– Ну, как бы Вам сказать, доктор…
А в том лесу у ночи нет конца,
А в том лесу у ночи нет начала,
А в том лесу сова встревоженно кричала,
Пугливая и хищная сова.
А в том лесу жила моя любовь,
А в том лесу моя любовь тихонько умирала,
А в том лесу сова беспомощно кричала,
Пугливая и хищная сова.
А в том лесу похоронили нас,
А в том лесу венчались наши тени,
А в том лесу прощеным воскресеньем
В честь нас заказывают вальс…
«А в том лесу жил вредный муравей», – ответит ОН на все это. И ОНА засмеется.
В этот раз уходить в никуда ОНА как раз-таки не собиралась. Но как-то так получилось. Опять. И в итоге за неделю до ЕЕ вот уже пару лет как планируемого ухода с работы в красивую картинку с домом за городом и йога-ретритами ОНА вдруг узнала, что разводится. И уход в тыл сменился неожиданным падением в Неизвестность. Снова. И так ОНА лишилась одновременно и опоры, и постоянного заработка. Страшно ли ЕЙ было? Да. Обидно? Всепоглощающе. Но это только в течение первого года, по истечении которого ОНА уже ясно понимала, что Р** был абсолютно прав, говоря, что занимает чье-то место в ЕЕ жизни. Потому что характер у него был, надо отдать ему должное, на редкость непростой. А компенсировать он это ничем не мог. Ибо единственное, что ЕЙ было, по сути, важно в отношениях, это искренность и открытость. На что он, в свою очередь, был неспособен. И ушел. И счастливо ему.
И ОНА тоже ушла. И остались только «HOT MILK FRENCH VANILLA». Рабочий стол. Какой-нибудь из столиков в кофейной зоне. Окно. Парк. Серое здание напротив. Мост. Склепное благополучие офиса. И очередная осень. Ее-то ОН хоть как-то протянет. Но вот следующей станет совсем невмоготу. А пока ОНИ все еще продолжали общаться. Даже когда ЕЕ не стало. Иногда за чаем. Но уже по ту сторону офиса. И зачастую по переписке. Из которой и родилось «Привет, Собеседник!». А от того, о чем ОНИ говорили за чаем все эти годы, только и осталось, что многоточие. К сожалению. И к счастью.
И никакой последовательности. Будь то во времени. Или в пространстве. Shuffle Mode.
Где мы, когда нас нет?
– Привет, Собеседник! Со-беседник. Может, мне называть тебя просто Со? Я скучала по тебе, Со! Представляешь?
– Как тебе угодно. Привет. Скучала? Думаешь, оно реально, это чувство?
– Какой же ты все-таки зануда. Может, и нереально. Но в тех декорациях, в которых я на данный момент пребываю, это чувство все еще присутствует. Как один из штрихов, без которых моя картина не картина.
– А кто рисует картину?
– Видимо, моя прапрабабушка.
– Почему?
– Потому что я ее не знала, как и ответ на твой вопрос. И, кажется, сегодня мне все равно на этот ответ.
– Сегодня ты выбрала быть эксцентричной?
– Сегодня я выбрала быть поющей феей Лу.
– Почему Лу?
– Потому что мне так нравится. Это имя прекрасно подходит моему сегодняшнему наряду. Смелость. Элегантность. Свобода.
– Свобода от чего?
– От ярлыков.
– И ты вляпалась еще в один. Поздравляю! Можешь его тоже повесить на дверь своей палаты. Среди прочих. Понавешанных другими.
– Ха! Точно! Он уже висит. Симпатичный такой. Что тут еще? Проектор 6/2. Мелатонин. 11. По нумерологии. Козерог. По Солнцу. Водолей по Луне. Рыбы по Лилит.
– Не задыхаешься?
– Не, играюсь просто. Пазлы собираю. Все как часть целого. Как грань общего. Поэтому предпочитаю больше не пропагандировать одно, отрицая другое.
– Предпочитаешь пропагандировать пазл?
– Предпочитаю его рассматривать. Как картину. Когда видишь мазок. Рядом другой. А назад отойти пока не получается. Чтобы все целиком обозреть. Так что пока только и остается, что отдельные оттенки. Наблюдать.
А еще я роман один читаю[2 - Нил Гейман «Песочный Человек. Прелюдии и ноктюрны».]. Графический. Не ожидала от себя. Но так же неожиданно интересно. В общем, мне понравилось.
– Тебе все нравится.
– Хм. Не сказала бы. Вареный лук в супе определенно нет. И когда толпа людей. Особенно пожирающих вареный лук в супе.
– Но ведь и в этом есть. Своя красота. И глубина. Только не всегда глубина красива…
– Если глубина некрасива, значит, это еще не самая глубина.
– Копай глубже, короче. Пока не нащупаешь дно. И дна не станет. Так же, как и глубины…
– Красиво. А меня, признаться, стали терзать смутные сомнения, что ты стал совсем земным. Заигрался там, в своей палате. Ан нет, вроде живой.
– Не спроста тебя терзают такие сомнения. Я земной, игривый и живой.
Недавно поймал себя на том, что пытаюсь отмыть мыло от мыла. Как руки споласкиваешь. Тоже самое хотел с мылом проделать.
– Ты замахнулся на лишение мыла сути мыла?!
– Подумалось. Так же и мы пытаемся найти себя…
– Ага. А вода все равно все смывает – что мыло, что говно, и все в канализацию.
– Можно добавить в список коанов. Как звучит хлопок одной рукой? Как отмыть мыло от мыла?
– И такая тишина приятная…
– Где, мы когда нас нет? Недавно футбол смотрел. Был всецело в игре. Потом подумал: «Где был я, когда смотрел футбол? Был вроде футбол, и кто-то его явно наблюдал. А где был я? Без меня мир тоже существует. И знает, что ему делать. Я тут лишний?»
– Ты тут красивый и глубокий.
– При этом я дышал. Не умер. Иногда думаю, что иду в глубь мыслей. Потом задумываюсь: «Кто идет? В какую такую глубь? В глубь на самом деле чего?»
