Отель «Виктория»

– Да! – кивнула головой Вера. – У нас так принято, – не без удовольствия добавила она. – И даже если не хватает одного человека, то горничную, оставшуюся без пары, присоединяют к другой паре.

– Удивительно! – с изумлением воскликнула я.

– Наше начальство полагает, что таким образом мы быстрее работаем, – лукаво подмигнув мне, сказала она.

– Они, вероятно, заблуждаются? – уловив иронию в ее словах, спросила я с улыбкой.

– Вероятно… – Вера осторожным взглядом посмотрела на меня, плотно сжав свои полные губы. Она видела меня впервые и еще не знала, можно ли мне доверять? Но она была из той породы людей, которые не могли держать язык за зубами и пробалтывались обо всем на свете при первой же подвернувшейся возможности. К тому же, как она мне позже пояснила, было во мне что-то такое, что сразу располагало людей к себе, какая-то естественность и простота. Я сочла это за большой комплимент.

– На самом деле у нас больше времени уходит на болтовню, хотя это и не мешает работе, – чистосердечно призналась она. – Мы натасканы так, что успеваем и быстро работать и много болтать при этом, – с удовлетворением сказала она. – Хорошо, что начальство еще не догадывается об этом…

Мы вышли на десятом этаже и взяли в лифт-холле серую трехъярусную тележку горничных, большой пылесос и тележку для грязного белья, потащив все это в гостевой коридор. Несмотря на тяжесть нашей ноши, мы были приучены брать все сразу, чтобы не возвращаться лишний раз, сэкономив время. Тележка горничных была в «Виктории» намного массивнее и шире, вмещая в себя больше постельного белья и гигиенической косметики. Все было по стандарту: сверху были аккуратно выложены шампунь, гель, бальзам для волос, морская соль для ванн в маленьких тюбиках, мыло, чепчики для душа и пакеты для грязного белья. В многочисленных боковых карманах тележки торчали чистики для обуви, щетки для одежды, блокноты с ручками и таблички-указатели, с надписями на русском и английском: «Не беспокоить», «Погладить», «Продезинфицировано». Внизу на серебристой подножке стояла подставка для бытовой химии. На втором ярусе тележки располагались махровые полотенца и халаты, на третьем – постельное белье. Все было белоснежного цвета, с вышитой красными нитями эмблемой и названием отеля.

– У вас тоже такое было? – спросила с интересом Вера.

– Да, только тюбики с шампунем и гелем были другой формы, – я вдруг почувствовала себя более уверенно. Мне уже не нужно было объяснять, что и зачем здесь используется, хотя раскладка всего этого, как я увидела позже, была несколько иной.

– Тащимся в самый конец коридора! – пояснила Вера. – Там срочный чекаут, который необходимо убрать, так как туда будет заезд в одиннадцать.

В просторном гостевом коридоре на полу был выстлан ковролин однотонного светло-бежевого цвета. Мебель состояла из симпатичных диванчиков, обитых узорчатой жаккардовой тканью темно-синего цвета и маленьких круглых столиков из телесного мрамора, на которых стояли позолоченные вазы с живыми ирисами голубого цвета. Стены были оббиты карамельными гобеленами и украшены картинами.

– Какие здесь номера? – спросила я, с усилием подталкивая тележку горничных вперед.

– Только люкс-номера: дипломатический люкс, представительский люкс, президентский и панорамный люкс с обзором в триста шестьдесят градусов, тот самый, который занимает два этажа в купольной части здания.

– У нас тоже на верхнем этаже были только люкс-номера.

Вера презрительно хмыкнула и пробормотала:

– Да, богатым нужно ощущать свое величие, поэтому их всегда и селят на верхних этажах – так у них создается впечатление, что они по-прежнему находятся на Олимпе. На нижних этажах, которые поскромнее и подешевле, селятся, в основном, командировочные из различных фирм и директора мелкого разлива.

Мы подкатили тележку к номеру, и Вера отперла его ключом.

– Бери мусорный пакет, – скомандовала она, – первым делом, собираем весь мусор со всех комнат и снимаем постельное белье с кроватей.

Мы зашли в коридор. С левой стороны в стену было вмонтировано несколько шкафов для одежды, с правой стороны находилась ванная комната. Я, вслед за Верой вошла в ванную. Она была просторной: стены и полы были выложены янтарной мраморной плиткой, на белоснежном потолке поблескивал ряд софитов. С правой стороны стояло две больших раковины и висело огромное зеркало до потолка. Чуть левее к стене было прикреплено макияжное зеркало. Напротив двери виднелась двухметровая ванна-джакузи. С правой стороны комнаты располагалась душевая кабинка в виде капсулы, полотенце-сушилка, унитаз и биде.

– Все ванные комнаты в люкс-номерах с подогревом пола! – пояснила Вера, показывая мне, где находится кнопка активирования этой дополнительной функции. – Кстати, каждый люкс-номер у нас индивидуален и не похож на другой: мрамор везде разного цвета, как и мебель с обоями. В некоторых номерах, где есть небольшой персональный бассейн, ты увидишь витражные стекла. В панорамном люкс-номере, помимо обычной и гостевой ванной комнаты, есть турецкая баня.

Я собрала все мокрые полотенца и вынесла их в коридор, чтобы кинуть в тележку для грязного белья; Вера, тем временем, собрала мусор и тоже выкинула его в большой мусорный пакет, прикрепленный к тележке. После этого мы обошли комнаты: гостиную, две спальни, рабочий кабинет. Все комнаты были соединены между собой широкими проходами, украшенными колоннами, с вогнутых потолков на меня смотрели библейские сюжеты с голубыми небесами и маленькими ангелочками с белоснежными крылышками. Помимо фресок и лепнины, потолок был украшен хрустальными люстрами. В каждой комнате были полированные полы с коврами, мраморные столики, на которых ютились позолоченные канделябры, старинные бронзовые шкатулки. На одной из шкатулок я увидела изображение прекрасной задумчивой девы, с длинными золотистыми волосами и с жемчужной брошью. В номере были расписные высокие напольные вазы, торшеры и бра, сделанные в виде изогнутых бронзовых ветвей, которые были инкрустированы бусинами из горного хрусталя. И всю эту красоту нам предстояло мыть. На арочных окнах висели тяжелые портьеры из парчи, они, как и мебель в комнате, тоже были бардового цвета, с вплетенными в них золотистыми нитями. Массивные диваны с извилистой резьбой и с бархатной обивкой бардового цвета, выделялись приятным контрастом на фоне белоснежных лепных стен.

– Ну как тебе? – Вера с любопытством заглядывала мне в лицо, пытаясь уловить в нем, насколько впечатлила меня эта обстановка.

– Грандиозно! – усмехнулась я. – У меня чувство, что я хожу по музею, ущипните меня!

Вера шутливо ущипнула меня за плечо и ответила:

– Да, я тоже сначала была в восторге, но сейчас мне все это великолепие уже приелось… Особенно после того, как я по сто миллионов раз перемывала и натирала все это до блеска. Вообще-то раньше отель был обставлен куда более скромнее. Это все блажь нового хозяина, господина Супрунова – одного из самых богатых и влиятельных людей страны. В 2001 году в отеле сделали грандиозный ремонт и понавезли с Европы антикварную мебель по его распоряжению. В отеле он практически не появляется, хотя пару раз я видела его: высокий брюнет плотного телосложения. У него такое выражение лица, будто он повелитель мира.

Собрав мусор с комнат, и сняв постельное белье, мы принялись убирать ванную комнату, с тщательностью натирая зеркала и мрамор.

– Хорошо, что гостевая ванная комната и гостевая спальня не тронуты: это сокращает нам время уборки, – с упоением сказала Вера.

После ванной комнаты мы убрались в гостиной и спальне, протерев везде пыль и донеся все необходимое, включая мини-бар. Только после этого я пропылесосила номер. Работали мы быстро и слаженно.

– Что по временным рамкам? – поинтересовалась я у Веры.

– Обычный номер убирается за двадцать минут, а люкс – за тридцать-сорок минут.

– Как и у нас, – кивнула я головой.

– Да везде так, в любом отеле.

– Но иногда я умудрялась убирать номер и за пять минут, – с улыбкой вспомнила я.

– Когда гость уже стоял на пороге? – догадалась Вера.

– Да! – усмехнулась я.

– Нам тоже это знакомо. Горничные и не на такие подвиги способны, – Вера подошла к телефону и нажала на кнопку, которая была подписана «ресторан», потом проговорила: – Доброе утро, это горничная. Принесите, пожалуйста, в номер фрукты и шоколад, – повесив трубку, она повернулась ко мне и сказала: – Когда официанты приносят фрукты в люкс-номер, не спускай с них глаз, чтобы они случаем ничего не прихватили! – осмотрев еще раз комнату, Вера попросила меня: – Притащи с тележки блокнот с ручкой и, – ее взгляд остановился на барной стойке, – два кофе, два пакетика зеленого чая и сливки.

Я взяла все необходимое и вернулась в комнату.

– Смотри сюда и не забывай. Блокнот необходимо класть строго на правый угол стола, а авторучку – возле блокнота, а не на него, как принято в «Ольвии».

– А ты откуда знаешь? – удивилась я.

– Ты не первая горничная, которая пришла к нам из «Ольвии»! – улыбнулась она. – Надеюсь, ты сбежишь не так быстро, как они. Запоминай – все должно быть на определенных местах, не забывай, в каком порядке нужно выставлять бокалы и мини-бар. Если что-то не так положишь, – старшая горничная вернет тебя исправить ошибку: она не будет каждый раз поправлять все за тобой и доносить то, что забыла донести ты. И запомни. После того, как ты убрала номер, следует обязательно набрать определенную комбинацию на телефоне, я сейчас тебе покажу, – она повела меня к ближайшему телефону, находящемуся в кабинете, – тогда у старшей горничной в компьютере номер высветится «убранным» и она пойдет его проверять. После этого она набирает на телефоне уже свою комбинацию: он высвечивается у администраторов рецепции в компьютере «зеленым» цветом, который дает им сигнал о том, что они уже могут селить туда постояльцев.

Мы вышли в коридор и направились к соседнему номеру.

– Смотри: по заданию видно, что это проживающий номер, – тыкая пальцем в листок, пояснила Вера. – Это значит, что нам нужно громко постучать, подождать минуту, потом снова постучать. Да ты сама все это уже знаешь.

Я постучала в дверь и прислушалась. Никакого шороха за дверью не послышалось. Я снова постучала.

– Он может еще спать или быть в ванной комнате, нужно осторожно приоткрыть дверь и осмотреться, – Вера засунула ключ в замочную скважину и повернула его.

Мы, как можно тише, просунулись в коридор и направились в комнату.

– Его вроде бы нет, – облегченно вздохнула Вера.

– А кто тут живет?

– Какой-то бизнесмен из столицы. Знаешь, за эти пять лет, что я проработала здесь, я успела столько всего насмотреться!.. Однажды, войдя в номер, чтобы убрать его, я застукала на террасе гостя: он сидел на кожаном диванчике, да не один, а с дамой и распивал коньяк. Все бы ничего, да оба они были абсолютно голые! Представляешь, какой конфуз? – засмеялась Вера.

– И сильно они разозлились? – представив эту щекотливую ситуацию, спросила я. Сама я не раз бывала в подобных обстоятельствах, – это удел всех горничных в любом отеле мира. Поэтому, перед тем, как войти в номер, я стучала не два, а три-четыре раза, чтобы меня наверняка услышали даже очень нетрезвые гости.

– Да они на меня даже внимания не обратили! – махнула рукой Вера. – Хоть бы смутились и накрылись чем-то! Куда там! Мы для них словно часть интерьера, что-то вроде неодушевленного предмета.

Мы зашли в спальню и, сняв постельное белье с большой двуспальной кровати, принялись натягивать чистую простынь.

– В обычных номерах, если гость живет долго, мы меняем постельное белье не чаще, чем раз в три дня. Но в люкс-номерах необходимо менять каждый день, – разъяснила моя наставница.

– Привилегии во всем, – улыбнулась я.

– Хочешь, я пощекочу тебе нервы? – хитро прищурилась Вера.

– Давай! – заинтриговано попросила я.

– Стоимость люкс-номера за одни сутки составляет сумму твоей полугодовалой зарплаты! Это самый роскошный отель страны, так что ничего удивительного.

– Я не думала, что номера настолько дорогие.

– Да, я тоже не думала в свое время. Ты, главное, не забывай внимательно проверять мини-бар при выезде гостя, если что-то не досмотришь – будешь платить сама. К твоему сведению, «Вдова Клико» стоит, практически, как наша месячная зарплата.

Во время уборки этого номера, Вера рассказала мне немного о себе. Ей было тридцать лет, она была замужем и растила двух дочерей: обе уже ходили в школу. Оказалось, что у нее есть высшее образование и по профессии она – психолог. Она рассказала мне, что попала сюда не от хорошей жизни. Раньше она работала психологом в школе-интернате, но потом его закрыли и она осталась без работы. Попытки снова найти работу по специальности не увенчались успехом – психологов в городе было слишком много, а вакансий мало. Через год бесполезных мытарств и поисков она не выдержала и пришла работать в «Викторию» горничной. Сначала Наталью Викторовну смущал тот факт, что у нее не было опыта работы горничной, но высшее образование, приятная внешность и воспитание сыграли свою роль.

– Как видишь, кого попало наш менеджер не берет в штат, – усмехнулась грустно Вера. – И все же я не хочу до конца своих дней горбатиться здесь; надеюсь, когда-то мне повезет, и я снова смогу работать по своей специальности.

– Везения мало, не забывай просматривать вакансии постоянно, – сочувственно сказала я. – Рано или поздно тебе должно что-то подвернуться, я уверена.

– В том то и дело!.. Я так устаю после работы, что уже ничего не хочу. Но ты права. Нужно взять это на заметку, ведь по волшебству моя жизнь сама по себе не изменится, – почесав подбородок, размышляла она.

Убрав этот номер, мы подвезли тележку горничных к следующему. Время шло довольно быстро. К двенадцати часам мы убрали на десятом этаже почти все номера. В последнем номере жилец сначала отказался от уборки, к нашей радости, но через секунду передумал и попросил убраться у него в номере вечером.

– Вот сволочь! – буркнула сердито Вера, когда гость скрылся за дверью. – Из-за него вечером снова придется тащиться на этот этаж! Ну, хоть королевский люкс не заселен, иначе его пришлось бы убирать не меньше часа.

– Это тот двухэтажный номер, который находится в купольной части? – спросила я с интересом.

– Да. Хочешь, я после обеда покажу тебе его? – предложила Вера.

– Конечно! – с живостью согласилась я.

Помимо уборки номеров, на горничных было возложено много других обязанностей. У нас была своя рация, с помощью которой с нами связывалась старшая горничная, швейцар, рецепция и иногда прачечная. Очень часто гости звонили на рецепцию и просили сдать вещи на прачечную или донести мини-бар. Администраторы тут же по рации связывались с нами, озвучивая пожелания гостей и мы, бросив уборку номера, бежали их исполнять. Некоторые гости могли попросить принести в номер утюг с доской, так как не доверяли свои вещи прачке, кому-то мог понадобиться второй комплект полотенец, кому-то ваза для цветов. Иногда гости не могли включить телевизор или кондиционер и тогда мы приходили на помощь к ним.

– Как видишь, наши обязанности безграничны! – усмехнулась Вера, запихивая тележку горничных в лифт-холл. – Поэтому я иногда называю горничных – королевами этажей, ведь зачастую мы для гостей, словно няньки. Мы помогаем им даже в таких мелочах, как открыть окно или задвинуть упертую штору, купить в аптеке на первом этаже таблетки от головной боли или поделиться последней прокладкой для незадачливой гостьи, которую месячные настигли неожиданно. Да! Бывало и такое. Очень часто мы даем им ориентиры, где находится бассейн или конференц-зал, мы все это должны знать не хуже швейцара, или коридорного, как мы его называем. В общем, все эти нескончаемые обязанности отвлекают нас от уборки номеров, ведь даже на то, чтобы снести гостевые вещи на прачечную, уходит не менее десяти минут: пока дождешься лифт, который вечно занимают кухарки или официанты, пока подождешь прачек, которые, заполняя чек, внимательно изучают одежду, пока отнесешь этот чек на рецепцию. А потом снова приходится ждать лифт, ведь если ты работаешь на десятом этаже, подниматься каждый раз с первого будет весьма болезненно для твоих и так уставших ног. На панорамном лифте нам ездить нельзя, он только для гостей и, конечно же, для нашего королевского начальства. Хотя раньше нам можно было это делать, но потом директор решил, что панорамные лифты не для такой черни как горничные. Он все время твердит нам, что горничные должны быть бесшумными и незаметными. Короче говоря, мы должны слиться со стеной, как безликие тени, – она посмотрела на часы. – Уже половина первого! Нам пора в столовую, – она втолкнула меня в распахнувший дверцы лифт, зашла следом и нажала кнопку с цифрой «ноль».

– А разве мне можно в столовую? – с опаской спросила я. – Я же только стажируюсь…

Вера махнула рукой и ответила, сдвинув брови:

– Можно! Наш хозяин уж точно не обеднеет, если кухарка нальет нам лишнюю тарелку супа.

Столовая оказалась просторным помещением с белеными стенами и белой плиткой на полу. От самого входа до крайней стены тянулись ряды массивных прямоугольных столов на десять персон, накрытых цветастыми клеенками. Вера подошла к невысокой худенькой девушке в белом фартуке и чепчике, которая разливала суп по тарелкам и что-то шепнула ей на ухо.

– Пусть запишется в нашем журнале! – сказала девушка, смерив меня изучающим взглядом. Отложив половник на край стола, она протянула мне большой серый журнал.

Я записалась в нем, и мы с Верой встали в очередь. Впереди нас стояло несколько мужчин в аккуратной серой униформе.

– Это наши слесари, – пояснила мне шепотом Вера. Она, как любой говорливый человек, пыталась просветить меня насчет всего, что касалось гостиницы и ее работников. – Если в номере что-то ломается, то мы их вызываем по рации.

– У нас слесари ходили в темно-синей униформе, – вспомнила я.

Когда подошла наша очередь, на первое нам дали гречневый суп, а на второе – пюре с винегретом и куриной котлетой. Мы расположились за самым последним столом.

– Здесь обзор лучше! – прокомментировала Вера и на ее полных губах, аккуратно подведенных матовой помадой заиграла счастливая улыбка. Для счастья ей нужна была всего лишь тарелка супа и толпа людей, которую она готова была без конца рассматривать и обсуждать в мельчайших подробностях. За те полдня, которые я провела с ней, я поняла, что от природы она была чрезмерно любопытна, и она всячески проявляла это при любой возможности.

Я принялась хлебать суп, но она вдруг осторожно толкнула меня и шепнула на ухо:

– А теперь смотри внимательно. Если поймешь, что я имела в виду, тогда скажешь мне, – она без умолку говорила, умудряясь при этом кушать суп, не опуская взгляда в тарелку. Она не хотела упускать из виду ни малейшей детали, которая могла произойти, если бы она вдруг халатно отвела взор от входной двери.

Что же, теперь по ее просьбе, я должна была уподобиться ей и следить за всем, что происходит в столовой. Но зачем? Что она хотела мне показать? И я стала наблюдать, забыв о своем супе. Тут была, к моему удивлению, довольно разношерстная толпа. Одетые со вкусом и шиком офисные работники присаживались к тем столам, где сидела «чистая публика»: администраторы и менеджеры. Девочки из клининговой службы, одетые в серую униформу, подсаживались к девочкам из прачечной и слесарям. Официанты из ресторана считали себя на порядок выше, и смело подсаживались к менеджерам и администраторам рецепции. Был один момент, когда в шумной столовой, жужжащей, как улей, оставалось только одно свободное место и темноволосой девушке из офиса, одетой в насыщенно-синее кружевное платье до колен, пришлось примоститься за стол, где сидели слесари. Это вынужденное соседство было явно обеим сторонам не по душе – обсуждавшие своих нерадивых женушек слесари тут же замолкли, исподлобья глядя на брюнетку, которая так некстати помешала их оживленному разговору. Их стол находился рядом с нашим. Окончив свои наблюдения и придя к определенным выводам, я ответила Вере:

– Ты имела в виду иерархию?

– А ты наблюдательна! – похвалила с удовольствием Вера.

– Да тут не нужно быть особо наблюдательным, – возразила я, улыбаясь. Несмотря на то, что от моей болтливой напарницы у меня начала болеть голова, я уже успела привязаться к ней.

Ее энергия била ключом из неиссякаемого источника и за те десять минут, что мы обедали, она успела мне вкратце рассказать о каждом человеке, который входил в столовую.

– Видишь, вон там за третьим столом сидит высокая худая женщина в зеленом брючном костюме? – тыкая пальцем в очередную жертву, спрашивала она.

– Вижу, – ответила я, присматриваясь к симпатичной светловолосой женщине с аккуратной стрижкой под каре. Худенькое бледное лицо сосредоточенно смотрело в тарелку с супом, не обращая внимания на окружающих. Она смотрелась несколько отстраненно и отчужденно, по сравнению с остальными и не вела задушевные беседы, как ее соседи.

– Это главный бухгалтер. Она уже десять лет работает здесь. Говорят, что она все время ссорится с директором, но из-за чего, я, к сожалению, не знаю. Так вот, что я хотела сказать: ее муж на одиннадцать лет младше ее, представляешь? – она внимательно посмотрела на меня, ожидая бурной реакции, но вместо этого я со спокойным и невозмутимым лицом сказала:

– Так что же тут такого? Ты же не будешь поддаваться этим глупым предрассудкам?

– Да дело даже не в этом, – обиженно и разочарованно пролепетала Вера. – Он альфонс, живет за ее счет, торчит дома и нигде не работает. Она его любит и спускает ему это с рук.

Я снова внимательно посмотрела на эту женщину. Временами я ловила себя на мысли о том, что пытаюсь незаметно проникнуть в душу человека и разгадать его тайну. Что гложет его, чем он живет, что ценит, а что ненавидит. Иногда, чтобы увидеть это, не нужны были расспросы. Хотя есть великий риск нафантазировать лишнее – особенно это касалось всех, у кого слишком большое воображение. Эта женщина была явно чем-то обеспокоена: она пыталась замаскировать уныние под маской легкой непринужденной улыбки, но у нее плохо это получалось. Возможно, дело было не в работе, а именно в ее муже, если все то, о чем говорила мне Вера, было правдой.

– Сочувствую ей, – произнесла я, – хотя мне удивительно, что у такой умной и симпатичной женщины такая низкая самооценка.

– Нашла, кому сочувствовать! – ухмыльнулась Вера. – У нее чуть ли не самая большая зарплата в этом отеле. Это мне девочки с клининговой проболтались. Они, убирая неделю назад у нее в кабинете, увидели на столе ведомость с зарплатами.

– Как непредусмотрительно с ее стороны.

– Зато у бедных горничных чуть ли не самая низкая зарплата. И вообще… она с такой зарплатой могла бы уже в столовую и не ходить, а кушать в ресторане на первом этаже, как наш директор! – Вера сердито вперила свой взгляд в бухгалтера и смотрела до тех пор, пока та не почувствовала на себе обжигающий взор моей неугомонной напарницы. Только тогда Вера успокоилась и принялась жевать с чувством выполненного долга котлету.

– Может ей уютней здесь обедать, кто знает, – предположила я. – Может, несмотря на свой статус, она остается простым человеком – без пафоса и напыщенности. К тому же, ты сама мне говорила, что она часто ссорится с директором, а если он обедает в ресторане, тогда понятно, почему она предпочитает обедать здесь.

– Так у нас еще два ресторана есть, – заметила Вера.

– Тебя не переспоришь, – усмехнулась я.

– Да, в этом мне нет равных, – согласилась она. – Последнее слово всегда должно быть за мной.

Когда мы допивали чай, к нам присоединились остальные горничные и Нина, старшая горничная. Она подошла, первым делом, к Вере, наклонилась к ее уху и шепотом спросила:

– Ну как дела? – это она, конечно же, спрашивала обо мне.

– Хорошая девочка, все схватывает на лету, работает очень быстро, – похвалила меня Вера.

– Может, поставить ее после обеда в пару с Надей? – увидев мой слегка замученный взгляд, старшая горничная, очевидно, решила, что Вера слишком вымотала меня, ни сколько работой, сколько своими бесчисленными разговорами.

– Нет! – с интонацией возразила Вера. Пусть остается со мной до вечера.

Я широко улыбнулась. Что же, одну подругу в этом отеле я себе уже определенно завела.

* * *

После обеда в столовой мы пошли пить кофе в комнату горничных.

– Очень часто на это удовольствие у нас нет времени, но сегодня нам повезло! – хлопнув в ладоши, сказала Вера, включая электрический чайник, наполненный до отказа водой. – Сегодня не так много людей в отеле, а вот завтра уже намечается большой заезд из-за футбольного матча, который будет послезавтра.

Все шесть горничных, включая меня, расположились за просторным квадратным столом, в то время как старшая горничная пошла пить кофе в кабинет Натальи Викторовны. Вера заботливо предоставила мне красивую желтую кружку, доставшуюся им по наследству от горничной, которая сбежала несколько недель назад. На ее место я и пришла. Во время распития кофе и поедания песочного печенья, я немного узнала о каждой из сидящих рядом со мной девушек. Мне было уютно в их компании, они все казались мне простыми и душевными. Никто из них не действовал на меня как раздражитель, когда с некоторыми индивидуумами не то, что говорить, находиться в одной комнате невыносимо.