Но я узнал, узнал, ведь это – ты!
Я знаю, посмеяться над бессильем
Ловца, лишь слёз достойного вполне,
Ты вновь и вновь, доверясь лёгким крыльям,
В троллейбус залетаешь лишь ко мне,
И вновь ищу я в памяти неловко
Каких-то доказательств правоты,
И снова – вспышка, искры, остановка,
Чтоб с тихим смехом выпорхнула ты.
КАРТИНА
Свет, толчёный в чёрной ступе,
На ступенях у скалы.
Он сидел тогда в раздумье
У раздутой Им золы.
Он подыскивал простые,
Однозначные слова,
До скупой земли пустыни
Опуская рукава.
Буквы бабочек с опаской
Правя, опрощал в тоске
Смысл, повисший пред оглаской
На тончайшем волоске.
Ни пергаментов, ни хартий,
И ползла себе змея
По пустыне, как по карте,
Как по книге Бытия.
И ложился длинный-длинный,
Безмятежный след, деля
Безраздельные долины:
Тут – земля, и там – земля…
Ржа рудых грунтов урана.
Привкус каменных просфир.
Крепость Торы. Кряж Корана.
…стронций, бьющий сквозь цифирь.
***
Когда в тревожном сне сожмётся сердце
И в ночь ударит чёрная струна
Весенней вспышкой бреда (неверна?!.),
Всем крошевом огня в кромешном перце,
Крушеньем всех надежд – на кромке сна
Ты всё же удержись, послушай, в старой дверце
Быть может, наконец, блаженная страна
Блеснула, и не скрип, не сталь ключа слышна,
И не скрипичный ключ, но тишина
Подслушала в тебе, единоверце,
Ту боль, ту немоту, которою больна
Сама, в себе сама, и ею так слышна,
Что вот, отозвалась, и раной сна
Услышано израненное сердце.
Послушай, удержись, любовью вера, на
