След на золотом песке

– От зари до зари.

– А отдыхать когда?

– А зачем? – мужичок удивился так, словно Кочетков спросил у него про какое-то диво. – Отдыхать мы все там будем, – он указал пальцем в небо.

– Но время свободное ведь нужно, чтобы и своими делами заняться, личными? Да просто подумать?

– А зачем? – опять удивился мужичок. – От свободного времени черти заводятся в доме.

– Это кто такую мудрость выдумал?

– Отец Александр, – уважительно сообщил мужичок. – Он за нас думает теперь. Мы вот все, кто тут живет, когда сами думали, то кем были? И какая у нас жизнь была? А теперь, когда он за нас думает, у нас все есть. Никто с голоду не умирает, у всех работа, жилье, все при деле, и старый и малый. Никто не сквернословит, все друг друга уважают.

– В общем, как родные? – вспомнил слова первого мужика Кочетков.

– Да, – подтвердил мужичок, – мы все теперь братья и сестры. У нас чужих нет.

«Черт знает что! – подумал Кочетков. – Да, этот отец Александр – не простой человек! Устроил себе тут государство в государстве».

И тут, разрушая тишину поселка, на центральную, самую большую улицу вкатила «Нива». И подъехала сразу к ним.

– Как нам отца Александра найти? – вылез из машины небольшого роста щуплый парень.

Кочетков разглядел, что в машине сидят еще двое, пожилые.

– А зачем он вам? – мужичок, с которым беседовал Кочетков, словно испугался чего-то.

– А ему и скажем, – парень в упор посмотрел сначала на мужичка, а потом на Кочеткова. – Как его найти?

– А нельзя его сейчас беспокоить, он в это время отдыхает, – мужичок затоптался на месте суетливо. – Я вот сейчас сбегаю, узнаю, когда к нему можно будет.

– Сбегай, узнай, – парень крикнул тем, кто сидел внутри машины: – Все, приехали, вылезайте, бомжи!

Видимо, он заметил удивленный взгляд Кочеткова, и решил объяснить свои слова:

– Вот, привез новых поселенцев, обыкновенные бомжи, прослышали о том, что тут рай для них и решили сюда податься. Полстраны отмахали, чтоб добраться! Пришлось помочь старичкам, взять над ними шефство.

Тут они оба заметили, что стали объектом пристального внимания тех, кто жил в поселке. Откуда они взялись, Кочетков при всем желании не смог бы объяснить. Не было никого, а тут раз, и целый десяток появился. Среди них был и тот мужик с ружьем, который первым его увидел. Но сейчас ружья при нем не было. Что примечательно, взгляды у всех, кто обступил машину и новеньких, были одинаково насторожены и неприветливы. Они молча стояли и рассматривали гостей. Кочетков почувствовал себя весьма неуютно. Да и парень со своими «подшефными» ощутил, видимо, то же самое.

– Не рады гостям, – негромко бросил он старичкам. – Еще попрут отсюда.

По улице спешил тот словоохотливый щупленький мужичок, побежавший узнавать, когда отец Александр сможет принять новеньких.

– Идите, он ждет вас, – еще на бегу, тяжело дыша, сообщил он. И сам пошел во главе процессии к небольшой деревянной церквушке, возвышавшейся над остальными домами поселка. – Машину оставьте здесь, ничего с ней не случится, – остановил он парня, который хотел подъехать к церквушке. – Отец Александр не любит машин.

Постепенно людей на улице становилось все больше. Некоторые из них тоже присоединились к процессии. Вновь подошедшие спрашивали тихо, что за люди приехали, откуда. Но никто ничего вразумительного не мог ответить, потому что старички, почувствовав себя неловко под колючими взглядами поселенцев, молчали. Парень не хотел ничего говорить, а Кочетков вообще не пошел вместе с ними, а решил вернуться к себе в избу, опасаясь вопросов. Его удивляла настороженность жителей поселка при виде новых лиц. Словно их появление грозило какими-то неприятностями.

Отец Александр молча наблюдал за приближавшейся процессией, которая постепенно редела, жители отходили прочь, спеша по домам, словно им не хотелось лишний раз встречаться со своим настоятелем. К самой церкви подошли только лишь приезжие да два доверенных мужика.

«А они его побаиваются, – сделал вывод Кочетков, – наблюдая с крыльца избы. – Дисциплинка, как на зоне».

«Со стариками все ясно, – думал в это время отец Александр, – этим надоело мотаться без крова, да ладно, пусть. Прокормим, и дело для них найдется, а вот этому что надо? Или тоже гость типа того?» Не нравилось отцу Александру обилие непрошеных гостей. Тревожно стало на душе. Уже второй день, как он должен был получить подтверждение о последней партии золота, отправленной с гонцом в столицу, но подтверждения не было. И это случилось впервые.

Гостей ввели в его комнату, и они замерли на пороге. Провожатые не посмели войти. Старички держались боязливо, опасались, что их действительно могут отправить обратно, чего нельзя было сказать об их молодом спутнике. Вот его-то в первую очередь рассмотрел и оценил отец Александр. «Такой из мира по собственной воле не уйдет, – думал он. А в людях священник разбирался, иначе не смог бы осилить то, что он тут создал. Давно бы слухи об истинном назначении поселка распространились среди любителей презренного металла. – Непростой молодой человек, непростой», – смотрел он на Малыша.

Старичков он отпустил быстро, выяснив, что им от него надо действительно лишь одно – чтобы оставили в поселке. Они готовы были делать все, что в их силах. Кликнув из передней одного из своих помощников, отец Александр поручил стариков его заботам, велел устроить их и определить им посильную работу. На этом их пути с Малышом разошлись.

– И что тебя сюда привело? – не стал ходить вокруг да около отец Александр. – С ними мне все понятно, – кивнул он вслед старичкам, – таких, как они, у нас много. Им тут действительно лучше живется, чем там, откуда они пришли. Но ты ведь молод, полон сил, наверняка не голодал, как они, не терпел унижений, не скитался без крова. Зачем ты здесь? Хотя скажу, что и таких, молодых и полных сил, у нас тоже хватает. Но у каждого есть своя веская причина ухода из большого мира.

Малыш тоже не стал придумывать ничего из ряда вон выходящего. «Этому мозги не запудришь, – прикидывал он, – умен».

– Не буду скрывать, хотелось посмотреть, как тут люди живут, – начал он осторожно. – Много наслышан о вас и вашем поселке. А вдруг мне тут понравится? Я тоже не люблю суету, а в мире сейчас одна суета. От этого быстро устаешь. Жизнь пролетает так, что не успеваешь заметить.

Их разговор напоминал поединок опытных фехтовальщиков, в котором оба противника относятся с уважением друг к другу.

– Понятно, – кивнул отец Александр, словно то, что сказал Малыш, его вполне устраивало. – Суета, это верно. А правила ведь у нас суровые. Не каждый сможет по ним жить.

– Я смогу, если мне понравится, – не моргнув глазом, ответил Малыш.

– Верю, – кивнул отец Александр. Тут он не покривил душой – этот парень сможет, если захочет, жить по строгим правилам поселка. – А что ты оставляешь там? Не жалко будет? Близкие, друзья, имущество, развлечения?

– У меня нет родных и близких, – сообщил ему Малыш. – К развлечениям я равнодушен, а имущество – вот, – он кивнул головой в сторону улицы, где стояла «Нива». – Все свое вожу с собой. Больше ничего нет.

«Ишь ты, про имущество заговорил, – подумал он. – Забирай машину, все равно она не моя». Про доллары, что были у него в кармане, он, естественно, умолчал.

– Машина – это весомый вклад в наше общее имущество, – отец Александр сделал паузу. – И что, больше ничего не оставляешь там?

Ему не верилось, что этот, по всей видимости, очень хваткий парень ничего не имеет, кроме машины.

– Все, что было, растерял в суете, – развел руками Малыш.

– У них, – отец Александр имел в виду старичков, – я не спрашивал о документах. Их у них нет, да их и искать никто не будет, они никому не нужны. А вот у тебя есть документы? Я не хочу ссориться с властями.

Ответ на этот вопрос был очень важен. С одной стороны, если у него есть документы, то с ним действительно не будет проблем. С другой стороны, отца Александра вполне устроило бы, если бы у этого парня не было документов. Тогда в случае, если он действительно захочет остаться, его можно держать на коротком поводке и поручать ему не вполне обычные поручения. Например, сопровождение гонца с партией золота.

Такой сопровождающий обязан был посадить на поезд гонца, типа той старушки, не вызывающей на первый взгляд подозрений, убедиться, что гонец отправился в путь, а в столице его будет сопровождать уже другой. То, что парень не выглядит суперменом, отца Александра не беспокоило. Священник сразу понял, что тот физически крепок, и умеет постоять за себя. Об этом говорила его независимая манера поведения. Он не боялся. А если человек боится, то как бы он ни петушился, это сразу видно.

– Сейчас у меня нет документов, – Малыш тонко прочувствовал ситуацию и не стал говорить ни «да», ни «нет». – Но если понадобится, они у меня будут.

– У тех, кто тут живет, нет тайн друг от друга, и в первую очередь от меня, – отец Александр вопросительно смотрел на Малыша.

– А у меня нет ничего, что надо скрывать.

Малыш не отвел своего взгляда, он даже улыбнулся.

– У нас все верующие.

– Я тоже буду верить.

– Из поселка нельзя отлучаться без ведома моего и моих помощников.

– А куда мне отлучаться? Если понадобится, я поставлю вас в известность.

– Ты решил остаться сразу или тебе надо время подумать и присмотреться? – отец Александр понял, что дальнейшая беседа большого толку не даст, парень скрытный. У него нет документов и вряд ли будут, возвращаться обратно ему не хочется, все-таки от чего-то он скрывается. А значит, есть возможность его зацепить, приручить и использовать.

На все нужно время. Но для того, чтобы заиметь надежного человека, времени не жалко. Все равно, если парень останется здесь, обратного пути у него нет. Так просто из поселка посторонних людей отец Александр не выпускал. Все они пропадали без следа.

– Присмотрюсь.

– Хорошо, будешь нашим гостем, – кивнул отец Александр. – У нас уже есть один гость, который тоже присматривается. Вы будете жить вместе. Отдельного дома мы не можем предоставить каждому.

– Мне без разницы, – пожал плечами Малыш.

– Тебя проводят туда.

– А машина?

– Пока ты не с нами, она твоя. Пусть стоит за домом. Только ездить тебе на ней нельзя, разве что раздумаешь оставаться. Тогда вернешься на ней обратно.

Когда Малыш уже выходил из комнаты, сзади он услышал какой-то звук, знакомый и явно не имеющий никакого отношения к церквушке. И уже на улице понял, что это был звук спутникового телефона. Кто-то названивал священнику.

«Ничего себе, – подумал он. – А говорили, что никакой связи с миром. Однако с миром святой отец общается».

* * *

Еще на вокзале у него отбили все бока, а когда привезли за город, где была база, добавили еще. Мужик верещал от боли, получая удары ногами, но ничего конкретного ответить не мог. Твердил, что ему было поручено сопровождать старушку на вокзал и проследить, чтобы она спокойно села на поезд до столицы. На этом его функции заканчивались.

– Что она с собой везла?

Удар по ребрам.

– Не знаю, клянусь, не знаю! – орал мужик.

– Откуда ты ее вел?

Удар по голове.

– Мне сказали, чтобы я встретил ее в городе, возле рынка и оттуда проводил на поезд. Ой, убьете!

– Это в первый раз или ты до этого еще кого-то провожал?

Удар по почкам.

– Говори правду, а то действительно убьем!

Удар по животу.

– Провожал, провожал, один раз ее, два раза старика!

Парни уже знали, что у старушенции в сумке был спрятан мешочек с золотом, ровно два килограмма. Теперь они проверяли, знал ли об этом сопровождающий и откуда она везла золото и куда. Старушенция оказалась упряма и ничего не говорила. Лишь крестилась, что-то шептала или молчала, уставившись в одну точку, плотно сжав в тоненькую ниточку бескровные губы. Оказалась она и не такой дохленькой, сил в ее сухих ручонках было еще довольно. Чуть вырвали сумку. Но бить пока не били, как-то рука не поднималась. Оставили на время, взялись за мужика.

Когда-то, совсем недавно, эти парни работали под мудрым руководством Кочеткова. Но постепенно они почувствовали смену власти: не было так называемой крыши, никто не требовал от них отчетов. Они поняли, что там, наверху, происходит передел сфер влияния, кто-то кого-то съел и пока до такой мелочи, как они, дело не дошло. Вот они и распоясались, стараясь успеть до того момента, пока новая метла начнет по-новому мести, сорвать побольше бабок. И вдруг ну просто мечта поэта – золото! Два кило – не та сумма, с которой можно сваливать за бугор и жить припеваючи. Но вот если раскрутить до конца эту старую перечницу и найти место, откуда она его везла, тогда уж они свое возьмут!

– Прижми ему то, что между ног болтается, сразу все расскажет, – кивнул в сторону лежащего на полу мужика один из допрашивающих.

Мужик услышал это предложение и застонал. Кричать у него уже не было сил.

– Хорошая идея.

Исполняющий обязанности палача подошел к мужику и наступил ему тяжелым ботинком между ног. Причем давил постепенно, наблюдая за реакцией.

– Ну что, вспомнил что-нибудь?

– Я больше ничего не знаю, – плакал мужик. – Клянусь покойной мамой, не знаю! Мне по телефону звонили и предупреждали, когда надо посадить на поезд, и называли место, где встречать. Ааааа!

Глаза у него вылезли из орбит от боли и крика. Парень додавил до конца, потом, когда мужик потерял сознание от боли, плюнул на него и отошел.

– Ничего он больше не знает, – сказал он. – Ни один мужик, когда ему давят на эти штуки, не выдержит, расколется.

– Куда его? – спросил один из парней. Всего их было четверо.

– Как куда? А ты что, не знаешь? На удобрения. Или предлагаешь подлечить и отпустить?

Судьба мужика была решена. Теперь они собирались серьезно взяться за старуху. Но когда вошли в комнату, где она была заперта, то увидели весьма нелицеприятную картину. Старушенция висела на пояске. Видимо, зная, что рано или поздно возьмутся и за нее, а крики мужика были слышны хорошо, она решила облегчить свою участь и отправиться на тот свет без таких мучений, как он. А заодно и тайну золота унести с собой в могилу.

– Японский городовой! Надо было связать ее, – запоздало сказал один из бандитов.

Парни поняли, что потеряли ниточку, которая могла привести их к золотоносной жиле. И очень расстроились.

* * *

В избе, где поселили Кочеткова, было три комнаты. Одну он занял сам, а вторая досталась Малышу. Третья была вроде общего зала. Там была большая печь с лежанкой. Ее как раз и рассматривал Кочетков, когда вошел Малыш.

– Кажется, мы будем соседями по гостинице, сказал он. – Если вы не будете возражать.

– Я тут не хозяин, а гость, возражать не буду, – Кочетков узнал парня из машины, который привез сюда двух стариков. – Сергей Федорович, – представился он, протянув руку. В какой-то мере он был рад тому, что в этой огромной избе будет жить не один, к тому же он сам видел, что парень недавно приехал, то есть человек со стороны, а не подсадная утка.

– Малыш, – просто представился ему Малыш. – Так меня все знакомые звали. А на самом деле Антонов Алексей, – назвался он именем одного из своих знакомых, который вот уже три года как лежал в могиле.

– Ну что ж, Малыш так Малыш, – кивнул ему Кочетков. – Я вот в этой комнате расположился, можешь занимать ту. Куришь?

– Нет.

– Тебе легче, а я вот курю, но приходится терпеть, выполнять их правила. Пьешь?

– И не пью, – рассмеялся Малыш, осматривая комнату, в которой ему придется жить в ближайшее время.

– Если бы я не видел, что ты приехал сегодня, то подумал бы, что ты тут уже не один год живешь.

– А вы? Давно тут?

– Я? Да нет. Тоже только сегодня приехал.

* * *

Звонок был из столицы. Отцу Александру сообщили, что один из его гонцов, перевозящих мелкими партиями добытое золото, не прибыл. Его встречали на вокзале, как положено, но в поезде его уже не было. Речь шла о той старушенции, которая повесилась, предпочтя смерть пыткам.

Такое случилось впервые, и отцу Александру было о чем подумать. В то, что гонец мог присвоить себе золото и просто исчезнуть, он не верил, отбросил эту версию сразу же. Старушенция была готова жизнь отдать ради отца Александра (что она и сделала, но он об этом пока не знал). И проделывала путь отсюда до столицы уже не в первый раз. Именно для таких, как она, он в первую очередь являлся новым мессией, пришедшим на землю навести порядок. Она свято верила в то, что он проповедовал.

«Возможно, простая случайность?» – думал священник.

В этом мире ничего идеального не бывает. Даже такая хорошо отлаженная система доставки, которую он придумал сам, может дать сбой.

У него были свои люди в городе, и он сразу же дал им задание проверить, не задерживали ли правоохранительные органы за эти дни старуху. Если это так, то, учитывая ее груз, информация о ней должна просочиться наверх. Не каждый день попадаются старухи с золотом в узелке. Распорядился он также проверить все городские больницы и морги. И найти того сопровождающего, который должен был проследить за старухой, посадить ее на поезд.

«Понятно, что с этим золотом можно попрощаться, – думал он. – Но главное – это определить, случайность или что-то иное помешало ей проделать тот путь, который был проделан уже не раз. Если случайность, то бог с ним, с золотом, у старухи и было-то всего два килограмма. А вот если кто-то нащупал эту цепочку и теперь попытается выйти по ней на меня, тогда хуже».

* * *

Сдать золото в это смутное время было и легко, и трудно. Желающих вложить бабки в золото, которое всегда в цене, было много. Парни не торговались, когда сдавали его. Но сам факт того, что в городе всплыла партия золотишка, явно добытого где-то недалеко, не остался незамеченным. Тот человек, который купил его, проговорился еще кому-то. И парней стали искать. Ведь они не были самыми крутыми в городе. Так, мелочевка, кормившаяся за счет челноков. Вот если бы они по-прежнему работали под крышей своего крестного папы, исчезнувшего Кочеткова, тогда никто не посмел бы на них наезжать. Их вычислили быстро.

Новый мэр привел с собой и новую команду. Поскольку все они были не местные, а пришлые, беречь город, как тому же Кочеткову, им не было смысла. Они знали, что не останутся здесь надолго, поэтому не стеснялись в выборе средств. Главное – наложить на все лапу и качать бабки.

Заправлял всем человек из команды мэра, его советник, представитель новой волны, взлетевший на беспринципности и жестокости поступков и методов. Если кто-то вставал на его пути, то он, ни минуты не сомневаясь, убирал его. На какие-то переговоры, компромиссы, соглашения он не шел.

– Кто не подо мной, тот не со мной, – шутил он, перефразируя известное выражение.

Кроме жестокости в поступках, отличался он от таких, как Кочетков, высшим образованием, умом и связями с политиками. Команду подбирал из таких же людей, как и он сам. В основном это были бывшие спортсмены, оставшиеся не у дел, военные, чья участь была такая же незавидная, как и у стареющих спортсменов. Людям нужны были деньги, чтобы кормиться, кормить семью, но они ничего не умели делать, только бить и стрелять. Они и составляли охрану нового мэра.

Местным тот не доверял. Даже милиции, подозревая, что те его могут продать в любой момент. Поэтому с появлением в городе этой команды и пошел гулять беспредел. За глаза все звали этого «советника» мэра Нероном. Видимо, из-за сходства характеров.

– Я вас голодными никогда не оставлю, – говорил он своей команде. – Но уж и вопросов не потерплю. Раз я сказал – значит, вы делаете. Что, почему, это вас не касается. За все отвечаю я.

Но отвечать за все (или хотя бы за что-нибудь) Нерон не собирался и ловко отводил от себя подозрения. На него так ни разу и не смогли повесить ни одно дело, хотя замешан он был во многом. То не хватало доказательств, то заступались высокие покровители.

Золотишко у парней скупил оптовик, который потом стал толкать его мелкими партиями. Все это напоминало брошенный в воду камень, от которого во все стороны начинают расходиться круги.

Нерон со своей командой оккупировал несколько дорогих номеров в самой лучшей гостинице города, причем оплата шла за счет мэрии. Сам жил в двухместном люксе, в котором останавливались обычно самые крутые гости. Стоило это удовольствие местному бюджету ежемесячно круглую сумму, и Нерону с командой надо было оправдывать перед шефом эти затраты. Поэтому ежедневно он наносил визиты в офисы представителей местного бизнеса, недвусмысленно предлагая им «помочь средствами» новому мэру. Ведь тому тоже надо было хотя бы первое время пускать пыль в глаза основной части населения, так называемой толпе, и повышать уровень их жизни.

Нерон умел вытрясать деньги. Но добровольно делиться соглашались не все. Кто-то действительно не мог, кто-то не хотел принципиально, потому что Нерон не связывал себя четкими правилами игры, как это делал до него Кочетков. Мало того, тот же Кочетков помогал иногда решать многие чисто деловые вопросы. А Нерон, заставив заплатить, оставлял за собой право вернуться за деньгами еще раз. Если следовал отказ, он посылал своих парней. И те уже «отказника» основательно обирали. К тому же в городе постоянно росло число мелких рэкетиров, которые, почувствовав, что настоящего хозяина нет, оседлали почти все ларьки, добрались и до крупных предпринимателей и обложили их дополнительным налогом в свою пользу. Этого при Кочеткове не было.

– Где взял? – Нерон смотрел на рассыпанный перед ним на столе золотой песок, среди которого поблескивали мелкие самородки.

– Да пришлось немного проучить тут кое-кого, – напротив Нерона сидел массивный парень килограммов под сто, бывший борец. – Ювелира, что нагрубил тогда. Начал плакаться, что денег нет, заказов нет. А у самого в сейфе вот это лежало.

– И все?

– Да ничего больше стоящего не было. Безделушки. Припрятал. Но мы его на первый раз предупредили, сказали, что через неделю опять заскочим.

– Смоется.

– Нет, он жадный, ему тут слишком много придется бросить. Дом, мастерская, салон. И потом, это же криминал, – парень кивнул на золото. – Незаконно приобрел.

Чего еще всегда придерживался Нерон в подборе кадров – так это чтобы человек, которого он брал, не был тупым костоломом, чтобы у него еще и котелок варил. Сидящий напротив борец как раз обладал такими качествами.

– Я ему, кстати, намекнул на это, – добавил он. – Сказал, что если собирается исчезнуть, то запросто объявим официальный розыск.

– Это ты хорошо сделал, – удовлетворенно кивнул Нерон. – Надо узнать, где он его купил. У кого. Найдите снабженца, потрясите его как следует. Пусть поделится информацией.

– Как только что-нибудь выясним, сразу же дам вам знать.

– Давайте, шевелитесь, шеф постоянно требует бабки, говорит, что мы не оправдываем его надежды. Шума и жалоб много, а толку мало.

Шефом Нерон называл мэра, он постоянно напоминал своей бригаде, что они работают не столько на него, сколько на мэра и что их благополучие зависит в первую очередь от количества денег, добытых на прихоти мэра. То, что солидная часть денег оседает у него в кармане, Нерон, естественно, умалчивал. Главное, вдалбливал он им, все они в команде мэра. Все, что делается – на благо мэра. Мэр заказывает, мэр прикрывает. Он их благодетель, работодатель, крыша от всех опасностей. И если в будущем ситуация вдруг резко изменится, сам Нерон будет в стороне, в тени, на переднем плане все время будет имя мэра. Недаром же Нерон любил консультироваться с теми, кто основательно изучал психологию.

* * *

На новом месте, это знает всякий, спится или хорошо, или не спится совсем. Ни Кочеткову, ни Малышу не спалось. Оба лежали в своих комнатах, делая вид, что спят, чутко прислушиваясь к тому, что делалось вокруг. Окна были открыты настежь, в избе было жарко, снаружи тонко пищали армады комаров, но и Кочетков и Малыш решили лучше терпеть их писк, чем духоту. В комнаты комары не проникали – окна были заделаны противокомариными сетками.

Ни Малыш, ни Кочетков не могли быть уверены на все сто процентов в том, что место, куда забросили их обстоятельства, гарантирует им полную безопасность. Но если последний не спал, так как привык к тому, что вокруг него постоянно пасется личная охрана, то Малыш, привыкший за последние месяцы к постоянной роли дичи, которую вот-вот настигнут охотничьи псы, не спал от того, что впервые за столько дней не надо было опасаться выстрела в спину. Именно в такие минуты, когда не надо было напрягаться в ожидании нападения, он мог позволить себе хоть немного проанализировать все, что с ним произошло.

«Черт, сколько же мне придется в этой дыре отсиживаться? – с тоской думал Кочетков. Мучительно хотелось курить. – Надо что-то самому предпринять, подтолкнуть события таким образом, чтобы там, в городе, вспомнили обо мне, как о спасительной соломинке. Мне нужна информация о том, что там происходит, но надо дождаться звонка Антона, самому пока не светиться. Если меня ищут, могут вычислить, откуда звонок. Ведь и Антон может быть под колпаком, если дознались, что он на меня работал. А вот кому из старых дружков позвонить в столицу, чтобы перетянуть на свою сторону? Не надо было мне тогда горячиться. Мог бы спокойно отказаться от этого места, дали бы другой кусок. Может, не такой жирный, но мне бы хватило».