Колода предзнаменования

Возможно, она быстро всему научилась бы, если бы Августа дала ей шанс, а не сразу сняла ее со счетов. Возможно, тогда бы меньше людей пострадало от Серости. Негодование от всей этой несправедливости поднялось по груди Харпер. На ее месте Вайолет позволила бы чувствам взять верх, встала бы и ушла, не оглядываясь.

Но Харпер не Вайолет. Да, Готорны предали ее, и с этим уже ничего не попишешь. Но это не значит, что у шерифа нечему учиться. Поэтому она снова промолчала и, к ее удивлению, лицо Августы сморщилось не от ехидства, а от сочувствия.

– У меня были те же проблемы, когда я получила силу, – сказала она чуть ли не ласково.

– Серьезно? – изумилась Харпер.

– Это очень неприятно, – напряженно продолжила Августа, словно ее смущали эти слова, – чувствовать себя просто сосудом для могущества, а не его господином.

Харпер изумилась еще сильнее. Она ненавидела, когда ее использовали. Ненавидела, когда это сделал ее отец, когда это пытались сделать Августа с Джунипер. Но больше всего она ненавидела то, что сила, которой она жаждала всю свою жизнь, казалось, тоже попросту использовала ее.

– Так и есть, – ответила она, пытаясь не выдать, как много для нее значило, что кто-то еще испытывал те же эмоции. – Но как мне ее остановить?

– Ну, трудность в том, что ты действительно сосуд. Как и все мы. В этом суть ритуалов – они делают нас подходящими вместилищами для могущества. А значит, ты должна приручить его, прежде чем оно приручит тебя. Ты хорошо умеешь орудовать мечом, верно?

Харпер кивнула.

– Очень даже хорошо, спасибо.

Уголки губ Августы дрогнули. Не знай Харпер лучше, она бы подумала, что повеселила ее.

– Тогда думай о своей силе как о мече, которым ты должна орудовать мысленно. Отточи ее. Призови с четким намерением. Установи границы и не позволяй ей пересекать их.

Для Харпер все складывалось в логическую картинку и казалось даже слишком просто.