.
И ведь это правда…
С семьёй я не близка. Ксю вообще не в курсе этого дела.
Был только Влад.
Но и с ним связаться я никак не могла…
– И тогда я произнесла правду. Но ведь знала, что ты выберешься. Ты сам мне сказал это, Влад. Разве не ты? – вымученно отвечаю, вспоминая его слова.
– Покажи фото, – кажется, мои фразы даже не удивляют его. Никак не трогают. Всё продолжает равнодушно стоять в нескольких от меня сантиметрах и цепко смотреть в глаза.
Сглатываю, потому что мне нечего ему показать.
– Их удалили, – выдыхаю, чувствуя панику, бьющую в голове всё чётче.
– Сообщение? – выгибает бровь, не веря мне.
– Его тоже… Сразу после того, как вышла из здания суда…
Я понимаю, как это звучит. Бредово. Но так оно и было!
В тот день я вышла на улицу, попала под дождь. Искала укрытие. Остановилась в одной кофейне, решила ответить той скотине, но… Ни сообщения, ни номера. Всё пропало.
Внезапно уголки губ Влада приподнимаются в мерзкой ухмылке вверх.
– Зря ты, Лина, это делаешь.
Его голос сейчас пугает. На что делаю шаг назад. Быстрый, но короткий. Холодные ладони вмиг обвивают талию, резко дёргая на себя. Выбивают воздух из груди и вырывают испуганный стон.
Вернер прижимает к себе так, что и не могу дышать. Глотнуть хоть какого-то воздуха. Он рядом. Так близко, что не могу пошевелиться.
Он… Не верит.
И об этом говорят его следующие слова:
– Ненавижу, когда люди лгут, – жёстко произносит в лицо, наклоняясь головой ближе ко мне. – А сейчас ты делаешь это. Придумываешь глупые отмазки. Боишься меня? Не стоит. Тебе ведь было со мной приятно? Будет ещё лучше. Уж поверь.
– Я не лгу! – кричу, не выдерживая. Сколько можно! Я не железная!
– Нет, – обрубает. Как будто не желает слышать другого. – Переигрываешь, Кара. Была бы не виновата, сделала бы хоть что-то, чтобы дать мне знать о шантаже, пока я сидел в тюрьме. Почему не сделала? Ответ прост – ты только выдумала легенду. А тогда… Просто хотела избавиться от меня.
Он бьёт словами. Ранит, попадает в самый болезненный участок в сердце. Делает ещё больнее. Ярче.
– Я ведь просила твоего адвоката… – мямлю, забывая любые слова. После лица Вернера, холодных бездушных глаз внутри что-то рушится. Обламывается. – Передать тебе мои слова.
И снова эта еле натянутая улыбка.
– И снова мимо, дорогая, – шепчет так близко и зло, обдавая лицо мятой и ментолом. – Опять лжёшь. Только что придумала? От тебя тишина.
– Нет-нет! – мямлю, опуская взгляд вниз и бегая им по жёсткой груди, облепленной белой рубашкой. – Не может быть… Я говорила… Он приходил. Как же его… Мирон, не помню.
Это невозможно! Точно помню! Я не говорила чётко, только сказала сразу после судебного заседания, чтобы тот передал слова про шантажиста. Что он снова появился в моей жизни.
Говорить про фото и остальное не рискнула! Не знала, что Мирон за человек. А встретиться с Владом – не позволяла совесть. Но я все же попросила его предупредить. Чтобы Вернер не бесился так сильно. И знал, что я все сделала не по своей воле.
И всё это время я думала, что он поймёт меня, но всё равно мучилась.
Поднимаю взгляд вверх. И снова встречаюсь с этими карими глазами. Нет, с ним что-то явно не то. И это всё мой поступок. Так он задел его.
– Я верю своему адвокату. Ибо он вытащил меня из тюрьмы. Спас от десяти лет заключения, когда ты, Лина, оставила меня одного. Поэтому хватит спектакля. Вижу тебя насквозь.
Он с силой сжимает талию. Причиняет боль. Так сильно, что даже выдавливаю из себя писк.
Но Вернер меня отпускает.
Отстраняется резко, сморщившись. Смотрит, как на мусор. На опустившегося на дно человека. И от этого везде жжёт. Внутри, на сердце. В горле, глазах. Особенно в последних. Я не люблю плакать, но сейчас… Что-то прорвало.
Я не знаю, что сказать.
Я помню, как ко мне приходил мужчина. Представился адвокатом Вернера. Это был второй раз, но честно, в первый я не особо его и рассмотрела. Была так подавлена, что Влад мог убить человека, что даже не взглянула ему в глаза. Помню только голос, и то не точно.
Он ведь тогда провёл меня. А потом… Не передал мои слова.
– Это не спектакль… – выдавливаю из себя. Что мне сказать ещё? У меня нет доказательств. Сообщений нет, ничего нет!
– Хватит!
В этот раз не сдерживается и он. Повышает голос. Я видела Влада таким только один раз… Когда он застал меня однажды за тем, что я избавлялась от еды в туалете. Голодала, сохраняя вес. И тогда… Он сильно наорал.
И сейчас очень похоже.
– Завтра ты переезжаешь ко мне. Помню, ты не любишь мою квартиру. Так вот… Тебе придётся привыкать. Снова, милая. Потому что теперь… Я так просто тебя не отпущу.
Глава 3
– Ксюш, он мне не поверил, – всхлипываю, зарываясь носом в мягкую подушку.
– Что? Почему? – подруга шокирована так же, как и я.
После того, как Вернер сказал те слова, что не отпустит меня, спокойно развернулся и ушёл. Оставил меня одну посреди пустого коридора со слезами на глазах. Изумлённую и неподвижную.
А я не могла поверить в то, что вижу.
Этот человек единственный, кто не использовал меня для своих целей. Да, он играл со мной, как хотел. Но не использовал ради своей выгоды.
Родители всегда искали, как бы на мне заработать. Например, брак по расчёту. Из-за денег.
Или мой бывший парень… Он оказался альфонсом, пользовался мной. Другими девушками. Жил за их счёт. И за мой тоже…
А Влад – нет. Хоть лгал мне и не раз. Игрался. Манипулировал.
И тогда я думала, он поверит, но нет…
Он очень зол, и я понимаю почему.
– Не знаю, – сжимаю подушку сильнее и хватаюсь за ложку с мороженым. Такое калорийное для фигуры, но такое желанное на данный момент. – Его адвокат не передал мои слова. Теперь Вернер считает меня врагом номер один. Хочет проучить и отомстить. Заставляет замуж за него выйти. Чтобы жизнь мёдом не казалась.
– Да ну… И что делать-то теперь? У тебя же планы другие.
– Пойду к его адвокату. Разузнаю, почему он ничего не сказал Владу. Попрошу объясниться, – выбора у меня нет. Даже шантажиста найти не смогу, а с Владом… По-хорошему, нам лучше отдалиться. Но он не даст. А я… Сомневаюсь. Мне хочется быть вдали от него, пока он злится. Дать успокоиться. И только потом мы сможем нормально поговорить.
Хотя сейчас… Вряд ли получится.
Жую мороженое, возвращая ложку обратно. Вкусно, но много нельзя.
– И что со свадьбой делать будешь? Стой. Что это у тебя там? Ты ешь что ли? В девять вечера?
Невольно перевожу взгляд на электронные часы. Изумляюсь времени, потому что совсем не понимаю, почему так поздно.
Только недавно я вышла с больницы, поехала домой, купила злосчастное мороженое. Провалялась на диване несколько часов, пуская слёзы. Бестолковые, ничего не значащие.
Потом не выдержала, позвонила Ксю. И время пролетело так незаметно, что полведра как не бывало. А я не ем мороженое. Вообще. Но тут что-то нахлынуло из-за Вернера.
– Ем, и мне не стыдно, – только если чуть-чуть. – Ничего делать пока не буду. Что я сделаю? Не приду – Вернер притащит. Не впервой. Конечно, уехать могу, но сейчас работа. В Париже показ мод скоро, и я хочу на него пробиться. Вечно бегать от него… Тоже не получится.
– И ты замуж что ли за него собираешься?..
– Нет! – как же это дико звучит! Чтобы я и Вернер поженились… – Потяну время, пока не докажу, что не виновата. Опасно для жизни, конечно… Но Влад ничего не сделает мне. Наверное. Только если попристаёт…
Хотя я уже, честно, не уверена.
– Не боишься? – хороший вопрос от подруги…
– Немного, – отвечаю честно, чувствуя в животе лёгкие спазмы. И, кажется, зря я ела это мороженое… – Но выбора у меня нет. В прошлом он игрался мной. А в этот раз не позволю.
***
– Вид у тебя… – после пробной примерки я вымотана окончательно. Даже Ксюша, лучшая подруга и визажист, видит это. Замечает, когда замазывает мне синяки под глазами. – Помятый. Всё нормально?
Слегка улыбаюсь и киваю.
– Нормально. Тошнит что-то. Уже закинула таблетку. Вчера ужин был слишком… Тяжёлым.
– Это всё твоё мороженое, – свирепствует подруга, расставив по бокам руки. – Придумала такие сложные продукты после диеты своей есть. То йогурты с соками, гречками. А тут сладости, ещё и с углеводами и жирами повышенными. Безумная!
– Да пройдёт, – отмахиваюсь, волнительно поправляя сумку на плече. Влад сказал, что мы сегодня встретимся. И вот уже вечер, а от него нет ни слуху, ни духу. Думаю уже, что забыл про меня. И это будет лучшим для нас обоих исходом. Он не трогает меня, а я – его. Он не злится, я не паникую.
Но нет.
Как только выхожу из студии, врезаюсь взглядом в знакомый затонированный автомобиль Вернера.
Замечаю мужчину. Стоит, облокачиваясь на машину и осматриваясь по сторонам. Засунул руки в карманы штанов и нацепил на лицо солнцезащитные очки.
Вид у него такой… Необычный. Отстранённый.
Когда поворачивает голову в мою сторону, волнительно сглатываю.
Между нами, даже не подходя друг к другу, нависает угнетающий купол. Портит всё настроение ещё больше. И заставляет сердце биться с перепуга быстрее.
И хоть знаю, что Влад не ударит, у него хорошая фантазия на всякие… Наказания.
От этой мысли хочу свернуть с пути и дать ногам унести себя отсюда подальше.
Но уже слишком поздно.
Вернер молча открывает переднюю дверь своего авто.
Не приветствуя меня, дожидается, пока сяду в салон. Молчит. Делает ещё хуже. Давит, стесняет.
– Сама, надеюсь, сядешь?
– Сама, – произношу спокойно, подходя к нему. В нос вмиг ударяет приятный запах, смешавшийся со свежим воздухом, что неосознанно вдыхаю его, наслаждаясь.
И не хочу этого признавать, но…
Я скучала. По его замашкам, пошлым движениям. По тихому, бархатистому голосу, приятному аромату и горящему взгляду. По его грубым рукам, длинным пальцам. Ласковому шёпоту.
Не задерживаюсь на улице и сажусь в салон. Подальше от него.
И пока Вернер обходит машину, собираюсь с мыслями.
Как себя вести? Просто молчать? Наверное, стоит… А то есть вероятность, что мы поругаемся и сделаем ещё хуже.
Так и буду делать. Хранить молчание.
Но…
Моему плану не суждено исполниться. Он летит в тартары, когда Влад начинает говорить.
– Ты не собрала вещи, – басит недовольно, но в то же время без агрессии. Не понимаю, о чём он, поэтому переспрашиваю, уточняя:
– Ты о чём?
– Мой помощник был у тебя в квартире, – что? Но я ведь… – Не нашёл твоих вещей. Собранных чемоданов.
Не удивлена, что у него до сих пор остался ключ от моей старой квартиры.
– Я переехала, – отворачиваюсь к окну, наслаждаясь, опускающейся на город темнотой. – Завтра её привезёт курьер.
Да, я заранее об этом позаботилась.
Потому что вся эта ситуация повторяется точь-в-точь, как и наше знакомство. Поэтому прежних проблем не создаю, чтобы не сделать ещё хуже.
– Переехала? – задумчивый и приятный голос заставляет находиться в салоне с трудом. Что даже ночные улицы не отвлекают от него, напрягая и так напряжённое тело. Такое происходит только рядом с ним. – Зачем?
Не вижу смысла отчитываться. Правда неприятная и до сих пор режет по сердцу, стоит вспомнить, что родная мать решила продать подаренную мне однажды квартиру. Увы, она полностью принадлежала той женщине, поэтому без разговоров и бессмысленных ссор просто собрала свои вещи и переехала.
Тех денег, что я получала тогда, не хватало мне на собственную, поэтому вариантов особо не было.
Вот и настали ещё более тяжкие времена. Отец, который однажды отдал меня Вернеру за большой кусок денег, слаб и лежит на медицинской койке, пока его компания терпит убытки.
Женщина, что воспитала меня и забила все комплексы в голове, спокойно ищет деньги. Вот теперь и продаёт всю недвижимость. Даже ту, что мне подарили на моё совершеннолетие.
Я настолько бедная модель, что езжу на арендованной машине.
И даже то, что сейчас являюсь лицом только начинающего, но хорошо рекламируемого бренда, не даёт мне независимость.
Но всё это говорить Вернеру я не собираюсь.
– Та разонравилась, – отклоняюсь от темы, не желая говорить. Лучше вообще тишина. О личных проблемах рассказывать не хочу.
Оставшееся время проводим в тишине. Вернер молчит, не задавая больше вопросов, крепко сжимая руль автомобиля.
По пути чуть засыпаю, чувствуя небольшую усталость и сонливость.
Когда подъезжаем к дому Влада, очухиваюсь, пытаясь взбодриться. Уныло выхожу из машины и иду в элитную многоэтажку, которая снова теперь будет моим домом. Как и в то время, что я здесь жила до суда с этим мужчиной.
Стараюсь держать себя в руках, чтобы не показать своего волнения.
Боюсь. Сильно.
Но не его, а того, что будет, когда мы зайдём в удушливые стены квартиры. Останемся наедине, где нас никто не увидит.
А зная Вернера… Он не упустит возможности, чтобы не полапать меня, потрогать. Любит это делать.
Глава 4
Когда заходим в подъезд и идём к лифту, вспоминаю привычный холл. Помню, как сбегала по нему на фотосессию, на которую однажды меня не пустил Влад. Закрыл в квартире, а я выбралась. Но потом…
Получила своё маленькое наказание в гримёрке. Такое сладкое, страстное, что чуть не расплываюсь в кабинке лифта, вспоминая те будоражащие моменты.
Я в кружевном белье, и он, полностью одетый. Полу -тусклая гримёрка, минуты тишины, и он, пронзающий её своим приятным баритоном.
Умелые прикосновения на теле, что побывали на каждом сантиметре кожи. Чувственные губы, что терзали мои, проучивая за свой проступок.
И тогда я уяснила. Найдёт везде, всегда. Будет на несколько шагов впереди. И тогда, когда его нашли с трупом у ног, думала, что всё запланировано, Влад обо всём позаботился, но нет…
Его первый маленький прокол. И надеюсь, что единственный…
Внезапно лифт останавливается.
Поднимаю взгляд с пола и поворачиваю голову в сторону Влада. Смотрит чётко на меня, прожигая своими потемневшими глазами.
Такие чёрные, что не видно даже зрачков.
Метаюсь на панель, где его длинные пальцы без стеснений нажимают кнопку стоп.
Приоткрываю в изумлении губы, тихо проговаривая:
– Что ты?…
Снова гляжу на него. Лифт просторный, но мужчина делает широкий шаг ко мне, преодолевая расстояние в жалкую секунду.
Прижимает к стене, заставляя упереться спиной и ягодицами в сталь. Дышит тяжело, опуская холодные ладони на талию. Поглаживают кожу даже сквозь платье, вызывая табун мурашек.
Перестаю дышать. Не могу сделать и вдоха, чувствуя его всем телом.
Горячее дыхание обжигает лицо, когда поднимаю голову вверх.
Опускаю ладони на его плечи, что скользят дальше. Обвиваю шею, бегая взглядом по напряжённому лицу. По плотно сжатым губам. Прищуренным глазам, что так настойчиво прожигают во мне дыру.
Не знаю, что творю. Но чувства обостряются в момент, когда он наклоняется сильнее, сокращая между нами дистанцию.
Становимся ещё ближе.
– Влад? – сглатываю, нервничая.
– Ты – самая настоящая проблема, – шепчет, прикасаясь своим лбом к моему. От этих слов и движения становится так жарко, что кажется, даже стена за спиной загорелась. – Злюсь на тебя, но ничего не могу поделать.
С этими словами Вернер теснее прижимает к себе. И грубо, с ненавистью целует в губы. Так сильно, что на душе что-то режет. И приносит этим нестерпимую боль.
Мычу в желанные губы, когда Влад кусается и сильнее вжимает пальцы в талию. Проникает языком в рот и нападает, словно дикий зверь. И хоть он сейчас на меня злится, чётко вижу – изголодался.
Как и я. Что забываю о его дрянном характере и отвечаю на поцелуй, вплетая пальцы в его короткие волосы. Подмечаю, что они отросли за то время, что он был вдали от меня.
И это единственные изменения Влада. Потому что он всё такой же. Нетерпеливый, хочет взять своё.
Скользит рукой вниз, по ягодице и бедру. Сжимает его, поднимает вверх, заставляя коленом сильнее прижаться к его телу.
Когда льну к груди и хочу углубить поцелуй, прочувствовать его каждой клеточкой и окончательно сказать здравому смыслу «пока», Влад отстраняется.
На каких-то несколько миллиметров. Шепчет мне в губы своим ласковым баритоном слова, что будоражат всё сознание, пробуждая потаённые желания.
– То время в тюрьме, – выдыхает, двигаясь ладонью выше. На попу. Задерживается на ней, нежно поглаживает, распаляя сильнее. – Мечтал отлупить тебя ремнём.
Сглатываю, потому что эти слова звучат слишком опасно. И порочно.
У меня никогда не было таких наклонностей и не появятся.
Но звучит… Очень возбуждающе.
Нет, выглядит.
Представляю Вернера без рубашки. В одних штанах. При тусклом свете все его мышцы при движении переливаются, отдавая желтоватым оттенком. Кожа чуть поблёскивает. Широкие ладони сжимают ремень, напрягая руки. Венки выступают всё ярче, отчётливее. Притягивают к себе взгляд.
– И знаешь, – языком касается губы, сводя меня с ума ещё больше. – Как только мы зайдём в квартиру, я сделаю это. Поэтому, готовь свой зад, дорогая. Сегодня вечер наказаний.
Его слова раззадоривают ещё больше.
Господи, Лина! Что ты только творишь?!
Сама отвечаю на свой же вопрос – горю сильнее.
От одной сценки в голове.
Хочу сказать колкие слова в ответ, но не успеваю.
Незнакомый голос заставляет дёрнуться и опустить ладони на плечи Вернера, пытаясь отстранить от себя.
– Эй, там кто-нибудь есть?
– Да-да, – кричу и не смотрю на мужчину. Знаю, что сейчас он злится сильнее. Промолчали бы – продолжили сладкую пытку.
Но…
Поблагодарил бы!
Я подталкиваю его быстрее приступить к исполнению своей мечты? Разве не так?
На самом деле хочу это прекратить. Мне жутко некомфортно. От самой себя. Я вбивала себе полтора месяца мысль о том, что мне всё равно на Вернера.
Он всего лишь мужчина на короткий срок. Для удовлетворения.
И я в это поверила!
Пока снова не увидела его. Не дотронулась. Не втянула носом сладкий запах. И не потерялась.
Вот снова, опять.
Да почему мне так не везёт?!
– Лина, Лина, – звучит укоризненно. Но даже несмотря на этот тон, мужчина отпускает меня и делает шаг назад. – Девочка взрослая, знаешь, что с огнём играть нельзя, но рискуешь.
Понимаю, о чём он, моментально.
Да-да, мне ещё достанется за эту маленькую выходку.
А пока Влад отстраняется и нажимает кнопку повторно, лифт начинает двигаться дальше, останавливаясь на этажах и подбирая людей. Здесь всегда так было многолюдно, или только сейчас?
Когда щёки горят как ненормальные, а внизу живота образуется тяжесть.
Но ладно, так будет даже лучше. Вернер не пристаёт и ладно, хотя… Я чувствую исходящую от него похоть даже на расстоянии.
Он остается стоять у противоположной стены. И теперь прожигает меня взглядом, скользя им по моему телу.
Уже представляю, что он там надумал себе в мыслях.
Далеко не скромные картинки…
Когда останавливаемся на нашем этаже, пулей вылетаю из кабинки. Иду впереди, чтобы не смотреть Владу в глаза. Смущает. Я только что ответила на поцелуй и даже не воспротивилась.
Какая же я всё-таки дура…
Так легко потерять контроль! А ведь он хочет… Воплотить свои грязные мыслишки в действие!
Поэтому иду вперёд, не оборачиваясь. Подхожу к двери его квартиры и тут же чувствую холодную ладонь на своей талии, что толкает вперёд.
Уже в открытую дверь, что встречает с распростёртыми объятиями.
Переступаю порог своего нового и одновременно старого жилища.
Слышится щелчок замка. Громкий, словно предупреждающий выстрел.
Хватка на теле усиливается, и неожиданный рывок чуть не роняет на пол. Но нет. Только чувствую спиной очередную стенку, к которой меня прижимают.
И это хорошо, потому что я готова упасть на дрожащих ногах.
Пальцы Влада тут же оказываются на моих запястьях, обвивая их пальцами словно лентой. Жёстко сжимают и поднимают вверх над головой.
Смотрю мужчине в полыхающие глаза и понимаю – не шутил он тогда про ремень, не шутил.
– Ну, что, Каролина, скучала по мне? – тёплое дыхание щекочет щёку. А внизу живота уже сладко тянет, требуя удовольствия. Наслаждения.
То, что он умеет так хорошо дарить.
И мне со всей силой хочется закричать простое, обычное «да».
Но вместо этого замираю, как и Вернер. Мы оба слышим этот, на данный момент, ненавистный звук. Моего мобильника.
Странно, кому я понадобилась в столь поздний час? Только если не Ксю, или маме… Вот с последней разговаривать сейчас совершенно не хочу.
– Тебе лучше выключить его, – холодно произносит мой мучитель, отстраняясь. На самом деле, я сейчас сама злюсь на надоедливого человека. Но в то же время ему благодарна.
Он оттягивает то, что непременно скоро случится.
Этот мужчина… Точно коснётся своим ремнём моих ягодиц.
Судорожно залезаю в сумку, нахожу в ней смартфон. Беру его в руки, смотрю на дисплей и хмурюсь.
Это Матвей. Фотограф, с которым теперь сотрудничает мой агент. И он же… Друг погибшего, в смерти которого обвинили Влада.
И что ему нужно? У нас была одна съёмка, и я совершенно не понимаю, зачем ему понадобилась. А дело с Вернером закрыто.
Только хочу ответить на звонок, как телефон из моих рук пропадает. Буквально исчезает.
Потому что кое – кто вырывает его из моих пальцев.
Поднимаю голову и смотрю на Влада. А тот на мужское имя, что сияет на дисплее.
И его выражение лица мне не нравится.
Вернер поднимает на меня свой горящий взгляд, и я… Зачем-то именно сейчас припоминаю все наши сцены ревности. Сколько их было? Штуки три? Так вот, и все они заканчивались… Моим проигрышем.
И если тогда мужчина игрался, то сейчас…
Ему не до игр. Он зол. Разгневан.
И чувствую… Мне не поздоровится. Но он ошибается, если думает, что я его боюсь. Нет, теперь нет. Особенно не после того, что случилось в лифте. Потому что кое-что стойко поняла – я ему не безразлична. Как и он мне…