Она просила спасти вас
Алекс знал и то, что гаргульи – славные рассказчицы. Их истории можно слушать по несколько часов, и даже дней, и ни разу не заскучать. На обед у него не больше получаса. Рабочий день в разгаре, и зависящих от него людей, ожидающих его в министерстве, слишком много. Но даже расследование сейчас казалось менее важным. Ничто не могло заставить его покинуть новую знакомую до тех пор, пока она не удовлетворит захлестнувшее его любопытство. Конечно, гаргулья это понимала. Но дело, которое привело её в Лондон, гораздо важнее автобиографии. Так что она предпочла вкратце описать Алексу причину их сегодняшней встречи. А прочее оставить на будущее.
– Сейчас ты должен запомнить главное. Я, честно, не знаю, кто и почему убил вашего Министра. Но в одном нет сомнений: это лишь начало куда более масштабных и трагических событий, в которых очень скоро погрязнет твоя страна. Как и все остальные. Тридцатинедельная война непризнанных 2074 года покажется вам печальным недоразумением. Грядёт массовое уничтожение человечества.
Пожалуй, Алекс погорячился, когда думал, будто нет ничего важнее происхождения Полины. Пророчество её слова или проверенная информация – звучат они слишком агрессивно. В мировой политике нет подобных слухов. Даже предпосылок к ним. Что же гаргулья имеет в виду?
– Вы ещё не ощущаете изменившегося ветра. Но повестки дня ваших собраний уже ведут к новым противоречиям, которые в будущем не удастся преодолеть. Злоба начнёт расти. Скоро ты столкнёшься с бескомпромисными противниками. Диалоги перейдут в действия. Слова потеряют вес. Хочешь знать, почему я пришла?
– Конечно!
– Я ищу человека, который сможет противопоставить дипломатию ядерному потенциалу всей планеты. Способного словом остановить оружие.
– Иисуса что ли?
– Если бы, – грустно улыбнулась Полина. – Мне нужен политик, обладающий максимальным авторитетом на мировой арене. И достаточно смелый, чтобы пройти сквозь ненависть оппонентов, угрозы радикалов, хулу и предательства со стороны нынешних друзей. При этом не потеряв веры в себя. Этому человеку предстоит спасти миллиард жизней за политической трибуной, а не за пультом управления ракетами.
– Всё-таки я прав, насчёт Него, – убедился Алекс, выслушав гаргулью. – Сколько у тебя времени на поиски? Или правильнее спросить, сколько времени осталось у человечества?
– От силы несколько месяцев.
– Почему я, при всех своих связях, об этом не знаю?
– Потому что ещё никто не знает. Процесс в самом начале, но он будет скоротечен. Как только он запустился, я поспешила сюда.
– И давно ты в Лондоне?
– С момента нашей встречи.
Алексу пора было ехать в Министерство. Его вызывали звонками, через приложение торопили телохранители. Но прежде, чем уйти, он должен задать главный вопрос.
– Ты хочешь, чтобы я помог тебе в поисках?
– Помощник мне не нужен, – не отнимая у него время, предельно откровенно заговорила Полина. – Ты и есть тот человек, которого я должна найти. Следующий пункт моей миссии – заставить весь мир слушать тебя.
Ответ гаргульи застал Эванса вышедшем из-за стола и надевающим пиджак. Он застопорился на пути к двери, в которую стучал охранник. Ему предстоит спасти мир от третьей мировой войны? Как же прав был прадедушка! Стоит гаргулье появиться в жизни человека, как вокруг начинают твориться слишком сверхъестественные вещи. Одними глазами скрепив намерение встретиться в ближайшем будущем, как только у Алекса появится достаточно времени для более обстоятельной беседы, он и она молча расстались.
Секретарша встретила Алекса у лифта и попросила следовать за ней. В буфете вокруг скромно накрытого стола собрались все его коллеги. Секретарь по вопросам международного развития Пол Тёрнер от лица присутствующих произнёс поздравительную речь. И добавил, как всем жаль, что тридцать второй день рождения Алекса приходится отмечать в дни скорби. Не было шумных оваций, музыки и танцев. Коллеги пожали Алексу руку, пожелали благополучия и уселись за стол, где выпивки было больше, чем закуски. Разговоры вполголоса. Спрашивали о его планах. Давали советы. В конце дня, под воздействием алкоголя, обсуждения сменили направленность. Все заговорили о завтрашних похоронах. Эванс терпеливо дождался, когда интерес к нему со стороны присутствующих спадёт, взял свой подарок и позвонил Джеку. Гораздо приятнее для него узнать, что любимая личная машина прошла техосмотр, и тормоза снова исправны. Джек приехал немедленно.
Дома Ребекка уже спала. Алекс не общался с дочерью двое суток. Он посидел возле её кровати, поцеловал в макушку и спустился в гостиную. Катрина показала ему рисунок – подарок для папочки. Похожий на него человек в костюме, в просторном зале, со вскинутой, как у оратора, рукой. И подпись: “I wish you to be very strong, to have many friends, and may the whole world love you like me and mom7”.
– Когда она научилась так здорово рисовать? – Обратился он к жене. – Смотри, какое портретное сходство!
Катрина взглянула на рисунок ещё раз, потом на мужа. Его комплимент детским каракулям их дочери умилил её. Она поставила перед ним бутылку шампанского и два фужера. Подала на блюдце кусок торта.
– Прости, – пожала плечами, – вчера мы так и не смогли отпраздновать. А Ребекка уже настроилась на сладости. Ожидая тебя с работы, мы ели твой торт.
Алекс поцеловал её. Он почти не пил с коллегами. За компанию с женой осушил один фужер. Чтобы у неё возникло хоть какое-то праздничное настроение. Торт тоже съел только для того, чтобы её порадовать. Потом они расположились на диване, вытянув ноги и обнявшись. Алекс не выпускал из рук подарок дочери.
– Слова ты ей диктовала?
– Представляешь, она сама сочинила! Так проникновенно, правда? Кажется, она начинает осознавать, что твоя работа не только весёлая, но ещё и очень трудная.
– Точно. Малышка взрослеет. Завтра я сам отвезу её в школу.
На том и порешили. Ночью Алексу не спалось. При этом усталости не было. Он аккуратно поднялся с кровати, чтобы не разбудить жену, надел ультрамягкий халат, который она сшила ему в подарок, и отправился на кухню.
Там горел ночник. За столом пила чай его утренняя знакомая. Постоянного заместителя совершенно не удивило её появление в его надёжно охраняемом доме. Напротив, он зашёл, как ни в чём ни бывало, приветствовал её, налил себе чаю. Полина протянула руку и плеснула в его кружку что-то из маленького пузырька. Сказала, это тонизирующее средство. С ним бессонница никак не скажется на человеке, и весь завтрашний день он будет бодр.
– Я знаю про амброзию, – Эванс сделал большой глоток. В шкафу оставались печенья. Он поставил тарелку с ними на стол. – Что это у тебя в руках?
– Любуюсь рисунком твоей дочери.
– Что думаешь?
– У неё талант, – оба улыбнулись. – Нет, серьёзно. Признак хорошего художника – умение подмечать детали. Передавать их она ещё не научилась. Но подметила исключительно грамотно.
– Приятно слышать такие слова от божественного существа. Правда, её пожелание очень странное? Катрина сказала, что Ребекка всё придумала сама.
– Дети гораздо прозорливее взрослых. Всё, что здесь перечислено, понадобится тебе в предстоящем году.
Они помолчали. Из вежливости Алекс спросил, что небесная гостья делала сегодня весь день. Изучила город. Понаблюдала за его семьёй, коллегами. Пошарила по его социальным сетям. Изучила расписание последних нескольких месяцев. Теперь они смогут говорить на одном языке, какой бы темы ни коснулись. Да, день у гаргульи прошёл удивительно плодотворно. Подумать только, как быстро она проникает во все сферы человеческой жизни, осваивается с нуля в любом месте! Не верится, что это существо когда-то было обычным человеком. Кстати, об этом. Алекс разрывался между двумя вопросами. Гаргулье слишком многое нужно ему поведать. В их обычаях сначала делать дела и только потом развлекаться. Подкованный в особенностях характера своей гостьи, чиновник спросил:
– Ты уже знаешь, как сделать из меня крупного мирового политика в короткий срок?
– Увы, это сложнее, чем я надеялась. Среди твоего окружения нет людей, кто способен помочь в тех масштабах, которые нам нужны. Придётся мне постоянно быть рядом и самой управлять процессом. – Алекс и не думал, что может быть как-то иначе. Почему же Полину это удивляет? – Чтобы идти вперёд, мы соберём надёжную команду. У меня на примете пока трое. Твоя секретарша, мисс Виолетт. Бесхитростный, верный человек. Секретарь покойного министра – Рональд МакМорен. Завтра после похорон он попросит отставку. Предложи ему стать твоим личным помощником. Знаю, вы мало общались, у вас пока мало общего. Но я готова поручиться, он тот, кто нам нужен. И самый необходимый человек – Дона Рихарт.
– Она-то зачем? – Алекс поморщился от неприятных воспоминаний. Любое его пересечение с Доной было стрессом и часто заканчивалось скандалом. Своим наглым вторжением в личные границы окружающих она бесила его.
– О, Дона – настоящий бриллиант. Поставь перед ней цель, и она прорубит к ней дорогу даже сквозь недра Тартара. Эта женщина будет тянуть всех нас. Она вознесёт и удержит на вершине твой авторитет, будет сражаться за него. Краткого общения мне хватило, чтобы ощутить мощь её характера.
– Ты с ней познакомилась?
– Именно. После нашего разговора я заглянула в бар, где она как раз заканчивала статью о тебе. На этой почве мы и разговорились. Я уже подкинула ей мысль, что ты из тех людей, которым мало одной страны. Такие космополиты и берегут судьбу всего мира, заседая в ООН. – Алекс весь обратился в слух. – К счастью, с каждым годом Организация набирает мощь непреложного авторитета. Существовавшие некогда неудобства с выборами постоянных и временных членов, давление со стороны отдельных государств удалось устранить. Оплот мирового спокойствия, Организация – наша единственная возможность взойти именно на ту трибуну, с которой ты сможешь вещать на весь мир. Боюсь, тебе действительно придётся оставить свой нынешний пост. Но не ради должности министра. Когда ты возглавишь британскую делегацию ООН, мы приложим все усилия, чтобы Совет Безопасности выдвинул на выборах твою кандидатуру. Твой отец погиб в последней войне, как герой. Это произведёт большое впечатление и заставит всех обратить на тебя внимание. Прости, что манипулирую болезненными для тебя фактами.
– Прощаю. Ведь ты досконально всё спланировала.
– Должность Генерального секретаря – не цель для нас, а средство. Возможность заставить слушать тебя. Но, напомню, путь будет тяжёлым. Добиться всего этого в короткий срок мы сможем, только идя по головам. У тебя неизбежно будут завистники, которым плевать на политику, их интересуют только чины и привилегии. Вместе со мной и со своей командой ты, наверное, справишься.
Полина замолчала. В целом план ясен и, судя по началу её речи, воплотить его не составит труда. Как может быть иначе, если на их стороне сам Олимп? У богов везде есть связи. И всё-таки Алекса насторожило слово “наверное” в конце её речи. В чём гаргулья не уверена до конца? Он так её и спросил.
– В любом деле есть “но”, – справедливо заметила она. – Ты же человек. Людям свойственно эмоционировать, зависеть от мнения других. У тебя есть жена и шестилетняя дочь. Сложно придётся не тебе одному, но и им. Вдруг в какой-то момент ты решишь, что с них хватит. Что они не заслуживают такого давления и стресса. Плюс, как бы ни были хороши мысли, не все их можно воспроизвести на словах. Твои идеи могут быть неверно поняты. Тебя могут покупать, тебе могут угрожать, заставлять делать что-то, противоречащее твоей сути. Или вмешаются внешние факторы, которые пустят всё под откос. И, как любой человек, ты можешь заболеть, в конце концов.
– Жизнь вообще полна препятствий. Что же теперь, сидеть сложа руки? – Возразил политик.
По лицу гаргульи снова разлилась нежность. Она протянула руку через стол и провела ладонью по волосам человека. Это наполнило теплом его сердце. Сейчас, ночью, он позволил себе отпустить на волю мысли и чувства. И тоже без стеснения любовался прекрасным лицом. В глубине сознания он помнил, что этажом выше спит его семья. Он всем сердцем любил женщину, которая целыми днями волновалась за него, и сейчас продолжает видеть тревожные сны в их спальне. Но что-то непреодолимое тянуло его и к женщине, сидящей напротив. Самое необъяснимое, из-за чего она кажется такой родной? Неужели любовь его предка к её матери сохранилась и в сердце Алекса? Поэтому теперь он чувствует себя готовым на всё ради дочери Гару? Или она за пару часов пребывания возле него сама по себе стала такой нужной?
– В вашей семье сыновья так похожи на своих отцов, – умилённо произнесла Полина.
Воистину, от гаргульи в ней были только крылья. Кажется, она выполняла свои обязанности лишь по долгу службы. На деле же хотела говорить совсем о других вещах. Вот и сейчас, едва поведав план, не углубляясь в детали, она перешла к более приятной теме.
– Но ты похож на него больше остальных.
– На кого?
– На Калеба. Поставь вас рядом в этом возрасте, и не отличишь, кто есть кто.
– Мама рассказывала тебе о нём?
– Не только в вашей семье живёт легенда о гаргульях. В моей семье часто вспоминают Эвансов. – В сердце Алекса вспыхнула жгучая жажда. Она больно разлилась по телу, покалывая кожу изнутри. Он подался вперёд и хотел спросить об этом. Но Полина успела первой.
– Расскажи о том, что стало с остальными твоими родственниками после его смерти.
Алекс задумался. Пока он начинал говорить, Полина подлила им обоим чай, стала хрустеть печеньем. Калеб прожил очень долгую и продуктивную жизнь. Его не стало двадцать шесть лет назад, в 2069 году. Алексу было шесть. Несмотря на столь юный возраст, он отлично помнит прадедушку. Как они играли, читали, ходили гулять. Особенно он помнит, как каждый раз, приезжая в гости, просил его рассказать о гаргульях. Калебу даже самому стало это надоедать, но Алекс всё не унимался. Из всех интересных вещей, которые прадед повидал на своём веку, мальчика особенно интересовали его приключения с золотой птицей. Прабабушка чуть-чуть не дожила до Рождества 2073 года. Это был первый год, когда праздник в их семье отмечали тихо, с грустью на душе. Подарки под ёлку положили только для Алекса и его двоюродной сестры Зоуи. Дед Алекса, Нил Эванс, получил в наследство все меценатские начинания своего отца. Галереи, фонды, приюты. Только благотворительный фонд в Ирландии, созданный Калебом по просьбе его друзей, взяла на себя Ника, двоюродная бабушка. Она как раз жила там со своим первым мужем. Он, как и Адам Эванс, погиб на Войне непризнанных. Таким образом, их семьи тот кровавый беспредел коснулся дважды. Ника родила единственную дочь Еву в 30 лет. А в 34 предложила второму мужу усыновить одного из сирот, которых опекал их фонд. Зоуи, дочь Евы, сейчас живёт в Германии и преподаёт искусствоведение. И неё собственная галерея. Она не получила её в наследство, а создала пару лет назад своими силами. Сын Евы, Гай, на год младше Ребекки.
– А кому сейчас принадлежит Фонд “Гермес”, тот, что выплачивает субсидии из личных доходов семьи Эвансов частным лицам для внедрения социальных программ?
– Им владеет Дилан. Приёмный сын Ники. Ева помогает ему. И, если ты обратила внимание, они прекрасно справляются. Прадедушка учредил этот Фонд в 2065 году, и всего за тридцать лет в Королевстве практически не осталось бедных. На улицах Лондона ты не найдёшь бездомных. В других городах всё обстоит и того лучше. Наш опыт последнее время активно перенимают Вашингтон и Москва. Мой отец хотел создать филиал Фонда в Рио, но не успел.
– Неужели вы все из собственного кармана оплачиваете расходы Фонда? Это же сотни тысяч долларов.
– Увидев результаты, королевская семья предложила свою помощь. Так что мы не единственные. Хотя фамилия Эвансов, даже для женщин после замужества, налагает определённую ответственность. Каждый вносит вклад в общее дело.
– Похвально. Приятно видеть, как все вы исполняете завет моей мамы и продолжаете дело Калеба. Помогать людям и нести им свет – большего она и не просила. Хочу задать ещё один важный вопрос. У кого сейчас пропуск?
– Прощальный подарок Гару? – Полина дала понять, что Алекс правильно думает. – Ну, в нашей семье есть только один политик, ставший послом в 28 лет – улыбнулся постоянный заместитель. – В командировках я часто пользуюсь им. Мои зарубежные коллеги не всегда бывают в курсе, что гражданин другого государства посетил на одну-две комнаты больше, чем предписано экскурсией по секретному объекту. Оттого меня так удивило твоё заявление об угрозе. Ведь я знаю немного больше всех остальных.
Полина с интересом смотрела на собеседника. В её взгляде читалось уважение. Она даже негромко зааплодировала.
– Браво, постоянный заместитель! Да вы, оказывается, королевский шпион. Уж не пропуск ли сделал вас послом, в обход более опытных товарищей?
– Ни в коем случае. Его я стал использовать недавно. До поездки в Италию на 4 года я усердно учился. Работал мелкой сошкой в здании Парламента. Был посыльным, секретарём, возглавлял маленькие группы активистов. Если в Оксфорд меня и привела моя фамилия, то в МИД дорогу мне открыли бессонные ночи, бесчисленные книги и самозабвенное изучение языков.
– С какого же возраста ты осознал себя будущим политическим лидером?
– Однажды, когда мне было шесть, Калеб достал из ящика стола свой пропуск. В то время он уже никуда не ездил и не пользовался им. Я часто играл с этой пластиковой карточкой в суперагента. Ведь там стояла моя фамилия. Но в тот раз он дал мне его не для развлечения. “Он твой. Вырастишь, поменяй фотографию и впиши своё имя. Береги его”. И я берёг. Со временем понял, для чего именно нужна эта карта. Какие возможности она даёт своему владельцу. Прошло 77 лет, а пропуск до сих пор работает безотказно – воистину, дар богов!
– Наверное, твой нездоровый интерес к гаргульям растопил сердце первого владельца настолько, что он доверил этот подарок тебе, несмышлёнышу.
Гостья узнала достаточно. Теперь, наконец, пришла её очередь рассказать о своей семье. Как же Алексу не терпелось её выслушать. Новая сказка спустя двадцать шесть лет! Будучи уже взрослым, он радовался этому чуду, как ребёнок. Но, какая жалость, наступило утро. Полина ещё должна помочь ему приготовить завтрак для жены и дочери. После чего она немедленно удалится. Не стоит ждать, пока их застукают на кухне вдвоём. И вообще, семье не следует знать о гаргулье. Алекс понимающе кивнул. Это Калеб в их семье был мастер рассказывать легенды так, чтобы ему верили. Из уст правнука подобные сведения звучали бы крайне бессвязно и некрасиво.
Катрина пришла в восторг от инициативы мужа. Первый раз он приготовил что-то, кроме яичницы и блинов. Она и не знала, что из-под его ножа может выходить такое разнообразное меню. Алекс поблагодарил Ребекку за рисунок. По дороге в школу она подробно рассказала отцу, что с ней происходило последние два дня. Напоследок, перед тем, как поцеловать его у дверей школы, она вспомнила ещё одну новость.
– А сегодня ночью мне снился ангел! Такая красивая женщина! Ты видел ангелов, папочка?
– Увижу, если ты нарисуешь его для меня.
Они попрощались, и Алекс медленно побрёл к машине через двор. Откуда Ребекка знает, что сегодня в их доме ночевал ангел? У детей с ними в самом деле какая-то ментальная связь что ли? Попытался вспомнить себя в её возрасте. Да, легенды Древней Греции, которыми он зачитывался, чтобы отвлечься от тоски после похорон Калеба, буквально сходили к нему со страниц книг. Он тоже часто видел во сне богов и их слуг. Однако Ребекка, кажется, ничем таким не интересуется.
Алекс вспомнил и ночные слова о том, как именно может отразиться его карьера и вся эта связь с гаргульей на его жене и дочери. А вдруг всё не так радостно и безопасно, как ему кажется? Наверняка, боги, пославшие вестницу предупредить его и избавить мир от глобальной войны, позаботятся о том, кто выполняет их волю. Ведь даже когда Калеб и Гару действовали в тайне, все, кто мог, помогал им. Даже сам Зевс не стал чинить преград. Алекс чувствовал себя под защитой. Даже если со стороны это противоречило здравому смыслу. Что уж там, сам факт существования Полины ему противоречил. Но она реальна. Так почему бы не допустить вероятность самых безумных идей?
В кабинете его ждал доклад экспертов. Со всей божественной суетой Алекс совсем забыл о нём. Самое время углубиться в чтение, до начала рабочего дня есть несколько минут. В докладе содержалось много терминов, формул, расчётов и прочих теоретических умозаключений. Но имя убийцы, конечно, цифры и графики сказать ему не могли. Нужно поговорить с детективами.
Однако все планы пришлось отложить, когда в кабинет ворвалась Дона Рихард. А за ней бесцеремонно ввалились оператор, стилист и визажист. На ходу Дона заявила, что из своих тайных источников узнала, что Эванс собирается поступить на службу в ООН, а в следующем календарном году стать её Генсеком. “Ага, из тайных”, – язвительно подумал Алекс. Он вытерпел создание укладки на своей голове и с героической стойкостью позволил нанести себе освежающий макияж. Интервьюируемые Доной всегда должны иметь свежий, вдохновляющий вид! Даже если говорят об упадке. Она поставила оператора в нужную точку и уселась в кресло напротив Алекса. Стала задавать вопросы, касающиеся его политической программы. Какие идеи он хочет донести до всего мира? Чем планирует сплотить народы в случае нового недопонимания? Какие уроки прошлой войны усвоил он для себя?
– Предыдущие войны и есть то звено, которое должно соединять правительства всех стран в случае, если кому-то захочется доказать свою правоту силой. Нам надо брать пример с религий. Они сумели объединиться. XXI век стал золотым для мечтателей прошлых столетий. Мы избавились от лжепророков. Признали, что ветви наших верований растут от одного корня. Усвоили, наконец, смысл призыва: “не обряды ваши нужны мне, а доброта по отношению к ближнему”. Не могу отрицать, что после войны не произошло важных, значимых для очень многих людей перемен. Тибет стал свободным. Национальная самоидентичность всех других не признаваемых десятилетиями стран и областей подтверждена. Мой отец сражался за право любой общины людей, пожелавшей независимости, обрести её. И что же мы видим? Государства стали распадаться? Мир погряз в хаосе? Ничего подобного. Все, кто хотел, обособились и занялись свалившейся на них грудой проблем. Некоторые в первые же годы стали проситься обратно. Историки и мы, политики, с горечью признаём, что война велась, в итоге, за идею. Не за территории или ресурсы. Всего-навсего за обладание правом чувствовать себя свободными. Разве мы все не к этому стремимся? Большинству привольно живётся в созданных условиях. Но кто пожелает, должен иметь шанс обрести комфортное существование для себя и группы своих единомышленников. С какой идеей я пойду в Организацию? С идеей о том, что невзлюбившим свой дом нужно дать право уйти из дома и создать собственный. Это лучше, чем годами угнетать и быть ненавистными, чем игнорированием толкать людей на крайние меры: революции и теракты. Чем тратить налоги патриотично настроенных граждан на борьбу с теми, кто так и рвётся отбросить своё гражданство куда подальше. Принимая эту идею за основу миропорядка, а не как вынужденную меру за столом переговоров во время кровавых боёв, мы обеспечиваем гармонию в отношениях, экономим множество средств, которые, если больше некуда их деть, можно отправить в качестве гуманитарной помощи новообразовавшимся республикам. И, самое главное, избегаем конфликтов в будущем. Главное – не допустить повторения войны. Если в XXI веке наши боги обрели покой, то моя цель – сделать XXII век тишайшим за всю историю человечества. Если я займу кресло в Ассамблее, то буду призывать стран-участниц изучить свои территории, опросить своих граждан. Соберите всех, кто пожелает высказать собственное мнение, и выслушайте их. Не принижайте, не клеймите. Беседуйте друг с другом. Взгляните на все доводы с двух сторон, сообща. Большинство возражений получится пресечь в кабинете. Кто же останется непреклонен, не делайте из того внутреннего врага. Но и не гоните с позором, а отпустите с миром. Сделайтесь добрыми соседями. Глядишь, область расцветёт и станет приносить больше пользы. А нет, так всегда можно держать двери выхода открытыми.
Он остановился и почувствовал, что устал. Визажист промокнула пот со лба. Оператор ждал команды прекратить съёмку. Дона ещё несколько секунд посидела в кресле неподвижно, после чего махнула оператору и наклонилась к Алексу.
– Восхитительно, Эванс! Ты такой красавчик! Это лучшее интервью за долгое время. Мой рейтинг взлетит до небес. А знаешь, что это значит? Что и твой тоже. Мы сегодня порвём аудиторию! Спасибо тебе. Ребята, на выход, – последние слова она адресовала своей команде. Те вышли из кабинета. Наедине Дона заговорила тише: – Что это на тебя нашло? Никогда раньше не слышала такой импровизации. Ты был просто супервозбуждён.