Я сидел на пляже, прихлёбывая из горла водочку и закусывая семечками. Любовался удивительно спокойным морем и испытывал неземное блаженство. Вдалеке гремела дискотека, над городом в небе сверкали лучи прожекторов.
Сон на пляже снова принёс полное восстановление физических и душевных сил. Мы приготовили макароны с тушёнкой в котелке на газовой горелке и начали завтрак. И тут заметили прилично одетую старлетку, тенью стоящую возле нас и пристально смотрящую на наши макароны.
Первым с ней заговорил словоохотливый Рамал, предложив ей присоединиться к нашей трапезе. Когда она открыла рот, сразу стало понятно, что она не менее словоохотлива. На вид ей было около сорока лет, обильные черные круги возле глаз говорили о серьёзных масштабах её отдыха. Назвалась дама каким-то невообразимым именем, которое так и не отложилось в памяти, сказала, что она художница из Москвы, завсегдаташная посетительница Коктебеля и его тусовок, не спала двое или трое суток. Для себя отметил, что в крови этой неожиданной пришелицы количество запрещенных стимуляторов превышает количество эритроцитов, а также ей, мягко говоря, «немного дурно». Она сразу приняла предложение поесть и выпить, сразу проглотила предложенную ей капсулу «блек спайдера» (после того, что в ней уже побывало, спортивный стимулятор был ей как слону дробинка). Узнав, что мы едем в Лисью бухту, дама чуть ли не в приказном тоне заявила, что едет с нами. К концу завтрака она значительно приободрилась, без устали болтала, радостная улыбка занимала половину ее лица.
Закупившись домашним вином и сыром, наша группа погрузилась на катер. Новая спутница, оказалось, хорошо знакома и со смотрителем пляжа, и с водителем катера. Только мы отъехали от берега, она сразу скинула с себя одежду, оставшись в одних стрингах, и прильнула ко мне начавшими терять упругость «грудями». По пути мы останавливались поплавать у скалы «Золотые Ворота», где я сразу приметил большое скопление морских мидий. Всю дорогу до Лисьей бухты дама от меня не отлипала и без устали щебетала, как рада знакомству, как она познакомит меня со своими молодыми подружками и проведёт по всем злачным заведениям Коктебеля.
Приплыли
И вот лишённый всякой торжественности голос капитана катера возвестил о прибытии к конечной точке плавания – Лисьей бухте. Перед нами раскинулись длинная полоса пляжа и возвышающиеся над ней горы. Пляж был наполнен по большей части голыми людьми, отметил я и скопление шалманов в правой стороне. Когда мыс катера упёрся в песок, и я сделал первый шаг на «землю обетованную», то сразу понял: попал туда, куда хотел.
Вот тогда и начались настоящий отдых и настоящие приключения.
Прекрасный песчаный пляж, красивые горы, синее море и я – тоже «синий», а какой ещё после полутора литров красного крымского вина, выпитого во время поездки на катере? Но ведь это только начало. Множество голых людей и я тоже голый. Палатка стоит, солнцезащитный тент висит, можно начинать отдыхать.
– Саня, мы идём на экскурсию на Кара-Даг. Ты с нами? – спросили мои попутчики.
– Идите!!! – говорю им, оглядывая окружающую картину и намечая направление своего похода.
В шалмане
Альтернативы походу в шалман я не нахожу и, закинув на плечо шорты с деньгами в потайном герметичном кармане, устремляюсь к поставленной цели. До неё примерно полкилометра по песочку. По пути перекидываюсь приветствиями с отдыхающими компаниями и, естественно, не отказываюсь от предложения выпить. Местная чача легко и непринужденно льётся в горло. На самом деле – удивительный напиток, отлично пьётся, даже на жаре. Поэтому к шалманам подхожу достаточно поддатый, в прекрасном и игривом настроении. Все шалманы держат местные татары. Их компанию застаю в одном из них и начинаю процесс знакомства.
– Здрасьте! Татары?! – наигранно агрессивно спрашиваю.
– Татары. Татары. А что? – уставилась на меня тройка мужчин разного возраста.
– Ненавижу татар, – отвечаю им с натянутой улыбкой.
– Ты чего так говоришь?! – спрашивает самый старший, как потом узнал, владелец шалмана Инвер.
– Имею полное право. У меня бывшая жена татарка. Ох, и хлебнул с ней горя! До сих пор ее убить хочу!
– Ну, и зачем ты из-за одного человека о всех татарах судишь?
– Моё мнение основано на частном случае. И в ваших силах подтвердить его или опровергнуть. Но я наслышан о восточном гостеприимстве, поэтому надеюсь, что отношение поменяется в значительно лучшую сторону. Как у вас насчёт выпить и поесть?
Услышав от клиента о возможном заработке, компания пришла в воодушевление. Я сразу заказал чачи, вина, шурпы и лаваш. С хозяином и его работниками выпили, познакомились. Рассказал им о себе, о том, что в Лиске первый раз, и сразу предупредил их: планирую обильно бухать, могу вести себя гнусно, мерзко, пошло и даже грубо. Попросил отнестись с понимаем и, по возможности, сильно не пи…дить.
– Да ты что, Саша, мы всё понимаем! – дружно ответили татары. – Сюда все приезжают отдыхать. Само собой, и чудят, и драки бывают, но мы всегда стараемся соблюдать нормы гостеприимства.
Ну на том и порешили. В итоге татары побежали по своим гостеприимным делам, я остался в шалмане за накрытым столом. По соседству сидел единственный посетитель – крупный и рыхлый мужчина лет сорока. Он потягивал пиво, на лице его было написано тяжёлое последствие отдыха. Я позвал его за стол и начал знакомство с местным контингентом. Старая журналистская привычка собирать информационный материал в питейных заведениях никогда сбоя не давала.
Первые знакомства
Первым моим знакомым стал завсегдатай Лиски – Александр по кличке Фугас. С ним в последующем оказалось связано множество весёлых и не очень историй.
От Фугаса узнал структуру и иерархию Лиски. Мы находились на «Пикадили», или «Пятаке», где расположены шалманы, магазинчики и киоски. Дальше в сторону Коктебеля и поселка Курортный находится «Шакалка», где стоят цивильные туристы, приезжающие на машинах по условно-проезжей горной дороге. Местные голодранцы их воспринимают как источник различных «ништяков» (еды, одежды, спиртного, бытовой мелочовки и денег), которые выпрашиваются, вымениваются, берутся попользоваться без последующего возврата или попросту крадутся. Выше в горах находится «Зелёнка», получившая название из-за густой поросли деревьев и кустарников, которые сильно проредили её обитатели, порубив на дрова. За «Зелёнкой» начинается тропа к горному роднику. Идти до него минут сорок и столько же назад. В другую сторону от «Пикадили» по направлению к поселку Солнечная Долина тянется длинная полоса песчаного пляжа. Первая, возвышающаяся над берегом большая площадка, называется «Ямайка». Потом после длинного куска узкой песчаной полосы есть ниша в горах под названием «Куба». Там сложены домики и площадки из камней для палаток. Распоряжается там старожил Лисьей бухты, самопровозглашённый лидер «Кубы» – Эдик по кличке Фидель. Дальше, пройдя по пляжу, увидишь горную площадку «Эдем», за ним «Нюшку» и Киногородок.
В ходе неспешной беседы с Фугасом получил представление о местной географии, которую мне в скором времени предстояло лично осваивать. Выпив очередную рюмку чачи, Фугас приободрился и сказал, что начал приходить в себя, несмотря на грустные известия из дома, которые он только получил: его квартиру в Москве обворовали. Но, как он заметил, там особо ничего и не было: плазма, компьютер и так по мелочи. Это не повод для расстройства.
– О-о, Фугасик, как ты поживаешь? Как себя чувствуешь? – услышали мы на входе в шалман хрипато-писклявый голос. Его обладателем оказался дредастый парень неопределённого возраста в заношенных шортах и футболке. В дальнейшем этот парень Ваня по кличке Чик-Чирик стал еще одним моим хорошим знакомым и гидом в Лисьей бухте.
Вместе с Ваней был паренек, правда, молчаливый и абсолютно потерянный. Имя его не запомнил. Мы позвали их за стол, налили чачи, после чего они быстро доели остатки еды на столе, половину лаваша Ваня забрал, сказав, что детям отнесёт. Потом я узнал, что на «Ямайке» стоит семейная пара из Питера с двумя маленькими девочками. Эти типичные представители маргинальной среды сдавали на лето квартиру и приезжали жить в Лисью бухту. Здесь они стреляли ништяки, то есть, побирались и вполне сносно существовали, постоянно сытые и пьяные.
Фугас пошёл к себе на стоянку отлеживаться и приходить в себя, поскольку он уже вторую неделю бухает и даже не смог поставить палатку, так и спит под открытым небом. Я пообещал его навестить и угостить феназепамом, чтобы он смог выспаться.
С Ваней и потерянным пареньком отправились собственнолично обследовать окрестности Лисьей бухты. На тот момент я был, что называется, пьяным в «гавно». Поэтому мой внутренний компас сбоил, точнее, вообще не откликался. Координаты и направления для меня перестали существовать. Единственным ориентиром стали Ваня с потерянным пареньком. Прихватив ещё чачи, мы, по их предложению, отправились на «Зелёнку». По прибытии туда, под тень деревьев, я сразу отрубился на заботливо подстеленном Ваней каремате.
Обитающие на «Зелёнке» панки добрались до моей чачи, и вскоре я проснулся от громкой пьяной перебранки. Поправив здоровье остатками спиртного, начал знакомиться с обитателями «Зелёнки». Постоянными её жителями оказались Омар Кумарыч (настоящего имени я так и не узнал) и Игорь по кличке – Принцесса. Остальные ребята и девчонки представляли из себя разношерстный панково-растаманский сброд. Я сидел на пеньке, ел предложенные макароны с тушёнкой и пытался вникнуть в суть происходящего, но плюнул на это и решил плыть по течению. Прихлёбывал крепкое крымское пиво, потом дал деньги Ване с просьбой принести чачи, вина и арбуз. И отрубился снова.
Разбудил поднявшийся гомон и звук разрезаемого арбуза. Испытывая сильнейший сушняк, вырвал у паренька половину арбуза (Ваня купил совсем маленький экземпляр) и, прижав его к лицу, стал выгрызать мякоть. Поскольку арбуз был небольшой и моя голова в него не влезала, я выгреб остатки мякоти рукой, запихнул в рот, чувствуя, как утоляется жажда.
Покончив с данной приятной процедурой, всё ещё хмельным взором окинул окружающих людей. Они удивлённо-восхищенно уставились на меня. «Настоящий панк!!!» – услышал восторженное шептание. Но оно быстро прекратилось, когда я вытер лицо и руки влажной салфеткой.
В очередной раз выпив чачи, испытал сильнейшую жажду деятельности. Наполнив свой голос пафосностью, призвал Ваню: «Чих-Пых, мой доблестный друг, у нас есть ещё не выполненная миссия. Мы должны спасти Фугаса».
– Да, да! Фугаса надо спасать! – закаркал Ваня своим хрипато-писклявым голосом, собирая остатки травы, которой он накуривал обитателей «Зелёнки».
Забегая вперёд, скажу, что на весь период моего нахождения в Лисьей бухте этот выходец из западной Украины, называющий себя растапанком, стал моим верным помощником и спутником.
Распрощавшись со всей компанией, отправились с Ваней обратно к пляжу. С нами увязался ранее описанный потерянный паренёк, предвидя, видимо, стопудовую возможность быть сытым и пьяным.
«Куба»
Путь к обители Фугаса лежал как раз мимо «Ямайки» и моей палатки. Я взял обещанные Фугасу таблетки. Оказалось, что он обитал на небольшой возвышенности в стороне от «Кубы». Сама «Куба» поразила своей необычно красотой, в большей части рукотворной. Местные обитатели сумели сделать из природного горного образования некоторое подобие крепости. Из камней они сложили домики, площадки и узкие проходы. Возле «Кубы» на пляже, отличающемся особенно белым и мягким песком, стояла конструкция в виде футбольных ворот. Как потом узнал, местные сделали их специально, чтобы неопытные туристы не ставили там палаток, если же такие и находились, то толпа пьяных голых людей выходила и начинала играть в футбол, целясь мячом в сторону бедолаг.
Фугас лежал на каремате, укрытый спальным мешком, трясся в ознобе, в его животе раздавалось урчание. При нашем появлении он только и смог что поднять голову. Я закинул в него две таблетки феназепама, Ваня дал ему несколько раз затянуться конопляным дымом из обжатой пластиковой бутылки. Обильно выпив за здоровье Фугаса и его скорейшее выздоровление, я сделал попытку поиграть с кубинцами в футбол, потом ещё выпил чачи, шлефанул крепким пивом и потерял возможность контролировать свои действия и отвечать за них.
Эх, Шура, Шура!
В себя пришёл, лежа на пляже у морской кромки. По спине кто-то гладил. Сквозь шорох волн услышал приятный женский голос, который ласково укорял за то, что я заблевал ей всю палатку.
Волны нежно накатывали на лицо, женские руки продолжали гладить по спине. Несмотря на всю гамму приятных ощущений, решил поднять голову. Рассвет был или закат – так и не понял, но, повинуясь инстинкту, пополз в море, позволив волнам покачивать моё тело, ополоснул лицо и направил его на заботливую спутницу. Из-за того, что перед глазами всё плыло, рассмотреть подробности её внешности не удалось. Попытка заговорить тоже не увенчалась успехом, вместо слов из моего горла вырывалось невнятное бормотание.
– Ну что, пришёл в себя!? – проговорил женский силуэт. – Твои шорты, очки и арафатку я на берегу положила, тапки там же. Даже не знаю, Шура, как к тебе относиться после того, что ты вчера натворил.
– А что… – прохрипел я, но так и не смог закончить вопрос.
– Совсем ничего не помнишь?
– Не-а… – замотал я головой, качаясь на волнах и пытаясь сфокусировать на силуэте зрение.
– Ладно, пойду палатку убирать после тебя. Вот я, дура, повелась на твои обещания, – женский силуэт встал и пошёл от берега, потом повернулся и сказал: – Эх, Шура, Шура… В жизни не встречала более прикольного отморозка!
Мне ничего не оставалось, как молча с ней согласиться. Не спеша выбрался на берег и стал определять место своей дислокации. Оказалось, нахожусь возле «Ямайки». Надо было добираться до своей палатки. Взяв вещи в руки, побрёл к стоянке. Палатку предусмотрительно пометил мигающим браслетом, но этого особенно не понадобилось, поскольку возле неё оказалась группа родных попутчиков, которые уже завершали сборы в дорогу.
Решение
