– Ну, что там? – Аньке всегда нужно все знать. – Все хорошо? – нетерпеливо интересовалась она, пробивая какую-то сувенирку вьетнамцам, и выглядывая из-за них.
– Да, нормально, – махнула рукой я, и зевнула.
Вьетнамцы чего-то пытались добиться от Аньки, она недовольно фыркала на них. Они в ответ возмущались и настойчиво продолжали спрашивать на своем вьетнамском. Анька на своем ломаном английском пыталась вести с ними диалог. Безуспешно.
Зашла интеллигентная дама с собачкой. Собачка была мне уже знакома. Я приподняла очки и посмотрела на нее – та нервно бегала вокруг дамы, пытаясь сорваться с поводка.
– Ты смотри какие! – возмущалась Анька уже на русском. – Тут им, что ли, полиглоты должны их обслуживать? За такую зарплату, они думают я им буду на вьетнамском улыбаться? Я, хрен знает, что им в этих матрешках не так.
– Ань, ну они спрашивают почему их магниты без магнитов, – сообщила я Аньке, прислушавшись к разговору вьетнамцев.
– Я-то поди откуда знаю, почему у них магниты без магнитов, – возмутилась Анька. – Мне бы со своими магнитами разобраться, а то еще с их магнитами. Их магниты, не мои проблемы.
– Ты им что сейчас продала? – уточнила я.
– Что взяли, то и продала, – развела руками Анька. – Подставки под горячее.
– А они думают, что это магниты, – объяснила я.
– Тю! Так, так бы и сказали, – выдохнула Анька.
Она начала активно показывать вьетнамцам, что их подставки вовсе не магниты. Она продемонстрировала им магниты с магнитами, а также показала, как чашка ставится на эти самые подставки. Вьетнамцы сообразили в чем дело и начали присматриваться к магнитам.
Тем временем покупательница с собачкой осталась без собачки. Этот момент дама не заметила, так как рассматривала витрину с гжелью. Псина дамочки освободилась от ошейника, побегала по залу, и направилась в сторону кабинета шефа.
– А я предупреждала про собачку, – вздохнула я, сняла очки и покрутила их перед собой. – Что-то с этими очками не так…
– Дорогие здесь у вас матрешки, – подошел мой знакомый паренек и оперся на кассу.
– Да, знаю, – согласилась я.
– Очень странный мир… – задумчиво произнес он, рассматривая торговый зал.
В кабинете шефа послышался шум, крик, потом лай. Выбежала собачка, за ней Крыс с Игорем Николаевичем. Дама притянула к себе свой поводок, и охнула, не обнаружив на нем собачки.
– Коллапсик! – пропищала она и забегала по залу за своей собачкой.
– А, все же, нужно спасать мир от этих, – паренек выпрямился и внимательно осмотрел зал.
– Зачем? – равнодушно поинтересовалась я. – Сами вымрут.
Упала стойка с шапками, одна шапка накрыла шавку, та забегала интенсивнее и беспорядочнее по залу. Два охранника, два шефа и дама бегали за животинкой в шапке, собачка же, натыкаясь на препятствия, бегала шустрее остальной толпы. Сообразительные вьетнамцы схватили магнитики и поспешили из магазина, не оплатив товар.
– Стоять всем! – заорала Анька.
Все замерли, кроме вьетнамцев. Они по-русски не понимали, а потому просто побежали живее.
– Магниты сперли, сволочи вьетнамские! – опять заорала Анька.
Охранники переглянулись и бросились догонять вьетнамских воришек. Собачка опять начала движение.
– Коллапсик! – снова пропищала дама.
Два шефа и дама забегали по залу усиленней. Охранники, сбив входящую группку туристов, побежали за вьетнамцами. Анька пошла в зал восстанавливать стойку с шапками.
– Коллапс в сувенирном магазине, – зевнув, констатировала я.
– Коллапс, с участием нелепов, – вздохнул паренек.
Я вопросительно посмотрела на него. Сбитая группка, как оказалось итальянских туристов, громко возмущаясь на итальянском, направилась в зал и потребовала встречи с администратором.
– Так, что? – обратился ко мне паренек. – Спасаем мир от них? – он кивнул в сторону зала.
Итальянцы, войдя в зал, сразу же встретились с нашим администратором, точнее столкнулись, и разлетелись в разные стороны. Крыс опять сбил стойку с шапками и плюхнулся на задницу перед ней. Розовая ушанка упала ему на голову и криво повисла на лысине. Дама поймала свою собачку, испуганно осмотрелась и медленно попятилась из магазина.
– Вы думаете, не вымрут сами? – с надеждой поинтересовалась я. Не очень хотелось спасать мир от всяких идиотов.
– Кто? – удивленно посмотрел на меня паренек. – Нелепы?
– Нелепо называть придурков нелепами, – отметила я.
– А, ты об этих? – засмеялся паренек, показывая на толпу, образовавшуюся в зале.
А о чем здесь вообще речь? Мир сходит с ума, как, впрочем, и люди, пытающиеся его спасти. Я недоверчиво посмотрела на паренька, и кивнула. Он улыбнулся и одел на меня очки.
– А я об этих, – и он опять кивнул в сторону зала.
Я посмотрела в зал. Над Крысом и Игорем Николаевичем висели желеподобные субъекты, по своей консистенции и форме похожие на слизняков. Эти серые сущности с белой «грудочкой», выпученными желтыми глазами и щупальцами на голове, тянулись десятками щупальце-ножек к головам человеков…
– Фу, – сморщилась я, и приподняла очки – сущности исчезли. – Так лучше.
– Это нелепы, – паренек пальцем опустил мои очки на место. Я опять увидела слизняков, которые, казалось, собирались высасывать мозги у шефов.
– И так без мозгов были, теперь вообще кошмар будет, – приложила руку ко лбу я.
Кстати, насчет мозгов… Я заволновалась и полезла за зеркальцем. Откопала в столе зеркало-матрешку и посмотрела на себя. Вроде, на мне не было никаких слизняков. Я сняла очки, осмотрела себя, надела очки, еще раз осмотрела…
– Они не мозги жрут, они внедряются в человеков. Потом, скорее всего, это уже не человеки будут, а нелепы, – предположил паренек.
– Что? – испугано округлила глаза я. – И много таких нелепостей у нас уже есть? – я осмотрелась, мало ли кто здесь уже не человек, а нелеп.
– Они только начали, – спокойно сообщил паренек. – Вчера буквально приступили к операции по внедрению, как только попали за Землю. По нашим оценкам, за три недели человечество заменят нелепы.
– Нашим оценкам? – насторожилась я. – Вы – это ЦРУ, КГБ, ФСБ или кто?
– Мы – это дехи, – зевнул паренек.
Конечно, теперь мне все стало ясно. Конечно же – дехи! Я именно так и подумала, о них вообще все знают… Я критично посмотрела на одного з представителей этих самых непонятных дехов, который стоял передо мной.
