Приглушаешь на столе,
И одна, до самой ночи,
Отражаешься в стекле.
…пряность дымного угара,
Говорок полухмельной,
И хозяйкина гитара
Раздается за стеной.
По домам детишки учат
У морозного окна:
«Мчатся тучи, вьются тучи,
Невидимкою луна…»
ЧУЖАЯ ВОДА
Как, бывало, всходил по ночам на крыльцо.
Ворковал, токовал, лютый стыд хороня,
И пошла за меня, и закрыла лицо,
Пожалела меня…
Не любила молчать да сидеть взаперти,
Белый шарфик летал за плечами, светя.
Отхотела светить, так побудь, погоди
До рассвета хотя…
Если долго живой не увидеть звезды,
Человеку иная приснится звезда.
Есть старинная быль как хотелось воды
И качалась в копытце вода…
Верь, сестрица, не верь, сплыли те времена,
И уже обернуться туда мудрено,
Обернулись – и поздно, и жалость видна,
Заблужденье одно…
А всходил на крыльцо – ворковал, токовал,
Сокрушался душой, что чужая вода…
Вот и попил своё. А тогда воровал.
Выло слаще тогда.
***
Какая есть на свете белом сказка,
Она ещё запутанна, темна,
В неё вступаешь медленно, с опаской…
Но где-то там есть женщина одна!
Ещё на свете есть простая жажда.
На чашку чая, в угол даровой
Я постучусь, войду к тебе однажды…
Но тень её, но тень над головой!
Ещё – доверьем сдержанное чувство.
И я взорвусь, и мне ответишь ты,
И закружится всё светло и пусто…
Но скорбь её над жаждой пустоты!
Доверие? Какое там! Короста
Ревнивой укоризны. Жизнь одна!..
О, как все соблазнительно и просто!
Но женщина, но женщина одна…
***
Какое слово – разочарованье!..
Распались чары. Вьюга улеглась.
Тетрадочка осталась черновая
От жизни той, что набело жилась.
