Баловень удачи и остальные причастные

И действительно, в этой – то особенности и крылась причина открывшейся перед нами сцены, где по стилю жанра присутствовали:

В общем, полный джентльменский набор невнимательности местного цирюльника к своим служебным обязанностям. Иными словами, когда наш знаменитый придворный парикмахер выравнивал усы Африкану Силычу, он как всегда засмотрелся через окно на проходившую мимо заведения его душевную слабость и красавицу морячку Симу, жену Валерика Арцибашева, и нечаянно отхватил большую половину правого крыла пышных усов клиента. Тот как увидел свой испорченный портрет, так больно треснул Фиме по шее, что последний сразу же бросился наутек из собственного заведения. Остальное мы уже наблюдали в качестве свидетелей, и дальнейшее развитие событий тоже происходило при нашем непосредственном участии и последующем восстановлении «статуса кво».

Здесь, кстати, надо отдать должное Гансу. Он успокоил коллегу, я же говорил, что они еще и друзья по работе, внимательно выслушал его, с искренним сочувствием и пониманием ситуации. И даже вернул сослуживца обратно в заведение парикмахерской. Мы же с Тягунчиком и Сметаной в свою очередь тоже водворили виновника торжества обратно на рабочее место, хотя если честно – он немало сопротивлялся, пока Юрик не пригрозил ему еще большими неприятностями, чем последний себе представлял. Неизвестность всегда пугает людей, может быть даже больше чем страх перед наказанием за содеянное.

«Страх, всё-таки, великий двигатель прогресса».

Но мы заставили его перебороть этот страх, тем более знаем, как Фима имеет работать если захочет, или если поставить рядом хорошего смотрителя.

И сегодня он совершил чудо.

Фима так изящно подравнял оба крыла пышных усов Тунисову, что ему даже самому понравилось, не говоря уже о клиенте; получилось почти как настоящее произведение искусства.

Кстати очень даже презентабельно, оригинально получилось. Африкан Силыч по завершению процесса уже не взирал грозно исподлобья на виновника собственных неприятностей и даже сказал Фиме на прощание – «до свидание».

– Фу ты, облегченно вздохнул Фима, когда за клиентом закрылась дверь – ну и день у меня сегодня… Кошмар! Кошмар и сплошные нервы. И никакого прихода за целый день, одни убытки и претензии. И еще вот с этим… верзилой Африканским. Еле отвязался.

– Мог бы Витосу и спасибо сказать за то, что он вырвал тебя из лап Африкан Силыча – заметил Сметана

– Я и говорю спасибо вам всем, что не допустили библейского «избиения младенца».

– Младенец это ты, надо понимать.

– Ох, как бы я хотел посмотреть, как он тебя гоняет по двору, сказал Тягунчик. Погоня, крики, битва…. Многосерийный фильм, как про Штирлица: «Африкан Силыч и месть». Разговоров бы сколько было, больше чем на месяц.

– Ну, хватит, хватит. Вам бы только поиздеваться над человеком…, а тут такие дела.

– Мы вообще-то к тебе по делу шли, определил ситуацию цели Ганс. А ты нас своими приключениями кормишь. Видишь, Жека приехал с дальних краев: наш правильный защитник, будущий адвокат. Домой он вернулся.

– Ну, вижу. И что? Я с ним еще перед входом поздоровался.

– А ты в курсе, что он почти два месяца трудился в тяжелых степных условиях на благо отечества. А там ни телевизора, ни теплой постели, ни горячей воды, не говоря уже о парикмахерской и таком хорошем парикмульхере как ты.

– Если я правильно понял, ты хочешь чтобы я ему сделал фирменную прическу…, и за бесплатно.

– Ты такой весь сообразительный, Фима. А куда ты интересно, соображал, когда чуть не повредил красоту Африкан Силыча?

– А можно без грубости, а? Сказал же – сделаю, значит сделаю. Сделаю Жеке классный пейзаж.

– Вот это как – то по нашему – сказал Виктор. – Это правильно. Сделай из Жеки красавца и потом пойдем, послушаем новые записи Стёпы. Говорят, он вчера такие распевы выдавал на весь двор, и опять свои, модняцкие – собственного сочинения; а сегодня же еще и среда – фильм потом посмотрим.

Пока мастер занят своим благословенным делом в отношении вашего покорного слуги, я тоже попробую потрудиться над созданием благообразности его портрета в общественном значении.

По возрасту он ровесник моих старших товарищей, именно тех, которые сейчас сидят здесь же в зале и придирчиво наблюдают за его работой. Фима появился в нашем дворе года четыре назад и сразу покорил местное население, мужское сообщество качеством своей работы, как – никак мужской мастер, а женскую половину – стилем в летней одежде: короткие застиранные джинсы в туфлях на босу ногу и синяя тельняшка безрукавка как у десантников на белоснежную рубашку на выпуск.

В этом что-то было, но что? Но не сразу наши люди это поняли. Фима пришел на новое рабочее место вместо покинувшего нас старого мастера – Семен Петровича. Тот переехал в Киев по требованию дочери, так возраст ему был очень почтенный (по-моему он даже был старше Яника), и естественно она пожелала за ним присматривать.

В наших краях Фима оказался благодаря протекции собственной супруги Дорика, которая тоже не так давно пристроилась в нашем дворе, в большом угловом магазине, заведующей одним из отделов.

Дама она несговорчивая, темпераментная, с беспокойным характером и не могла допустить, чтобы ее новый муж был где-то там, на стороне, в другом конце города, совершал трудовой подвиг без ее присмотра. Фима таки симпатичный малый, чего не скажешь о ней.

В парикмахерской у Фимы два кресла, но с напарницей они работают через день, так как клиентуры местной не так уж много, тем более сейчас, летом. Но он на жизнь не жалуется, так как прекрасно знает, что нет никакого смысла на нее жаловаться:

Все претензий к зеркалу, а оно перед вами!

Особенно много людей набивается в каморку Фимы зимой, или в другую промозглую, совсем уже осенне – весеннюю невзгоду. Это сейчас летом все мужественное население собирается возле своего базисного культового стола и там до часу ночи, под «лампочку Ильича» (кстати, подарок от Великого Нео), полируют его пластиковое покрытие костяшками домино, а при неустойчивых погодных режимах почти все активисты рыцарского стола набиваются в конторку Фимы. Там есть несколько низкорослых журнальных столиков, они их соединяют друг с другом и у них на месте организуется процесс.

Женская же часть общества, особенно некоторые из особо продвинутых дам, постоянно собираются в своей цирюльне, что расположилась тоже во дворе, что с торца второго здания рядом с нашим домом. Понятно, что тем для разговора на этих посиделовках не счесть, и Фима здесь тоже всегда имеет, что сказать обществу в целом и каждой личности в отдельности. А когда на него нападает вдохновение – он окунается в страницы будущих мемуаров.

Вот, к примеру, несколько строк из будущих глав:

– Моя первая теща была инопланетянка…Ей богу, клянусь вам. Честное слово, нет, не вру. Натуральная! Какие только страдания неодолимой силы не вынес мой персонально биоритмический организм в исторический момент проживания с ней и с ее неземной красотой… Вроде мы как с ней на одной планете прибывали, даже на одной жилищной площади жили, рядом: рядом с ней, с ее дочкой, её собачкой, с ее мигренями – давлениями, а общались так, будто мы с разных планет, даже с разных галактик. Точнее вообще не общались – только мимика и грубые жесты. (Ну, как какой-то там простой парикмахер может быть мужем ее принцессы?!)

Почти год я такое терпел, и вы думаете, она хоть раз со мной заговорила? Целыми днями сидит дома, ни черта не делает и накручивает против меня свою прынцессу. В конце концов, я не выдержал и сказал своей, что снял квартиру и пойдем жить отдельно. Та отказалась. Так я понял, что теща добилась успеха, и ушел сам. Честно.

– А второй раз? Что у тебя вышло со второй?

– Ничего не вышло. Абсолютно. Я просто вовремя вышел из игры, когда узнал, что муж моей будущей тещи работает начальником городской тюрьмы. Там мне сразу намекнули, еще до загса, что за любые отклонения от норм советской семейной морали наказание будет неотвратимым, строгим и продолжительным. Меня тогда захватил такой ужас, что пришлось срочно спрятаться в другом городе под крылышком подруги детства Дориан Михайловны. И вот теперь я при ней; наконец, в полном семейном комплекте и при всех удовольствиях своей души по этой жизни.

«И кстати моя правильная фамилия не Дюкин, а Лукин. Это в паспортном столе меня перепутали; там сидела одна красотуля и так на меня засмотрелась своими личными мыслями, когда я менял паспорт в двадцать пять лет, что вместо «у» она прописала мне букву «ю» в документе. Я сразу не обратил внимание, а когда заметил перед новым годом, что в документе у меня ошибка – кстати, это заметил не я, а моя первая увидела, то пошел обратно в заведение. Но там, в кабинете уже сидела совсем другая невпечатлительная мадама, которая тут же обругала меня за невнимательность и халатное отношение к документу, но переписывать все равно ничего не стала, так как бланки паспортов для таких серьезных граждан, как я, на этот год закончились».

Во дворе у Фимы и моих старших друзей есть еще и некоторые другие, я бы их назвал – особенными, друзья – приятели; индивидуумы, или деятели так сказать с модными специфическими наклонностями. И замечу что эти граждане, также как мои друзья, давно обрели популярность своими похождения не только в пределах окрестностей нашего двора, но и значительно дальше. Несколько позже я представлю их в более ярком свете, но пока обозначу лишь контурно.

Первый из них из компании особенных друзей Фимы, действительно большой оригинал, человек при официальной должности продавец цветочков, всяких других полезных растений и свежих саженцев в магазине Горзелентреста под фирменной вывеской «ОАЗИС».

Строго по документу он Азис Мхитрян, правда, в придворном обществе он более известен как Азик кучерявый (по причине полного отсутствия на его голове привлекательной растительности), или просто Азик; это тот самый, что сопровождал Ганса при посещении в культового учреждения. Второй активист из этой же серий – тоже личность весьма известная на нашей перспективе – местный придворный сапожник и модный культурист Сим-Симыч, официально Семен Семеныч Бормотов.

Следующим оригиналом значится Гиви – канцелярист — крупный специалист в сфере торговли школьными товарами, учебными пособиями и другими принадлежностями, официальный статус, заведующий отделом в магазине «Канцтовары» и при последних паспортных данных – Гиви Трёпович Кац.

Далее в присутствии оригиналов значатся – Стёпа Шинделла, наш местный музыкальный талант и заведующий летней дворовой киноплощадкой по первой штатной должности и всегда с ним рядом Леопольд Пельсинов (Лёпа пельсинец — на местном жаргоне) очень своеобразный, очень организованный, очень культурный, а теперь еще и очень грустный человек. Женился, говорят, второй раз, но теперь очень удачно. Ну и последние кто попадает в число нескучных оригиналов – это два непримиримых политичных конкурента Фимы за первенство на информационно – пропагандистском поле придворного общества – Яник Фурункул и министр пропаганды двора Осип Никифорович.

Когда мы вчетвером покинули полезное заведение Фимы, под гордой национальной вывеской «ПЕРУКАРНЯ», во дворе уже было не столь жарко и из репродуктора на весь двор были слышны мягкие мелодий известных музыкальных композиций, что означало приготовление общественного настроения нашего двора к вечернему отдохновению и приятному времяпровождению после жаркого летнего дня. Тем более что вечером Стёпа покажет придворному обществу еще и расслабляющую комедию кино.

А пока звучит одна из его любимых хулиганских музыкальных зарисовок, под гитару в собственном исполнении (Ганс его, кстати, научил делать свои записи песен на магнитофон), и которая во дворе тоже многим кому нравится. Слышится:

Да, это он, его голос. Знаменитый полупрокуренный, полухриплый и немного томный голос нашего местного музыкального таланта – сочинителя и исполнителя музыкальных композиций как собственных, так и известных авторов: Степан Маркович Шинделла собственной персоной.

Или, как его еще некоторые определяют во дворе – Зитор Компо, и который по штатной должности состоит одновременно и директором и киномехаником летнего клуба (летника) и еще оккупировал должность руководителя художественной самодеятельности – тоже при нашем ЖЭКе. Есть, оказывается, у Кэши и такая кадровая единица в штате сотрудников. В общем Зитор Компо умеет и успевает везде. Творческая личность – что тут попишешь! А там где творчество, там обязательно что-нибудь да творят, или по крайней мере вытворяют; и понятно, что иногда даже полезные дела делают.

Глава 2

Двор, в котором нас любят, но не всегда понимают (или те, которых и черт не берет)

По секрету вам скажу, утро в нашем дворе всегда начинается с музыкального комплимента от Степана Марковича – то бишь от Зитора Компо; и всегда не позднее девяти часов, начала его рабочего дня. Так у нас повелось еще с древнейших времен; по крайней мере, сколько я себя помню.

Сегодня он первым номером поставил знаменитую «общеукрепляющую» и «утром отрезвляющую» песню Высоцкого, которая, многим у нас нравится:

«Вдох глубокий – руки шире. Не спишите, три – четыре.Бодрость духа, грация и пластика…»

Вещь, конечно, бодрящая даже очень, но мне почему-то на диване еще хочется поваляться. Тем более я теперь вроде как на каникулах…

А повествование наше берет, как я уже говорил, свое историческое начало, не в столь еще отдалившемся, двадцатом, или как выражается всепогодный друг нашего семейства Осип Никифорович – «двадцатистом» веке; точнее в замечательном его срединном месяце – июле одна тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года нынешнего летоисчисления. И это, помнится, случилось ровно вчера утром и ровно в одиннадцать часов семь минут по местному астрономическому времени.

Ребята, а ведь действительно – дома то здорово как! Утром проснулся на своем любимом широкополосном диване, рядом за окном лето и легкие волны утренней прохлады, которые мягко обволакивают тело через открытую балконную дверь; сознание в полудреме и еще в полной беззаботице.

Да уж, что может быть лучше вдохновляющего удобства домашнего уюта, теплоты, и заботливости родительского дома! А если бы вы знали, какой замечательный и ни с каким другим не сравнимый у нас дворик на нашей местности организовался.

По политичной «сурьезности» державного значения — как выражается тот же Осип Никифорович – у нас сегодня последние тринадцать лет нынешнего тысячелетия, и мы вместе с ними и со всей страной продвигаемся к замечательной дате – «70-летию Великого Октября».

Об этом, по крайней мере, ежедневно рассказывают народу практически все официальные средства массовой дезинформации общественного мнения. И передовые рубрики всех читаемых современных, в том числе и местных газет, которые наш батя приносит домой, так и начинаются: «Навстречу 70-летию Великого Октября!»

Придворный министр пропаганды – эффенди Осип Никифорович, естественно, первый, кто не отстает от понимания задачи момента на современном этапе развития советского общества; в конце концов, это его еще и прямая служебная обязанность как штатного сотрудника Жэка. И понятно, что главный информационный агент мировой прессы в нашем дворе – орган стенной печати «Прожектор перестройки» строго держит, под его чутким руководством, курс генеральной линии.

Правда, я не стану утверждать, что все уважаемые граждане и гражданки на нашей территории столь доверительны к современной прессе и другим источникам официальной информации, и видимо потому во дворе у нас, специально, или по воле какого другого важного значения образовались и активно действуют еще два дополнительных информационных агентства.

Одно из них, его можно назвать первым – зимний вариант, как я уже говорил, в холодные два-три месяца года прячется в заведении Фимы Люкина под сомнительно интригующей вывеской «ПЕРУКАРНЯ».

Кстати, прошу не путать: «перекарня» это не общественная курилка, а место где действительно стригут и за деньги; парикмахерская называется. «Перукарня» – это сейчас так по-модному, по заграничному. Слово есть такое – иностранческое. Так правильно!

И второй – летний вариант, большей частью квартируется за столом мирных рыцарских баталий или тут же рядом, в резиденции Осипа Никифоровича, которую он заботливо обустроил в беседке прямо напротив нашего подъезда, буквально в десяти метрах от стола смелых рыцарских баталий.

Резиденция Великого Нео имеет известное преимущество в последнем случае, потому как уважаемые граждане нашего двора здесь могут собираться не только в летний период, например, прячась от дождя, но и в осенне-весенний периоды, которые в наших краях весьма продолжительны. Тем более как Осип Никифоровичи здесь озаботился, организовав освещение своей резиденции посредством стоваттной «лампочки Ильича». Классно греет, между прочим, комарам какая отрада!

Соответственно, главным комментатором правды жизни в нашем дворе (если более авторитетные рыцари некруглого стола предоставляют ему право слова) до конца октября, а может быть и дальше, остается Осип Никифорович. В его задачу (кстати, как штатный работник ЖЭКа, он ежемесячно получает пол ставки, а это где-то около семидесяти рублей, и еще полставки, примерно столько же, ему перепадает как редактору местной стенной печати здесь же); так вот, в его прямую служебную обязанность входит доведение до понимания придворного общества сути происходящих как в мире, так и в нашей стране событий, не говоря уже о происшествиях в окрестностях нашего двора, имеющих практическое, жизненное и будущное значение.

Отсутствием оригинальности в трактовке фактов и аргументов он не страдает, это даже покруче бывает, чем публикаций в нашей местной городской газете «Звезда Причерноморья», которую мой батя, по-моему, из вредности, обзывает «Причерноморский брехунец».

Особую прелесть в нынешнем информационном потоке составляют термины, привнесенные в современный политический лексикон нынешним московским султаном, популярность которого резко пошла вниз не только после введения бездарного позапрошлогоднего сухого закона, но и событий, связанных с Чернобыльской аварией, принесших стольких бед.

И если наши граждане раньше хоть как-то реагировали на залихватские «перебудова» – перестройка в переводе, «ускорение», «консенсус», «плюрализм» и тому подобные пассажи из арсенала современного политического словоблудия, то в последнее время общество весьма подозрительно начало относиться к модернистским заклинаниям нынешнего московского престолоблюстителя, что создает дополнительные трудности в работе штатных политинформаторов нашего двора. А иногда звучат и угрозы в их адрес.

Однажды, Осипу Никифоровичу пришлось даже спасаться бегством после нелицеприятных выражений и откровенно агрессивных выпадов в свой адрес от постоянных членов клуб – компании Б2, встретивших в штыки его очередные пропагандистские происки по теме: наш дорогой и глубоко уважаемый освободитель Михал Сергеич…

Кстати, авторитет первого советского партийного чиновника современной эпохи в нашем дворе и «освободителя» национального жульнического предпринимательства товарища Горбачева сильно упал и практически надломился в глазах и самого Осипа Никифоровича, после того, как именно в день его личной 55-ой годовщины со дня рождения, тот объявил войну с алкоголизмом.

Это было обидно, честное слово! Обидно до грубости и грубых слов.

А по всем остальным манерам и стильным приключениям двор у нас просто замечательный; замечательный во всех отношениях: скучать здесь никому не приходится, да и вряд ли получится. А всё почему? А всё потому, что именно здесь, на нашей местности обитают самые проверенные (проверенные по жизни) и самые не впечатлительные граждане Великой и прекрасной страны, с их самородной жизненной энергией, умением находить выход из самых тупиковых ситуаций, а еще смелости посмеяться над самими собой, когда надо, и над собственными ошибками тоже.

Мы, конечно, со многими из них познакомимся дальше, а пока было бы, наверное, уместно – лично я так думаю, с высоты линии крыла полета птицы окинуть взором пространство территории нашего двора, и обозначить на нем основные, или самые пользительные для членов придворного общества места и присутствия; то есть те, которые причиняют им наибольшие удобства, и не приносят особого вреда всему остальному прогрессивному человечеству.

В отсутствии у меня талантов к живописи ниже я попытался с помощью линейки и карандаша представить наиболее значимые объекты жизнеобеспечения интересов членов придворного общества, но поверьте, я вряд ли смог передать даже половины тех красот и красок местного колорита которыми бывает наполнен наш двор, особенно сейчас летом.

Итак, по географическому положению основная улица нашего двора называется Радостная и она соорентирована строго на запад, как показано на рисунке. На этой улице расположились два главных дома наших жильцов (Д.2 и Д.4) и чуть дальше гаражи для их колесных друзей.

Другую сторону двора образуют улица Тенистая и расположившийся вдоль продолговатый пятиэтажный дом – на рисунке Д.90.

Тыльную сторону нашего двора закрывает частный сектор, огороды которого подступают буквально за несколько метров к спортивной площадке и летнему кинотеатру. Всё остальное как по схеме, единственно, что должен уточнить: главный «военный» мужской объект за номером 14 – (где каждый вечер, а по выходным дням с обеда, собираются рыцари не круглого стола) – стол «рыцарских баталий» с освещением от Осипа Никифоровича; объект Б1 – мужская беседка на случай непогоды, резиденция и пропагандистский центр Великого Нео тоже с освещением; объект Б2 (офис клуб – компании «сомнительных красоток возлебальзаковского возраста») – совещательный центр самой несговорчивой и неуступчивой части населения нашего двора (кстати, пропагандистские происки Великого Нео там очень не популярны), далее объект Б3 – запасная резиденция Осипа Никифоровича – на всякий случай, удачно расположившаяся в тени прохлады каштанов и акаций; в светлое время его занимают люди почтенных возрастных категорий, а по вечерам он в распоряжений подрастающего поколения. Я себя таким уже не считаю; явный переросток.

По формату жизненно важные объекты нашего двора расположились примерно по следующему реглану:

№ 1 – мужская парикмахерская (цирюльня имени Фимы Люкина)

№ 2 – женский салон красоты (по – простому, женский отдел парикмахерской, куда мужественная половина нашего двора и носа не сует, потому как запахи оттуда излучаются одурманивающие).

№ 3 – большой универсальный магазин (тут вопросов нет, там за директора, типа исполняющего обязанности старается Андрюхона – очковая змея по фамилии Антипов (тот еще тип и не только по фамилии) и еще супруга Фимы Дориан Михайловна (Дорик у местных) – говорят, его зам. Официально – она заведующая одного из отделов, но естественно, имеющая виды на карьерный рост. Кстати, должность директора там тоже вакантная уже почти целый год после того, как наш уважаемый участковый дядя Леша привлек бывшую директрису к ответственности и та хорошо отделалась только условным сроком.

№ 4 – исконное драгоценное наследственное заведение Яков Михайловича Френкеля (Яника Фурункула), под фирменным клише «СОКИ – ВОДЫ». Тут без вариантов, всё как в том старинном фильме: «Губит людей не пиво – губит людей вода!». Но товарища Фурункула эта тема «совсем не щекотит», только вдохновляет.

№ 5 – опорный пункт милиции (место пребывания правоблюстителя порядка в нашем дворе; до недавнего времени на эти два окна первого этажа многие граждане поглядывали с опаской, но как только дядя Леша покинул этот пост, я смотрю во дворе начались большие послабления общественных нравов и правопорядка).

№ 6 – доска объявлений и место стенной печати ЖЭКа.

№ 7 – детская площадка с теннисным столом, качелями и песочницей.

№ 8 – наше футбольное поле.

№ 9 – банный цех, работает только зимнее время, но боюсь, что прошедшая зима была последней в его трудовой биографии, так как боевой актив клуб – компании Б2 категорически возражает против его функционирования в нашем дворе и, боюсь, они Кешу продавят принять такое решение, хотя там доход для нашего ЖЭКа имеется.