Последние войны

– Ты куда? – спрашивали у Сергея знакомые.

– Домой, – говорил он, и делая театральную паузу, добавлял, – в Кабул.

Он чуть преувеличивал, до Кабула он еще не добрался, но на этот раз все могло случиться. Выражение на лицах людей менялось, когда они выслушивали Сергея. В первой половине фразы оно было веселым. Затем становилось удивленным.

– Ну, удачи тебе, – говорили Сергею.

Наконец из комплектовки появился Игорь. На одном плече у него болталась сумка с аккумуляторами, запасными кассетами, зарядником, на другом – кофр со штативом, на спине – рюкзак, правда не такой большой, как у Сергея, а в руке – видеокамера. Он с трудом втиснулся в дверь. Вид его Сергею показался очень комичным.

– Дай помогу тебе что ли бедолага, – сказал Сергей.

– Да уж помоги, а то сдохну раньше времени, – сказал Игорь.

– Как-то ты очень оптимистично настроен, – сказал Сергей, отбирая у Игоря кофр со штативом.

– Я радуюсь. У нас холодно, а в Афганистане – тепло. Позагораем.

– С тебя прошлый загар еще не слез.

– Начал уже. Думал вот в солярий что ли сходить, чтобы совсем уж не слез, а тут опять поездка в эту чудную страну, так что на лицо существенная экономия средств.

Вот так перекидываясь ничего не значащими фразами, они дошли до машины, погрузили в нее свои вещи и поехали в аэропорт.

На душе у Сергея было спокойно, потому что в первый раз они решили жилищный вопрос, познакомились с переводчиком, и сейчас ему казалось, что как только он доедет до Хаджи Багаутдина, то жизнь тут же вольется в привычное русло, не надо будет нервы трепать ни себе, ни другим, решая бытовые проблемы.

Он уже знал, что можно добыть в Афганистане, что непременно надо везти самому, так что багаж у него и у Игоря был поменьше, чем у коллег, переправлявшихся, как и они, на машине времени через Пяндж. Один из репортеров, работающих на западное агентство, не так давно скандально прославившийся в Чечне, купил в Таджикистане старый «Уазик», который в простонародье называли «буханкой» и нагрузил его всяким добром. Паромщик только махнул рукой, когда репортер спросил у него – можно ли переправить машину на ту сторону Пянджа. Дескать; «давай, плати деньги, хоть танк тебе переправлю».

Но общество скандального соотечественника Сергея с Игорем не прельщало. Им больше было по душе общаться с немцем и его переводчиком. Немец выглядел импозантно – худой и высокий, с правильными чертами лица, как будто сошедший с плакатов времен второй мировой войны, на которых изображались истинные арийцы. Его тонкий нос венчали очки в дорогой металлической оправе, но при этом взгляд у него был чуть блуждающим, будто его только что разбудили, он еще не успел проснуться, и теперь глаза его невольно у всех спрашивали: «где я нахожусь, и что со мной происходит?».

В очередной раз Сергей убедился, что журналисты, работающие на западные компании, подписывая контракт, буквально продаются в рабство. За это платили, конечно, больше, чем Сергею, но в рабство, даже за дорого, продаваться совсем не хотелось. Немца звали Штефан, и ситуация, в которой он оказался, была схожей с той, в какой были Сергей и Игорь во время прошлой поездки. Штефан ехал менять оператора, который отравился какой-то дрянью, сильно похудел, а жизнь его стала предсказуема до безобразия – он либо спал, либо лежал, либо сидел в туалете.

Переводчик у немца был русским. Ему было лет пятьдесят, и поэтому его все звали просто Василич. Во время разговора, он как-то упомянул вскользь, что работал еще в ГДР, а это значило, что он вполне мог оказаться и разведчиком и даже лично знать одного сотрудника спецслужб, что в те годы тоже служил в Германии, а потом быстро взлетел по карьерной лестнице до самых высот.

Вместе с собой немец и его русский переводчик везли кучу всевозможных железных ящиков, по бокам оббитых металлическими полосками для прочности, там они перевозили и свою аппаратуру, и продукты, и бог его еще что, как будто хотели обосноваться в Афганистане на долгое поселение. Чтобы перетаскивать их – постоянно приходилось нанимать носильщиков.

– Мы капитально подготовились к этой поездки, – говорил Штефан, с любовью оглядывая ящики.

Сергей стал подозревать, что в этих ящиках в собранном виде, есть и любимое кресло немца, на котором тот любит сидеть после работы, его любимые тапочки, телевизор и книжки.

– А вы то, что с собой так мало взяли? – спросил переводчик, посмотрев на скарб Сергея с Игорем.

– У нас все там, – махнул рукой Сергей в сторону Афганистана, но там то у них были только спальные мешки и больше ничего.

Водители в Афганистане опять завели песню про «дусат доллар», но Сергей показал им на пальцах сколько готов заплатить, а это было вчетверо меньшая сумма и цену не поднимал, как не торговались с ним водители. Отчаявшись, те согласились.

В Хаджи Багаутдин они приехали, когда уже стемнело, казалось, что поселок вымер, жизнь его покинула, здесь стояла оглушающая тишина, было пусто.

– Черт, – сказал Сергей, осмотревшись, – кажется, все отсюда уехали. Как бы нам без пристанища не остаться.

Опасения его подтвердились и когда они подъехали к дому, который намеревались снимать, и где их должен был ждать Шурик, дом оказался закрыт. Лишь после того, как Сергей несколько раз настойчиво постучал в дверь, откуда-то из-за дома появился человек, которого, очевидно, оставили за домом следить. Он не задавал глупых вопросов; «Кто такие? Что надо? Зачем приехали?» Он лишь сонно промычал с вопросительным выражением: «А?»

– Мы русские. Здесь жили, – стал объяснять ему Сергей.

Охранник только кивал, но ничего не говорил в ответ. Тогда Сергей понял, что надо что-то спрашивать, чтобы что-то добиться у охранника.

– Где все?

– Уехали, – махнул охранник.

– Куда?

– Туда, – он махнул в ту сторону, где лежал Кабул, но прежде на дороге располагался город Талукан.

– В Талукан? – спросил Сергей.

– Да, – кивнул охранник.

– Где Абдул Шукур? – Сергей знал, что переводчик отработал со следующей группой, но все-таки хотел узнать, то же с ним теперь происходит.

– Тоже уехал.

– В Талукан?

– Да.

– Он нам ничего не оставлял? – Сергей все еще надеялся заполучить спальные мешки.

– Не знаю.

– Можно мы посмотрим?

– Смотрите, – разрешил охранник.

Не было никаких сомнений, что охранник в доме на ночь остаться не разрешит, за гостями он буквально по пятам ходил, как бы что они не стянули, но Сергей хотел забрать только спальники, а вот их то в доме как раз и не было.

– Остались мы без спальников и пристанища, – грустно сказал Сергей, когда они вышли из дома и стали думать, что же им делать дальше, – черт, мне совсем не нравится, как начинается эта поездка.

– Началась она, положим, не плохо, – сказал Игорь, очевидно намекая на то, что они пили виски всю дорогу из Москвы, – а вот продолжение у нее, конечно, не очень хорошее. Но в первый раз что ли такое случается? Не беспокойся. И на этот раз все будет хорошо, – начал он успокаивать Сергея.

И как ни странно оказался прав, потому что стоило ему сказать эти слова, как откуда ни возьмись, появились немец со своим переводчиком, подошли к русским, узнали их о приключившейся беде и пригласили жить к себе – в тот дом, где мучился от отравления коллега.

Они еще не успели распаковать ящики, так что Сергей с Игорем застали коллег как раз за этим занятием. Отравленный оператор каждый раз болезненно морщился, когда из ящиков доставали очередную коробку с едой, и отворачивался к стенке лицом, а тело его при этом начинало сотрясаться в спазмах. Ему бы порадоваться баварским сосискам и немецкому пиву, которые он так давно не видел, но сейчас даже не от запаха, а от одного слова «еда» – ему опять пришлось бы бежать в туалет.

Штефан ворчал себе что-то под нос о том, что вот готовил сюрприз приятный коллеге, а тот его не оценил. В основном в ящиках были пакеты с сухим супом, лапша, сушеное мясо – то, что может долго храниться без всякого холодильника, а помимо этого множество необходимых в повседневной жизни предметов, без которых в походе все-таки можно обойтись.

– Мы сейчас быстренько все разберем и покушаем, – говорил Штефан, точно извинялся перед гостями, что пока не может уделить им должного внимания.

Сергей с завистью смотрел на это богатство, ведь ему то и спать было практически не в чем и не на чем. Из ящиков появлялись угощения, которые надо было съесть в первую очередь. Сергей с Игорем добавили к этому пластиковую бутылку, водрузив ее поверх стола.

– Вода? – спросил Штефан, увидев ее, – так много воды? Правильно. Здесь вода плохая, наверное.

– Это не вода, – сказал Сергей.

– Не вода? – переспросил Штефан, задумчиво и в ту же секунду он догадался, что содержится в бутылке, – аааа, – протянул он, хитро улыбаясь, – шнапс?

Он заторопился, ящики не разобрал до конца, да и не было смысла этого делать. Потому что все равно в Хаджи Багаутдине они надолго не задержались бы. Надо ведь было ехать дальше – в Талукан, следом за остальными журналистами.

Этот вечер и следующий они, между тостами за дружбу между народами, обсуждали, что будут делать дальше. Ехать одним или даже двумя группами было слишком опасно. Надо было дождаться, пока в Талукан не отправится большой караван. Такой случай выпал буквально через пару дней. К тому времени, Сергей и Игорь, сходив на базар, наняли «Уазик» вместе с водителем, от переводчика решили отказаться. Водитель знал целых три слова по-английски и еще он проявлял буквально чудеса лингвистических познаний, пытаясь произнести по-русски слова «здравствуйте» и «спасибо». Сергей посчитал, что познаний водителя вполне им в дороге хватит, а если нет, то переводчика можно будет нанять в Талукане. Там и выбор то, наверное, побогаче, чем в Хадже Багаутдине, потому что переводчики, совсем как маркитанты или проститутки перебрались поближе к тем местам, где в их услугах больше всего нуждаются.

В караван собралось машин пятнадцать. Причем в каждую набилось по три-четыре человека и это помимо водителя, да плюс к этому многочисленная поклажа, так что машины были сильно перегружены. Выехать договорились рано утром, собираться начали уже в пять утра, но по разным причинам отъезд все время откладывался, и в дорогу тронулись лишь после обеда.