Зависим от тебя

Глава 2

Я осматриваю содержимое холодильника. Шампанское и дорогие марки рома заполняют большую часть пространства. Открываю один из ящиков и обнаруживаю жалкий пакетик с морковными палочками. Как девушке, которая часто сжигает тысячи калорий на перепихонах, мне просто необходим белок. Я слышала массу негативных комментариев о моей костлявости и давно отбросила мечты о подтянутой фигуре. Девчонки могут быть жестокими.

– Не могу поверить, что ты солгал о продуктах, – раздраженно говорю я.

Я захлопываю холодильник и запрыгиваю попой на столешницу. Сколько бы «Дрейк» ни называл себя историческим местом, внутри он больше похож на оплот современности. Белая и серебристая техника. Белые столешницы, потолки и стены. Если бы не наша красная, а также серая мягкая мебель и декор в стиле Уорхола, наше жилище напоминало бы больницу.

– Знал бы, что сделаю пит-стоп у общежития этих говнюков, захватил бы тебе рогалик из кафе.

Я смотрю на него.

– Ты ел этим утром?

В его взгляде читается отчетливое «пфф».

– Завтракал буррито. – Все еще возвышаясь надо мной, он щиплет меня за подбородок. – Не будь такой угрюмой, дорогая. Я бы мог остаться в закусочной и позволить тебе самой выбраться из лап братства. Хочешь, я отмотаю время назад?

– Ага, пока ты даешь мне возможность самой сбежать из общежития, неплохо бы забежать за продуктами, как ты и сказал Ноле.

Он кладет руки по обе стороны от меня, и я перестаю дышать.

– Я передумал. Обойдемся без перемотки времени.

Хочу, чтобы он наклонился ближе, но вместо этого Ло отступает и начинает рыться в белых шкафах в поисках спиртного.

– Нола должна думать, что ты у меня не голодаешь. Ты и так выглядишь немного костлявой, Лил. Когда дышишь, у тебя ребра проглядывают.

Мальчики тоже бывают жестокими. Он останавливается рядом со мной и наливает виски в квадратный стакан.

Я поджимаю губы и открываю шкаф над его головой. Когда захлопываю его, Ло вздрагивает и проливает виски на руки.

– Иисусе. – Он находит полотенце и вытирает капли с ладоней. – Разве мистер Каппа Фи Дельта плохо выполнил свою работу?

– Сойдет.

– Сойдет, – повторяет Ло, приподняв брови. – Слово, которое каждый парень рад услышать.

На моих обнаженных руках появляются красные пятна.

– У тебя локти покраснели, – говорит он, и его улыбка становится все шире. – Ты как Вайолет из «Чарли и шоколадная фабрика», только съела волшебную вишенку.

Я стону.

– Ни слова о еде.

Он придвигается ближе, и мое тело напрягается. О боже… Вместо того чтобы взять меня на руки – именно это я представила себе в момент слабости, – он едва задевает мою обнаженную ногу, хватая свой сотовый с зарядной док-станции. Я снова впадаю в ступор. Это прикосновение почти не смущает его, но мои внутренности трепещут от нетерпения и желания. Я бы все равно чувствовала возбуждение, будь он безымянным рыжеволосым парнем с горой прыщей. Скорее всего.

А может, и нет.

Меня окутывают фантазии: Ло проводит пальцами по моему колену. Грубо склоняется надо мной, заманивая в ловушку и придавливая своим весом. Моя спина выгибается…

– Я закажу пиццу, если ты примешь душ. Ты пахнешь сексом, а я уже достиг сегодня лимита на вдыхание чужого мужского запашка.

Мой желудок сжимается, а фантазии улетучиваются, возвращая в реальность. Я ненавижу представлять нас с Ло в развратном ключе, потому что, когда прихожу в себя, он стоит лишь в нескольких дюймах. Мне интересно, догадывается ли он о моих мыслях. Вдруг Ло все понимает?

Я внимательно разглядываю, как он потягивает виски. После затянувшегося молчания его брови хмурятся, и Ло смотрит на меня с выражением, говорящим: «Какого черта?»

– Мне придется повторить сказанное?

– Что?

Он закатывает глаза и делает большой глоток, даже не поморщившись, когда крепкий алкоголь обжигает его горло.

– Ты – душ. Я – пицца. Тарзан кушать Джейн.

Он кусает меня за плечо. Я отстраняюсь.

– Ты имеешь в виду, Тарзану нравится Джейн?

Я спрыгиваю со столешницы, собираясь смыть с себя душок братского общежития.

Ло насмешливо качает головой.

– Только не этому Тарзану.

– Знаешь, алкоголь делает тебя очень вредным, – небрежно бросаю я.

Он поднимает свой стакан в знак согласия, пока я иду по коридору. Наша просторная квартира с двумя спальнями маскируется под логово влюбленной парочки. Притворяться парой три года было непросто, особенно в самом начале этой аферы в старшей школе. Когда мы выбрали один и тот же колледж, родители фактически предложили нам с Ло условия совместного проживания. Они не очень консервативны, но я сомневаюсь, что родители поймут или согласятся с моим распутным для такой молодой девушки образом жизни.

Уговаривая меня поселиться в одной квартире с «бойфрендом», мать приводила в пример студенческий опыт моей сестры Поппи. Одна из ее соседок по комнате постоянно таскала к себе парней, даже во время заключительных экзаменов, и всегда оставляла свою грязную одежду (включая трусики) на стуле Поппи. Ее невнимательного поведения было достаточно, чтобы мать сняла для меня отдельное жилье за пределами кампуса и толкнула прямиком в спальню к Ло.

По большей части это было мне на руку. Я помню, какая тяжесть упала с плеч, когда за моей семьей закрылась дверь. Они наконец оставили меня одну. Оставили меня в покое.

Я вхожу в ванную комнату и стаскиваю с себя одежду. Оказавшись под струями горячей воды, окутанная паром, я выдыхаю. Вода смывает запах и грязь, но грехи остаются. Воспоминания не исчезают, и я отчаянно пытаюсь не думать о сегодняшнем утре. Не вспоминать то, с какими чувствами просыпаюсь. Я люблю секс. Но то, что происходит после него, мне не по душе.

Я выдавливаю шампунь на руку и наношу его на свои короткие каштановые локоны. Иногда я представляю будущее. Лорен Хейл, работающий в компании своего отца, входящей в список «Форчун‐500», одет в обтягивающий костюм с плотно застегнутым воротником на рубашке. Он грустен. Я никогда не видела, чтобы он улыбался в моем воображаемом будущем. И я не знаю, как это исправить. Что любит Лорен Хейл? Виски, бурбон, ром. Чем он может заниматься после колледжа? Мне ничего не приходит на ум.

Может быть, это к лучшему, что я не в силах предсказывать будущее.

Я буду придерживаться того, что знаю. Например, прошлого, когда Джонатан Хейл водил Ло играть в гольф в сопровождении моего отца. Я была вместе с ними. Они снова обсуждают то, что обсуждали всегда. Акции, предприятия и продакт-плейсмент для соответствующих торговых марок. Мы с Ло играли в «Звездные войны» клюшками для гольфа, и отцы упрекали нас, когда я случайно ударяла Ло по ребрам, беспорядочно размахивая световым мечом со всей дури.

Мы с Ло могли стать либо друзьями, либо врагами. Мы постоянно видели друг друга. В скучных залах ожидания перед конференцией. В офисах. На благотворительных вечерах. В подготовительной школе. Теперь в колледже. То, что могло превратиться в любовные отношения и нескончаемые подколы, превратилось в нечто тайное. Мы поделились всеми секретами, образовав клуб из двух человек. Вместе мы открыли для себя супергероев в маленьком магазине комиксов в Филадельфии. Галактические приключения Хэвока и путешествия во времени Натаниэля Грея каким-то образом связывали нас. Иногда ни Циклоп, ни Эмма Фрост не могли решить наши проблемы, но они все еще здесь, напоминают о беззаботном времени. Том времени, где Ло не пьянствовал, а я не спала со всеми подряд. Эти герои порой позволяют нам вернуться в теплые, настоящие моменты, и я с радостью продолжаю это делать.

Я заканчиваю смывать со своего тела следы вчерашнего разврата и укутываюсь в махровый халат. Затягиваю пояс вокруг талии и направляюсь на кухню.

– Пицца? – разочарованно интересуюсь я, заметив пустой стол. Технически он совсем не пустой, но я настолько привыкла к бутылкам из-под выпивки Ло, что они стали для меня такими же невидимыми, как привычная кухонная утварь.

– Она уже в пути, – говорит он. – Перестань смотреть на меня этими щенячьими глазками. Выглядишь так, будто сейчас расплачешься.

Ло прислоняется к холодильнику, и я неосознанно смотрю на молнию его джинсов и представляю взгляд парня на поясе моего халата. Стараюсь не отрывать глаз, чтобы не испортить фантазию.

– Когда ты в последний раз кушала?

– Не помню.

У меня однозадачный ум, и его деятельность не связана с едой.

– Это меня беспокоит, Лил.

– Да ем я, – вяло защищаюсь я.

В моем воображении он уже стягивает мой халат. Или, может, мне лучше самой его сбросить. НЕТ! Не делай этого, Лили. Наконец я поднимаю глаза, и Ло смотрит на меня с таким выражением, от которого мое лицо тут же начинает гореть.

Он улыбается и делает глоток, затем опускает бокал, облизывая губы.

– Дорогая, ты хочешь, чтобы я ее расстегнул, или мне подождать, пока ты встанешь на колени?

Я таращусь на него, униженная. Он видел меня насквозь. Меня настолько легко прочитать!

Свободной рукой он расстегивает пуговицу, а затем медленно тянет молнию вниз, обнажая край черных узких боксеров. Он наблюдает за моим дыханием, прерывистым и неровным. Затем Ло убирает руки с джинсов и опирается локтями на стойку.

– Ты почистила зубы?

– Прекрати, – говорю я ему с излишней хрипотцой в голосе. – Ты меня просто убиваешь.

Серьезно, кажется, не только легкие, но и все мое тело сейчас задыхается.

Его скулы заостряются, челюсть сжимается. Он ставит свой стакан на стол и застегивает джинсы, просовывая пуговицу в нужное отверстие.

Я тяжело сглатываю и напряженно опускаюсь на серый барный стул, сделанный из настоящего дерева. Трясущимися пальцами провожу по своим спутанным влажным волосам. Чтобы перестать прокручивать в голове этот момент, я притворяюсь, что он никогда не случался, и возвращаюсь к нашему предыдущему разговору.

– Сложновато набивать себе рот, когда у нас постоянно нет еды в холодильнике.

Мы слишком часто едим вне дома.

– Не думаю, что у тебя есть проблема с набиванием рта, – говорит он. – Разве что не едой.

Я сжимаю зубы и показываю ему средний палец. Скажи эти слова другой человек, они бы ранили куда больнее. Но у Ло есть и собственная проблема. Все о ней знают, и когда я смотрю то на него, то на выпивку, кривая улыбка парня становится жесткой. Он прижимает край стакана к губам и отворачивается от меня. Я не говорю с Ло о чувствах. О том, что он ощущает, наблюдая, как я каждую ночь привожу домой очередного парня. И он не спрашивает меня, каково это – видеть, как он тонет в забвении. Он сдерживает свою критику, а я воздерживаюсь от своей, но молчание создает между нами неизбежное напряжение. Иногда оно давит так сильно, что хочется закричать. Но я держу это в себе. Беру эмоции под контроль. Каждый комментарий, касающийся наших зависимостей, ломает существующую систему. Только в ее рамках мы можем быть свободны и делать все, что захочется.

Я могу менять парней. А он беспробудно пить.

Рядом с дверью звонит домофон. Пицца?! Я сияю и направляюсь к динамику в фойе, тут же нажимая на кнопку.

– Алло?

– Мисс Кэллоуэй, к вам гостья. Мне отправить ее наверх? – говорит женщина из службы безопасности.

– Кто она?

– Ваша сестра Роуз.

Я беззвучно стону. Это не пицца. Опять настало время притворства, хотя Ло любит разыгрывать фарс, когда никого нет рядом, просто чтобы подразнить меня.

– Дайте ей подняться.

Ло переходит в режим марафонца и носится по кухне, пряча бутылки с ликером в запирающиеся на ключ шкафы и переливая выпивку в стакан синего цвета. Я нажимаю на кнопку пульта, и телевизор с плоским экраном мигает, транслируя сцены из боевика. Ло плюхается на серый стеганый диван и закидывает ноги на стеклянный журнальный столик, делая вид, что последние полчаса мы были погружены в фильм.

Он похлопывает себя по коленям.

– Иди сюда, – в его янтарных глазах плещется озорство.

– Я не одета, – возражаю я.

Точка между ног уже слишком сильно пульсирует, чтобы сидеть на расстоянии прикосновения от него. Эта мысль электрическим импульсом пробегает по моим нервам.

– На тебе халат, – возражает Ло. – И я много раз видел тебя голой.

– Когда мы были детьми, – возражаю я.

– Что-то мне подсказывает – твоя грудь с тех пор так и не выросла.

Моя челюсть падает на пол.

– Ах, ты…

Я нахожу подушку на соседнем стуле и начинаю бить грубияна. Мне удается нанести два отличных удара, прежде чем он обхватывает меня за талию и притягивает к себе на колени.

– Ло, – предупреждаю я.

Он дразнил меня весь день, из-за чего противостоять ему труднее, чем обычно.

Парень пристально смотрит на меня, и его рука двигается вдоль колена, задирает подол халата и останавливается на внутренней стороне моего бедра. Он замирает, не делая следующего шага. Черт. Я дрожу под ним, нуждаясь в дальнейших действиях. Не раздумывая, я накрываю его ладонь своей и передвигаю пальцы к пульсирующему месту. Проталкиваю их глубже. Ло напрягается.

О боги… Пальцы ног подгибаются, и я кладу лоб на широкое плечо. Держу его руку в крепких тисках, не позволяя ему делать что-либо без моего разрешения. И как раз перед тем, как начать двигать его пальцы туда и обратно, раздается стук в дверь.

Я резко прихожу в себя. Что я творю?! Не в состоянии взглянуть на Ло, я отодвигаю его руку и ухожу прочь.

Он колеблется.

– Лил?

– Не говори об этом, – сокрушенно отзываюсь я.

Роуз стучит громче.

Я намереваюсь открыть дверь, нервно вышагивая по коридору.

За моей спиной звучат шаги Ло, а затем слышится скрип крана в ванной, когда он поворачивает вентиль. Я оглядываюсь назад и вижу, как Ло моет пальцы с мылом.

Я просто идиотка. Нажимая на дверную ручку, вдыхаю и пытаюсь стереть из памяти худшее сочетание из всех возможных: секс и Лорен Хейл. Иметь его в качестве соседа по квартире – это все равно что махать пакетиком с белым порошком перед наркоманом. Все было бы намного проще, позволь я себе спать с Ло, но лучше не превращать наши отношения в дружбу с привилегиями. Он значит для меня больше, чем все остальные парни, побывавшие в моей постели.

Дверь распахивается, открывая взору мою сестру: на два года старше, на два дюйма выше и в два раза красивее. Роуз проскальзывает в квартиру, сумочка от «Шанель» болтается на ее плече, словно оружие. Моя сестра пугает детей, домашних животных и даже взрослых мужчин своими холодными глазами и леденящим душу взглядом. Если кто и сможет разоблачить наше ложное притворство, то это будет моя самая свирепая сестра.

Сейчас я бледнею даже от простого взгляда Ло, не говоря уже о том, чтобы притворяться парой. Я не спрашиваю Роуз, почему она пришла без приглашения и предупреждения. Для нее это типично. Она везде чувствует себя хозяйкой. Особенно в моем доме.

– Почему ты не отвечаешь на мои звонки? – В ее голосе чувствуется холод.

Она поднимает свои круглые солнцезащитные очки и водружает их на макушку.

– Эм-м…

Стоя в фойе, я копаюсь в корзине с ключами. Обычно здесь хранится мой постоянно пропадающий телефон, который находит любую возможность спрятаться от меня. Тот факт, что я не ношу сумочку, еще больше усугубляет ситуацию – Роуз любит поднимать эту тему снова и снова. Мне просто не нужна вещь, которую я потеряю в квартире или общежитии очередного парня. Потом он может найти способ вернуть его, и мне придется встречаться с ним во второй раз.

Роуз фыркает.

– Ты потеряла телефон? Опять?

Я прекращаю поиски, отыскав лишь несколько долларовых купюр, заколки-невидимки и ключи от машины.

– Похоже на то. Извини.

Роуз переводит свой хищный взгляд на Ло, который вытирает руки полотенцем для посуды и отбрасывает его в сторону.

– А ты? Тоже его потерял?

– Нет. Мне просто не нравится с тобой разговаривать.

Ох, меня сводит это с ума. Роуз втягивает щеки, когда их заливает румянец. Она шагает к Ло в кухню, и ее каблуки стучат по паркетному полу.

Пальцы парня белеют на пластиковой синей чашке, в которой спрятан ликер.

– Я гостья в твоей квартире, – отрезает Роуз. – Относись ко мне с уважением, Лорен.

– Уважение нужно заслужить. В следующий раз тебе стоит позвонить перед тем, как зайти, или хотя бы начать с «Привет, Ло, привет, Лили. Как прошел ваш день?», а не требовать всякое, как сучка королевских масштабов.

Роуз поворачивает голову ко мне.

– Ты позволишь ему так со мной разговаривать?

Я открываю рот, но слова теряются. Роуз и Ло постоянно ссорятся до исступления, и я никогда не знаю, кого поддержать: мою сестру, которая временами может быть невероятно злобной стервой и изливать ненависть на меня, или моего лучшего друга Ло, предполагаемого парня и единственную в жизни константу.

– Это так по-взрослому, – с отвращением говорит Ло. – Заставлять Лили принимать сторону, как пса, который должен выбрать любимого хозяина.

Щеки Роуз вспыхивают румянцем в знак протеста, но взгляд желто-зеленых кошачьих глаз смягчается.

– Простите, – говорит она мне, как ни странно, извиняющимся тоном. – Я просто беспокоюсь о тебе. Как и все мы.

Семья Кэллоуэй не понимает слова «один» или что человек может хотеть жить в отдалении от своей семьи. Вместо того чтобы быть богатыми, нерадивыми родителями, мои – в каждой бочке затычка. Когда мы были детьми, о нас заботилась няня, но мать все равно погружалась во все аспекты нашей жизни – временами она была слишком вовлечена, но в то же время невероятно предана и заботлива. Я бы любила свою семью и их навязчивость, если бы не стеснялась своих повседневных (и ночных) промыслов.

Некоторые вещи нужно держать в секрете.

– Ну, ты увидела меня. Все в порядке, – говорю я ей, отказываясь смотреть на Ло.

Две минуты назад я была готова сделать с ним все и сразу. Желание не ослабло, просто моя глупость удовлетворить его с Ло уменьшилась.

Глаза сестры сузились до щелочек, и она окинула меня долгим взглядом. Я туже запахиваю свой халат, задаваясь вопросом, может ли она распознать мое возбуждение. Ло, черт возьми, это удается.

Спустя какое-то время сестра прячет когти.

– Я пришла сюда не ссориться. – Ну, естественно… – Как вы знаете, завтра воскресенье, и Дейзи заглянет на обед. Вы говорили, что пропускали наши последние встречи из-за экзаменов, но для сестры очень важно отметить ее возвращение домой и провести несколько часов вместе.

Мой пустой желудок сжимается от чувства вины.

– Да, конечно, но у Ло, возможно, уже есть планы, так что он может не успеть подъехать.

Хорошо, по крайней мере, я могу освободить его от этого обязательства.

Роуз поджимает губы и переключает все свое раздражение на Ло.

– Что может быть важнее, чем сопровождать девушку на семейное мероприятие?

Я представляю, как он говорит: «Все что угодно». Челюсть Ло дергается, пока он пытается сдержать колкий ответ. Похоже, ему не терпится упомянуть, что это мероприятие проводится каждое воскресенье независимо от того, посещает его Дейзи или нет.

– У меня запланирована игра в ракетбол с другом, – с легкостью врет он. – Я могу отменить ее, если это так важно для Грега и Саманты.

Ло знает, что мои родители обязательно его раскритикуют, если я приду одна на обед, из-за которого так суетится Роуз. Они сделают необоснованные выводы, например, что он изменяет мне или возвращается в свое подростковое прошлое, связанное с бурными вечеринками. Он все еще живет разгульной жизнью (еще хуже, чем раньше), но им лучше об этом не знать.

– Для них это дороже золота, – произносит Роуз так, словно имеет право решать за других людей. – Увидимся завтра.

Она останавливается у двери, проводя глазами по джинсам Ло и простой черной футболке.

– И, Лорен, постарайся одеться подобающим образом.

Она покидает наши апартаменты, ее каблуки постукивают вдалеке.

Я глубоко вздыхаю и стараюсь изменить ход мыслей. Желание закончить то, что начала с Ло, съедает меня изнутри. Но я знаю, что к этому лучше не возвращаться.

– Лили…

– Я буду в своей комнате. Не входи, – приказываю я.

Вчера я скачала новое видео под названием «Твой владыка». Я хотела посмотреть его намного позже, но теперь планы изменились.

– А когда принесут пиццу? – спрашивает он, преграждая мне путь в коридор.

– Я ненадолго.

Пытаюсь проскользнуть мимо него, но Ло упирает руку в стену. Его бицепс напрягается при движении, и я делаю огромный шаг назад.

Нет, нет, нет.

– Ты возбуждена, – говорит он, все еще глядя мне в глаза.

– Если бы ты не дразнил меня, я бы не оказалась в таком положении, – говорю я в исступлении. – Если я не смогу с этим справиться, мне придется провести день, шатаясь по Филадельфии в поисках парня, который захочет по-быстрому переспать после обеденного перерыва. Большое спасибо.