Кремлевский детектив. Василий Блаженный
Вокруг стал подтягиваться народ. Жители окрестных домов, привлеченные редким зрелищем, стали толпиться на месте действия. Никто не приближался слишком близко. Страх был достаточно веским аргументом, чтобы не пытаться выбрать место с лучшим обзором.
В общем гвалте никто не услышал тихого хлопка, донесшегося слева. Марченко вдруг подпрыгнул на месте, выпустил девочку, выронил свое шило и упал на задницу, громко вопя от боли. Девочка бросилась к матери. И только теперь удалось разглядеть рваную дырку на замызганной рубахе шофера. Из дырки капала кровь.
Из-за забора Неверову помахал рукой третий боец из силовой группы. Клим вздохнул – это было очень кстати. Махнув в ответ, Клим подошел к Толику, находившемуся в состоянии легкого шока (очень естественно для человека, в которого впервые в жизни попала пуля), и уложил его на грязный асфальт физиономией вниз. Марченко взвыл, когда майор Неверов заломил ему руки за спину и защелкнул на них наручники.
Боец, так радикально разрешивший ситуацию, подошел к Климу.
– Я его не сильно обидел? – глухо прозвучало из-под вязаной маски.
– Нормально, в самый раз, – усмехнулся Неверов. – А скажи на милость, откуда ты взялся так удачно?
– Я водитель, – буркнул боец. – Мне по рации сказали, что у вас тут непруха и надо приблизиться с другой стороны.
– Кто самый умный? – спросил Клим, ставя на ноги цыгана.
– Литвиненко, – кивнул водитель в сторону того бойца, который не держал мать девочки. Кстати, сейчас женщина и ребенок являли собой совершенно трогательное зрелище.
– Молоток! – кивнул Неверов и повел скулящего шофера к микроавтобусу.
– Что вам от меня надо? Я ничего не сделал… – хныкал Марченко. – Перевяжите меня! Кровь же течет, я умру…
– Сдохнешь – закопаем, – буркнул Клим прямо на ухо шоферу. Тот моментально заткнулся.
Через пять минут в доме Гычи Лузянинова стало на одного человека больше. Цыганский барон посмотрел на Марченко как солдат на вошь и спросил:
– А его сюда обязательно было тащить?
– Гыча, сделай милость, не нервируй меня. Лимит терпения исчерпан полностью, так что не напрашивайся на неприятности!
Усадив всхлипывающего Марченко на табуретку, Неверов приказал отвести Лузянинова к остальным домашним. Барон вздохнул, но возражать и вообще проявлять лишнюю активность больше не отваживался.
– Ну что, братец, я должен тебя поздравить? Ты конченый дебил, – на такой ноте Клим начал разговор с Марченко.
– Перевяжите меня, – захныкал Толик.
– Обязательно перевяжем. Но сначала ты мне скажешь то, что я хочу слышать. Услуга за услугу… И не надо говорить, что это противозаконно – ты пока сам не представляешь, во что вляпался. Если будет надо, я тебя прямо в этом доме под линолеум закатаю…
Марченко покосился на кровоточившее плечо, чуть пошевелил им и застонал. Пуля сидела внутри, и любое, даже самое мелкое, движение вызывало адскую боль. На него даже давить не надо, он сам сейчас готов рассказать все что угодно. Причем Климу еще и самому придется следить, чтобы случайно не получить от задержанного лишней информации, выдуманной просто для того, чтобы угодить злому мусору.
– Толик. Примерно неделю назад ты что-то вез на своей машине ночью по приказу Гычи Лузянинова. Правильно?
Марченко замешкался на секунду, но снова дернул простреленным плечом, охнул и отчаянно затряс головой.
– Да, да, я возил. В субботу. Но я не знаю, что возил, – просто какие-то мешки. Десять штук, большие, тяжелые, я их еле поднимал… Килограмм по шестьдесят в каждом. Я не знаю, что там было.
– Что за мешки?
– Как для картошки, пластиковые… не полиэтиленовые, а из полосок…
– Что за люди тебе их передавали?
– Я не знаю. Просто люди – русские, кажется, никаких кавказцев, никого. Я не знаю, кто они такие. Они не назывались, вообще почти не разговаривали. Просто сказали, чтобы я забирал мешки, складывал их в машине и отвез куда надо.
– Откуда забирал и куда было надо? – спросил Неверов.
– Забирал из гаражного комплекса на Сельскохозяйственной улице, а отвозил на Проектируемый переулок, на склад… Я могу показать!
– Можешь. И покажешь! – вздохнул Неверов. Ясно было, что, кем бы ни были эти заказчики, за неделю их уже и след простыл. Хотя всякое случается на свете. Надо поднимать в ружье дополнительные силы.
– Что за люди грузили и разгружали? Приметы помнишь?
– Да какие приметы? Темно было, как в заднице. Я только видел, что они русские. Ну или не русские, но точно не чечены никакие, не грузины…
– Я понял, не ной. Ты вез груз сам?
– Они со мной ехали. На «девятке» темной. Черной, скорее всего. Номер не помню. Регион, кажется, московский. Да, точно. Три цифры я точно разглядел. Но номера не помню… Начальник, во что я вляпался?
– Ты, Марченко, в терроризм вляпался, – вздохнул Неверов. – А еще в захват заложников. Заработал себе лет пятнадцать навскидку!
– Начальник, я же ни в чем не виноват…
– Закрой пасть, – отмахнулся Неверов. – Будешь оправдываться перед судом и прокурором…
Набрав номер подразделения, Неверов сказал:
– Принимайте грузовик – в кузове должны остаться следы того, что на нем перевозили, а также водителя – может быть, удастся в спокойной обстановке вытянуть из него больше, чем удалось мне. Сигизмунд близко? Дай ему трубку… Привет, Гизмо, слушай меня. Поднимай на ноги вторую оперативную группу, бери экспертов и отправляйся на улицу Сельскохозяйственную, там напротив тридцать шестого дома гаражный комплекс. Вам нужен гараж номер сто два. Вскрыть и осмотреть сверху донизу, буквально по сантиметру. Если понадобится – отковырять с пола бетон и отскоблить штукатурку со стен… да, если краска – тоже отскоблить. Пробей все документы – кто и как его нанимал, кто там находился, опроси сторожей… Да, хорошо, что ты все понял. Тогда низкий старт. Я еду по другому адресу. Запиши: Проектируемый переулок, дом три. Блин, Гизмо, не время шутки шутить. Это название переулка, а не сообщение о том, что он еще не построен! Мне туда тоже не помешает экспертная группа. Все, поехали!
Неверов нажал кнопку отбоя и положил телефон. Потом разделил группу силовой поддержки, оставив троих бойцов в доме следить за Лузяниновым и Марченко. Когда майор вышел на крыльцо, он буквально налетел на грузного усача в серой форме. За его спиной мялись трое пэпээсников.
– Что тут происходит? – начал было усач. Но наткнулся на холодный взгляд Клима и осекся.
– Капитан Рузаев… я участковый здешний. Меня вызвали по факту нападения на дочь…
– Все понятно, товарищ Рузаев. Я – майор Неверов, ФСБ. – Клим показал удостоверение. – Марченко наш, уж простите.
Усач развел руками. Кажется, на секунду в его маленьких глазах промелькнула традиционная ревность работника одной силовой структуры по отношению к другой. Но это была только традиция, а вот то, что в статистике участка капитана Рузаева не отразится такого происшествия, как нападение с целью захвата заложников, было очень даже неплохо.
Шурша колесами по асфальту, микроавтобус контртеррористического подразделения сорвался с места под неприязненными взглядами нескольких десятков цыган, собравшихся вокруг Гычи Лузянинова.
Глава 3
Гаражный комплекс на Сельскохозяйственной был не новым, не престижным и достаточно запущенным. При этом находился в оживленном районе. С точки зрения конспирации – почти идеально. Большое количество людей – ничуть не худший способ затеряться, чем их отсутствие.
«Ауди» Марголина и черный микроавтобус оперативной группы остановились возле ворот гаражного комплекса. Сигизмунд вылез из салона, подошел к будке охранника и помахал ему, что надо поговорить.
Охранник не торопился. Вначале он снял трубку с телефона, набрал какой-то номер и говорил около минуты. Марголин терпеливо ждал – повода устраивать разгром и разнос пока не наблюдалось.
Будка охранника представляла собой старый киоск, поставленный на высокие металлические опоры – метра по два с половиной. Сбоку к киоску вела железная лестница, заканчивающаяся решетчатой площадкой. Повесив трубку, охранник выбрался на площадку и спросил:
– Кто такие? Что надо?
– Федеральная служба безопасности. Нужно на территорию!
– А что вы там забыли? – удивился охранник, начиная спускаться вниз.
– В этом мы сейчас и будем разбираться. Нам нужен гараж номер сто два. А также все документы по его аренде за последние полгода.
– Блин, ну я не знаю… – замялся было охранник.
Марголин окинул его пристальным взглядом. Судя по всему – не москвич. Вроде держится твердо, но по глазам видно – испугался до колик в печени. Значит, регистрацией и не пахнет. И живет, вполне возможно, в одном из гаражей вот этого самого комплекса. Сейчас его держит на пути у Марголина только страх перед хозяином, который может его вышвырнуть на улицу и не заплатить.
Сигизмунд поинтересовался:
– Ты ведь хозяину звонил? Он говорил, что приедет?
– Ну допустим… – набычился охранник.
– Это хорошо. Он нам тоже будет нужен. Когда обещал приехать?
– Минут через тридцать будет, сказал… Так что вам надо?
– Я же тебе говорю: надо осмотреть гараж номер сто два.
– Осмотреть – это вскрыть, что ли? – это был риторический вопрос, но охранник его все-таки задал.
– Разумеется! – ответил Сигизмунд.
– Я без хозяина разрешить не могу. Мне потом это боком вылезет, – честно признался охранник. – У вас тут не город, а черт знает что! Если бы не деньги, то ноги бы моей тут не было.
– А что, охранником зарабатываешь много? – искренне удивился майор Марголин.
– Да какое «много»! Едва хватает на жизнь. Так я и не только тут работаю, если на то пошло. Я еще грузчиком работаю – вагоны на сортировочном узле разгружаю. Там сейчас платят хорошо, потому что чурок разогнали после Осетии – под горячую руку. И теперь там недобор народу. А вообще я – автослесарь. Мне хозяин вот этих гаражей обещал, что устроит к себе на новое СТО через два месяца, когда его достроят…
Марголин рассеянно кивал, слушая этот поток слов. Прикидывал – не отогнать ли охранника? Потом решил, что не стоит. Человек явно не плохой, работает честно. Зачем ему неприятности? А вот расспросить – дело хорошее.
– Слушай, а ты в субботу, часом, не работал?
– Нет, не работал. Я сутки через двое. В пятницу Колька был на работе.
– А Кольку найти можно? – прищурился Марголин.
– Да можно будет, я думаю, – ответил охранник. – Все телефоны у начальника есть, вызовет. Но только давайте он это все сам сделает. А то мне как-то лишнюю ответственность на себя тянуть…
– Я понимаю. Подождем, конечно. Только давай мы с тобой прогуляемся к этому гаражу.
Охранник нахмурился, и майор поспешил его успокоить:
– Только ты и я, больше никого. Мои люди тут подождут. Никто на территорию не полезет, честное слово.
– Да не в этом дело, – махнул рукой охранник. – Если у вас бумага есть, то хоть сейчас заходите. С меня тогда взятки гладки…
Бумаги у Марголина не было. Работа шла в таком цейтноте, что об оформлении каких бы то ни было формальных разрешений речи не шло. Ничего, вот появятся хоть какие-нибудь веские подтверждения того, что в Москве реально готовится террористический акт, – и тогда «спринтерам» дадут санкцию работать так, как им нужно, лишь бы в итоге угроза была отведена. А если по ходу операции кто-то окажется слишком сильно возмущен действиями подразделения, ну что же – у него будет возможность пожаловаться.
– Пойдем пока что с тобой, – кивнул Марголин.
Они вошли на территорию гаражей. Здесь было все как обычно – два ряда одноэтажных панельных загонов для автомобилей, железные двери, щерящиеся на окружающий мир замочными скважинами, и сильно замусоренный асфальт под ногами.
– Вы бы хоть уборку тут сделали, – проворчал Марголин.
– А что толку? – пожал плечами охранник. – Все равно замусорят. Тут народ такой, на районе. Сплошь какие-то непонятные. Кто просто мудак по жизни, кто сильно богатый и не с его понтами мусор таскать в бак. А хачики и чурки – вообще полный абзац. У них религия не велит за собой убирать, насколько я знаю.
Марголин усмехнулся.
Гараж номер сто два находился аккурат в середине блока. По бокам от его черных, лоснящихся свежей краской ворот Марголин насчитал по девять ворот справа и слева. Номер гаража был аляповато намалеван желтой краской, так что видно его было издалека. Сигизмунд подошел к воротам вплотную.
– Вы чего будете делать? – спросил охранник напряженно.
– Только посмотрю, не переживай, – ответил Марголин. – Только посмотрю…
Материал ворот, кажется, был стандартным – листовое железо толщиной миллиметра четыре. Замок, на который гараж запирался, был врезным – снаружи виднелась только небольшая прямоугольная прорезь для ключа. Марголин не был особым докой в замках и потому не мог сказать, какой он марки.
Просто для галочки Марголин осмотрел также и землю перед самым въездом в гараж. Ничего особенного – немного пыли, какие-то мелкие камешки, окурки сигарет. Сигизмунд вытащил из кармана полиэтиленовый пакетик на липучке, пинцет и побросал окурки в него. Мало ли, пригодятся. Больше вроде ничего примечательного не было… хотя вот какая-то бумажка. Сигизмунд поднял ее, посмотрел. Кажется, это был какой-то чек, но сказать точнее, на глазок не получалось: надписи на бумаге сильно расплылись. Если что и получалось разобрать, так только отдельные буквы и цифры. Чек отправился в другой пакетик.
– Командир, а что вообще произошло? Наркотики ищете, что ли? – осторожно спросил охранник.
– Нет, не наркотики. Тут проблема посерьезней.
Охранник отошел в сторону, ворча что-то себе под нос. Марголин поднялся на ноги и сказал:
– Все, пойдем пока что. Будем ждать твоего хозяина.
Охранник потоптался на месте и осторожно предложил:
– А может, ну его? Если надо, вы вскрывайте…
Марголин улыбнулся, посмотрел на часы и ответил:
– Десять минут осталось. Подождем уже, ничего страшного. Потому что все, что нужно было предотвратить, здесь уже произошло в прошлую субботу ночью.
Они вышли к воротам гаражного комплекса. У шлагбаума со стороны гаражей стоял старый «фольксваген». Возле него топтался смурной дядька, про которого Сигизмунд сразу подумал: «Небось на дачу торопится, к картошке или помидорам… Или помидоры уже собрали?» Марголин терпеть не мог копания на грядках, справедливо считая, что на прокорм себе заработает без необходимости тратить личное время, которого и так мало, на ковыряние в земле.
Мужик выглядел очень недовольным тем, что ему пришлось ждать. Но присутствие людей в черной форме без опознавательных знаков, а также их транспорта, заставило его несколько поумерить свой праведный гнев. Возможно, он рассчитывал, что охранник вляпался в какую-то чепуху и его ждет возмездие.
– Иди открой людям, – сказал Марголин и подошел к своим бойцам.
– Понадобятся приспособления для вскрытия замков, либо придется резать ворота.
– Все есть, товарищ майор, – ответил ему из-под маски старший силовой группы прапорщик Дыгало.
И тут приехал хозяин. Тяжеловесный, блестящий «шевроле субурбан» свернул с проезжей части и остановился возле микроавтобуса фээсбэшников. Наружу выбрался хозяин гаражного комплекса – высокий толстяк в дорогой кожаной куртке, с барсеткой в одной руке и дорогим коммуникатором в другой.
– Чего случилось? – спросил он сквозь одышку. Телеса явно не позволяли ему говорить нормально.
– ФСБ, майор Марголин, – Сигизмунд предъявил удостоверение. – Нам нужно вскрыть гараж номер сто два.
– А что такое? – нахмурился хозяин.
– Антитеррористическая операция, – ответил Марголин. – Кроме того, нам понадобятся полные данные на владельца или арендатора этого гаража. Они у вас есть?
– Посмотреть надо, – пробормотал стушевавшийся хозяин. Опасное слово «терроризм» напрочь вышибло из него всякое желание качать права. В его памяти еще было свежо то время, когда по подъездам московских домов гремели взрывы. А может статься и так, что кто-то из его знакомых побывал в те роковые дни на Дубровке…
– Тогда, если не возражаете, мы начинаем? – спросил Марголин.
– Да, конечно… А документы сейчас посмотрю… У меня с собой учетная книга…
– Откройте ворота, мы проедем, – сказал Сигизмунд.
Хозяин махнул рукой охраннику. Тот снова поднял шлагбаум, и фээсбэшники проехали на территорию гаражей.
Бойцы сноровисто приступили к штурму сто второго бокса. Осмотрели замок, прощупали ворота, и прапорщик разочарованно покачал головой:
– Нет, придется резать. Это финский ригельный замок, его ломать – дохлое дело. Угонщики такие вскрывают только со специальными отмычками. У нас, конечно, в техничке они есть, но это полтора часа терять. А болгаркой мы его минут за десять выпилим в лучшем виде.
– Работайте! – кивнул Марголин.
Бойцы принесли болгарку и начали выпиливать замок. Сигизмунд морщился от пронзительного рева и смотрел, как из-под абразивного диска летит густой сноп оранжевых искр.
Сзади подошел хозяин, хлопнул майора по плечу. Марголин повернулся, увидел, что в руках у толстяка учетная книга, и жестом предложил отойти подальше, чтобы разговаривать, не напрягая связки. Они остановились метрах в десяти от места работы силовой группы.
– В общем, у меня тут есть координаты владельца сто второго бокса. Но именно владельца. Если он кому свой гараж сдавал, то это придется у него самого выспрашивать, мы такое не можем зарегистрировать. Должны, конечно, но на самом деле – вы понимаете, как получается.
– Да, понимаем, – вздохнул Марголин. – Ничего, давайте я перепишу координаты…
Майор переписал адрес и телефон. В это время бойцы закончили возиться с дверью. Замок вместе с куском створки упал на асфальт. Двое спецназовцев начали открывать ворота. И в этот момент грохнул взрыв.
Силы его не хватило на то, чтобы вырвать створки «с мясом». Зато их распахнуло с такой силой, словно прячущийся в гараже невидимый исполин пнул ворота ногами. Бойцов, открывавших ворота, отшвырнуло, как тряпичных кукол. Изнутри гаража полыхнуло дымным пламенем вперемешку с обломками дерева, стекла и металла. Спецназовца, оказавшегося на пути этого сокрушительного потока, впечатало в противоположную стену. Потом он упал, оставив кровавые потеки на мгновенно закоптившемся, посеченном осколками кирпиче. Микроавтобус, стоявший в зоне досягаемости взрыва, развернуло градусов на двадцать, выбило все стекла и окутало пламенем. Марголин почувствовал, как в лицо ему пахнуло бензиновой гарью, едким дымом взрывчатки и горелой плоти. Хозяин гаражей плюхнулся на задницу, мгновенно перевернулся на пузо и закрыл голову руками.
Только через три секунды Сигизмунд понял, что у него в кармане звонит телефон. Он посмотрел на дисплей и увидел номер Неверова. Нажав кнопку ответа, сказал:
– Клим, у нас только что был взрыв. Гараж оказался заминирован. Я вызываю помощь, потом тебе перезвоню.
– Я понял, работай, – донесся голос Клима через звон в ушах. В трубке запищали короткие гудки. Это, по всей видимости, означало, что у Неверова в Проектируемом обошлось без эксцессов, и если он что-то нашел, то это может подождать.
Сигизмунд стал набирать номер подразделения – нужна была неотложка, еще экспертная команда, пожарные… в общем – толпа народу.
И самое скверное, как показалось майору, – в том, что организаторы теракта теперь осведомлены, что ФСБ идет по их следу. Сомнений в том, что организаторы – не выдумка наркодельца Боженко, а взрыв здесь – это страховка, сигнализация и еще черт-те что, больше не оставалось.
Марголин выругался, но тут же отогнал эмоции прочь. Надо было подумать, как обдурить террористов, а не тратить время на глупости.
* * *Водопроводчика с южной внешностью звали Хамид Назаров. Он был родом из Таджикистана, но в Москве прожил большую часть из своих двадцати восьми лет и, пожалуй, уже мог бы сполна пользоваться правом называть «лимитой» своих соплеменников, которые в последние годы видели в Москве настоящую кормилицу и толпами ехали сюда за зарплатой – мизерной по здешним меркам, но астрономической по таджикским.
Впрочем, методы зарабатывания денег у приезжих были самые разные. Кто-то клал кирпичи на стройке, кто-то разгружал или двигал тяжелые грузы, кто-то «бомбил» на раздрызганном автомобиле, помнившем еще расцвет Советского Союза. И само собой, были такие, которые воровали, грабили, торговали наркотиками.
До последнего времени Хамид гордился тем, что работал честно. Когда-то, усаживаясь в поезд до Москвы, он дал себе зарок: если получится закрепиться на чужой земле, он должен принять ее как свою вторую родину. Он хотел уважать людей и законы того места, которое должно было его кормить…
И очень долгое время у него это получалось. Он работал строителем, сторожем, охранником в компьютерном клубе. А последние три года вкалывал в «Мосводоканале».
Сюда он устроился потому, что муниципальным работникам неплохо платили. А деньги Хамиду тогда были нужны по-настоящему – он женился на симпатичной таджичке с русским именем Наташа, работавшей в одной из школ Бирюлева. Надо было думать о заработках, ведь скоро появится ребенок…
Вот тут Хамида и настиг удар. Наташа была на восьмом месяце, сидела в декретном отпуске. Зимой, уже затемно, она возвращалась домой со станции «Бирюлево-товарное» через небольшой скверик по улице Харьковской. И там нарвалась на пятерых подвыпивших бритоголовых, из тех, кому по большому счету плевать на идеологию, а главное – бить тех, кто не нравится.
Наташа выжила, хотя избили ее зверски. Ребенка спасти не удалось – выкидыш случился прямо в машине «скорой», которая везла окровавленную женщину в больницу. Полного выздоровления тоже не произошло – жена Хамида осталась инвалидом на всю жизнь. Разумеется, подонков так и не нашли.
Это страшное происшествие сильно изменило отношение Хамида к окружающему миру и к городу, в котором он жил. Москва перестала ему казаться привычной и почти родной стороной. Теперь это был холодный чужой город, испытывавший ненависть или презрение к каждому своему жителю из полутора десятков миллионов, составлявших его рыхлое неопрятное тело…
Хамид вкалывал как проклятый, денег едва хватало на то, чтобы снимать скверную квартиру возле Кольцевой дороги в Чертаново. Наташа пыталась помогать мужу, но здоровье ее было подкошено безнадежно, так что положение семьи Назаровых так и не сдвинулось с отметки «бедственное».
Однажды к Хамиду на улице подошел пожилой человек, дорого и аккуратно одетый, корректный и вежливый. Он предложил Хамиду заработок.
– Боюсь, что разовый. Но очень неплохой, особенно в вашем положении, – сказал человек.
Хамид сразу заподозрил, что ему тем или иным способом предложат нарушить закон. Но с учетом того, что дома было практически нечего есть, а у Наташи прохудились зимние сапоги и на новые не было денег, Назаров решил хотя бы выслушать незнакомца. Мысленно Хамид сказал себе, что на тяжкое преступление он не пойдет.
Дело оказалось странным – иначе и не скажешь. Этот человек, назвавшийся Робертом Геннадьевичем, просил украсть из архива папку с бумагами. Все бы ничего, но это был Центральный архив.
– Зачем вам эти бумаги? – спросил Хамид.
– Видите ли, уважаемый, когда у людей много денег, они начинают тратить их на очень странные и на первый взгляд совершенно бесполезные вещи. По крайней мере, бесполезные для непосвященных. Честно говоря, весь мой бизнес, а я занимаюсь антиквариатом, – это исключительно дань тяге к бесполезному.
– А бумаги при чем? – нахмурился Хамид. – Антиквариат – это же всякая мебель, золото, оружие старое…
– Отнюдь не только это, – покачал головой Роберт Геннадьевич. – Собственно, антиквариатом можно считать все, что имеет хоть какой-то возраст. И бумаги – не исключение. Хотя, конечно, это специфический антиквариат, им больше занимаются букинисты. Но тем не менее на разные старые бумаги всегда есть свой покупатель…
– Что за бумаги вам нужны?
– А вам это обязательно знать, Хамид? Ну вот по совести? Это не чертежи оружия, не рецепты хитроумного яда… Просто бумаги, и все. Вам этого недостаточно?
Назаров подумал и решил, что достаточно. Действительно, какая разница, что это за писанина?
– Почему я?
– Потому что у вас будет больше всего шансов добраться до этих бумаг.
– Я водопроводчик, а это архив. Как вы хотите, чтобы я туда забрался? – ничего не понимал Хамид.
– А ничего сложного в этом нет, – улыбнулся Роберт Геннадьевич. – Я уже устроил так, что ваша бригада поедет на профилактические работы в Центральный архив, которые начнутся через неделю.
– А почему именно я? – удивился Назаров.
– Вам что, деньги не нужны? – пожал плечами антиквар. – Ну и потом, у меня есть чутье, которое говорит, что на вас можно положиться в данном вопросе. Я ведь прав?
– Правы, – буркнул Хамид, отводя глаза. Ему предлагали нарушить закон, и самое странное – он не испытывал на этот счет никаких угрызений совести. Те удары судьбы, которые Назаров и его жена испытали в последнее время, существенно повлияли на то, какими глазами они теперь смотрели на мир.