Нет уж, угодившим в болото лучше не дёргаться. Хоть я и неверующий, но в этом отношении мне близка позиция одного знакомого батюшки, говаривавшего то ли вполушутку, то ли полувсерьёз: «Любую хворобу надо принимать как испытание, ниспосланное господом: если помрёшь – значит, он покарал, а выживешь – значит, упас всевышний. Но руки-то всё равно перед едой надобно мыть».
Ладно, мировые проблемы обойдутся без меня. Нынче немало желающих пластать вокруг них мозговые извилины. А мне надо о своих мемуарах не забывать, не то ведь этак можно никогда их не закончить… Что там у меня на очереди?
Да, Венецианская лагуна. Острова.
7 марта, 2020.
Мурано
От пьяццале Рома несколько минут ходьбы до остановки вапоретто «Ferrovia». Там – в автомате возле пристани – мы купили проездные билеты на весь день, затем погрузились на речной трамвайчик и тронулись с богом. Погода выдалась превосходная, солнечная и безветренная, в самый раз для прогулки по лагуне. «Il buon giorno si vede dal mattino», – говорят здесь, что в переводе означает: хороший день виден с утра. Так оно и было. Впрочем, мне трудно даже представить, какому катаклизму следовало случиться, чтобы я не посчитал упомянутое утро благоприятным во всех отношениях.
Когда проплывали мимо острова Сан-Микеле, я указал в его сторону:
– Здесь кладбище, на котором похоронен Бродский.
Валериан встрепенулся:
– Мы обязательно должны туда попасть.
– Сегодня, – уточнил Сержио.
Анхен, которая ещё вчера скрупулёзно спланировала маршрут, отрицательно покачала головой:
– Не получится. У нас по плану три острова, на четвёртый никак не успеем.
– Давай не зарекаться, – сказал я. – Постараемся успеть: может, получится. А если нет – что ж, перенесём на завтра.
– Завтра мы едем в Виченцу, – напомнила Элен.
– Тогда на послезавтра, – согласился я.
Не стали спорить и Сержио с Валерианом. Всё равно пока наш путь лежал мимо острова мёртвых; а после уж будет видно, каким боком повернётся к нам купнозаединая планида неунывающих варваров, с бухты-барахты втемяшившихся сюда с берегов далёкого Понта Эвксинского.
Вскоре Сан-Микеле остался позади. Наше судёнышко бодрым водяным жуком скользило по синей глади лагуны, и встречное движение воздуха создавало иллюзию лёгкого ветерка, овевавшего наши лица. Иллюзия, в сущности, ничем не отличается от действительности, она тоже даётся нам в ощущениях. А я был близок к тому, чтобы ощутить себя на краю античной ойкумены, на пути в неведомое, эпическое, достойное стихотворения Николая Агафонова:
Божественный круг возвращенья. И ты, Одиссей,
стремишься в Итаку. Распущены ветром власы.
И время-плотина бросает корабль со всей
безудержной страстью в провалы трагедии. (Сын,
сияющий Гелиос, тронул мольбами, смутил
отцовское сердце). Смятение на кораблях.
Потеряны снасти. Гребцы, выбиваясь из сил,
ломают последние вёсла. Пощады моля,
кидаются в толщу пространства из ветра и вод.
И гаснут в пучине нестройные крики. Кружит
и давит на плечи тяжёлый литой небосвод.
Плыви, многомудрый страдалец. Хватайся за жизнь.
Расщепленной мачтой, осколком утраченных лет
ты будешь, безмолвный, скитаться меж бурей и сном.
Но море однажды смирится. И ты на земле,
затерянном острове, вспомнишь оставленный дом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
