– Пятров, а Пятров, – пародируя малограмотную речь, вошел в кабинет начальник «убойного отдела». – Ты мне клялся-божился найти среди пассий Мануильского состоятельную любовницу.
– Так точно, товарищ подполковник! Имеем список, а он большой, тех, с кем имел любовные отношения главврач больницы №7. Особое внимание уделим дамам из состоятельных семей или получившим большое наследство. Нам бы отношение к коллегам, курирующим здравоохранение…
– Готовь, подпишу!
– Уже готово, сейчас отпринтую, – нажал Сергей на клавишу.
– Ну, ты даешь, Петров! – удивился Иван. – Я думал – ты наш разговор слушаешь.
– И слушал, и документик в компе набивал. Прошу товарищей, старших по званию завизировать и передать на подпись руководству отдела!
– Так подпишу! – взял лист Розанов. – Молодец, Сергей! Теперь – к коллегам!
В главке всегда шли навстречу «убойному отделу». Знали, что от незамедлительного выполнения его запросов зависит быстрое раскрытие преступлений, зависят жизни людей. Необходимые материалы моментально сбросили на компьютеры Хомутова и Петрова. Те разделили между собой информацию, приникли к экранам. Первая группа врачей, фельдшеров, медсестер, работающих по сей день. Зарабатывают достойно, но не столько, чтобы «заказать». Вторая группа – ушедшие «по-хорошему», в порядке перевода в академические НИИ, специализированные медицинские центры, частные клиники. Тоже «заказывать» не на что и, пожалуй, не за что. Третья группа – ушедшие «по-плохому», оказавшиеся на «скорой помощи», в захудалых больничках, муниципальных поликлиниках. Тоже – не те доходы. Пять из общего количества получили наследство. Незначительные суммы денег, коих хватило на похороны и установку надгробий. Квартиры в «хрущобах» и двенадцатиэтажных блочных домах, построенных «при коммунистах». Недорогие, не первой свежести иномарки. Двое еще получили и по «шесть соток» – обветшавшие халупы в совсем не престижных садовых товариществах. Средства, на которые можно нанять запойную шпану, но не киллеров-профи.
– Приплыли! – повторил любимое изречение своего предшественника Розанов. – На тебя, Сергей, вся надежда!
– Здесь, товарищ подполковник, без материалов ФСБ не обойтись! Помочь может наш начальник Криминальной полиции, генерал-майор Зуйков. Мы его старыми связями с этой фирмой неоднократно пользовались. Были бы очень признательны, если бы вы с ним еще раз поговорили…
– Отвечу словами, которые все время слышу от вас, господа-офицеры: «За спасибо не пообедаешь и шубу не сошьешь». Но, куда деваться? Пойду, поговорю.
Связи Зуйкова сработали быстро. Пришел материал, в соответствии с которым главврач засветился в обществе сразу трех богатых женщин. Кристина Павловна Смольская владеет фирмой по ремонту и дизайну жилых, промышленных, торговых и прочих помещений. Елена Константиновна Скворцова держит компанию по поставкам медицинского оборудования. Вилена Владимировна Мурадова возглавляет корпорацию по поставкам лекарств и медицинских препаратов. Контора Смольской неоднократно проводила ремонты в корпусах больницы №7. При этом никаких тендеров не проводилось, а расценки, как подозревали коллеги из ФСБ, крепко завышались. Заведения Скворцовой и Мурадовой также, без всяких тендеров, монопольно поставляли продукцию клинике тоже по завышенным ценам. Однако Мануильского с троицей связывали не только деловые отношения. Все дамочки имели, хоть и не частые, интимные встречи с доктором. На их виллах в «Версале», в особняке Мануильского, в том же «Версале» и даже в его служебном кабинете.
– Хоть бы глазком глянуть! – вырвалось у Петрова.
– Наш Роберт Геннадьевич то же самое выдал. Бывшие коллеги ответили, что этот материал не для обнародования. Когда понадобится, дадут ход. Так же, как и с финансовыми махинациями главврача. Пока такой команды нет, – прокомментировал Розанов.
– Веселенькая у нас страна! – вздохнул Хомутов. – Твори, что хочешь, пока более сильному дорогу не перешел.
– Страна, как страна, – пожал плечами подполковник. – В какой родились, в такой живем и работаем. Юра, Сергей, займитесь разработкой этих дамочек! Кстати, Вилена Мурадова находится в интимной связи с неким Пьером Сулье – французским подданным, тренером по боям без правил. В прошлом, Петр Афанасьевич Башмаков.
– Башмаков и вдруг француз? – удивился Иван.
– В свое время этот Сулье, кстати по-французски «башкмак», свалил во Францию. Отслужил пять лет в Иностранном легионе, получил тамошнее гражданство. Потом пожаловал в Россию. Открыл школу единоборств.
– Помню, – вставил Хомутов. – Он в свое время обращался к нам. Хотел учить наших сотрудников рукопашному бою, используемому в Иностранном легионе. Полная фигня!
– Вот, вам и подозреваемый. Кто второй? Проверьте всех граждан Франции, прибывших в Большой город за последние пять лет!
– Вилена Мурадова – какое-то странное сочетание, – подумал вслух Юрий.
– Вилена – в честь Владимира Ильича Ленина, – пояснил начальник. – Ее отец при коммунистах был крупным партийным функционером. При развале СССР подсуетился. Используя служебное положение, «прихватизировал» большое количество городских предприятий. Из идейного коммуниста превратился в олигарха. Мурадов Ахмет Гасанович – его коллега по горкому КПСС. Осуществлял партийное руководство фармацевтической промышленностью города. Прибрал ее к рукам. Женился на Вилене. Через какое-то время умер при загадочных обстоятельствах. Вдовушку заподозрили в отравлении, поместили в следственный изолятор. Ненадолго. Вскрытие тела, справку и заключение о смерти готовили в больнице №7.
– Можно эксгумировать останки, произвести у нас необходимую экспертизу, – предположил Иван Родичев.
– Поздно! Вилена Владимировна кремировала тело покойного мужа, а прах, якобы по его воле, развеяла по ветру. Тогда-то ее и привлекли в качестве подозреваемой. Недели не прошло – выпустили. Даже извинились, даже выплатили крупную компенсацию за вынужденный прогул. За счет государства, разумеется. Слушаю! – нажал на кнопку смартфона Розанов. – Еще двух подозреваемых в убийстве Мануильской «с земли» доставили? И признательные показания имеются? Сергей, пробей по базам данных Мордюкова и Красношеева!
– Готово! Один дважды, другой трижды привлекались за карманные кражи. Только меня в Академии учили, что карманник крайне редко становится убийцей. Один случай на сто тысяч…
– Меня этому тоже учили, – поддержал Хомутов.
– Почему они забомжевали? – уточнил начальник.
– Обоим в лагерных разборках пальцы рук раздробили. Профессионально непригодные, – глянул на дисплей Петров.
– Дежурный! – снова нажал на кнопку связи Алексей. – Сейчас мои сотрудники принесут соответствующую бумагу. Отправьте этих, типа убийц в социальный реабилитационный центр! Не хотят? Говорят, что оговорили себя? Требуют отпустить? Юра, потолкуй с этими убогими!
Хомутов с Петровым спустились вниз. Передали дежурному документы, попросили вызвать машину. Задержанных отвели в комнату для допросов.
– Что мне с вами делать, граждане, давшие признательные показания в убийстве с особой жестокостью в целях ограбления? Вы хоть знаете: на какую сумму украли? – спросил Юрий.
– В протоколе написано. Также написано, что потратили мы деньги на собственные нужды…
– За это время такую сумму не потратить!
– Ничего мы не тратили, «хату не бомбили», никого не «мочили»! Самооговор!
– Вы – неоднократно прошедшие «зону» – и самооговорились? Кто в это поверит?
– Били нас! Жестоко били!
– Гематомы вы друг другу сами наставили. Чего-то не поделили – подрались.
– Нам в муниципальном отделе сказали: «Вы на „зоне“ „девочками“ были. А такие видели»? Как стали нам в задницы полуторалитровые бутылки забивать. Таких мы не видели. Пришлось сознаться. Отпускай, начальник!
– В реабилитационный центр поедете!
– Что мы в этом гестапо не видели?
– Отпущу я вас. Вернетесь на место своего бомжевания. Снова там встретитесь с местными полицейскими. Что с вами будет?
– Закопают…
– Вот, и я о том же! Тихо, спокойно сели в «воронок»! Для вас же стараюсь.
В это время Розанова вызвал Большой начальник.
– Слышал к тебе «с земли» еще пару давших признательные показания в убийстве Мануильской привезли.
– Приказал отправить в реабилитационный центр. Руки у обоих переломаны – не до убийств.
– Что же ты так плохо смотришь за деятельностью подведомственных служб?
– Там, товарищ генерал, не смотреть, а разгонять надо!
– Думаю, что весь ОВД целиком! Начальником отдела пойдешь? Наведешь порядок, досрочно полковника получишь. Обещаю!
– Благодарю за доверие, товарищ генерал! Однако я – опер «до мозга костей»! Опером был, опером остаюсь, опером умру. Больше пользы я принесу здесь. А полковника получу в установленные сроки.
