Мальчик рос на станции Сормово,
Много видел растения сорного,
Кто-то рванул сто грамм,
Кто-то рванул стоп-кран,
Санкции, санкции…
Станции.
Город Сарапул
Горло царапнул.
Ценами цапнул…
На пол,
Подлы, летели патлы,
Кудлы, бретели…
Падлы.
– Скука, мадам?
– Сука, не дам!..
Санкции, санкции…
Станции, станции…
В карту ткнул. Нагадал.
Магадан.
Вычегда… Пачелма…
Станция Мячина… Маячная станция…
Промаячила.
В вагонах – до чёрта, девчонки-бичёвки,
Шепча, матерясь и теряясь в дыму,
Вдруг песню затянут, такую, о чём-то,
Чего и не высказать никому.
Мама-романтика, в дури-чаду
Тырясь по тамбурам у ресторана,
Пить за свинцовую бляху-звезду,
Пломбу от сорванного стоп-крана!..
Как это вышло, сыны-шатуны,
Крестики-нолики, правнучки-правнуки,
Дети побед, межпланетные ратники,
Спутники-винтики, путники-ватники…
Всем задолжали с минувшей войны.
Всем, бляха-муха, должны!
Шатуны…
***
Я вижу лёгкость необыкновенную
В рабочих, асфальтоукладчицах
В тужурках ослепительных, оранжевых,
В монтажнике, парящем над столицей
Когтистой птицею, в сутулом сварщике,
Вдруг озаряющем столицу синим пламенем
И брызгами златыми…
Почему
Не вижу я вот этой самой лёгкости
В чиновниках?
Не знаю почему…
***
