расшвыривая камни и обломки.
Под вспоротой октябрьской луной
предметы по-особенному ломки,
черты лица – неясны. Рвётся ткань,
расходится под пальцами на нити.
Ты хмуришься и шепчешь «перестань»,
то жаждешь, то пугаешься открытий,
которым нет числа. И карты нет,
и глобус опустел, с него опала
материков листва. Неяркий свет
струится сквозь окно на одеяло.
И хрупко всё, о чем мы говорим,
и ново всё, чего мы ни коснёмся.
Все спят уже, и только мы не спим.
И впереди туман. И сзади – дым.
Но сквозь него, невидное другим,
восходит странное, иное солнце.
Дым
Вокзалы, пассажиры, электрички
и губы так уставшие от слов.
Когда-то мы использовали спички
и го?ловни пылающих костров,
и, веря обещаньям и приметам,
наперебой рассказывали сны.
Теперь мы зажигаем сигареты
от тлеющей над крышами луны,
и знаем – всё, что может нам присниться,
не будет длиться дольше, чем рассвет:
как дым от сигареты растворится,
так смоет время, будто волны, след.
И мы не можем справиться с забвеньем,
как дрожь в руках не в силах превозмочь.
Налей вина и пой с остервененьем,
пока не побледнеет эта ночь,
и волны дня бумагою наждачной
сотрут нас также, как стирают всё.
Пусть пламени не вечно быть горячим,
но там, где дым становится прозрачным,
я чувствую дыхание твоё.
Вода
Я хотел пить,
но пил всё время что-то не то.
Теперь в моем рту так же сухо как на Луне.
Иногда туда залетают астероиды,
рождая круглые пятна
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
