– Молодец, что за погонами и прочими преференциями не гонишься! Иди, работай! И как писал поэт Маяковский: «Разворачивайтесь в марше»! Мне из министерства каждый день звонят, интересуются.
– И еще, товарищ генерал, прошу ваших указаний о прослушивании телефонных разговоров, установлении наружного наблюдения и надлежащей аппаратуры на рабочих местах, в жилищах и автомобилях гражданок Смольской, Скворцовой и Мурадовой.
– Сразу за тремя? Не много ли? Кто самая опасная?
– Мурадова.
– С нее и начнем. За остальными позже. Время летних отпусков. Где взять людей? Бумаги готовь!
ЛИХАЯ ВДОВА
Неожиданно быстро техническая служба установила прослушивающие и видеозаписывающие устройства на вилле, в городской квартире, служебном кабинете Мурадовой. На вопрос Родичева, как получилось? Ржанули:
– Секрет фирмы! Кстати, Иван Васильевич, мы сейчас перекидываем трансляцию твоей группе. Послушайте! Там интересный разговор идет. Похоже, с Мануильским.
Зазвучали голоса Вилены и Анатолия Викторовича.
– Спасибо, солнышко! Как хорошо с тобой!
– А я вот о чем подумала, Толяша! Когда закончится траур по «твоей», нам надо зарегистрировать отношения.
– Зачем? – насторожился доктор.
– Есть у моего папешника идея приватизировать больницу №7.
– Это – миллиарды и миллиарды!
– Папешник готов вложиться. Хочет создать на базе клиники международный медицинский центр имени себя любимого. Богатые люди поедут со всего мира лечиться. Денежный поток станет куда больше, нежели с твоих афер. А – главное – он будет легальным. Со временем откроем филиалы в приличных странах. Фирмы Кристины Смольской и Лены Скворцовой включим как структурные подразделения. Ты ведь, Толяша, с ними обеими погуливаешь.
– Захотят ли?
– Куда они денутся? Но будет лучше, если ты их уговоришь.
– Твой отец неизвестен больным, особенно за рубежом.
– Зато известен ты – без пяти минут член-корреспондент Академии медицинских наук. А там и до академика недалеко. Папешник подсуетится, нажмет на нужные кнопки, и будет у нас своя небольшая империя…
– Когда надоем, как Мурадова отравишь!
– Какой ты злопамятный, Толяша! Я думала, что это не только закрытая, но и давно забытая тема!
– Кто всю документацию по вскрытию и исследованиям тела подписывал? Я, как главврач клиники. Кто тебя надоумил кремировать труп, а пепел развеять по ветру? Я!
– Вспомни еще, как подыскал доктора, подшившего меня перед свадьбой с Мурадовым! Папешник ему «лапшу на уши вешал», что я еще девочка.
– Тоже – я!
– Видишь, Толяша, мы с тобой очень крепко связаны. Случись что-нибудь – сядешь надолго! И больницы №7 тебе как своих ушей не видать!
– Выходит, ты «заказала» Галю, чтобы потом использовать меня?
– Каждый судит о других в меру собственной испорченности! Хорош вдовец! Только жену похоронил, а уже с любовницами кувыркается! Думай, Толяша! Но, хоть мы с тобой «без пяти минут» жених и невеста, мою долю за последнюю поставку «левых» препаратов перекинь! А сейчас ступай домой! Дела у меня и важная встреча. Нехорошо будет, если нас увидят вместе. Полгода у тебя, Толяша! На сегодня свободен!
Было принято решение о возбуждении уголовного дела и немедленном задержании Мурадовой. Решили, что для этого достаточно группы Родичева. Вновь рывок по городу, лесной дороге к «Версалю». Компьютер в машине продолжал транслировать голоса, звучавшие на вилле вдовы.
– Что же ты, Виля, меня, словно холуя, на кухне принимаешь?
– Видишь ли, Пьер, у меня не убрано, а обслуга в отгулах. Да и люблю я на кухне посидеть, кофейку попить, вопросы порешать. С чем пожаловал?
– Думаю: не пожениться ли нам?
– Это – невозможно! У меня есть жених.
– Врачишка, который от тебя сейчас вывалился? Хочешь, и его, как Галину Васильевну, убью?
– С Галиной Васильевной ты спал, изменял мне. Вот я и решила проверить твои чувства. Кто тебе дороже: я или старая кошёлка?
– Значит, моими руками убрала соперницу?
– Убрал же ты в свое время соперника – Колю Земцова. Какой был поэт! А ты зарубил его лопатой!
– Надо было сказать «спасибо», когда увидел, как он тебя трахает? Сходил в сарай, взял лопату и снес голову козлёнку. Ты тогда обоссалась от ужаса. Жмура я тогда в заброшенном гараже залил бетоном. До скончания века не найдут!
– Уже нашли. Этот участок вскоре купили, начали строительство и нашли. Ты к тому времени во Францию сбежал. Кто помог тебе вырваться из «рашки»? Мой папешник, с моей подачи. Когда ты Коленьку зарубил, еще расстреливали. Я тебе жизнь спасла. Ты мир посмотрел, французским подданным стал. Теперь вернулся, деньги лопатой гребешь. Сколько у доктора взял?
– Сколько взял – все мое! К тому же не один был. С напарником поделился. Не очень много вышло… Может, приголубишь – приласкаешь? Или с доком натрахалась дальше некуда?
Как же он ей надоел! Да, был первым мужчиной. Только зря говорят, что первый – это навсегда. У кого как, но не у нее! Помогла бежать, потому что могла оказаться соучастницей преступления. Вернулся, напомнил. Переспала. Потом он делил меня с Мануильским, еще кое с кем. С помощью подручного Толяши – Сашки познакомила с Галиной. Тогда у папешника созрел план создания медицинской империи. Гали нет, а он есть, да еще права качает!
– О чем задумалась, коза? – вырвал Вилену из размышлений голос Сулье-Башмакова. – Ой, больно!
Длинный кухонный нож вошел в область сердца Пьера, повернулся в плоти. Тренер взвыл, отпрянул назад, сорвался с клинка. Рубящий удар пошел в его шею. Увернулся. Сталь лишь рассекла щеку. Сулье заскользил, цепляясь за длинный кухонный стол.
– С детства фехтованием занимаюсь. Заколю тебя, Петруша, а ментам заявлю, что ты залез в мою виллу с целью ограбления. И страница истории будет отправлена в мусорный ящик!
Пьер сумел отбить ногой еще один удар получив рану в ней. Он схватил попавшийся под руку топорик для рубки мяса. Отразил им еще один удар, а затем отсек одним махом кисть руки с ножом.
– И-и-и!!! – завизжала Вилена, с ужасом глядя на отрубленную конечность.
Она стала заваливаться на спину. Башмаков впился левой рукой в ее горло. Правой занес топорик.
– Сейчас ты, коза, в мусорку полетишь! – прохрипел он.
Пуля, выпущенная Хомутовым, вошла в его руку, выбила оружие. В прыжке Юрий долбанул ногой по щеке, опрокинул тренера на мраморный пол. Подскользивший, словно на коньках, Петров перевернул тренера на живот, заковал в наручники. Иван Родичев, скрутив полотенце, наложил жгут выше раны на месте обрубка. Хомутов поднял отрубленную кисть и положил в морозильник. Вызвали «скорую помощь».
В «Версаль» медики примчались немедленно. Увезли в сопровождении Петрова раненую в больницу №7. Сказали, что там есть опытный хирург, пришивающий отпиленные, отрубленные, отрезанные конечности.
Неожиданно на участке появился Розанов. Кивнул на «воронок», в котором сидел закованный в наручники Мануильский.
