Пещера
– Да, это будет здорово, – согласился Джейсон, хотя было видно, что он все еще немного дуется.
– Но и это еще не все. – Эшли приготовилась выложить главный козырь. – Тут есть кабельное телевидение. Вон тот телик, – она показала в сторону своей комнаты, – принимает сто пятьдесят каналов.
– Вот это да! – завопил Джейсон, забыв прежние огорчения. – Надо проверить!
Он метнулся к двери, но Эшли успела ухватить его за рукав и подтащила к себе.
– Не спеши, сынок. Через полчаса у нас ужин, так что приведи себя в порядок, а с телевизором наиграться успеешь.
– Ну-у, мам! Нельзя, что ли, отдохнуть?
Она улыбнулась. Все как дома, только от поверхности земли их отделяют две мили.
– Как тебе это нравится, детка? – спросил Бен, подходя сзади к Линде.
Она стояла на берегу озера, которое здешние шутники прозвали Бездонной лужей. В футе от ее ног плескались волны, набежавшие на берег от проплывшей мимо надувной военной лодки.
Бен поскреб заросшую щетиной щеку.
Линда обернулась. В ее глазах плясали огоньки, отражаясь от лагерных костров.
– Чудесно! – Она показала на свод пещеры, едва видневшийся в нескольких сотнях футов над их головами. – Кажется, что мы снаружи.
Бен кивнул в сторону озера.
– Собралась поплавать голышом?
Она улыбнулась.
– Я – нет, но ты можешь.
– Еще чего! Я залезу в воду, а ты прихватишь мою одежду и смоешься, чтобы потом надо мной потешалась вся база!
Линда рассмеялась.
– Я всего лишь имела в виду, что ты действительно можешь искупаться. Недавно тут плескались военные и сказали, что вода теплая. Двадцать восемь градусов. Я сама пробовала. Этот водоем нагревают горячие вулканические газы.
– Странно, правда? – произнес Бен. – Наверху – мороз, лед и полярные ветры, а здесь – теплая купальня и тропический бриз.
– На самом деле ничего странного в этом нет. Я слышала, что воды вокруг острова Десепшн у побережья Антарктиды прогреваются до температуры горячих источников. Вулканическая активность там настолько высока, что иногда вода даже закипает. И это – всего в нескольких метрах от ледника!
– Да ну? – округлил глаза Бен, словно не веря в подобные чудеса.
Линда шутливо толкнула его локтем.
– Я правду говорю!
Он улыбнулся.
– Я тебе верю. Мне нередко приходилось бывать в пещерах, согреваемых вулканами. Я просто подшучивал над тобой.
– Как обычно, – сказала Линда, закатывая глаза.
В ярде от берега из воды, блеснув куском янтаря, выпрыгнула рыба, заставив Линду ойкнуть от неожиданности.
– Послушай, прелесть моя, – заговорил Бен, – я хотел кое о чем с тобой поговорить.
Линда вытерла с лица брызги.
– О чем?
– Я наблюдал за тобой, и я… ммм… Короче говоря…
Женщина подняла руку, веля ему замолчать.
– Извини, Бен. Мы с тобой танцевали в Буэнос-Айресе, но и только. Это было необходимо, чтобы выпустить пар. Но ничего другого между нами быть не может. Для меня это не развлекательная поездка, а научная экспедиция.
Бен усмехнулся, поняв, что она приняла его слова за попытку завязать интрижку. При такой внешности она, должно быть, постоянно сталкивалась с подобными приставаниями.
– Господи, да я совсем не об этом хотел поговорить!
– А о чем же?
– Я много лет водил туристов в пещеры и теперь нюхом чую возможные неприятности. Той ночью, когда мы с тобой танцевали, я наблюдал за тобой и кое-что заметил. И в тесном баре, и здесь, в пещере, ты постоянно напряжена. Частое глотание, влажные ладони, бледное лицо… – Бен на секунду умолк, видя, что Линда беспомощно уставилась в каменный пол. – Именно поэтому я пришел, чтобы поговорить с тобой один на один. Ты ничего не хочешь мне сказать?
Линда подняла к нему лицо. В ее глазах стояли слезы.
– Ты прав, Бен. Мне действительно сложно находиться в замкнутых пространствах.
– Клаустрофобия?
Линда потерла лоб, опустила голову и обреченно кивнула.
– Но нас вскоре ожидает множество тесных мест, и если кто-то из команды поддастся панике, он может стать опасен для остальных.
– Я знаю, но я уже несколько лет лечусь от этого и сейчас принимаю лекарства. Я сумею справиться.
– Но тебе стало плохо даже в танго-баре Буэнос-Айреса!
– Я не приняла лекарство. Подумала, что мне это не понадобится. А там оказалось так тесно и столько народу… Поверь, я не подведу вас.
Бен положил руки ей на плечи.
– Уверена?
Линда подняла на него глаза.
– Все будет нормально. Я справлюсь.
Из воды снова выпрыгнула рыба, но на сей раз Линда не испугалась. Она продолжала смотреть в глаза Бена.
Несколько секунд он молчал, размышляя над ее словами, и вдруг спросил:
– Ты не забыла захватить удочку?
– Зачем? – удивленно округлила глаза Линда.
– Она понадобится тебе, чтобы собирать образцы во время экспедиции.
– Правильно, – с улыбкой ответила женщина. – Так ты никому не расскажешь об этом?
Она вытерла глаза тыльной стороной ладони.
Бен поднял с пола плоский камень и кинул его так, что тот запрыгал по воде, а потом спросил:
– О чем?
«Чем больше меняется жизнь, тем в большей степени она остается прежней», – размышляла Эшли, глядя в свою тарелку. Макароны, запеченные в соусе «маринара» и посыпанные тертым сыром. Опять лазанья! Эшли улыбнулась, вспомнив тот день, когда Блейкли предложил ей участвовать в этой экспедиции и потом они ужинали лазаньей. Сейчас еда была той же самой, но все остальное – иным. Дорогая обстановка, тончайший фарфор, хрустальная люстра, обеденный стол из красного дерева. Это не ее кухня в трейлере.
Она подцепила вилкой кусок лазаньи.
– Профессор Картер, – проговорил Блейкли, сидевший напротив нее, – я попросил своего коллегу доктора Гарольда Симски устроить для вас экскурсию в скальное поселение в северной стене пещеры. Он позвонит вам завтра утром, около восьми.
Эшли торопливо проглотила лазанью и сказала:
– Поскольку у меня остается всего один свободный день, лучше начать пораньше. Часиков в шесть.
Блейкли улыбнулся.
– Хорошо, я передам ваше пожелание доктору Симски.
Бен откашлялся и снял с подбородка ниточку расплавленного сыра.
– Мне бы тоже хотелось присоединиться к этой экскурсии.
– Лично я не возражаю, – ответил Блейкли. – А вы, профессор Картер?
Эшли представила, как Бен ползет следом за ней в тесной пещере, то и дело дотрагиваясь до нее. Однако ответить отказом было бы неудобно, поэтому она проговорила:
– Если только он не будет вертеться под ногами.
Австралиец воздел руки в притворном ужасе.
– Кто? Я?
Блейкли оглядел остальных членов группы.
– Кто-нибудь еще желает присоединиться?
Джейсон нерешительно поднял руку.
– А можно мне?
– Не стоит, – категоричным тоном ответил Блейкли. – Там много трещин, и случаются камнепады. Тебе лучше побыть здесь.
Джейсон повернулся к Эшли.
– Но мам, я…
Его перебила Линда:
– Я собираюсь обследовать озеро, и он может пойти со мной. Тот участок, куда я отправляюсь, находится в пределах лагеря. – Она повернулась к мальчику: – Поможешь мне, Джейсон?
Эшли посмотрела на сына, который внезапно зарделся.
– Ну что, сынок, согласен?
– Конечно, – ответил мальчик, и его голос внезапно дал петуха. – С удовольствием.
Линда улыбнулась.
– Значит, решено! Мы с Джейсоном займемся научными исследованиями.
Бен, сидевший рядом с Джейсоном, толкнул его локтем.
– Так держать, парень! – проговорил он шепотом, но достаточно громко, чтобы его услышала Эшли. – Теперь ты тоже идешь на свидание.
Джейсон прикрыл рот ладошкой и хихикнул. Эшли закатила глаза.
Ох уж эти мужчины!
Из своего окна Халид наблюдал за тем, как на территории базы один за другим гаснут огни. Фальшивый закат под куполом пещеры. О важности биоритмов им рассказал доктор Блейкли. Максимальная производительность человеческого организма возможна лишь при условии обычного суточного цикла, когда день и ночь последовательно сменяют друг друга.
Это сработает на него. Из теней плетутся лучшие накидки.
Вскоре остались гореть лишь редкие лампочки. И – негасимый прожектор возле шахты лифта. Столб его света бил в потолок, вычерчивая мягкие овалы вокруг сталактитов – черных пальцев, указывающих вниз.
Халид посмотрел на часы. Они показывали два. Пора приниматься за дело. Он вышел из комнаты и покинул спальный корпус. «Ночь» была теплой, воздух – благоуханным и очень влажным. Никакого сравнения с сухими ночами на его родине, когда холодный воздух резко контрастирует с нагревшимся за день песком пустыни, а в небе горят звезды, подобные огням угодного Аллаху джихада.
Двигаясь по жилой части комплекса, Халид лавировал между палатками защитного цвета, стараясь все время держаться в тени и идти ровным шагом – на тот случай, если кто-то все же обратит на него внимание. В дальнем конце лагеря, по другую сторону глубокой расселины, располагались научно-исследовательские лаборатории и помещения военного начальства. Именно там находилась и его главная цель – лифт.
Единственным препятствием на его пути являлась трещина в полу пещеры. Сегодня, когда они шли от лифта, Халид приметил, что мост через нее охраняется, но одинокий охранник не сможет ему помешать.
Халид шел по спящему лагерю. Обогнув последнюю палатку, он увидел впереди мост, сделанный из дерева и металла. По четырем его углам были установлены шесты с фонарями, один из которых перегорел. Именно к этому шесту прислонился спиной охранник с винтовкой на плече. Быстрый осмотр местности выявил отсутствие других людей.
Сунув руку в карман, Халид вышел из тени и, оказавшись на освещенном пространстве, неторопливо двинулся по направлению к черному провалу. Часовой заметил его, выпрямился и поправил винтовку. Халид подошел к краю трещины примерно в ярде от моста, наклонился и заглянул внутрь. Черная пустота внизу казалась бесконечной.
Охранник – молодой, деревенского вида парень с пшеничными волосами – окликнул его:
– Осторожнее! Края могут запросто осыпаться!
– Спасибо за предупреждение. Мне просто захотелось осмотреться, – ответил Халид.
Он сунул руку за отворот куртки и заметил, что столь угрожающее движение не заставило часового и бровью повести.
Отлично!
Египтянин достал из нагрудного кармана пачку «Уинстона» и красную пластмассовую зажигалку «Бик», а затем стал закуривать, краем глаза следя за часовым. Тот не отрываясь смотрел на пламя. Затем Халид положил зажигалку обратно в карман, где лежал нож.
– Хочешь закурить? – обратился он к часовому.
Парень кивнул и подошел к краю обрыва, где стоял Халид, а тот тем временем вынул из пачки две сигареты.
– Возьми еще про запас.
Одну сигарету часовой сунул в рот, а вторую положил в нагрудный карман.
– Прикурить дадите?
– О чем речь!
Халид сунул руку в карман, ухватил рукоятку стилета и нажал на кнопку, одновременно кашлянув, чтобы заглушить щелчок выпрыгнувшего лезвия.
– Ты когда-нибудь спускался на дно этого провала? – спросил он.
– Не-а, – мотнул головой парень. – Слишком глубоко.
Словно удовлетворенный ответом, Халид кивнул, а затем выхватил нож и воткнул его в шею морского пехотинца с таким расчетом, чтобы мгновенно перерезать дыхательное горло. У него это получилось. Солдат сумел издать лишь негромкое бульканье.
Отскочив назад, чтобы не забрызгала артериальная кровь, Халид толкнул часового, на грудь которого хлестала кровь, к провалу. Несколько мгновений тот балансировал на краю пропасти, размахивая руками, чтобы удержаться, а затем молча повалился в темноту.
Халид прислушался. Через несколько секунд снизу послышался глухой шлепок.
Вполне удовлетворенный проделанным, египтянин перешел через мост и снова растаял в тени. Теперь нужно было двигаться быстро и скрытно. Избегая освещенных мест, он направился в глубь базы. К счастью, фонарей здесь было немного и находились они далеко друг от друга.
Через четыре минуты он уже был возле лифта. Эта зона была ярко освещена, но не охранялась, и поблизости не было ни души. Вояки, забравшиеся под землю, были чертовски уверены в том, что уж здесь-то их никто не достанет.
Пригнувшись, Халид метнулся к металлическому кубу, в котором находился подъемный механизм лифта, вытащил из кармана кубик пластида и прикрепил его к основанию мотора в самом темном углу. После секундного размышления он счел, что мелочиться не стоит, и присоединил к первому еще один кубик взрывчатки. Вот так-то лучше! Этого с лихвой хватит для того, чтобы вместо мотора осталась лишь дымящаяся воронка. Затем он подсоединил к взрывчатке электронный детонатор, который подорвет заряд по его сигналу. Когда все было готово, он с довольной улыбкой оглядел результат своих трудов.
Это была гарантия его безопасности. Когда настанет время, устройство прикроет его отступление и сделает преследование невозможным.
Осмотрев взрывное устройство в последний раз, Халид растворился в темноте.
8
Восемь часов утра? Это больше напоминало полночь!
Эшли смотрела в окно подпрыгивающего на ухабах электрокара. Учитывая то, что пещера представляла собой замкнутое пространство, и для того, чтобы не загрязнять фильтры вентиляционных систем угарным газом, двигатели внутреннего сгорания были здесь вне закона. Исключение сделали всего для нескольких моторных лодок. Таким образом, единственным средством передвижения по Альфа-пещере являлись электрокары наподобие тех, что используются на полях для гольфа. Морские пехотинцы прозвали этих трудяг «мулы».
Эшли протерла запотевшее окно. Темноту впереди разгоняли только фары их «мула». Рядом с ней, вцепившись обеими руками в рулевое колесо, сидел молодой конопатый доктор Симски, еще не привыкший к своему ученому званию. С заднего сиденья короткими автоматными очередями то и дело раздавалось всхрапывание Бена. Эшли обернулась и посмотрела на австралийца. Ей было непонятно, как можно, оказавшись в этом заколдованном мире, взять и столь прозаично уснуть.
«Мул» подскочил на особенно глубокой колдобине, и Эшли пришлось ухватиться за поручни.
Доктор Симски скосил на нее правый глаз.
– Не могу поверить, что сижу рядом с профессором Картер! – с замиранием в голосе проговорил он. – Я читал ваш доклад о раскопках в поселениях на Гиле. Потрясающая работа! А теперь вы – здесь!
– Благодарю за комплимент, – ответила она.
Энтузиазм, переполнявший молодого ученого, показался ей чрезмерным для столь раннего часа. Утренняя чашка кофе еще не подействовала, а запах озона, исходивший от аккумуляторных батарей «мула», вызывал у нее тошноту.
– Какая жалость, что вас не было с нами с самого начала! Боюсь, что теперь здесь практически нечего исследовать. Мы чуть ли не в лупу рассмотрели здесь каждый дюйм пространства – и пола, и стен, и потолка. Все уже описано, расписано и занесено в каталог. Сведения обо всем, что нам удалось обнаружить, содержатся в тех отчетах, которые я прислал вам вчера вечером.
Эшли потерла покрасневшие глаза. Она до утра читала компьютерные распечатки, и два часа, оставшиеся на сон, не способствовали бодрому настроению после пробуждения.
– Очень жаль, что никто не догадался переслать мне эти бумаги раньше, – сказала она. – Перед тем как отправляться на место раскопок, я предпочла бы более обстоятельно изучить их.
– Простите, но на все эти сведения был наложен гриф «секретно». Кроме того, нам было приказано ограничить доступ на место обнаружения древних поселений до вашего прибытия.
– Повсюду эта чертова секретность! – пробормотала она, вглядываясь в темноту.
– Когда прибудем на место, я покажу вам самое интересное, – пообещал Симски. – Ознакомительный тур, так сказать.
«К дьяволу твои экскурсии!» – подумала Эшли.
– Послушайте, доктор Симски, я не сомневаюсь в том, что ваша исследовательская группа подошла к выполнению своей задачи крайне ответственно, но я предпочла бы произвести осмотр самостоятельно. Мне необходимо почувствовать дух этого места. Исследование объекта не ограничивается описью найденного и составлением каталога.
– Что вы имеете в виду?
Эшли вздохнула. Ну как ему это объяснить? Чем дольше ты работаешь на тех или иных раскопках, тем больше они раскрывают перед тобой свой характер или, если угодно, свою душу, и у каждого места она разная. Например, поселения Гилы ощущались ею совершенно иначе, нежели те, которые были обнаружены в каньоне Чако. Это свойство древних поселений помогало лучше понять некогда населявших их людей и их обычаи.
– Не будем вдаваться в подробности. Просто я привыкла работать именно так.
– В таком случае не стану вам мешать. Тем более что я все равно собирался перепроверить кое-какие измерения.
Эшли кивнула в знак согласия. Этот парень начинал действовать ей на нервы.
Она откинулась на сиденье и позволила дороге баюкать себя. Как только глаза ее стали слипаться, доктор Симски затормозил, и «мул» остановился.
– Приехали!
Она огляделась, но вокруг царила кромешная темнота. Заметив растерянный взгляд спутницы, молодой ученый поспешил успокоить ее:
– Сейчас. Только включу генератор.
Он открыл дверь, а в кабине вспыхнуло внутреннее освещение. На заднем сиденье с недовольным ворчанием проснулся Бен.
– Что, – хрипло спросил он, приглаживая волосы ладонью, – уже прибыли?
– Да, – ответила Эшли, стараясь говорить как можно более укоризненным тоном, – а вы, если вам так сильно хочется спать, могли бы выспаться в лагере.
– И пропустить такое? Ни за что!
Симски с фонариком в руке направился к дальней стене, возле которой был установлен генератор, а затем наклонился и стал колдовать над громоздким механизмом. Эшли тоже выбралась из электрокара. Ей изо всех сил хотелось верить в то, что вояки с их чугунными кулаками и медными лбами не затоптали и не разрушили древнее поселение. Археология знала множество примеров, когда важнейшие свидетельства древней истории оказывались уничтожены из-за вмешательства некомпетентных невежд.
Через считанные секунды генератор кашлянул, а потом ровно заурчал. Вспыхнул свет, ослепивший их после долгого пребывания в темноте. Северная стена осветилась, словно театральная декорация.
– Ух ты! – воскликнул Бен, вылезший из «мула» следом за Эшли.
Вдоль напоминающей пчелиные соты стены пещеры возвышались строительные леса из металлических труб и сколоченных досок. Норы находились на высоте около сорока футов и были расположены на пяти уровнях, которые соединялись между собой грубыми, выбитыми в стене ступенями. Повернув голову влево, Эшли увидела, что норы тянутся вдоль всего озера. Некоторые из них ютились на скальных выступах, нависавших над водой.
– Что скажете, Эшли? – спросил Бен.
– Я могла бы провести здесь годы!
– И кто, по-вашему, мог все это построить?
– Я знаю только одно. Все это, – она обвела рукой изрытую норами стену, – построили не хомо сапиенс.
– А кто же?
– Полагаю, человекоподобные. Ранние предки современных людей. Обратите внимание на размер этих отверстий. Ни одно из них не превышает четырех футов в высоту. Для нас они слишком маленькие. Возможно, их строил хомо эректус, он же человек прямоходящий, но даже это сомнительно. – Эшли поймала себя на том, что размышляет вслух. – Какое-то племя неандертальцев? Вряд ли. Мне никогда еще не приходилось видеть свидетельств того, что неандертальцы строили столь основательно. И как они могли здесь оказаться? – Эшли передернула плечами. – Я должна взглянуть поближе.
– Подождем доктора Симски?
– Думаю, это не обязательно.
Эшли решительно водрузила на голову строительную каску и направилась к стене. Бен двинулся следом за ней.
– Будьте осторожны! – окликнул их доктор Симски. – Там много трещин, и некоторые очень глубокие!
Эшли помахала рукой, делая знак, что поняла, но при этом негодующе покачала головой. За кого он ее принимает? За зеленого новичка? Она прибавила шаг.
Внезапно кто-то схватил ее сзади, и Эшли инстинктивно ткнула локтем в том направлении.
– Ох! – согнулся Бен, ухватившись за живот. – Я всего лишь хотел удержать вас, чтобы вы не наступили в дыру. – Он указал на пол впереди нее, потирая солнечное сплетение. – Что вы делаете со своими локтями? Затачиваете их, что ли?
Она прикрыла локоть ладонью, словно пытаясь спрятать его.
– Извините. – Даже при том, что теперь Эшли знала, где находится отверстие, оно было практически неразличимо на черной каменной поверхности пола. Она аккуратно обошла его. – Я не заметила.
– Вы запросто могли бы вывихнуть колено.
– Спасибо.
– Не за что. Но когда я дотронусь до вас в следующий раз, постарайтесь не убить меня.
Эшли покраснела, радуясь тому, что они еще не дошли до освещенного пространства. Там это сразу стало бы заметно.
– Давайте осмотрим нижние отверстия, – смущенно кашлянув, предложила она.
Ей было непонятно, чем вызвана такая реакция с ее стороны: ее собственной оплошностью, действиями Бена или… чем-то еще. Он был так непохож на ее бывшего мужа! Скотт, всю жизнь проработавший финансовым консультантом, был уравновешен, зачастую скучен и неспособен разделить ее внутренние переживания. Бен, напротив, обладал великолепным чувством юмора и непосредственностью ребенка. Это несколько выбивало ее из колеи.
Они подошли к входу в одно из отверстий.
– Дамы – первые! – с галантностью деревенского ухажера шаркнул ножкой Бен.
Не глядя на него, чтобы не прыснуть со смеху, Эшли наклонилась и посветила внутрь фонариком, установленным на ее каске. Пещера тянулась примерно на пять ярдов в глубину. Голые стены были тщательно отполированы. Протянув руку и погладив гладкую поверхность, Эшли подивилась трудолюбию и скрупулезности древних людей. Для того чтобы вырыть в скале такое жилище, обладая примитивными орудиями, требовались, наверное, годы.
Ничто в пустой пещере не намекало на ее прежних обитателей. Однако, рассудив, что лишний раз взглянуть не помешает, Эшли опустилась на четвереньки и, задевая каской потолок, поползла внутрь.
Недалеко от входа она заметила небольшое углубление в полу. Наверное, древний очаг, решила она, стала пробираться дальше и вскоре добралась до задней стены пещеры, так ничего и не обнаружив. Эшли уселась на пол и задумалась. Кем же были эти таинственные строители?
– Ну как, нашли что-нибудь? – прокричал Бен.
Опустившись на одно колено, он стоял у входа в пещеру, загораживая собой все отверстие.
– Странно! – сказала Эшли.
– Что?
– Куда они все ушли?
Бен пожал плечами.
– Вымерли, наверное. Ушли в небытие. Как динозавры.
– Нет, – покачала головой Эшли. – По внешнему виду жилища этого не скажешь.
– В каком смысле?
– Обычно при раскопках древних поселений находят множество различных артефактов, а во время первоначального осмотра этих жилищ были обнаружены лишь обломки примитивных орудий труда и утвари. И больше ничего.
– Возможно, они переехали на другие квартиры и забрали свое барахло с собой?
– Совершенно верно! – кивнула Эшли, подивившись проницательности Бена. – Но почему они ушли отсюда? Что заставило их покинуть жилища, на создание которых потребовались десятилетия? И почему они не взяли с собой алмазного идола?
Бен промолчал.
Эшли ударила ладонью по гладкой поверхности пола.
– Если бы только у меня было больше времени!
– Для чего? Тут, похоже, все уже просеяли через частый гребень.
– Не имеет значения. Важные свидетельства зачастую остаются незамеченными. Даже если бы эти жилища изучались годами, возможно, мне все равно удалось бы здесь что-нибудь найти.
– Не переживайте. Думаю, вам удастся найти это во время исследований, которые нам еще предстоит произвести.
– Очень на это надеюсь.
Эшли поползла обратно к выходу, и Бен протянул руку, чтобы помочь ей выбраться из пещеры. Эшли ухватилась за нее, но, когда он потянул ее на себя, ее левая нога скользнула на сырой поверхности пола, она повалилась назад и шлепнулась точно на то место, где древние разжигали огонь. Не удержавшись на ногах, Бен повалился на нее.
Его нос оказался в дюйме от ее груди. Он поднял на нее глаза.
– Вы ведь не врежете мне снова, правда?
– Извините, это я виновата, – отчаянно покраснев, пробормотала Эшли, чувствуя, как частит пульс.
– Не стоит извиняться, – ухмыльнулся он. – Еще несколько таких падений, и я, как честный человек, буду вынужден на вас жениться.
Эшли скорчила ему рожу.
– Слезьте с меня! – Ей хотелось быть строгой, но из этого ничего не выходило. Хуже того, ее охватил безудержный смех. Она хохотала и не могла остановиться. – Я… серьезно… – проговорила она сквозь слезы. – Брысь… с меня!
Бен откатился в сторону.
– Приятно слышать, как вы смеетесь, – проговорил он.