Жена по принуждению
– Что это? – сглатываю от волнения, когда его глаза сужаются. Словно змеиные. Смотрит такими же яркими карими глазами.
Держит в руках мой телефон, демонстрируя мне входящий вызов от мужчины.
– Матвей? Когда вы успели подружиться? Пока я был за решёткой?
Чувствую его агрессию в мою сторону. Он всегда был вспыльчив, но сейчас мой бывший жених перегибает палку.
Лезет в моё личное пространство.
– Он звонит мне по работе, – пытаюсь вырвать смартфон из ладоней Влада. Но он убирает его в сторону, и я прохожусь пальцами по воздуху. Не выдерживаю и выпаливаю: – Отдай.
– Ты больше не будешь с ним сотрудничать, – кидает безапелляционно. Жёстко. Грубо.
От возмущения распахиваю искусанные от волнения губы.
– Ты… – пытаюсь подобрать слова. Сжимаю ладони в кулаки. Лишь бы не ударить его. Не самоубийца, чтобы портить наши и так хлипкие отношения.
Если их так можно назвать.
Он хочет проучить, ибо сейчас ненавидит. Нет, даже не так. Скорее… Обижается.
– Что, Лина? Что? – Влад делает резкий выпад вперёд. Прижимает своим большим телом к стене и не даёт спокойно дышать.
Что за порывы ревности?
– К чему такая реакция? – пытаюсь быть спокойной, но голос подрагивает. Не понимаю, чего он так бесится. Мы, по сути, друг другу никто. Да, я была для него невестой…
Для игры. Мы просто выступали на публику, хоть и оказалось всё глубже, чем я думала. Несколько раз переспали… У нас не было разговоров о любви или отношениях.
Почему я не могу общаться с мужчинами? Вообще, не считать только Матвея. Что, если бы за эти полтора месяца у меня появился мужчина? Он бы и его от меня отгородил?
– Ты перегибаешь, Влад… – я думала, он всего лишь хочет секса. И он у нас был. А что сейчас? Даже если он и желает просто траха, как и раньше… Разве этому мешает Матвей? Мы же вместе работали.
От моих слов его лицо чуть преображается: стиснутые до этого до скрежета зубов челюсти чуть расслабляются. Глаза перестают так искрить, равнодушнее смотря в моё лицо. И даже хватка на талии становится чуть легче.
Но не пропадает.
– Нет, не перегибаю, – произносит грубо, снова возвращая свой прежний вид. – Но запрещаю с ним общаться. И с другими мужиками. И считай, теперь ты под домашним арестом.
– Каким ещё арестом? – возмущённо выпаливаю, упираясь ладонями в мужскую грудь. Это что ещё за игры? – У меня работа, Вернер. Это, во-первых. Во-вторых, ты не имеешь на это право.
Знаю, что он сейчас скажет – имеет. И пусть даже непонятно, откуда! Поэтому прежде, чем он говорит, тараторю:
– В-третьих, я – не твоя девушка. Ты не можешь мне запрещать!
– Могу, – летит твёрдый ответ, что чуть не принимаю его. Как он умеет убедительно говорить! – Ты права, ты – не моя девушка. А жена. С завтрашнего дня. Мы едем в ЗАГС, мотылёк.
Услышанное заставляет впасть в ступор. Он серьёзно собрался взять меня в жёны? Если он так хочет меня наказать, почему бы нам просто не пожить вместе?!
Но штамп в паспорте…
Это не страшно, но оно, как невидимое клеймо – отравляет душу, портит настроение. Я его не хочу. Жить под натиском невидимых оков, что каждый раз твердят:
У тебя муж. Муж дома ждёт. Муж не одобрит!
Хотя сейчас моё положение ничем не отличается.
– Я не согласна, – выдыхаю, теряясь. Да не может со мной такого происходить!
Но, судя по действиям Вернера, ему не нравятся мои слова.
Немец начинает злиться. Опять. Тяжело дышит, глаза темнеют.
И его цепкая ладонь на моей талии не говорит ни о чём хорошем.
– Неправильный ответ, – выдыхает в губы и резко притягивает к себе. Впечатывает в своё тело и целует. С напором. Жадно, запуская острый язык в рот. Слишком много говорит ранящих фраз. И даже сейчас, как лезвие, касается моего языка и холодит, как от стали.
Не успеваю дёрнуться назад, как вхожу в его маленькую игру. Отвечаю на поцелуй, обвивая руками шею.
Хочу показать, что не боюсь его. Чтобы знал, я – не безвольная кукла, что будет выполнять каждую его прихоть. Не себе в убыток.
Арест?
Плевать, уже выбиралась из закрытой квартиры. Сделаю это ещё раз.
ЗАГС?
Хорошо, будет ему жена. Хочет секса, подчинения? Будет! Только пусть не думает, что я буду для него собачкой на побегушках.
Грубые ладони стискивают пальцами бёдра и приподнимают вверх. Понимаю всё без слов. Обвиваю его талию ногами и тут же отрываюсь от стены. Не сама. Влад несёт меня до первой опоры – кухонного стола. До кровати слишком далеко.
А этот человек… Нетерпеливый.
Стоит только вспомнить наши моменты близости.
Влад сажает меня на холодную поверхность и отстраняется, хищно улыбаясь.
– Ты не выглядишь сопротивляющейся, – господи, какой же он говнюк. Давит ещё сильнее. А я совсем не понимаю себя. То хочу, то не хочу. – Но мне так даже больше нравится.
Поддевает край платья и тянет вверх. Скидывает с моего тела, что уже пылает долгие десять минут. Ткань летит в сторону, демонстрируя Владу чёрное кружево.
– Тебе идёт, – хмыкает и снова возвращает руки на бёдра. – Встань.
Повелительный приказ, от которого по спине бегут мурашки, заставляет выпрямиться и ступить босыми ногами на прохладный пол. Туфли я где-то потеряла по пути.
– Повернись, – летит хриплый приказ.
Под его взглядом тушуюсь. Зажимаюсь, хоть он и всё видел. Трогал. Ласкал губами, языком. Да всем, чем мог!
– Зачем? – пальцы на ногах замерзают, несмотря на то, что сейчас слишком жарко. Особенно, когда он так на меня смотрит.
С желанием в глазах. Не обычной похотью. А хотя… Может, и с ней.
Влад прищуривается. Делает это, как любит. А у меня все мысли улетучиваются. Смотрю на него и даже сопротивляться не могу.
Но всё же сглатываю, когда он своим приятным голосом произносит:
– Наказывать тебя буду.
– За что? – удивлённо округляю глаза, на что слышу спокойный ответ.
– Каролина. Проколов у тебя много. Поэтому… Поворачивайся.
– А если не повернусь? – выдыхаю, проверяя его выдержку. Пытаюсь понять, как сильно он разозлится, если я сейчас обломаю нас обоих. Не люблю я, когда меня бьют. Моё тело – мой заработок.
Как бы по – проститутски это не звучало.
И хоть не снимаюсь в белье, на примерке могут возникнуть вопросы…
А я их не хочу.
Мой вопрос Владу не нравится. До этого и так тёмные глаза чернеют, казалось, покрываясь тонкой коркой льда. Уверена, что сейчас в его груди, до которой хочется дотронуться ладонью – происходит то же самое.
Спокойное до этого лицо преображается. Уголки губ слегка приподнимаются вверх. А холодные ладони, что заставляют затвердеть соски из-за прикосновения кожи, хватают за талию.
Мужчина резко дёргает в сторону, поднимая моё легкое тело в воздух, и поворачивает к себе спиной.
– Сделаю это сам.
Широкая ладонь с силой давит на спину. Наклоняет грубо вниз. Заставляет дотронуться грудью до белой скатерти и опереться на ладони, что сейчас сжимаются в кулаки.
Что он творит!
Делает шустрый шаг вперёд. Будто толчок. И прижимается твёрдой эрекцией к моей попе, скользя ладонями с талии вниз. Хватается за краешек тёмного белья и под мои вздохи проговаривает:
– Ты же знаешь меня, Кара, – порой мне кажется, что нет. Хотя оно так на самом деле и есть. Я многого о нём не знаю. Только то, что у него семья в Германии, своя компания. Любит секс, потрогать меня и показать всем, что принадлежу ему. И пусть, если это не так. – Твоё сопротивление только возбуждает. Люблю подчинение, помнишь? И покорять.
Помню…
И хоть убей, хочу сейчас развернуться, поиграться, не дать ему того, что он хочет, но не могу.
Позволяю стянуть с себя трусики, которые не слетели ещё в лифте.
Чувствую на обнажённой коже ткань его брюк, за которой кроется то, что не раз доводило меня до крышесносных оргазмов. А один раз… Я вообще потеряла сознание. И хоть там ещё и организм дал сбой, те моменты…
– Помню, – облизываю сухие губы, дрожа от одних только касаний пальцев. Там, где проводит – всё пронизывает коликами, что добираются до низа живота.
Нежно, что необычно для Вернера, скользит пальцем по одной ягодице, вырисовывая разные узоры.
И даже от этого невинного касания дыхание перехватывает.
От предвкушения. От представления, что он сделает дальше. И какие от этого у меня будут чувства.
Но сейчас только это – интерес и возбуждение.
Что усиливается, стоит ладони пропасть, а потом звонко опуститься на ягодицу, вырывая с искусанных губ недовольный стон.
Он что, действительно, решил отшлёпать меня?
– Ты всерьёз? – спрашиваю недоумённо, пытаясь встать. Я-то думала… Совсем о другом!
Что сейчас он не выдержит. Расстегнёт ширинку, высвободит член из трусов и быстрым, грубым толчком войдёт на всю длину.
Но не судьба.
Я так не играю.
Поднимаюсь, и рука мужчины тут же давит на спину. Снова приковывает грудью к столу, слыша от меня только возмущения. Влад делает шаг назад, чуть отстраняюсь. И не сразу понимаю для чего.
– Какой же ты…
Мощный шлепок, и я замолкаю, поджимая губы и мыча. Проклинаю его в своей голове и хочу прибить.
Чего так больно! Я думала, это будет слабее, эротичнее, а сейчас… Будто ремнём бьёт. Не щадит. Словно провинилась и сделала ужасное.
Как папа за двойки в школе.
– Поиграли и хватит, Лин, – от этих слов напрягаюсь. Нет больше того игривого и тихого голоса. Хриплого баритона.
Только сталь, недовольство и равнодушие. Он такой, когда серьёзен. Когда злится.
– Я не шутил, когда сказал, что ты виновата. Предала меня…
И опять говорит эти неправдивые слова.
– Влад, – мой голос звучит резче. Потому что начинаю раздражаться. – Я ведь объяснилась!
Очередной шлепок по коже. Та горит и просит остудить её. Приложить что-то холодное. Ладонь Вернера очень хорошо подойдёт, если он не собирается меня бить.
Льдина! Самая настоящая! Знает, что не люблю этого, но делает.
– У меня другая информация, Каролина. И я верю ей, а не тому, кто… Солгал в лицо. Что, если не желание избавиться от меня? Я ведь отравлял тебе жизнь, по твоим словам. Не смогла устоять перед соблазном, да? Или что?
И вновь удар, что вызывает порыв как следует встать, замахнуться рукой и впечатать ладонь в чужую щёку.
Да что за несправедливость такая!
– А если бы я струсила на суде? Совесть пересилила! Ты бы тоже так меня ненавидел?
– Нет, если бы ты в этом созналась.
Его слова выбивают из колеи. Идёшь и вдруг падаешь, угодив в яму.
Какой же, мать его, невыносимый человек!
Понимаю, что лучше один раз потерпеть извращённую порку, чтобы потом её избежать, но не могу.
Гнев подбирается к горлу, потихоньку проникает в мозг, распространяется по всему телу и оседает в груди. Надоел!
Завтра же пойду к проклятому адвокату, чтобы выведать от него информацию. Сколько можно?! Одно и то же!
Резко встаю на руках. Влад пытается опять пригвоздить меня к столу, но не сдаюсь.
Со своими пятьюдесятью пятью килограммами неровня ему. Но всё же сначала качаю задом, упираясь ему в пах. Чтобы расслабился, перестал так наседать.
И это его дезориентирует. Отстраняется, почувствовав неладное.
Ладонь скользит ниже, кончиками пальцев проходя вдоль позвоночника. Тело от этого потряхивает, но мне плевать. Взбесил!
Выпрямляюсь и хоть понимаю, что так просто не уйду, оборачиваюсь к Владу и сдерживаюсь, чтобы не плюнуть в это мерзкое, но в то же время красивое лицо.
Вместо этого задираю голову, опускаю ладони ему на грудь и толкаю, отстраняя от себя. Он резко становится мне противен.
– Знаешь, что?! – повышаю голос, чего не делала… Давно! – Надоело!
То есть, всё, чтобы ко мне не было такого отношения – всего лишь нужно сказать, что я испугалась?
фотографиями с голыми родителями, участвующими в оргии. И моими фото, где заплаканная и полуголая выхожу из кабинки стриптиз-клуба, где вообще была не по своей воле!
И должна блеять перед ним, извиняясь?
– Я докажу тебе, что ни в чём не виновата, – шиплю со злости, пытаюсь толкнуть, но он даже не шевелится. Лицо спокойно, будто меня сейчас и не слышит. И всё. Это становится последней моей точкой кипения.
Поэтому выпаливаю со зла, точно зная, что не дам ему этой возможности:
– И до этого момента – я запрещаю тебе ко мне прикасаться!
Зло отталкиваю Влада от себя и как можно быстрее пытаюсь уйти. Убежать от него. Как можно дальше.
Перед этим хватаю хотя бы платье, чтобы не сидеть голой.
Обжигающие слёзы подбираются к глазам, намереваясь показаться перед Вернером.
А не будет ему моих слёз.
Он видел их однажды, два раза. И во всех случаях поддерживал меня, успокаивал. А сейчас… Только пытается схватить. Остановить. Удержать.
Но не сдаюсь. Выдёргиваю руки из сильных ладоней и иду дальше. Кожу жжёт, но не останавливаюсь. Злость пропитывает всё тело, давая силы сопротивляться.
Даже когда Влад хватает меня за талию и грозно рявкает моё имя, не собираюсь поддаваться.
– Каролина, стой!
А я не собака, чтобы следовать каждому его приказу!
Сжимаю в трясущихся пальцах ткань платья и снова пытаюсь вырваться. На него не смотрю, только вперёд. Лишь бы не оставаться с ним больше наедине.
– Отвали, Вернер, – шиплю и смотрю вниз, с силой впиваясь ногтями в его руки. Глухое рычание проникает в ухо, но мне не стыдно. Сделала ему больно – сам виноват.
Хватка на талии на миг расслабляется. Выкручиваюсь, и буквально вылетаю из его объятий, что до этого тисками сковывали тело и любые движения.
Бегу со всех сил в его комнату, зная, что там есть замок. Уже однажды видела его и сейчас он мне не помешает.
Влад срывается следом за мной. Пугаюсь, паникую, но понимаю – не возьму себя в руки – так будет. По пути роняю рамки с какими-то фотографиями, что падают перед Вернером. Наверное, не знаю. Но судя по его злому мычанию позади, попадает так, как нужно.
Поэтому залетаю в его комнату, оборачиваюсь, резко захлопывая за собой дверь. Последнее, что вижу в небольшую щель – грозный взгляд карих, тёмных глаз, что буквально примораживают к полу.
Чуть не теряюсь от надвигающегося на меня Влада, но вовремя закрываюсь. Перемещаю защёлку в сторону и упираюсь лбом о деревянную поверхность. Его громкие шаги утихают.
С облегчением выдыхаю и слушаю колотящееся в груди сердце, что намеревается покинуть моё тело и вырваться наружу.
Проклятие какое-то.
Ещё и Вернер не унимается. Бьёт кулаком по двери, из-за чего вздрагиваю, пугаюсь и делаю шаг назад.
Ненормальный.
Но молчит. Ни говорит и слова.
Стою какое-то время, пусто смотря на золотистую ручку и защёлку. Выйти не решаюсь. И не буду. Зачем? Влад снова примется за своё. Доделает начатое дело.
Нет, не пойду.
Отворачиваюсь и иду на балкон. Чтобы освежить голову и освежиться самой. Но перед этим не забываю надеть платье. Не слишком-то мне хочется щеголять перед соседями голой.
Сегодня, пожалуй, пережду здесь… А потом, не знаю. Чуть успокоюсь. Перестану дрожать так сильно и возьму себя в руки. Завтра меня ждёт тяжёлый день. Сначала нужно съездить на работу, потом встретиться с адвокатом, а после…
Не знаю. Может ситуация решится, Влад подобреет, и мы наконец, сядем и нормально поговорим.
А пока… Нужно немного успокоиться.
Глава 5
Утром квартира Влада встречает тишиной и пустотой. Вернера не нахожу, и это к лучшему.
Первым делом проверила ходы отступления из этого логова Дьявола. Судя по закрытой двери с той стороны, он стойко решил посадить меня дома. Не дождётся. Воспользуюсь тем же, чем и раньше – вызову мастера, что откроет мне двери.
И когда затеваю это, иду на кухню. Нахожу сумку, полностью её переворачиваю, но не обнаруживаю телефона. Паспорта, ещё несколько предметов. Я что, выронила их где-то?
От волнения обыскиваю все места, где мы вчера были – коридор и кухня. И ничего не нахожу.
Вывод приходит в голову сам.
Он забрал у меня телефон.
Паспорт, – не уверена, что взяла его вообще. Он вроде постоянно лежит в сумке, но я могла и не взять его. Сумки меняю часто, под образ. Но смартфон…
Пропал.
И он сделал это специально, чтобы не вызвала слесаря.
Он серьёзно?
Нет, издевается!
Но я не сдамся. Выберусь отсюда, даже если потребуется спускаться с пятнадцатого этажа по пожарной лестнице, которой здесь нет, через окно. Хотя, такое невозможно, но буду двигаться уверенно вперёд. Хоть и другим способом.
Дурным, глупым.
Но хоть каким-то.
Нет, Вернер, не на ту напал. Если думаешь, что я так просто легко сдамся.
Влад
Постукиваю ручкой по столу. Жду своего адвоката, к которому у меня родилось несколько маленьких вопросов.
От ответов на которые будут зависеть дальнейшие наши отношения с Каролиной. Хлипкие, неуверенные. Но хоть такие.
Эта маленькая бестия…
Вызывает в моей голове сумбур. Тысячу вопросов, ноль ответов.
И я уже не знаю, кому и чему верить. С одной стороны – Мирон, с другой – Лина. Первый – ни за что не предаст.
А вот Левицкая… Я ведь знаю её не так хорошо. Да, следил, наблюдал до нашего с ней знакомства, но то, что внутри – не вижу. Неизвестно. За семью замками.
И всё идёт против неё.
Поэтому терпеливо жду.
И, когда дверь моего кабинета открывается, незамедлительно поднимаю взгляд на своего адвоката.
Он спешно проходит к моему столу, плюхается в кресло напротив.
Без всяких ответвлений перехожу сразу к делу.
– Скажи, – кручу в пальцах ручку, но смотрю на Котовского. Хочу видеть его лицо. Интересно, соврёт или скажет правду? – Я ведь уже спрашивал у тебя.
Да, и услышал неутешительный ответ.
– Каролина не открывала тебе дверь? И не могла передать тебе никаких слов, так ведь?
Мирон кивает. Взгляд отводит, призадумывается. Но не уверен, что он врёт. Он часто так делает, поэтому вряд ли.
– Нет, ничего не было. Я приходил раза два-три. Звонил. Но она не открывала. Хотя на работе её тоже не было. Не думаю, что она была в родительском доме или у подруги.
Хм.
Кажется, понимаю, почему Лина не открывала моему адвокату.
– А ты был в курсе, что Кара переехала?
Смотрю внимательней. До этого спокойное лицо меняется. Появляется растерянный взгляд и удивление. Кажется, по его реакции – не знал.
– В смысле? – его озадаченный тон подтверждает ещё больше. И поведение. Мужчина переносит корпус вперёд, упирается на стол. Для него это серьёзный прокол. А он их себе не прощает. – Я ведь всё узнавал. Она не могла переехать.
Нет. Могла.
Потому что сегодня, ровно полчаса назад мне поступил новый адрес Кары. И она действительно теперь живёт в новом доме. Беднее, чем её прошлая квартира. Ещё и не в центре, как раньше. Аренда заплачена с её карты, и договор составлен на её имя.
Значит, она переехала раньше, чем Мирон пришёл к ней во второй раз. И передать слова Лина никак не могла.
Но всё ещё не могу понять.
Если так – адвокат не врёт. Но всё снова идёт против Каролины.
Она говорит, что передала сообщение через Мирона. Думаю, Каролина не такая глупая, чтобы врать. Ведь она знает, что я могу спросить и уточнить это у своего адвоката.
Сказала в панике? Чтобы я не злился? Возможно. Женщины на такое способны.
Но…
Да, она порой бывает дурочкой, но не настолько глупой, чтобы так откровенно лгать.
Хотя, когда вышел из тюрьмы, такой её и считал. Маленькой глупышкой.
Ведь только такой несформировавшийся человек мог пойти против меня.
Но Левицкая… Вряд ли. Хотя мне казалось тогда, в больнице, что она переигрывает. Сильно.
Но теперь, если подумать на холодную голову…
Может, это был срыв? Эмоции взяли верх. Кара всегда была для меня не такой истеричкой, как в тот раз. Да, она теряла контроль, но не настолько.
Ещё и злость моя. Слова адвоката против Лины. Затуманили мой разум. Отключили все другие чувства, кроме одного. Я был в гневе.
Но и сейчас могу ошибаться. Вдруг Кара всё-таки врёт? Возможно. Слишком всё запутано. И верить каждому слову сейчас не могу.
Хотя, если мотылёк говорит правду, то она вполне могла сорваться из-за давления. Она говорила, что человек, что шантажировал её фотографиями всё ещё на свободе.
Я думал, это Андрей. Но нет.
Нужно узнать всё у Каролины. Спросить дату, когда мужчина к ней приходил. Хоть что-то. Задать ещё несколько уточняющих вопросов.
Если её и правда шантажировали – всё плохо.
– Ладно, иди, спасибо, – кидаю, а сам смотрю на паспорт, что лежит на столе прямо передо мной. Сверлю его взглядом. Этот поспешный штамп.
Зарегистрировать наш брак без Лины не составило никакого труда. Пачка денег, и ты уже замужняя женщина, даже лёжа в ванной.
Вот смотрю на него и понимаю – что-то мучает.
Бля, поторопился что ли?
Возможно. Ладно. Хрен с ним, с паспортом. Пока ничего не скажу Каролине. Пусть думает, что я передумал и не повёл её в ЗАГС. До выяснения обстоятельств.
Но на самом деле я не жалею о том, что сделал.
Рано или поздно это случилось бы. Наверное.
Но Кару я всё равно не отпустил бы.
Нравится она мне. Тянет к ней. Влечёт невидимой какой-то силой.
Люблю – слишком громкое слово для того, что между нами происходит.
Но я к ней дико неравнодушен. Настолько, что поженил нас. Втайне от неё же.
Хоть и для мести. Но подсознательно всё же не только из-за неё.
Кретин? Возможно.
Но подумаю об этом потом.
Когда мы разберёмся во всей этой ситуации.
Внезапно звук селектора вырывает из раздумий. Женский звонкий голос проникает в уши, из-за чего я морщусь.
У Лины он плавный, нежный и тихий. Даже когда кричит, не такой. А тут словно переклинивает от одного звучания. Эх, Мира, разочаровываешь.
– Господин Вернер, мне только что передали с ресепшена, что госпожа Левицкая в компании. Ищет Котовского…
Девушка говорит что-то ещё, но я уже не слышу.
Голову заполняют два вопроса.
Первый – как она выбралась, мать его, из дома, без ключей, телефона, всех карт и прочего?!
И второй… Зачем она ищет моего адвоката? Составить ложную легенду, или самой разобраться в ситуации?
Глава 6
– Ты опоздала, – Андрей поправляет очки в тонкой оправе. Недовольно и холодно сверлит взглядом мою скромную персону.
Виновато смотрю на своего агента и пытаюсь отдышаться. Бежала чуть ли не две остановки! Пришлось ехать на общественном транспорте, так как телефон, через который заказываю такси, у Влада. Он забрал у меня даже карту!
Остались только несчастные двести рублей, которых мне хватило на проезд до работы. И ещё осталось, чтобы доехать до офиса, где обитает Мирон. Ну, я надеюсь.
Мне наверняка придётся встретиться с Владом, но я не могу это так просто оставить.
Не ради этого я била по батареям целых полчаса, пока соседям это не надоело, и они не позвонили в мою дверь, крича.
Благо там была молодая девушка, что меня поняла.
Тогда объяснила ситуацию – закрыл парень с другой стороны. Нужно срочно на работу, позвоните слесарю. Та, конечно, с сомнением, но благодаря женской солидарности, помогла.
Главная умора – приехал тот же самый мужчина, что и однажды, когда я оказалась в такой же ситуации.
Влад отказался отпускать меня на фотоссесию в белье. Пришлось выбираться точно также. Потом я была, кхм, сладко наказана. Получила столько удовольствия и эмоций, что даже сейчас картинки поднимают мёртвых бабочек в животе.
И в этот раз мужчина аккуратно вскрыл замок. Но содрал с меня чуть ли не тысячу рублей. Благо в сумке, в кармашке, я нашла заначку… Не представляю, как бы добралась до агентства, если бы не эти несчастные деньги.
– Извини. Я была занята…
– Я в курсе, – отвечает. В принципе, как и всегда. – Жених вышел вчера. Думаю, тебе было не до работы.
Его слова летят как-то грубо. Нет. Холодно и профессионально. Но почему он использует эту информацию сейчас? Обиделся что ли?
– Да, возможно, – отвечаю уклончиво.
– Ладно, в следующий раз не опаздывай. Перейдём к делу. Через пять месяцев состоится показ мод в Милане…
Когда он говорит эти слова, замираю.
Нет, пожалуйста, только не говорите мне, что…
– И тебя выбрали в качестве одной из десяти моделей.
Перестаю дышать.
Воздух вокруг пропадает, а я только и могу, что хватать его ртом, но всё равно не дышать.
Это же…
Это же мечта всей моей жизни.
Грезила ей лет с десяти. Поэтому терпела все упражнения, диеты, пила воду литрами. Вечно была пухлой. И каждый срыв, жор – плюсом килограммы.
И это…
Всё не напрасно.
Потому что мечта исполняется.
И все проблемы с Вернером стираются на фоне этой радости.
Неужели?…
Да!
Я… Не знаю, что сказать!