– И мы дружно решили, что пусть наш спор так и останется сугубо теоретическим!
– Просто кто‐то боится практики! – подначила его Влада.
– А вот и нет, я всего лишь уверен в теории. И считаю, что человеческим научным изысканиям тут вполне можно доверять.
Влада в ответ лишь хмыкнула и повела плечом.
– Ладно, дамы, – Ник хлопнул в ладоши, – давайте заканчивать этот разговор, а то, смотрите, мы всех вгоняем в скуку. Вокруг нас уже какая‐то зона отчуждения образовалась.
Зоя посмотрела в зал. И правда, пары танцевали – но как‐то вяло и словно пятились в танце к северной стене.
– Неправда. Это они просто в сторону банкетного зала танцуют. Ждут, пока объявят начало официальной части, – объяснила Зоя.
– Ах вот оно что. Ну ладно, тогда и я туда прогуляюсь. Вы тут… Не скучайте без меня. – Он бросил взгляд на наручные часы и выразительно посмотрел на Владу.
– Помню я, помню, не волнуйся. – Влада отмахнулась от друга, но Зоя увидела, как вмиг её лицо посерьёзнело.
Ник ушёл, и они остались вдвоём.
– Не хочешь… – Зоя опять говорила хрипло. – Может быть, ты хочешь потанцевать?
Влада улыбнулась с непритворным сожалением.
– Прости, не могу. Ник был прав, у меня здесь дела.
– На приёме Каролины? Я могу помочь кого‐то найти, если нужно…
– Не совсем здесь. Но рядом.
– Ты… Ты уходишь? Сейчас? Уже? – Зоя почувствовала неясное, не оформившееся ещё волнение.
– Да.
Зоя хотела что‐то сказать, но в груди защемило. Она огляделась вокруг. Ясно было одно: больше на вечеринке ей делать нечего.
– Хочешь пойти со мной? – спросила Влада.
– Я? Да. – Зоя чётко поняла это.
Куда пойти? Да какая разница!
Влада взяла Зою за руку и повела сквозь толпу. У неё была маленькая прохладная ладонь и тонкие длинные пальцы. Зоя крепче сжала их.
Они шли молча. У гардероба Влада свернула направо, к лестнице. На вопросительный взгляд Зои она засмеялась:
– Ну в конце концов, ведьмы мы или нет? Да и неудобно будет.
– Что неудобно?
– Скоро узнаешь.
Они вышли на крышу небоскрёба. Тут была смотровая площадка и на фоне ночной Москвы фотографировались люди. Хоть они и смотрели исключительно в телефоны и не замечали ничего вокруг, Влада тем не менее сотворила заклятье невидимости и, как мантию, набросила на себя и Зою. Эта мантия защищала от любопытных глаз, но не грела. Голые руки Зои мгновенно покрылись мурашками. Шпильки туфель проваливались в снег – метель началась ещё днём и сейчас продолжала превращать город в один большой сугроб.
– Ну, чего ты мёрзнешь? – поторопила Влада.
Зоя кивнула и произнесла короткое заклинание. Снег, успевший припорошить её плечи, тут же растаял.
– Не против прогуляться до более безлюдного места? – Влада всё ещё держала Зою за руку.
– Только за.
Зое казалось, будто она переборщила с заклинанием тепла, потому что снова чувствовала себя в плавильной печи, несмотря на ноябрьские стужу и ветер, который соревновался с метелью и устраивал на крыше снежные ураганы. У Зои нестерпимо пылали не только щёки – горело всё тело под тонким красным бархатом.
Они подошли к краю крыши и взлетели. Влада неслась чуть впереди, задавая направление. Зоя привычно лавировала между воздушными потоками и думала про то самое сопротивление воздуха, о котором говорил Гейросштерн. И почему раньше ей это не приходило в голову?
Влада первая приземлилась на нетронутое полотно снега на соседнем небоскрёбе. Зоя – за ней. Не удержалась на ногах – всё‐таки туфли на шпильках не очень подходят для прогулок по крышам, – и ей пришлось ухватиться за плечо Влады, чтобы не упасть.
Здесь было тихо – лишь снег недовольно скрипел под подошвами. По периметру крыши горели прожекторы. С неба светила луна, внизу сверкали нити автомобильных трасс, рекламных щитов и фонарных столбов.
– Есть колдун по имени Дмитрий Бойко. Если говорить на манер министерских шавок, он нежелательный элемент. Дмитрий очень многое сделал для магического содружества, – начала рассказывать Влада. Она подошла к самому краю крыши и смотрела вниз. Мягко отпустила руку Зои и неторопливо, размеренно принялась творить плетение. Её длинные пальцы перебирали морозный воздух, словно гитарные струны. – У него это в крови. Его отец участвовал в Четвёртом восстании. Было очевидно, что на Диму скоро объявят охоту. Мы это знали, но всё равно оказались не готовы… Первую атаку Министерства мы отразили. Была слежка – мы избавились от хвостов.
Зоя обескураженно слушала неторопливый рассказ. Она понимала каждое слово по отдельности, но вместе они не складывались в единый смысл. Какие хвосты? Какая охота? Что значит «отразили»?
– Не буду сейчас нагружать тебя лишней информацией.
Влада бросила на неё быстрый взгляд, и Зоя на миг подумала, будто все мысли написаны у неё на лбу.
– Важно то, что жизни у Димы здесь нет. И не будет. Он свою роль сыграл. Пока. Может быть, потом ещё понадобится. Но сейчас от него уже толка нет – примелькался. Всё, что ему остаётся, – это или сесть за решётку, или героически умереть за содружество. – Влада говорила задумчиво, будто сама с собой. – Было решено: Димке нужно отсюда уезжать.
«Кем решено?» – хотела спросить Зоя, но вместо этого спросила:
– Как уезжать? Разве Министерство выдаст ему разрешение на переезд? Я слышала, что его сложно получить.
– Министерство выдаст такому, как Дима, только тюремную робу. Но ты права. Легально ему страну не покинуть. Мы сделали Дмитрию поддельные документы. Есть умельцы. Их даже с камнями не отличить!
– Но патрульные… Есть же патрули. На трассах, аэропортах, вокзалах.
– Верно! – Влада опять посмотрела на Зою – уже дольше. – Верно, – удовлетворённо повторила она. – Через полчаса уходит поезд, на котором Дима должен покинуть страну. Про это знают двое. С тобой – трое. Ну и сам Дима, само собой. Сейчас территорию Киевского вокзала патрулирует боевая тройка. Нам не нужно с ними бороться. Важно просто отвлечь, чтобы Дмитрий смог незаметно пройти внутрь и сесть на поезд. Буквально на десять минут выманить из здания.
– Так, понятно. – Зое ничего не было понятно. – И как ты это сделаешь?
– Сейчас сама всё увидишь. – Влада улыбнулась.
Её плетение набрало силу и почти оформилось, но Зоя всё равно не могла разобрать, что это было за заклинание.
– Тогда… Они точно поведутся? Точнее, отвлекутся?
– Зависит от того, какие у них сведения. Вообще патрульные обязаны реагировать на любую несанкционированную магию подобного масштаба. Так, у меня всё готово. Сколько там времени?
– Почти одиннадцать.
– Окей. – Влада выровняла дыхание. – Значит, начинаю.
Нити плетения дрожали от тяжести. Снег невозмутимо проходил сквозь заклинание, словно его и не существовало, но на узлах плетения снежинки застревали, таяли от близости к магии, а затем застывали хрустальными льдинками, превращая плетение в жемчужное кружево мастерицы.
Влада развела руки над головой – плетение натянулось, как парус. Оно дышало и жило, наполненное невероятной силой из её внутреннего резерва. Влада резко отпустила плетение в полёт, напоследок сопровождая его очередным выбросом силы. Заклинание взметнулось ввысь, вбирая в себя всё на своём пути – и снег, и ветер, и ночь, и лунный свет, – затем спикировало вниз, рухнуло в чёрные воды Москвы-реки, прямо под Багратионовским мостом.
– Смотри! – Влада схватила Зою за руку, чтобы та могла видеть то же, что и она.
Очутившись в воде, плетение принялось трансформироваться. Узлы засветились, активируя следующую ступень заклинания. Плетение распалось на множество связанных нитей, чтобы закружиться в танце, в подводном вихре. И вот, повинуясь Владе, на поверхность вынырнула морда огромного синего кита – а затем и его хвост. Кит замер на мгновение, а потом, словно учуяв верное направление, поплыл вверх по реке с невероятной скоростью.
– Ух ты, – выдохнула Зоя. – Это иллюзия? – спросила она и поняла, что сама знает ответ. Нет, будь кит всего лишь иллюзией, Владе не пришлось бы вливать в плетение столько силы.
– Водяной голем.
– Но как же… Его же видят? Не только мы? – Зоя растерялась.
– Его все видят. В этом и соль. Но главное, чтобы заметили патрульные. А дальше – уже их забота. Сейчас голем мчится мимо Краснопресненской набережной. Через пять минут уже будет возле Бережковской. А оттуда рукой подать до Киевского. Его заметят и нейтрализуют. А Дима тем временем… – Влада достала из кармана брюк мобильный телефон и отправила короткое сообщение. – А Дима тем временем свалит отсюда ко всем чертям собачьим.
– Они… Они же поймут, что это всего лишь отвлекающий манёвр.
– Кто знает. – Влада пожала плечами. – В любом случае они не вычислят источник заклинания. Поймать истоки плетения водяного голема в его же среде, да ещё и в быстрой реке – задача практически нереальная. Может, подумают, что золотая молодёжь развлекается. Вроде вас с друзьями. – Она насмешливо посмотрела на Зою.
– Мы… Я не… – Зоя смутилась.
– Я не осуждаю. – Влада засмеялась. – Я вас прекрасно понимаю. Я бы точно так же развлекалась, не будь у меня… Дела.
Зое показалось, будто последнее слово Влада произнесла особенно веско. С заглавной буквы.
– Так, ладно, и что теперь? Мы поедем на Киевский? Узнаем, как там дела?
Влада покачала головой:
– Нет смысла. Если затея удалась, то Дима уже в поезде. Если нет, его поймали. Если и мы туда нагрянем – нас тоже поймают. Так что ждём от него весточку.
– Просто ждём? – Зоя заглянула Владе в глаза.
– Давай не просто ждать, – согласилась Влада. – У тебя как с резервом?
– Нормально. В смысле, не полный, но…
– Хорошо. У меня немного осталось. Сохраним на чёрный день, – пошутила она. Достала из другого кармана брюк круглый белый камень с синими прожилками, крепко сжала в руке, закрыла глаза и прошептала формулу заклинания.
Зоя едва не вскрикнула от изумления:
– Но это же… Медиаторские заклинания! Формула передачи энергии? Как ты?.. Откуда ты?..
– Не медиаторские заклинания, а наши, – строго поправила Влада. – У них не было, нет и не может быть никаких заклинаний. Эта формула когда‐то служила нам. Очень удобно – можно сохранить какую‐то часть энергии в камне, а потом вернуть её обратно в резерв. То, что теперь заклинание служит нашим врагам, не говорит о том, что мы должны перестать им пользоваться.
Зоя промолчала. Её мать всегда твердила обратное.
– А зачем?..
– Для чистоты эксперимента. – Влада подмигнула.
Она запрыгнула на парапет и протянула руку Зое, приглашая присоединиться. Зоя, не веря в то, что делает, поднялась следом. Ветер рвал её платье, превращал кудри в чёрное грозовое облако над головой.
– Просто будь рядом. Ничего не бойся. Со мной всё будет в порядке. Не забудь затормозить!
– А ты? – встревоженно спросила Зоя.
– Встретимся внизу.
Они прыгнули, и Влада сразу же разомкнула руки. Зоя подавила первый порыв удержаться в полёте, ухватиться за воздух. Позволила себе просто падать. Мимо неё проносились окна квартир и офисов – они сливались в одну смазанную полосу из стекла и металла.
Влада падала, раскинув руки. Она смотрела в небо, а Зоя – только на неё. Небоскрёб был высоким, но не бесконечным. Зоя начала различать людей внизу – а Влада всё ещё не думала доставать камень и возвращать себе силу.
Зоя не выдержала. Она метнулась к Владе, сгребла её в охапку, они завертелись и вместе упали в сугроб. Зоя оказалась сверху. Влада лежала в снегу и смеялась.
– Ну вот, мы провалили эксперимент.
– Ещё бы секунда, и ты… Ты почему не?.. – Зоя едва дышала от страха.
– Да брось ты, у меня ещё была куча времени. Но что‐то мне подсказывает, что Ник был прав. Без ресурса даже у колдуна нет шансов. Только ему мы об этом не скажем, хорошо?
Зоя помнила всё. Так мечтала забыться и так боялась этого. Кем она будет без этих воспоминаний? Два года, проведённые с Владой, были единственными настоящими годами в её жизни. Всё остальное – блеф, чепуха и фарс. Всего остального просто не существовало – ни до, ни тем более после. Дружба с Владой была единственным реальным событием среди нагромождения декораций. Она возвышалась остроконечным шпилем над тусовками и семейными разборками. Зоя не представляла, что могла жить иначе. Да и жила ли вообще? Или лишь перематывала бесконечные повторяющиеся будни в ожидании той самой встречи?
Дружба с Владой делала Зою живой. И сейчас, когда Влады рядом не было, только эти воспоминания удерживали Зою на грани сна и яви. Только эти чувства тонкой, но такой прочной нитью связывали её с реальным миром.
Ей казалось, что, если эта нить оборвётся, – и она тоже исчезнет. Сотрётся из памяти мира как нечто незначительное и пустое.
Всего лишь контур человека. Владе удавалось его заполнять.
Зоя потянулась за бутылкой. Лёд закончился – да и чёрт с ним. Экран телефона засветился и погас. Зоя нехотя глянула – очередное сообщение от Ника. И чего он вечно за неё переживает? Как курица-наседка. Хотя он из этих… благородных, которые слово держат. С него сталось бы пообещать Владе заботиться о Зое в случае… В случае несчастного случая.
Зоя устала. Ей безумно надоело притворяться, что у теперешней жизни есть хотя бы отголосок того смысла, который был с Владой.
Сколько ещё выдержит та тонкая нить, которая связывает её с Владой? Вдруг когда‐нибудь Зоя напьётся достаточно, чтобы забыться окончательно, – что тогда? Зоя вытянула руку – белый силуэт расплывался в темноте. Кем она тогда станет? Когда сгинет всё, что связывало её с Владой, – исчезнет боль, но придёт ли что‐то взамен?
Допив последний глоток вина, Зоя схватила телефон. Вбила в поисковую строку адресной книжки имя.
На звонок ответили спустя три гудка.
– Мастер Эрто? – Зоя говорила чётко и мыслила удивительно ясно. – Вы правы. Я согласна. Я с вами. Влада бы этого хотела.
Глава 6
Неравный бой
Возьми себя в руки, дочь самурая
Возьми себя в руки
От края до края становятся тихими звуки
Сплин. Дочь самураяТелефон звонил в третий раз. Алиса дрожащими руками перевернула его экраном вниз. Жужжание от вибрации – обычно размеренное и спокойное – сейчас звучало угрожающе.
Алиса утирала слёзы рукавом, натянутым на кулак. Кожа горела под шершавой и уже порядком влажной тканью.
Лёша сидел рядом, успокаивающе и неловко гладил по спине.
– Почему не берёшь? Кто звонит?
Алиса кинула на него быстрый взгляд и спрятала лицо в ладони. Хотелось выть, но для этого нужно было как минимум уйти из кафе, добежать до ближайшего тёмного двора или сквера, затеряться в кустах и выбежать оттуда уже в серой шкуре. А может, и не выбежать. Навсегда закопаться под какой‐нибудь фонарь или залечь под скамейку, пока прохожие не заподозрят в уличной собаке волчью стать.
Хотя какая она теперь волчица? Собака и есть. Или даже…
– Хомяк! Просто домашний хомяк. Даже не собака, ты понимаешь?
– Не собака, – понятливо отозвался Лёша.
– Даже у уличной собаки прав больше, чем у меня. Я теперь хуже дворняжки, ты понимаешь?
Алиса обхватила руками голову. Ей было одновременно жарко и очень холодно. Тело горело там, где кожу рвали медвежьи ког- ти. Ныло под рёбрами. Но все раны волчица взяла на себя – оградила Алису от боли. Какое‐то время ей не стоит обращаться. Может быть, пару дней. От силы неделю. За это время волчица – дай ей Зверь силы! – отоспится, залижет раны и снова будет готова биться.
Биться с тем, на кого укажет Сергей. Биться за того, за кого велит Сергей. Алиса больше ничего не решала.
– Она меня убьёт… – Алиса сглотнула ком в горле. – Что. Я. Наделала.
– Кто убьёт?
– Бабушка.
Телефон опять зазвонил. В кафе было шумно. Кричали дети, хлопали мусорки, взрывались воздушные шарики, шипела в масле картошка фри, шелестели бумажные конверты бургеров, булькала газировка. И злое жужжание телефона перекрывало весь этот шум. Через минуту телефон раздражённо умолк – как затаившийся хищник, который спрятался в засаде, ожидая, пока жертва беспечно подставится под острые клыки и когти.
– Поешь что‐нибудь. – Лёша толкнул к Алисе поднос с едой. – Это была тяжёлая битва. Ты молодец. Ты долго держалась. Мало кто так смог бы.
Глаза снова наполнились слезами. Алиса понимала, что Лёша просто хотел её утешить, но от его слов становилось только хуже. Хотя казалось бы – куда больше?
– Может быть, она хочет тебя поздравить? – предположил Лёша, тыча пальцем во вновь оживший телефон. – Быть Зрячей – это почётно.
Алиса укусила кулак, чтобы не разреветься ещё сильнее. Смерила взглядом телефон и едва преодолела вспыхнувшее желание утопить его в чане с маслом, где готовилась картошка фри. Алиса боялась не звонка – и даже не того, что услышит. Она знала, что услышит. Каждое слово бабушки она могла предвидеть, словно вещая сила Зрячей уже проснулась. Алиса скривилась от этого сравнения.
Алиса боялась того, что после этого звонка не останется ни одного близкого человека на её стороне. Она вдохнула поглубже, утёрла слёзы, шмыгнула носом и снова укусила кулак. Боль не отрезвляла.
– Всё будет хорошо, – попробовал подбодрить Лёша.
Алиса с жалостью и завистью на него взглянула. Мотнула головой.
Поднесла телефон к уху и приняла вызов. Бабушка говорила тихо и чётко, её слова иголками вонзались в уши:
– Это правда?
Алиса, не отрывая телефон от уха, легла на стол и накрылась свободной рукой – тень упала на глаза. Она в домике – далеко-далеко отсюда. Слёзы текли на поднос и впитывались в салфетку.
Алиса промолчала. Но бабушка и так всё знала.
– Я надеюсь, ты понимаешь, что натворила.
Слова бабушки проникали в голову, раздувались до таких невероятных размеров, что им становилось тесно в черепной коробке. А снаружи мир жил дальше, булькал газировкой и шуршал масляными конвертами от бургеров – там, за пределами руки-щита, которая ограждала Алису от остальной вселенной. Где всё было уже не так.
– Подумать только! Двадцать лет медведю под хвост. – Бабушка выплюнула эти слова.
– Бабушка, я… – Алиса оборвала фразу. Она сама не знала, что сказать в своё оправдание. – Прости.
– Ты не передо мной виновата. А перед теми, кого ты предала. Перед своим кланом. Ты им жизнь погубила. И себе.
– Бабушка, я всё исправлю.
– Исправить можно пластилиновую поделку на уроках труда в третьем классе.
– И что же мне теперь…
– Жить дальше. – Голос бабушки стал сухим и острым, словно расколовшийся фаянс. – Служить клану. Как можешь. Жить дальше, – опять повторила она, – если сможешь.
Алиса всхлипнула и могла поклясться, что бабушка поморщилась.
– Кончай слёзы лить, – приказала бабушка. – Хочешь что‐то исправить – действуй. Убей вожака. Пока связь между вами не окрепла.
В трубке раздались гудки.
«Заказ номер три готов! Подойдите в зону выдачи!» – донеслось из другого, внешнего мира. Алиса уронила телефон и закрылась обеими руками. Голос бабушки продолжал звучать в голове, как мелодия будильника, которую невозможно отключить.
– Что мне теперь делать? – прошептала Алиса.
Убить Сергея? Как просто и как невозможно одновременно.
Тёплая рука коснулась спины и неуверенно погладила по плечу. Алиса не сразу вспомнила, что Лёша всё это время сидел рядом.
– Если хочешь, можем пойти в бар. Не уверен, что поможет, но если очень постараться, то на первый план выйдут другие проблемы. Например, похмелье, – неловко пошутил Лёша.
– А я могу? В смысле, мне надо как‐то отчитываться перед… ним? – От ненависти у Алисы свело челюсть. – Я могу просто уйти? Вдруг он будет меня искать?
– Сергей? – Лёша растерялся. – Не знаю, если честно.
– Как мне теперь его называть? – Алиса прожигала взглядом поднос. – Хозяин? Босс?
– Тимур вожака просто Виктором звал. По имени. Они были ровесниками. Вы с Серёгой тоже почти… – Он смешался и замолк.
– А если я сбегу? – горячо зашептала Алиса. – Просто выйду из этих дверей. Оставлю вещи. Никто меня нигде не найдёт, а? Так ведь? Они ведь не смогут меня найти? Ну, чего молчишь?
– Они не смогут. Но ты сама не уйдёшь. – Лёша перебирал пальцами под столом, избегая смотреть Алисе в глаза.
– Почему? – Алиса знала ответ. Даже не так – просто чувствовала, что тот прав. Не уйдёт.
Не захочет.
Алиса зарычала и оттолкнула поднос. Газировка упала, но не разлилась.
– Ненавижу.
Лёша поставил газировку обратно. Снял с трубочки упаковку, воткнул её в крышку и пододвинул стакан к Алисе. Та вгрызлась зубами в тонкий пластик.
– Почему это так плохо? То, что ты стала Зрячей. Это почётно. Ты вторая после вожака в клане.
Алиса покрутила стакан в руках.
– Это не важно. Не имеет значения, какая я. Если не первая.
– Можешь объяснить?
– Ну, наверное, уже могу. – Алиса пожала плечами, бросая в рот пару палочек картофеля. Вкуса она не почувствовала. – Уже это не то чтобы большой секрет. Моя бабушка из рода Серых волков, как ты понял. Двадцать лет назад… Точнее, не двадцать, а сколько? Шестнадцать? Примерно так. Мне было пять.
– Пик Охоты, – тихо отметил Лёша.
– Именно. Я-то ничего не помню. Но бабушка часто рассказывала мне о тех годах. Она вообще любит говорить о прошлом. Для неё клан – прошлое. А для меня – будущее. Она так говорит. Говорила.
Алиса жевала картофель. Лёша пододвинул соус, но она даже не взглянула на пластиковую коробочку.
– Из волчиц осталась одна бабушка. Мама отвергла духа Зверя, когда родилась я. В общем, так получилось, что меня воспитывала бабушка. Она любила меня, – голос дрогнул, – и клан. Бабушка боялась, что медиаторы не остановятся на достигнутом. Что им будет мало оставить клан без зубов. Они захотят выколоть ему глаза и вырвать когти, – Алиса цитировала бабушку. – Она хотела прекратить войну. Не войну даже – а череду бесконечных поражений. Но вожаком стал Виктор, а нам разрешили уехать. С кланом бабушка больше не общалась, но до нас доходили слухи: клан так измельчал!
– И ты должна была стать вожаком, чтобы заключить мир с Министерством? – странным голосом проговорил Лёша.
Алиса впервые за время монолога подняла на него глаза. Лёша сидел, откинувшись на спинку кресла, сложив руки на груди, и скептически глядел на Алису.
– Нет, конечно. Я должна была остановить войну. Оборвать все контакты с колдунами. Прекратить бесконечные попытки бороться с медиаторами. Согласиться на их условия. Уйти из городов. Попробовать вернуть ушедшие рода…
– Слушай, я не самый воинственный из анималов. – Лёша кашлянул. – Но даже я понимаю, что это нереально. Забыть всё, что нам сделали медиаторы? Смириться с потерями? Знаешь, скольких братьев и сестёр мы проводили к Зверю? Ты смотри такое не ляпни при других. Не поймут.
Алиса с такой силой сжала стакан с газировкой, что он с шипением взорвался.
– Если бы я стала вожаком, поняли бы. Прекрасно поняли бы, – процедила она сквозь зубы. – У них просто не осталось бы выбора. Но я Зрячая. И теперь Министерство нас всех нагнёт – это лишь дело времени, – жёстко сказала она.
Лёша пожал плечами, но спорить не стал. Какое‐то время они оба молчали. Опять зазвонил телефон – на этот раз у Лёши. Он коротко и почтительно угукнул в трубку, убрал её в карман и виновато покосился на Алису.
– Это он, – безошибочно определила Алиса. – Ищет меня.
Она поняла это за мгновение до звонка. Словно кто‐то открыл её черепную коробку, поместил туда эту мысль и аккуратно прикрыл дверцу. До тех пор, пока снова не понадобится. Алиса почувствовала затылком взгляд Сергея – пристальный, игривый, вызывающий. По спине пробежала дрожь. Её тело тянулось к вожаку, стремилось к нему. Хотело быть ближе. Чтобы услужить. Чтобы защитить. Алиса болезненно скривилась – ей было мерзко от собственных желаний.
– Что он сказал? – спросила Алиса делано равнодушным тоном.
Лёша, ссутулившись, продиктовал адрес.
– Это ресторан на Новокузнецкой.
Алиса не ответила. Ей было всё равно. Если бы Сергей просто позвал – не называя ни улицы, ни дома, – она бы пошла за ним. И обязательно бы нашла. Зрячая всегда найдёт своего вожака.
Алиса медленно встала со стула. Взяла поднос с едва тронутой едой, на негнущихся ногах подошла к мусорке и выбросила содержимое. Отдала поднос хмурому пареньку в кепке. Кинулась в туалет, оттолкнув по дороге посетителей, которые попались на пути. Ворвалась в свободную кабинку впереди полной женщины и, не слушая её возмущённых возгласов, нагнулась над унитазом. Алису рвало. Возгласы сменились на озабоченные причитания.
Когда Алиса повернулась, ей в три руки протягивали бутылку с водой, влажные салфетки и бумажные полотенца. Алиса взяла полотенца, отказалась от воды, подошла к раковине и прополоскала рот. Она избегала смотреть на себя в зеркало – не знала, кого там увидит. Но была уверена, что точно не себя.