Книга Роковой подарок жениха - читать онлайн бесплатно, автор Наталья Анатольевна Солнцева. Cтраница 2
bannerbanner
Вы не авторизовались
Войти
Зарегистрироваться
Роковой подарок жениха
Роковой подарок жениха
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату

Роковой подарок жениха

– То есть… вы хотите сказать, что нынешняя Уля не та… или не совсем та, которая училась с вами в одном классе?

– Да! – словно в омут с головой бросился Тарханин. – Я никак не мог это произнести.

– Вы имеете в виду внешность?

– Отчасти…

– Сейчас пластическая хирургия стала более доступной. Женщины помешались на своей красоте и…

– Только отчасти! – перебил чиновник. – Некоторые качества ее характера тоже… претерпели изменения. Словно кто-то стер ее личность и загрузил иную программу… похожую, но иную. Кому-то необходимо, чтобы эту женщину принимали за Ульяну Бояринову!

– Зачем?

Он пригладил волосы, которые и без того лежали безукоризненно.

– Вот мы и подобрались вплотную к вашей задаче. Я хочу, чтобы вы выяснили, кому и зачем понадобилась такая… нелепая рокировка.

– Вы любите играть в шахматы? – спросила Астра.

– Что? А… немного увлекался в отрочестве. Забросил. Я поклонник подвижных игр, – футбол, баскетбол. Впрочем, мы отклонились от темы.

Справившись с самой тяжелой частью разговора, чиновник воспрянул духом.

– Вы утверждаете, что Ульяна – на самом деле не Ульяна, а кто-то другой? – уточнил Матвей. – Двойник? Это из области фантастики, простите…

– Вот причина, по которой я искал не просто детектива, а человека, способного вникнуть в ситуацию, разложить ее на составляющие, а не сходу отметать. Мне порекомендовали госпожу Ельцову. Признаться, я был удивлен, – он повернулся к Астре. – Однако поразмыслив, я пришел к выводу, что вы – подходящая кандидатура. Вы занимаетесь сыском не столько ради денег, сколько из любви к тайнам. Вы обладаете способностями, которые позволяют вам видеть то, что недоступно уму. Я прав?

Она пожала плечами:

– Не хочу вас обнадеживать, Игорь… Мои способности не простираются так далеко, как вы полагаете. Люди склонны приукрашивать действительность.

– Послушайте, вы беретесь мне помочь? Возможно, я сгущаю краски, возможно, я не в силах смириться с тем, что Уля изменилась, что она остыла. Что я сам остыл, черт возьми! Убедите меня в обратном, и я сниму перед вами шляпу.

– А вы не допускаете, что плохо изучили девушку, в которую были пылко влюблены? – спросил Матвей. – Любовь слепа! Многие годы вы рисовали в своем воображении идеал, а теперь разочаровались в нем, и это разбило вам сердце. Возвращаясь к старому, мы порой не находим того, что искали.

– Я не разочаровался. Я… впрочем, не важно… Чего я только не передумал за то время, пока пытался понять нынешнюю Улю, проникнуть в ее мир. Она почти не отзывается на мои слова, отказывается вспоминать прошлое. Говорит, что со смертью матери былое для нее тоже умерло. Я не вижу в ней радости, не вижу и горя… Она какая-то неестественная, натянутая. Но стоит мне оставить ее в покое, как она оживает. Несколько раз я украдкой наблюдал за ее прогулками с фотоаппаратом. Она улыбается, ее походка и жесты становятся раскованными, она щелкает все подряд, не выбирая ни ракурса, ни стоящего вида…

Он повел руками в воздухе, выражая крайнюю степень недоумения.

– Вы разбираетесь в фотографии?

– Как все люди. Я полагаю, что фотограф должен делать снимки со смыслом, с каким-то эстетическим содержанием.

– Она журналистка, а не фотограф, – напомнил ему Матвей. – Прогулки с фотоаппаратом могут быть ее хобби. По-моему, вы придираетесь к женщине. Прошло без малого полтора десятка лет, вы оба уже не юные школьники!

Тарханин замолчал и уставился в свою тарелку. Он ничего не ел. Кусок осетрины остыл, соус подернулся пленкой.

Шумная компания за соседним столиком добралась до десерта. В маленьких чашечках дымился кофе. Женщина громко смеялась и пыталась выпить на брудершафт с одним из сидящих рядом мужчин.

– Вы возобновили свое ухаживание за бывшей одноклассницей? – спросила Астра.

– За Улей? – встрепенулся чиновник. – Вряд ли это можно так назвать. Я приезжаю, наблюдаю за ней из машины, как она выходит из дому или, наоборот, заходит… Когда я предлагаю ей вместе провести время, она вежливо отказывается… Изредка она садится в мою машину, и я везу ее в какой-нибудь тихий ресторанчик. Мы болтаем о разных пустяках. Сначала она боялась меня, потом привыкла. Увидела, что я не опасен, – усмехнулся он. – В общем, наши отношения больше похожи на приятельские. Самое ужасное, что я не испытываю к ней никакой страсти, влечения: будто существуют две Ули, – эта и та, далекая, недоступная…

– У нее есть особые приметы… наподобие родимого пятна, шрама?

Молодой человек покачал головой:

– Нет. Возможно, на теле где-нибудь и есть, но мне об этом не известно. Мы не переходили граней приличия. Уля бы не позволила.

– А как насчет ее близких подруг?

– Она ни с кем не водила тесной дружбы. Я был единственным. Но в бане, как вы понимаете, мы вместе не парились. После выпуска она перестала общаться с одноклассниками – так же, как и я. Думаю, Уля не ожидала, что ее отказ выйти за меня замуж повлечет за собой полный разрыв. Она переживала это по-своему, я – по-своему.

– Вы намерены продолжать встречаться с ней? – спросила Астра.

– Да, – твердо заявил Тарханин. – Я должен разгадать этот ребус. Или мне придется идти на прием к психиатру. Чего я, кстати, не исключаю… Знаете, мне стало казаться, что за мной кто-то наблюдает.

– За вами следят?

– Когда я приезжаю к дому Ули, я начинаю чувствовать чей-то взгляд. Но не могу определить, откуда на меня смотрят. Это ведь тоже из разряда… психических расстройств. Мания преследования и прочее…

– Не обязательно, – сказал Матвей. – Бывает, соседи проявляют любопытство. Их хлебом не корми, дай в окно поглазеть.

Этот довод не успокоил Тарханина…

Глава 3


…Змея кольцами обвивает могучее дерево… Вооруженные всадники преследуют дикого кабана, тот скрывается в тумане, который поглощает охотников – одного за другим… Мрачные своды замка, в очаге из каменных валунов горит огонь. Над огнем – богато изукрашенный серебряный котелок. В нем булькает ритуальное варево – угощение для богов и героев… Бронзовая русалка восседает на постаменте посреди круглого водоема… Карнавальная ночь на улицах Венеции. Танцы наряженных в маскарадные костюмы людей… Золотое блюдо с лежащей на нем отрубленной головой… Старинная усадьба проглядывает между деревьев, на фасаде – лепной декор в виде масок… Толпа ряженых сжигает на костре соломенное чучело… Обнаженные любовники в масках слились в объятиях на роскошном ложе… Россыпь Млечного Пути сияет на темном небе… Загадочно улыбается богиня Афродита, изваянная из мрамора. На ее волосах – венок из мандрагоровых цветов… Корова пасется на зеленом лугу… Повешенный раскачивается на виселице… Туристы окружили фонтан и бросают туда монетки…


Астра в очередной раз просматривала «флешку из тайника»[4], когда в комнату вошел Матвей.

– Опять? – возмутился он. – Ты знаешь каждый эпизод наизусть!

– Угадай, какой из них предвещает новое расследование? Куда вписывается история Тарханина и Ульяны?

– По-моему, у парня проблемы с психикой…

– Погляди-ка на русалку! – как ни в чем не бывало, воскликнула она. – На ее рыбий хвост! Не зря Игорь Сергеевич назначил нам встречу в рыбном ресторане.

Матвей прыснул со смеху.

– Что да, то да. Ты забыла, дорогая, одну мелочь: мимо нашего столика проносили тарелки с ухой. А уху могли варить в котелке… Значит, эпизод с котелком имеет такие же шансы, как и русалка.

– Издеваешься?

Эту флешку Астра вынесла из горящего дома баронессы Гримм, вместе с венецианским зеркалом и корешком мандрагоры. Мнения Астры и Матвея по поводу любительского видеофильма, созданного сумасшедшим убийцей, расходились. Она считала разрозненные кадры проекцией будущего. Он – случайным набором зловещих картинок.

– Безумец ушел, но продолжает управлять нами посредством этого видео, – твердил Матвей. – Выбрось флешку и забудь о ней!

– Нельзя, – возражала Астра. – Отснятые на ней кадры указывают нам путь. Это подсказки.

– Куда же мы должны прийти, по-твоему?

– Не куда, а к чему? К новому пониманию себя…

Эпизоды странного фильма сопровождались песней без слов, высоким женским голосом пленительного тембра. Мелодия завораживала слушателя, увлекая его в мир мрачных колдовских грез. Астра утверждала, что кадры эти связаны с древнейшей разновидностью чародейства – магией древних кельтов, народа, канувшего в Лету, но оставившего после себя самые романтичные из легенд.

– Раз флешка попала нам в руки, за этим что-то стоит.

– Или кто-то! – злился Матвей. – Кто сам свихнулся, а теперь хочет свести с ума других. Ты поддаешься!

– Я пытаюсь понять…

Их споры обычно заканчивались длительным перемирием на время очередного расследования. Слова Астры невероятным образом сбывались. Какой-нибудь полученный из видеофильма намек наводил ее на мысль, которая оказывалась ключом к раскрытию преступления. Она руководствовалась интуицией, тогда как Матвей привык к осознанному анализу. В ее действиях не было логики, но в результате они полностью себя оправдывали.

Он продолжал подтрунивать над ней скорее по инерции. Особенно из-за зеркала. Астра вообразила, что в зеркале из «венецианского» стекла живет двойник его владельца. Она часами сидела, вглядываясь в блестящую поверхность, покрытую желтоватой амальгамой. И порой измученный мозг выдавал именно то, чего она ждала, – образ похожей на нее женщины. Женщина якобы давала Астре советы, необходимые для успеха дела.

– Это твое отражение, – посмеивался Матвей. – Ты разговариваешь сама с собой!

Для «энергетической подпитки» зеркала она зажигала десятки свечей и ставила их вокруг себя. Хотя, кто больше нуждался в подпитке от живого пламени – еще вопрос. Астра обожала огонь в любом его проявлении. Свечи, камин, горящие в печи дрова, костер, разведенный в лесу, – она бесконечно могла любоваться огнем.

В ее квартире на Ботанической улице были большие запасы свечей на любой вкус. Она покупала их коробками, упаковками.

– Значит, ты поверила этому Тарханину, – скептически улыбнулся Матвей, усаживаясь рядом с ней на диван. – И теперь ищешь связь между его школьным романом и кельтской магией. Скажу прямо, я ничего подобного не вижу. Кроме рыбного ресторана…

Он сдержал смешок.

– Зачем кому-то подменять одну женщину другой?

– Никто и не подменял. Я больше чем уверен! На поверку окажется, что наш уважаемый госслужащий стал жертвой собственного разочарования. Оно слишком велико! Игорь Сергеевич не может поверить, что его незабываемая любовь исчерпала себя еще той давней весной. Он не находит в Ульяне былой милой девушки, которая покорила его сердце… и просто не в силах смириться с этим. Все мы в юности обожествляем предмет первой страсти. А жизнь разрушает пьедесталы и низводит наших кумиров до уровня обыкновенных людей, ничем не примечательных обывателей. Не каждый в состоянии держать удар.

– Тебе бы лекции читать молодому поколению – о вреде пылких чувств.

– При чем тут вред? Я говорю о душевной закалке.

Астра вспомнила собственное несостоявшееся замужество, измену и смерть жениха, и загрустила.

– Ну вот, я испортил тебе настроение!

В ее гостиной преобладали яркие тона: красный, желтый, зеленый. Она постоянно что-то меняла в интерьере. Как будто ей недоставало впечатлений. Должно быть, по той же причине она увлеклась частным сыском.

– С какого конца ты собираешься распутывать этот клубок? – спросил Матвей, чтобы отвлечь ее от печальных мыслей. – Заметь, речь идет о молодой женщине, а не об отшельнике, который ни с кем не общается и которого никто не видит. Соседи первые бы забили тревогу, будь что-то не так. Эта Ульяна выросла среди них, ходила в школу, жильцы дома знали ее мать…

Он сам сообразил, какую ерунду говорит. Времена нынче не те, что раньше. Никому ни до кого нет дела.

– Мне нужно прогуляться по той улице, почувствовать кто чем дышит, – сказала Астра. – Кто там живет, что за люди. Понаблюдать за самой Ульяной. Хотя бы издали…

– Тарханин-то ее узнал, выходит, она не так уж изменилась.

– Жаль, что она «вольный стрелок». Коллеги порой знают о человеке больше, чем соседи. Люди продают квартиры, переезжают, умирают… В подъезде остается один-два старожила.

– В лучшем случае, – выразил свой пессимизм Матвей. – Боюсь, мы не найдем толкового собеседника. Позвони-ка ты Борисову, пусть тот пробьет по полицейской линии, по ЖЭКу…

* * *

Ему показали ее в ночном клубе «Мустанг», – заведении не слишком роскошном, но вполне приличном. Интерьер в духе американского ранчо: деревянная отделка, на стенах – степные пейзажи, оживленные табунами диких лошадей, и жанровые сценки: стрижка овец, состязания ковбоев. Персонал, облаченный в ковбойские штаны и сапоги. В баре – пестрая батарея любимых ковбоями крепких напитков по сумасшедшим ценам.

Она сидела за столиком со скучающим видом.

– Настоящая леди. Одинокая и грустная! – игриво подмигнул ему бармен, смешивая коктейль. – Рискните, мистер…

Он брезгливо поморщился. Фамильярность была ему не по душе. Они тут прикидываются американцами, и выглядит это довольно смешно.

Девушка была одета в потертые джинсы и клетчатую рубашку, красный шейный платок подчеркивал нежную белизну ее кожи.

– Разрешите?

Она подняла густо накрашенные глаза и улыбнулась. Мужчина удовлетворял ее требованиям – не желторотый юнец, который шикует на родительские деньги, а вполне самостоятельный мэн, крепко сбитый, уверенный в себе, опытный в обращении с дамами. На лице – легкая модная щетина и ни тени смущения. Можно знакомиться.

– Марк, – непринужденно представился он. – Вот, решил развеяться… Составите компанию?

– Присаживайтесь…

– Как вас зовут?

– Люси…

Она не умела вести заумные беседы, поэтому ограничивалась короткими репликами. Интеллект – далеко не главное достоинство женщины. Но все же не стоит сразу выставлять напоказ его отсутствие.

– Эй, парень! – Марк подозвал официанта. – Принеси-ка нам фирменный коктейль!

– «Всадник без головы»?

– Прикольно, – захихикала девушка. – Я тут всего третий раз, еще не пробовала…

– Напиток сбивает с ног лошадь, – заученно пошутил официант. – Для дамы лучше взять…

– Я сам знаю, что лучше! – оборвал его Марк и повернулся к Люси. – Вы хотите «Всадника без головы»? Вижу, что хотите. В некоторых случаях потерять голову даже приятно…

В его словах и усмешке сквозила фривольная двусмысленность. Люси не обольщалась на его счет. Она пару раз обожглась на таких клубных знакомствах и теперь смотрела на мужчин более трезвым взглядом. Если повезет, знакомство продолжится, а нет – она не намерена проливать горькие слезы. Хватит с нее развода. При ее субтильных формах и плоском животике потерять три килограмма – нешуточное дело. Именно столько «живого веса» ушло у нее при расставании с мужем.

Предприимчивая провинциалка, Люси сделала в Москве головокружительную, по меркам ее родного Зарайска, карьеру – от рядовой работницы фирмы добрых услуг до супруги молодого респектабельного столичного чиновника. То ли подъем оказался чрезмерно высоким, то ли судьба вздумала посмеяться над Люси, но ей пришлось быстро спуститься с неба на землю. Муж стремительно охладевал к ней, и через год брака он уже разговаривал с ней сквозь зубы и оттаивал только в постели. Однако неутомимая в сексе Люси и тут потерпела фиаско. Напрасно она изводила себя диетами, морила голодом и мучила тренажерами. Ее худоба, вместо того, чтобы привлекать, отталкивала супруга. В конце концов он обвинил ее в расточительстве, глупости и подал на развод. Люси сопротивлялась недолго. Решила, что надо выжать из неудавшегося брака все возможное и начинать новую жизнь. Еще два-три года, и время сведет на нет ее шансы обзавестись обеспеченным мужем.

Возвращаться на старое место работы она сочла ниже своего новоприобретенного статуса. Хотя сам он был потерян, Люси продолжала вести жизнь, к которой успела привыкнуть. Благо, бывший муж сжалился и оставил ей немного денег: с тем, что удавалось получить от скороспелых любовников, на праздную жизнь пока хватало. Однако серьезные отношения не складывались. Один поклонник бросил ее, другого она сама прогнала… словом, на личном фронте Люси пошла черная полоса.

Она меняла места охоты – там, где ее уже знали, появляться с определенной целью становилось неловко. Бывших знакомых она избегала по той же причине. Клуб «Мустанг» привлек Люси простотой «дресс-кода», – здесь можно было обойтись без дорогостоящих нарядов. Ковбойский стиль не требовал больших затрат.

– О чем задумались? – спросил Марк.

Люси встрепенулась и внутренне обругала себя. В кои-то веки попался нормальный мэн, а она ударилась в воспоминания.

Между ними завязался обычный разговор – о погоде, о том, где лучше провести отпуск: в Европе или на островах. Люси робко кокетничала, дабы сразу не отпугнуть потенциального ухажера. Он ни о чем ее не расспрашивал и о себе не распространялся. Она последовала его примеру, сознательно избрав подражательное поведение. Так было проще. Ей надоело попадать впросак.

«Всадник без головы» оказался крепким напитком. Сделав несколько глотков, Люси захмелела. Мужчина напротив улыбался, откровенно поглядывая на ее грудь. Слава богу, за размер ей краснеть не приходится. То, чем обделила природа, теперь легко восполнить за деньги. Будь у нее бюст, как сейчас, муж бы ее не бросил!

Когда Люси пьянела, мысль о муже появлялась сама собой, словно чертик из табакерки. Хорош был, мерзавец! И деньги умел зарабатывать, даром, что на государственной службе. Впрочем, этот, кажется тоже ничего…

Люси невольно пришло на ум знакомство с бывшим мужем. Это случилось на Рождество, в ресторане. Она была Снегурочкой – приехала от фирмы по вызову вместе с Дедом Морозом развлекать публику. В свои двадцать Люси выглядела на шестнадцать: юная, светлокожая, светлоглазая, светловолосая, с трогательным румянцем на нежных щеках, с розовыми нетронутыми губами, в платье из синего атласа, расшитом серебром и стразами, в шапочке с белой опушкой…

Будущий супруг много выпил. Черт знает, кого он в ней тогда увидел – девочку-Снегурочку, дочь Весны и Мороза или воплощение чистой любви. Она подыгрывала ему, как могла, как получалось. Наверное, он влюбился не в нее, а в принцессу из снежного царства, холодную и неприступную. Ему лестно было растревожить ее ледяное сердце, разгорячить ее кровь… Из ресторана они поехали к нему, провели восхитительную ночь, полную страсти и сумасшедших признаний. Снегурочка молчала, как ей и было положено, и, боясь своего счастья, сдержанно принимала пылкие ласки возлюбленного. За окнами шел густой снег. Они пили шампанское и закусывали черным виноградом. Наутро он сделал ей предложение, она ответила согласием. Вряд ли оба понимали, что делают. Их закружила, заморочила рождественская сказка, сентиментальная вера в чудо…

До самого момента обмена кольцами, Люси не верила, что все происходит наяву. Потекли супружеские будни – день за днем, ночь за ночью. Она ждала темноты и боялась дневного света. При свете они казались такими разными – муж и жена.

– Хочешь, я устрою тебя на работу? – как-то вскользь предложил он. – Секретаршей в какой-нибудь департамент?

– Почему не в твой? – удивилась она.

– Зачем же мне позориться? Извини, детка, но ты двух слов связать не можешь и пишешь, вероятно, с ошибками!

Она засмеялась, потому что он попал в точку. Тогда на его лице впервые появилось выражение брезгливого недоумения…

– С вами все в порядке? – Марк наклонился через столик, обдавая ее запахом «Дживанши».

– Д-да… – очнулась она. – Просто коктейль ужасно крепкий… Я, кажется, не смогу подняться…

Люси сделала еще глоток и попробовала встать на ноги. Ее хохот потонул в звуках банджо, которое терзал джазмен в ковбойской шляпе.

– Отвезти вас домой?

Марк чуть ли не на руках вынес ее на улицу. Стояла тихая летняя ночь. В траве стрекотали сверчки. На парковочной площадке двое мужчин курили, беседуя вполголоса. Город, расцвеченный огнями, жил своей тайной и порочной жизнью. Люси едва соображала, что с ней происходит…

– Я… вас… совсем не знаю… – выдавила она.

– Это легко исправить.

– У меня… голова… кружится…

Он усадил ее в машину и завел двигатель.

– Говорите адрес…

Если бы Люси была чуть трезвее, она бы испугалась. Незнакомый человек везет ее неведомо куда…

Глава 4

Суздаль, XVII век

Покровский женский монастырь


Разве думали, гадали ее родители, какая злая доля выпадет их любимой дочери? Вместо царственного мужа – постылый насильник; вместо золотого венца – монашеское покрывало; вместо счастья и радости – горе и слезы; вместо привычной роскоши – нищета; вместо почета – посрамление и поругание; вместо славы – забвение…

Даже имя у нее отобрали, нарекли при постриге Ольгой. Все минуло, кануло, сердце облилось кровью, запеклось, окаменело. К прежнему возврата нет и не будет. Недолго уж осталось ей томиться душою и телом, скоро прекратятся ее страдания: придет за ней смерть. Не разлучница – долгожданная посланница милосердных небес, что соединит ее навеки с теми, кого она любила. С дорогим батюшкой, с ласковой матушкой, с милым братцем, с красавцем женихом…

В сумрачной келье холодно – едва греет маленькая жаровня с углями, присланная из милости Шуйским[5]. Но это не спасает от пронизывающей сырости. А может, совсем остыла душа старицы Ольги, бывшей царевны Ксении Годуновой, злополучной дочери царя Бориса…

Выросла она у подножия трона, в неге и холе, в шелках и бархате. Расцветала, осознавая незавидную участь русских царевен. Выдать их замуж за иноверца – для московского государя грех, а православного жениха не сыскать, чтобы по происхождению своему был достоин руки царской дочери. Вот и сохли высокородные девицы в изукрашенных светелках, укрывались от мира в тихих обителях. Печальною чередою проходили они, безвестные, безгласные, по свету, и исчезали во тьме веков… Воистину, родиться в порфире еще не значит вкусить наслаждений земных!

Иную судьбу сулила Ксении переменчивая фортуна. Отец ее, став царем, сразу начал искать иноземного принца – в женихи образованной и прелестной отроковице. Бог наделил Ксению и умом, и красотой. Ни мала ни велика, стройна, лицом румяна, черноглаза и черноброва, с длинными пышными волосами, заплетенными в косы, с телом будто из сливок, «млечною белостию облиянна» – настоящая красная девица из народных сказаний. При том она была обучена чтению, письму и музыке, знала латынь, ездила верхом и умела танцевать. Борис Годунов, мечтая устроить счастие единственной дочери, вел переговоры с правящими домами Западной Европы.

Звездочеты, коих он созвал на тайный совет, предсказали ему, что он будет царствовать всего семь лет.

«Хоть бы семь дней!» – воскликнул честолюбивый Годунов. Шапка Мономаха грезилась ему днями и ночами, жажда самодержавной власти затмевала рассудок. По сути, он и без царского венца управлял государством Московским при физически слабом Федоре Иоанновиче[6]. Пока царь молился и самолично пел на клиросе, Борис делал все, что положено делать монарху, пекущемуся о благосостоянии своих подданных. Со смертью «постника и молчальника» Федора оборвалась линия Рюриковичей. Борис Годунов, – «худородный боярин», – завладев троном, не мог чувствовать себя уверенно. Породнившись с законным отпрыском европейской королевской династии, он надеялся упрочить свое положение. Отчасти этим объяснялась его одержимость «достать» для царевны знатного жениха. Русские бояре казались ему холопами, недостойными руки Ксении. Эх, кабы знать, что ждет впереди!

Сватовство не ладилось. Царь настаивал, чтобы жених принял русскую веру и жил в России, обещая дать в приданое за дочерью Тверское княжество. Первым претендентом оказался шведский принц Густав. Ксении показали его портрет – она была разочарована. Да и Густав не оправдал ожиданий: он наотрез отказался менять вероисповедание и продолжал вести разгульный образ жизни. Его любовница ездила по Москве в карете, запряженной четверкой белых лошадей, как полагалось ездить только царицам. Бояре роптали, московский люд указывал на нее пальцами. Оскорбленный Борис разорвал помолвку и отправил принца в Углич, назначив ему денежное содержание. Такой человек не мог стать его зятем.

Ксения сидела в тереме, с тоской глядела на маковки кремлевских храмов, представляла, как в жемчугах и платье вишневого бархата ступает она по парчовому ковру, как празднично звонят колокола, как гостеприимно распахнуты двери Успенского собора, освещенного сотнями свеч… Ее сердце сладко замирало в груди, дыхание учащалось, а щеки горели алым румянцем. Неведомый, но «зело чудный образом» благородный юноша преклонял колени и подносил ей богатые свадебные подарки, его глаза светились любовью и восхищением…