Санёчек, или Приключения в Лисьей бухте

Необходимое предисловие

Вначале я замышлял написать цикл рассказов об отшельниках диких мест Крыма, их историях, быте, нравах, назвал его «Морские судьбы». После серии экспедиций набрал немало материала: фото, видео, блокнотных записей. Но так вышло, что череда спланированных кем-то случайностей, а быть может, моя собственная судьба сделала меня чуть ли не главным героем предполагаемых рассказов. К сожалению, на внезапном жизненном зигзаге весь собранный материал остался на свободе, я же оказался в тюрьме. Там в какой-то момент скука взяла верх над ленью, и я написал то, что помнил, что не помнил – придумал. Но в любом случае, все что написано в этой книге, было мной воспринято и пережито, а значит, в бесконечном пространстве вариантов эти события произошли. В результате получилось то, что получилось: записки приобщённого «Санёчек, или Приключения в Лисьей бухте».

Чтобы никого не огорчать, прошу считать данное произведение плодом моих бурных фантазий. Все совпадения с реальными людьми, событиями и местами случайны.

Моралистам и поборникам здорового образа жизни к прочтению не рекомендую. Остальные могут читать на свой страх и риск этот густой замес алкогольно-психоделического безумия с массой половых излишеств.

Короче, для 18+.

Огромное спасибо всем, кого встретил в этом путешествии, тем, кто помог мне по-новому взглянуть на жизнь.

Семь лет сборов

Крым долгое время был для меня чем-то неизвестным и загадочным. По рассказам родителей, я там был в четырехлетнем возрасте, гулял по Ялте, ел мороженое в «Ласточкином гнезде». Какие-то случайные воспоминания иногда всплывали у меня в голове, но ничего конкретного и яркого. Лишь мелкие обрывки, особенно когда рассматривал фото на рекламных проспектах Крымских курортов.

Так уж повелось в начале нулевых, что основными направлениями туризма были Турция, Таиланд и Египет, в который я зачастил, увлекшись дайвингом. А Крым всё время меня манил своими дикими местами. Я часто натыкался в интернете на заметки о Казантипе, Фиоленте, Мысе Айя, Гурзуфе и Лисьей бухте. Последняя особенно привлекала. Если верить кратким обрывкам информации, Лиска являла из себя землю обетованную для неформалов, пьяниц, растаманов, развратников и остальных маргиналов всех мастей.

Но всё время не случалось и не получалось, всё время было «не судьба».

Может быть, стойкое подсознательное желание попасть туда и толкнуло вступить в туристический клуб, чтобы получить навыки походов под рюкзаком и найти компанию для посещения заветного места. Я терпел скучные посиделки у костра с гитарами в компании, на мой взгляд, «пришибленных» в большей своей части людей. Терпел их нудные разговоры о высоком, сильно нажравшись, издевался над ними, затевая разговоры на совсем уж разнузданные темы «о бескомпромиссной еб..» и предложениями устроить массовую оргию. Мне было весело смотреть на них, скованных псевдоморальными нормами и принципами и облачёнными в броню ханжества, видеть лица, глаза парней и девушек в эти моменты, когда на секунду они выдавали себя и свои низменные желания полуулыбками или яркими проблесками в глазных яблоках, но тут же прятали это за смущением или равнодушием, а иногда за почти настоящим гневом. И не мудрено, я ведь заглядывал в их натуру, в глубину души, где они прятали свои скелеты. Хотя практически все они пришли в турклуб, дабы найти себе полового партнера, а приходящие парами – разнообразить свои отношения, проще говоря, найти себе новое место для секса. Естественно, были и редкие исключения, истинные фанаты экстремального туризма, высокогорных восхождений или сплавов по крутым горным рекам, но и для них секс в походах был не на последнем месте. Ведь гормоны счастья у всех и во всём одинаковы. В общем, репутацию в туристической среде я создал себе, скажем так, противоречивую. Многие откровенно меня сторонились, считая безумным, развращённым, избалованным, непредсказуемым и опасным типом. Это, скажу откровенно, была истинная правда. Уже давно ловил себя на мысли, что задыхаюсь от скуки обыденной жизни. И подсознательно ищу приключений, любимым из которых было хождение в алкогольно-невменяемом состоянии по гнуснейшим питейным заведениям города и райцентров в поисках опасных бесчинств.

Но некоторые испытывали ко мне определенную симпатию и интерес. Думаю, что для них я был чем-то вроде кровавого фильма порноужасов. Вроде бы мерзко, противно, страшно, но в то же время жутко интересно. Я старался не выходить из амплуа. Всегда преподносил сюрпризы, которые сами по себе рождались в моем полном алкоголем мозгу. Мог, например, поздороваться с девушкой не за руку, а схватить за половые губы или сделать впереди идущей девушке комплимент, мол, у неё красивая жопа, и попросить дать с ней поиграться. Мог начать давать советы какой-нибудь паре, как правильно трахаться в зимнем лесу, под елкой, и предложить тренинг по тереблению сосков. В общем, издевался над ними, как хотел.

Всё это время вынашивал идею посетить Крым и Лисью бухту. Собирал по крупицам информацию в интернете. Обрывки отзывов и статей не давали полной картины. Кто-то писал, что местные маргиналы из Лиски сразу тебя убьют, ограбят, изнасилуют и съедят, кто-то рассказывал, что там он нашел своё место в мире. Короче, надо было готовиться к худшему, но надеяться на лучшее.

Неосознанные сборы в Лисью бухту длились без малого семь лет. От экипировки и снаряжения ломилась кладовка, желание попасть туда стало навязчивой идеей.

В 2017 году нашёл единомышленника из туристов, своего ровесника Антона – профессионального видеографа и закоренелого туриста-путешественника. Мне даже было как-то дико, что этот тихий и спокойный парень стал моим товарищем. Может быть, сыграла роль схожесть профессий. Я – журналист, он – оператор. Мы даже съездили на съемки материала для Первого канала.

Антон слыл опытным туристом, не раз ходил в походы по Крыму. Он и составил маршрут нашего будущего путешествия. Главное условие, которое я поставил, – это непременное посещение Лисьей бухты.

На призыв рвануть в Крым откликнулись только двое членов турклуба: Рамал, прозванный мною «маленький узбек, который ищет друзей», и его страшненькая подружка Галя. Рамал прославился манерой загружать людей умными, точнее, псевдоумными разговорами. Многих он тем самым выводил из себя. Кому понравится, когда тебя втягивают в спор, который просто не будет иметь конца, типа, о смысле жизни и твоём предназначении. Для меня это как спорить о том, какое море – чёрное или синее. Один будет трясти атласами и картами, показывая географическое название моря, а другой приводить схемы с цветами спектра и доказывать, что цвет водоёма синий. В итоге, каждый останется со своим претендующим на истину мнением. А потраченные нервы уже не вернёшь, да и злоба сохранится. Поэтому все попытки начать подобные споры я пресекал, рассказывая старый поучительный анекдот: «Группа журналистов приехала к старому долгожителю и спросила, как он прожил так долго. Он им сказал, что никогда ни с кем не спорил. «Это же невозможно!» – воскликнули журналисты. «Вы правы, невозможно», – ответил старик». Рамал намёк понимал не очень, но это ничуть не умоляло прелести будущего похода. Впереди маячила Лисья бухта – земля обетованная для отшельников, отщепенцев и маргиналов всех мастей. Как позже узнал: местные обитатели называют ее «Домом».

Покоряем Эклизи-Ббурун

И вот рюкзак собран. Как же намучился, его собирая, перебирая, взвешивая и перевешивая. Но полторашечку водочки всё же всунул. Мы с Антоном выезжаем 16 сентября на автобусе до Керчи, Рамал с Галей на машине до Анапы, оттуда их товарищ привезёт к парому. Обратный билет я предусмотрительно не брал.

Итак… по всем писаным и неписаным законам, и следуя традиции, перед отъездом я устроил отвальную. Собрал дома друзей и подруг и закатил массовую пьянку с костюмированными представлениями и приколами. Веселье продолжалось до утра, и только чудом я не опоздал на автобус, отправляющийся в 6 часов.

Естественно, я предусмотрительно запасся и ручной кладью, в пакете кроме минимального набора продуктов уместилась литрушечка водочки, поскольку средний расход «топлива» в дальних поездках, когда я не за рулем, у меня составляет 0,5 водки на пятьсот километров. В итоге дорога у меня пролетела, как сладкий сон, в прямом и переносном смысле. Сел в автобус и заснул. Проснулся – Воронеж, выпил бутылочку водочки и заснул. Проснулся – Ростов. Выпил еще водочки и опять заснул. Проснулся – Краснодар. Ещё выпил, заснул – Керчь.

После встречи с товарищами на паромной переправе вчетвером прибыли в Феодосию. Был вечер, стали думать о ночлеге. Точнее, думать начал только я, поскольку остальные участники похода сразу предложили идти на пляж и там ночевать. Я был, мягко говоря, обескуражен. Точнее, в полном «ах…е». Это же не лес, не поле, тут город, полно народу. Но попутчики большинством решили – отправляемся на пляж. Стоит сказать, что на тот момент я был практически трезв и начал объективно воспринимать действительность. Для меня, «правильного», то есть, цивилизованного путешественника, подобное было в новинку. Пришлось срочно лезть в рюкзак и уменьшить содержимое полторашки. Примерно треть её содержимого привела меня в спокойное и умиротворенное состояние. Перспектива ночевать на пляже среди пьяных праздно шатающихся компаний не показалась такой уж опасной и неприятной.

Рюкзаки мы сложили возле столба от навеса и сами легли на коврики и спальники вокруг. Я, наплевав на все уговоры Антона, взял с собой надувной матрас. Лишние полкило веса ничто по сравнению с возможностью хорошо выспаться. И я не прогадал.

Ночь выдалась слегка беспокойной. То и дело смотритель пляжа подволакивал к нам за шкирку какого-нибудь пьяного в хлам паренька и спрашивал: «Это не ваш?» И после отрицательного ответа волок его в палатку, стоящую на окраине пляжа. После доставки к нам на опознание очередного гуляку я сказал смотрителю: «Чего ты нам пацанов приволакиваешь? Тащи девок. Сразу опознаем и приютим». «Ишь ты, хитрый какой. Девок я знаю, куда тащить», – ответил смотритель и гаденько хихикнул.

Ну, в общем, особых эксцессов не случилось. Топор, который я положил рядом с собой под правую руку, придавал мне спокойствие, и шумные компании проходили мимо.

Выспался очень хорошо, и морской рассвет встретил довольным и счастливым.

После водных процедур и завтрака отправились в Алушту. На завтрак приложился к своей полторашке, и мне было вообще пох…й, куда ехать. Антон заявил, что поедем по самой длинной троллейбусной дороге и приедем в секвойную рощу, оттуда поднимемся на вершину Эклизи-Бурун. Сказано – сделано.

И вот в троллейбусе катим по горному серпантину. В секвойной роще встретили группу молодых ребят, прибывшую туда на пикник. Они безуспешно пытались поставить старую советскую палатку, которую им дал кто-то из знакомых, не объяснив правила сборки. Мы им помогли, и ребята стали угощать нас крымским коньяком. Точнее, угощать меня, поскольку Рамал и Галя – закоренелые трезвенники, а Антон сказал, что перед подъёмом в гору пить нельзя, и только слегка пригубил из пластмассового стаканчика. Я ни в чём себе не отказывал. Да и зачем? Отличная погода, свежий воздух. Секвойи, действительно, оказались довольно красивыми деревьями. Сначала кажется, что хвойные, на самом же деле на них не иголки, а такие тонкие и длинные листочки. К тому же я рассчитывал на спортивные стимуляторы, которыми запасся в поход. Во фляжке растворил предтреник с креатином и выпил капсулу “блек спайдра”– одного из самых сильных стимуляторов с эффектом жиросжигания.

Завершив церемонию прощания и набрав воды на роднике, наша маленькая группа двинулась в гору. Полчаса спустя я почувствовал, как заработала спортивная химия. Внутри началась ядерная реакция. Я, как паровоз, шёл в гору, толкаемый изнутри адским пламенем. Казалось: я не просто иду в гору, а толкаю её под себя. Я шагал, перебирая трекинговыми палками, и любовался вершиной, такой далекой и неизменно двигающейся навстречу.

Но что-то пошло не так, как только я обернулся и увидел позади себя развернувшийся вид. Город был как на ладони, и дома такими маленькими, что мне вспомнился первый прыжок с парашютом. Вдруг катастрофически перестало хватать воздуха. Легкие работали, как меха, но кислородного насыщения не происходило, как будто перекрыло воздухозаборник в моей доменной печи, и пламя начало гаснуть.

Превозмогая себя, плёлся позади группы. Рюкзак неумолимо давил на плечи, каждый шаг давался путём сильнейших усилий. Даже фирменные трекинговые палки стали по весу сравнимы с железными ломами. Антон предложил помощь, забрал из рюкзака часть вещей: консервы и воду, – когда очередь дошла до полторашки, в которой ещё плескалось недопитая водка, сказал: «Вылей эту гадость. Больше никогда к ней не прикоснусь». Как бы кощунственно мои слова ни звучали, я искренне в них верил. Вам надо представить моё тогдашнее состояние. В горле сухость, сердце стучит, как отбойный молоток. Всё тело горит, пот льётся ручьём. Перед глазами всё плывёт. Мысль о том, что вообще можно выпить водки, вызывала тошноту и усиливала без того немалую дрожь по телу. Даже родниковая вода не приносила чувства облегчения.

Практически без сил дошёл до сложенного из камня круглого сооружения, называемого «ветряк». Возле него рухнул на землю со стойким нежеланием идти куда-либо и даже просто двигаться. Расстелив каремат, улёгся на него и стал приходить в себя. Остальные члены группы продолжили поход, пообещав забрать меня на обратном пути. Как понял позже, изначально планировалось пересечь горный массив Эклизи-Бурун и, переночевав у его подножия, продолжить поход и вроде бы подняться на Ай-Петри. Но на радость или на беду, мой выход из строя значительно сократил время прибытия в Лисью бухту.

И вот лежу я под «ветряком», стараюсь восстановить дыхание и ощущаю всей кожей дуновение ветерка. Меня трясёт, кидает то в жар, то в холод, пот продолжает литься. Потягиваю воду, заботливо оставленную товарищами, и начинаю понемногу жалеть о вылитой водке. Прихожу в себя и задумываюсь о своих дальнейших действиях, но, озабоченный своим физическим состоянием, делаю это очень вяло. Не заметил, как моё единение со своими мыслями было прервано появлением двух семейных пар, спускающихся с горы. Двое взрослых мужчин и их супружницы предложили помощь в спуске к подножию, где есть родник. Один из мужчин взял мой рюкзак, и я в их компании начал спуск. Из рассказа понял, что они ходят на эту гору просто в качестве воскресной прогулки.

Какое было моё разочарование, когда осознал, что мой поход, воспринимаемый почти как подвиг, для этих людей – просто лёгкая прогулка. А тут ещё и предтреники перестали действовать, и начался жёсткий откат, отягощённый усталостью и печальными новостями. Это характерно для любого стимулятора. Сначала летаешь, как архангел на крыльях, не чувствуя усталости, потом крылья обрезаются и тебя сбрасывают в преисподнюю, оставляя наедине с твоими бедами, печалями и страхами. Я шёл с этими приятными людьми и слушал их рассказы про историю заповедника. Они утешали меня, мол, очень многих приходится спускать с этой горы, одну женщину, повредившую ногу, даже уносили на носилках. Слушал их, а сам думал о своей нелёгкой доле и готов был расплакаться. По пути встретили какого-то парня, который шёл на вершину, попросил его передать своим товарищам сообщение, что я спустился к роднику. У родника распрощался с семейными парами, горячо поблагодарив их.

Родниковая вода приободрила, прохлада леса сняла жар. Я умылся, поставил палатку так, чтобы видна была тропа, уходящая в гору. Потом предался грустным размышлениям о том, что не взял высоту, подвёл компаньонов, нарушил план похода и, естественно, о вылитой водке. О водке переживал в тот момент особенно сильно. Ах, как бы хорошо было бы выпить и купировать симптомы нервного и психического истощения. Неожиданно услышал рядом с собой шорох. Обернувшись, увидел оленя, смотревшего на меня сочувствующим взглядом. Я часто охотился и убивал зверей, но в тот момент охотничий инстинкт никак не проявился. Даже наоборот, – я попытался заговорить с ним и рассказать о тяготах и переживаниях сегодняшнего дня. Однако животное не стало меня слушать и, надменно фыркнув, неспешно потрусило вглубь леса, где, судя по звукам, резвились его сородичи.

Не успел я толком соскучиться, как на тропе появились мои товарищи, усталые и довольные. Они добрались до вершины, посмотрели на установленные там обелиски и провели прекрасную, по их словам, фотосессию.

Как раз начинало темнеть, мы решили спуститься в секвойную рощу. Там застали ту же компанию молодежи, уже изрядно подгулявшую. Они допивали остатки спиртного, я успел у них разжиться половиной стакана коньяка, на чём запас горячительного иссяк. Закинувшись успокоительным, я лёг спать.

Старлетка

Утро встретил в прекрасном расположении духа, от усталости и депрессии не осталось и следа. После неспешных сборов наша группа вернулась к троллейбусной дороге и отправилась в Алушту.

Там нас ждал обычный пляжный отдых. Море, солнечные ванны, варёная кукуруза, шаверма и разливное пиво. А потом – такси до Коктебеля.

В этом прославленном своими разнузданными вечеринками крымском городке мы расположились на пляже у подножия горного массива Кара-Даг. Возмущённому смотрителю спокойно объяснили, что останавливаемся на одну ночь, пьянствовать и мусорить не будем. Он вроде успокоился, а когда мы согласились, чтобы его друг за 3000 рублей довёз нас на катере до Лисьей бухты, воспылал к нам искренней любовью.

Изначально планировалось отправиться в Лисью бухту из Коктебеля пешком через горы. Но выход на горный массив, оказывается, закрыт для посещения без сопровождения гида, а его услуги для провода на такое длинное расстояние стоили какую-то нереальную сумму. Поэтому, на моё счастье, снова идти в горы не пришлось.

На этот раз я вообще не переживал по поводу ночёвки на пляже. Благо он был практически пуст, к тому же с меня слетел налет цивильности, и я стал втягиваться в туристический образ жизни.

С Антоном полноценно поужинали в ближайшем кафе, естественно, с водкой и пивом. Вернувшись на пляж, остались охранять вещи, отпустив Рамала с Галей на «полуношную» прогулку по Коктебелю.

Я сидел на пляже, прихлёбывая из горла водочку и закусывая семечками. Любовался удивительно спокойным морем и испытывал неземное блаженство. Вдалеке гремела дискотека, над городом в небе сверкали лучи прожекторов.

Сон на пляже снова принёс полное восстановление физических и душевных сил. Мы приготовили макароны с тушёнкой в котелке на газовой горелке и начали завтрак. И тут заметили прилично одетую старлетку, тенью стоящую возле нас и пристально смотрящую на наши макароны.

Первым с ней заговорил словоохотливый Рамал, предложив ей присоединиться к нашей трапезе. Когда она открыла рот, сразу стало понятно, что она не менее словоохотлива. На вид ей было около сорока лет, обильные черные круги возле глаз говорили о серьёзных масштабах её отдыха. Назвалась дама каким-то невообразимым именем, которое так и не отложилось в памяти, сказала, что она художница из Москвы, завсегдаташная посетительница Коктебеля и его тусовок, не спала двое или трое суток. Для себя отметил, что в крови этой неожиданной пришелицы количество запрещенных стимуляторов превышает количество эритроцитов, а также ей, мягко говоря, «немного дурно». Она сразу приняла предложение поесть и выпить, сразу проглотила предложенную ей капсулу «блек спайдера» (после того, что в ней уже побывало, спортивный стимулятор был ей как слону дробинка). Узнав, что мы едем в Лисью бухту, дама чуть ли не в приказном тоне заявила, что едет с нами. К концу завтрака она значительно приободрилась, без устали болтала, радостная улыбка занимала половину ее лица.

Закупившись домашним вином и сыром, наша группа погрузилась на катер. Новая спутница, оказалось, хорошо знакома и со смотрителем пляжа, и с водителем катера. Только мы отъехали от берега, она сразу скинула с себя одежду, оставшись в одних стрингах, и прильнула ко мне начавшими терять упругость «грудями». По пути мы останавливались поплавать у скалы «Золотые Ворота», где я сразу приметил большое скопление морских мидий. Всю дорогу до Лисьей бухты дама от меня не отлипала и без устали щебетала, как рада знакомству, как она познакомит меня со своими молодыми подружками и проведёт по всем злачным заведениям Коктебеля.

Приплыли

И вот лишённый всякой торжественности голос капитана катера возвестил о прибытии к конечной точке плавания – Лисьей бухте. Перед нами раскинулись длинная полоса пляжа и возвышающиеся над ней горы. Пляж был наполнен по большей части голыми людьми, отметил я и скопление шалманов в правой стороне. Когда мыс катера упёрся в песок, и я сделал первый шаг на «землю обетованную», то сразу понял: попал туда, куда хотел.

Вот тогда и начались настоящий отдых и настоящие приключения.

Прекрасный песчаный пляж, красивые горы, синее море и я – тоже «синий», а какой ещё после полутора литров красного крымского вина, выпитого во время поездки на катере? Но ведь это только начало. Множество голых людей и я тоже голый. Палатка стоит, солнцезащитный тент висит, можно начинать отдыхать.

– Саня, мы идём на экскурсию на Кара-Даг. Ты с нами? – спросили мои попутчики.

– Идите!!! – говорю им, оглядывая окружающую картину и намечая направление своего похода.

В шалмане

Альтернативы походу в шалман я не нахожу и, закинув на плечо шорты с деньгами в потайном герметичном кармане, устремляюсь к поставленной цели. До неё примерно полкилометра по песочку. По пути перекидываюсь приветствиями с отдыхающими компаниями и, естественно, не отказываюсь от предложения выпить. Местная чача легко и непринужденно льётся в горло. На самом деле – удивительный напиток, отлично пьётся, даже на жаре. Поэтому к шалманам подхожу достаточно поддатый, в прекрасном и игривом настроении. Все шалманы держат местные татары. Их компанию застаю в одном из них и начинаю процесс знакомства.

– Здрасьте! Татары?! – наигранно агрессивно спрашиваю.

– Татары. Татары. А что? – уставилась на меня тройка мужчин разного возраста.

– Ненавижу татар, – отвечаю им с натянутой улыбкой.

– Ты чего так говоришь?! – спрашивает самый старший, как потом узнал, владелец шалмана Инвер.

– Имею полное право. У меня бывшая жена татарка. Ох, и хлебнул с ней горя! До сих пор ее убить хочу!

– Ну, и зачем ты из-за одного человека о всех татарах судишь?

– Моё мнение основано на частном случае. И в ваших силах подтвердить его или опровергнуть. Но я наслышан о восточном гостеприимстве, поэтому надеюсь, что отношение поменяется в значительно лучшую сторону. Как у вас насчёт выпить и поесть?

Услышав от клиента о возможном заработке, компания пришла в воодушевление. Я сразу заказал чачи, вина, шурпы и лаваш. С хозяином и его работниками выпили, познакомились. Рассказал им о себе, о том, что в Лиске первый раз, и сразу предупредил их: планирую обильно бухать, могу вести себя гнусно, мерзко, пошло и даже грубо. Попросил отнестись с понимаем и, по возможности, сильно не пи…дить.

– Да ты что, Саша, мы всё понимаем! – дружно ответили татары. – Сюда все приезжают отдыхать. Само собой, и чудят, и драки бывают, но мы всегда стараемся соблюдать нормы гостеприимства.

Ну на том и порешили. В итоге татары побежали по своим гостеприимным делам, я остался в шалмане за накрытым столом. По соседству сидел единственный посетитель – крупный и рыхлый мужчина лет сорока. Он потягивал пиво, на лице его было написано тяжёлое последствие отдыха. Я позвал его за стол и начал знакомство с местным контингентом. Старая журналистская привычка собирать информационный материал в питейных заведениях никогда сбоя не давала.

Первые знакомства

Первым моим знакомым стал завсегдатай Лиски – Александр по кличке Фугас. С ним в последующем оказалось связано множество весёлых и не очень историй.

От Фугаса узнал структуру и иерархию Лиски. Мы находились на «Пикадили», или «Пятаке», где расположены шалманы, магазинчики и киоски. Дальше в сторону Коктебеля и поселка Курортный находится «Шакалка», где стоят цивильные туристы, приезжающие на машинах по условно-проезжей горной дороге. Местные голодранцы их воспринимают как источник различных «ништяков» (еды, одежды, спиртного, бытовой мелочовки и денег), которые выпрашиваются, вымениваются, берутся попользоваться без последующего возврата или попросту крадутся. Выше в горах находится «Зелёнка», получившая название из-за густой поросли деревьев и кустарников, которые сильно проредили её обитатели, порубив на дрова. За «Зелёнкой» начинается тропа к горному роднику. Идти до него минут сорок и столько же назад. В другую сторону от «Пикадили» по направлению к поселку Солнечная Долина тянется длинная полоса песчаного пляжа. Первая, возвышающаяся над берегом большая площадка, называется «Ямайка». Потом после длинного куска узкой песчаной полосы есть ниша в горах под названием «Куба». Там сложены домики и площадки из камней для палаток. Распоряжается там старожил Лисьей бухты, самопровозглашённый лидер «Кубы» – Эдик по кличке Фидель. Дальше, пройдя по пляжу, увидишь горную площадку «Эдем», за ним «Нюшку» и Киногородок.