Сансара, тормози!

05. Game Over

Глаша позвала меня. У нее на приеме была женщина за пятьдесят. Когда-то красивая, а сейчас поблекшая и очень уставшая. Ее руки бессильно, словно плети, лежали на коленях и, казалось, что у нее нет сил даже пошевелить ими. Картина была удручающей и очень грустной. Глаша сказала, что она хочет, чтобы я выслушал эту женщину, потому как это совершенно точно ко мне.

Как выяснилось, женщина разведена уже давно и живет со своим тридцатитрехлетним сыном, в котором души не чает. Сыночка тот парень, в принципе, хороший, но совершенно из-за материнской любви к жизни не приспособленный. Зовут его Валерий. Высокий, длинноволосый, хоть и начинающий немного лысеть, блондин, похожий на эльфа. Ну или скорее старающийся быть похожим на героев Толкина. При этом радость мамина совершенно не хочет жить. Нет! Не подумайте, что у парня суицидальные наклонности. Совсем наоборот. Такие типажи суицидальниками не бывают. Попросту, он ничего не хочет делать, кроме как играть на компьютере в какие-то игры. Он забывает спать, кушать, мыться, одеваться… Совершенно не ходит туда, куда ходят все молодые люди его возраста. Ни на свидания, ни встретиться с друзьями, коих у него, как и девушки, не наблюдается. Ну, по крайней мере, живой. Хотя он говорит, что у него есть отношения. Но, как мама знает, эти отношения у него виртуальные с какой-то девушкой из Тамбова, с которой он познакомился в игровом чате. Они иногда созваниваются и говорят об игровых новостях. И всё!

Валерик при этом, естественно, никогда не работал, за исключением трех месяцев в салоне мобильной связи, откуда его выперли за хамство. Наш герой посчитал, что в 21 веке не знать, как настраивается айфон, позор и лоховство. О чем он и заявил одному из покупателей, уничижительно прожигая его взглядом. Надо сказать, что его мама, очень заботилась, чтобы у Валерочки всегда была самая лучшая техника. И новый смартфон, и очень быстрый компьютер с двумя огромными мониторами в комплекте с остальными компьютерными аксессуарами. Зарабатывала мама неплохо, и если учесть, что она давно поставила на себе крест как на женщине, то все свободные средства уходили на Валерочку, который воспринимал всё это, как должное, и очень удивлялся, если мама ему в чем-либо отказывала. И все было бы хорошо, если бы мамаша не возжелала женить Валерку. С точки зрения Валерика, как говорят в дешевых детективах, это была бо-о-ольшая ошибка. Потому как в его уютный мир вдруг вторглись и отчетливо вырисовались перспективы его разрушения. Валерик не был дураком. Он даже школу закончил с золотой медалью. И, включив все недюжинные аналитические таланты, покопавшись в интернете на форумах, он узнал, что женитьба резко меняет жизнь. И ему, человеку, который никогда в жизни не чувствовал, что кому-то что-то должен, придётся отвечать за кого-то и делить своё драгоценное время еще с кем-то. Даже мысль о ежедневном настоящем сексе в реале не могла перевесить всех ужасов совместной жизни с какой-то теткой. А когда он осознал, что все это затевается только с одной целью, чтобы у его мамы появились внуки, он и вовсе восстал. Мелкие орущие конкуренты, пожирающие внимание и заботу, ему были не нужны категорически. Между мамой и сынком произошел серьезный и, возможно, первый разлад. Они не разговаривали неделю. Ему даже самому приходилось ходить за пивом. Да, да! Он очень любил пиво и пил его по полтора-два литра в день. Это, естественно, накладывало определённый отпечаток на его восприятие мира, и ежедневный секс уже не так его манил. Тем более, он легко снимал напряжение своего мужского естества с помощью просмотра японских хентай10 мультиков и походов в ванную комнату.

Когда мать поставила вопрос ребром в ультимативной форме, либо он знакомится с очень хорошей девушкой, дочерью главбуха с ее работы, либо она отключает финансирование.

– Кормить буду! А вот остальное, давай как-то сам. Одевайся, обновляй компьютер, покупай смартфоны и пиво сам, – твёрдо сказала мама.

Валерик прикинул, что на курево и пиво денежных запасов ему хватит примерно на месяц. А там, либо падишах помрет, либо ишак сдохнет11, то есть материнское сердце дрогнет, и потечёт жизнь по – прежнему. И хотя мама спросила, что он будет делать, когда она умрет, Валерик призадумался, но углубляться в размышления не стал. Вот тогда и женюсь, – решил он. Да, Валерик, следует признать, был настоящий и законченный эгоист. И ему было на всех плевать, кроме себя и своих желаний. И в мамином ультиматуме он увидел угрозу своему миру, но без боя сдаваться не был намерен. Тем более, что деньги были. При этом он дополнительно пополнил свои запасы из маминых закромов. Теперь можно было держать матримониальную осаду месяца три – четыре без напряжения. И вот, когда война ультиматумов перешла в фазу затяжной осады, случилось страшное: сгорела его гордость, предмет зависти многих партнеров по виртуальному миру, мощнейшая видеокарта, и компьютер превратился в груду красивого, но мертвого железа. Это была настоящая катастрофа. Гордость говорила: держись, Валерка! Но какой-то внутренний голос гнал его на поклон гордой головы маме за деньгами на видеокарту. А стоила та карта, надо сказать, очень дорого. Он мог бы взять заначку и в принципе заменить сгоревшую карту на более простое железо. Ему бы хватило и даже немного денег осталось, но такое решение претило его естеству. Он привык только к самому лучшему. Вечером Валерчик собрался духом и обратился к матери:

– Мам! У меня видеокарта полетела в компе…

– Не может быть!? – ехидно ответила мать и так посмотрела на него, что у Валерика даже мелькнула мысль: не мамаша ли ее спалила? – но учитывая, что мама в компах совершенно не «шарила», эту мысль, – Валерик отбросил как невозможную.

Мама скрутила кукиш и сунула под нос Валерика.

– Вот тебе, а не новая видеокарта! Я тебя предупреждала. Даже не подходи ко мне с этим! – Злорадствовала мама, – играй без нее в свой компьютер!

– Ну не дура ли? – подумал Валерочка и пошел уныло в свою комнату.

Недолго думая, Валерик запустил онлайн-версию игры на своём смартфоне. Это, конечно, было совсем не то, но хоть что-то. И так в течение трех дней Валерик пил пиво, ходил в душ и пялился в экран смартфона. Было очень обидно, но перспективы сдачи на милость победителя пугали больше. Он собрал всю свою мышиную, взгреваемую эгоизмом волю в кулак и держался, как мог, лишь изредка выходя из комнаты и гордо потряхивая гривой белых волос, дефилировал с независимым видом перед матерью, демонстрируя свою независимость и намерение держаться до конца, даже тогда, когда жизнь поступила с ним так подло, и весь мир ополчился против него.

Но жизнь полна неожиданностей, и вселенная нанесла по Валерию самый подлый удар, полный коварства и издевки, граничащей с издевательством. Когда Валерочка почти прошёл очередной уровень и был готов издать победный клич, экран его смартфона вдруг, а это всегда бывает вдруг, блымкнул и погас. Валерику показалось, что этого просто не может быть. Это какая-то ошибка! Он сейчас его перегрузит или даже перепрошьет, верный друг вновь оживет и откроет окно в тот мир, где Валерику было все понятно и удобно. Но смартфон не оживал. Не помогли ни перезагрузки, ни попытки перепрошить телефон. Валера понял: телефон умер. А с ним погибла и его надежда высидеть в осаде и отстоять свое право на социопатию и звание маминого любимчика. Он, конечно, собрался и пошёл сдавать смартфон в сервис, потому как аппарат был почти новый, и гарантия на него была действительной. Валера знал, что по гарантии телефон будут чинить до 45 дней и, как правило, сервис никуда не спешит. Он вытащил симку из смартфона и вставил ее в допотопный телефон с фонариком. Этот кирпичик был из его детства. Мама ему купила его еще в младших классах, чтобы быть всегда на связи со светом очей своих, и статус Валеры тогда в школе вырос до небес, потому что это был первый мобильный в их классе. Точнее, второй. Первый был у классной. Телефон благополучно прослужил пару лет и, когда по причине морального устаревания был заменён на новый, пошел жить в свою коробочку, где благополучно и пролежал до этого дня. А не выкинули его по простой причине: а вдруг смартфон сломается, и надо будет временно его заменить? И вот тот самый случай произошел.

Мир Валеры сузился до размеров экрана древнего телефончика с разрешением 84х48 пикселей. Мутного, потертого, с трещиной в нижнем углу. Это чудо могло звонить, могло отсылать смс, работало несколько дней без подзарядки. Даже могло осветить путь Валеры встроенным фонариком. Но не могло одного: впустить Валеру в мир игры – в мир, где Валера был значительным, известным, могучим воином с длинными развевающимися на ветру волосами в чёрных доспехах на аватаре. Он задыхался! Выхода не было! И тут в его голове созрел коварный план.

– Мама! Я согласен! Давай договаривайся с главбухом. Пусть ведёт свою корову.

– И вовсе она не корова. А что такое? – ехидно спросила мама.

– У меня смартфон навернулся. И комп, – ответил упавшим голосом Валера.

– Кстати, дочка у Надежды очень милая и тоже школу с золотой медалью закончила. Ей 27, она врач, – добавила мама.

– Да пофиг! – проворчал Валера, – Только мне новый смартфон нужен. А то, что эта врачиха подумает?

– Купим! Как свадебный подарок, – оживившись, сказала мама и тут же начала звонить Надежде для согласования смотрин.

Валерик не ожидал такого. Он думал, что его согласия будет достаточно для того, чтобы окно в мир распахнулось пошире, но жизнь была жестока, и его загоняли в стойло, как какого-то лошака несмышленого. Ему надо было подумать. Подумать и найти верное решение. Он молча ушел в свою комнату, плюхнулся на диван и уставился в потолок. Что-то неудобное давило в ногу. Валера сунул руку в карман и извлёк из него старый телефон. Покрутив его в руках, он влез в меню и грустной ухмылкой прочитал «Игры». Ну какие тут игры? Тетрис и змейка. Делать было нечего. Валера нажал кнопку запуска игры, и змейка поползла по экрану… Через три дня мать зашла в его комнату, что случалось крайне редко, ибо эльф ей категорически запрещал вторгаться в его мир.

– Сегодня в пять мы идём в гости к Надежде! Приведи себя в порядок и вымой голову. И оденься поприличней!

В этот момент Валерик практически охватил змейкой все поле, и ему до победы оставалось несколько мгновений. Он отвлёкся, и змейка, уткнувшись в свой хвост, благополучно обсыпалась. Телефон огорченно пропищал и вывалил на экран надпись «Game Over»12. Именно это послужило отправной точкой дальнейших событий. Буквально через мгновение разъяренный эльф носился по комнате, круша все, что попадалось на его пути. Он разбил один из мониторов, швырнул о стену свое любимое геймерское кресло, растоптал ногами дорогущую игровую мышь и, схватив в руки клавиатуру, ринулся на мать. Он что-то орал, его лицо стало красным, вены на лбу набрякли и стали в палец толщиной… это было последней каплей. Его терпение иссякло. Боль и страдания последних дней выплеснулись наружу. Он кричал, что ненавидит мать, ненавидит эту жизнь, ненавидит ее подругу Надежду со шлюхой-дочкой, которую никто замуж не берет. Махал перед лицом матери клавиатурой и еле сдерживался, чтобы не влепить наотмашь по ее лицу. Только чудом мать успела шмыгнуть в дверь и захлопнуть ее за собой, как услышала сзади грязные матерные проклятия и грохот клавиатуры, полетевшей в дверь. Потом еще что-то гремело и стучало, и только через полчаса стало тихо. Тишину нарушали лишь сдавленные всхлипывания Валеры. При этом он периодически что-то выкрикивал, но слов было не разобрать…

Она заперлась на кухне и набрала Надежду. От подруги у нее особо секретов не было. Но все темы о сыне в их разговорах были табу. А тут ее словно прорвало, и она рассказала Надежде о том, что произошло сейчас, о ее страхах за себя и рассудок своего Валерика. В конце своего монолога она спросила у подруги, не знает ли она хорошего психолога. Надежда, внимательно выслушав подругу, сказала:

– Подруга! Боюсь, что тут не психолог нужен. Хотя и такой есть. При том очень хороший. Но я тебе советую сходить к Павлу. То, что у вас происходит, точно по его части.

– А он кто? – спросила немного успокоившаяся мамаша.

– Бесогон! – кратко ответила Надежда.

– Ктоооо? – удивленно и разочаровано спросила несчастная мать.

– Ты слышала! Уверена то, что у тебя происходит с сыном, реальная одержимость. А Павел в этих вопросах настоящий дока. Я это точно знаю. Он нам дом чистил и мужа на ноги поднял. Помнишь, я Васю по врачам таскала с его заскоками?

– Помню! Но я даже не знаю. Как-то я не верю во все это…

Вот, собственно, так она и попала к нам. И теперь, вывалив всю свою боль, сидела и ждала нашего вердикта.

– Скажите, а Вы готовы побороться за своего сына? – спросил я.

– Конечно! – ответила она. – Для меня в нем сосредоточен весь смысл жизни…

– Ну про смыслы мы поговорим потом. Думаю, что Вы понимаете, что своей любовью превратили нормального умного парня в запредельного эгоиста? Мало того, еще и свою жизнь испоганили. Он же должен расти мужчиной. А Вам следовало о себе не забывать. И замуж выйти. Ладно! Что сейчас говорить? Давайте вернёмся к нашему вопросу. В том состоянии, в каком находится Валерий сейчас, освобождать его бесполезно. Там есть нюансы, почему у беса, точнее, у бесов, есть право в нем находиться. Да вы его и привести к нам не сможете. Не пойдет. У Вас почта есть? – она кивнула, и я продолжил. – Я составлю для Вас молитву и с инструкцией, как молиться, вышлю. Скорее всего, сегодня вечером – ну или край, – завтра днем. Вы будете согласно инструкции молиться десять дней, и потом мы решим, как его освобождать.

– Так я же плохая христианка. В церковь редко хожу…

– Ну вот заодно и в церковь сходите, – ввернул я с улыбкой. – Будете исправляться. У Вас нет вариантов. В данной ситуации только Боженька Вам сможет помочь.

В этот же вечер я написал этой мамашке письмо, где привёл составленный мною текст молитвы о сыне, и приложил подробные инструкции. Я очень подробно разъяснил ей, что она как мать имеет преимущественное право заступиться за своего сына, требовать от всякого паразита оставить Валерика. Я достаточно ясно осознавал, что веры в ней даже на горчичное зерно не наберется. Но зная нашего Бога и Его милость, уповал на Его благодать и любовь.

Через три дня мамашка позвонила мне и шёпотом сообщила, что сегодня Валерик выполз из комнаты и сказал: – Мам! Прости меня! Сам не знаю, что со мной случилось. Будто бы это и не я вовсе был.

И снова ушел к себе в комнату. Она спросила не надо ли ей больше молиться?

– Ну кашу маслом не испортишь. Молись больше. Это и твоей душе полезно, – ответил я

– Может, ему уже купить смартфон хотя бы? – выдала она на одном дыхании.

Я выругался на идиш13. Она спросила:

– Что Вы сказали? Я не поняла?

– Я сказал: купите лучше ему машину сразу, – ответил я. – А лучше – две.

– У него нет прав, – а потом, будто споткнувшись, – добавила – Вы, наверное, иронизируете?

– Вам очень повезло, что Вы не рядом со мной. Иначе я бы уже снял ремень и хлестал бы Вас по заду. И это не шутка, – прорычал я. – Все! Молитесь дальше! Мы с Глашей тоже молимся о Вас и Валерии, – добавил я примирительным голосом и положил трубку.

Еще через неделю мы очно познакомились с эльфом. Только он уже не был эльфом. Перед нами сидел отличный улыбчивый парень с современной стрижкой и маленьким старым телефоном в руке. Я помолился о нем, и потом Глафира попросила нас выйти. Она долго говорила с Валерием с глазу на глаз. А я говорил с его мамой. И, когда Валерик вышел, она вдохновлено спросила, внимательно заглядывая в глаза сыну:

– Пойдём, я куплю тебе новый телефон?

– Нет! Мама! Я пока с этим похожу, – ответил серьезно Валера – Потом заработаю и куплю себе сам, – и, улыбнувшись, добавил: пойдём, отравимся фастфудом.

Мать засияла счастьем и, подхватив сынка под руку, они вышли за двери нашего офиса. Мы с Глашей переглянулись с улыбкой, и на сердце у нас было хорошо. Но мне подумалось, что наш удел таков, что когда человеку плохо, он ищет нас, стоит в очереди иногда по несколько месяцев, а когда хорошо, даже не вспоминает. Ну что же? Участь наша такова, что к нам идут только в горе и тяготах… Тогда, когда теряют надежду.

НОЧНАЯ ИНТЕРМЕДИЯ. НА ДРЕВНИХ РУИНАХ

Храм был древний, и уже никто не помнил, в чью честь и для поклонения кому его воздвигли. Старые стены рассыпались в прах, и только среди гор битых камней оставался остов алтарной части храма. Он был собран из огромных камней и, хотя время не пощадило и их, они смогли устоять. Ходили слухи, что в древние времена этот храм построили на месте еще более древнего святилища, которое было воздвигнуто нефилимами14 до того, как пришел потоп. Может быть, именно поэтому устояли эти стены. Но сие есть тайна, покрытая прахом времён, и лишь звёзды иорданской пустыни точно знали, кто, когда и для кого построил тот первый храм, на руинах которого смешные и глупые человечки упорно возводили свои святыни и посвящали их своим ничтожным божкам.

Внутри развалин сидел тот, кто строил первый храм и строил он его для себя и в свою честь. Во время потопа он утратил свое могучее, хоть и оплывшее жиром тело, но дух его сохранился, и вот уже почти тринадцать тысяч лет хозяин духом обитал в стенах этого святилища. Он еще помнил, какие песни слагали в его честь. Как превозносили его могущество и страшились его гнева. Его тешили воспоминания о жертвах, приносимых в его честь, реки крови и мерзости, которые творили поклоняющиеся ему человечки. Когда его дух и дух ему подобных вселялся в их разум, они предавались ненасытному разврату, и многие даже погибали прямо тут у алтаря, не выдержав жажды крови, сладострастия и похоти. Как же давно это было! Сегодня в его храм никто не приходил. Не звучали гимны. И не были слышны крики боли тех, кого приносили в жертву. Все было мертво.