Дело в том, что Золотая Орда, могущественная империя, которую никто и близко не мог поколебать внешней агрессией, оказалась бессильной перед болезнью, которая начала убивать ее изнутри – междоусобными смутами. Недуг этот набухал давно, и лет за пятьдесят до описываемых событий язва прорвалась.
В русском языке есть слово «кутерьма». Значение его всем известно, но знаете ли вы, как и почему оно появилось в нашем языке? Меж тем это тот редкий случай, когда рождение слова датируется довольно точно и связано с конкретными историческими событиями. Обряд возведения хана на престол у тюркских народов был почти идентичен – этот древний монгольский обычай все они наследовали практически без изменений. Вот каким его увидел в Золотой Орде в начале XV века Иоганн Шильтбергер: «Когда они выбирают хана, они берут его и усаживают на белый войлок и трижды поднимают на нем. Затем они поднимают его и проносят вокруг [ханского] шатра и усаживают его на трон, и вкладывают ему в руку золотой меч. По обычаю, ему должны присягать[2]». Этот обряд троекратного поднимания на белой кошме носит название «кутермяк» или «хан-кутермяк».
Фонетическое сходство безусловно, но при чем здесь наша «кутерьма», которая означает совершенно иное? Дело в том, что после смерти великого хана Джанибека в 1357 году в Орде началась страшная смута, которую русские летописи называют «великая замятня». Дворцовые перевороты следовали один за другим, за 22 года в Сарае сменилось 26 ханов, некоторые из которых царствовали не дольше пары недель. Нетрудно предположить, как русские князья, обязанные утверждать свой ярлык у каждого нового хана (а некоторых из них летописцы даже не успевали вносить в летописи) в ответ на вопрос: «Что же там в Орде творится?», бессильно махали рукой и устало отвечали: «Кутерьма».
Это был пик болезни, от которой Орда так и не оправилась. После этого началось медленное угасание. Впрочем, шанс у Орды был. Казалось, самой истории грустно было наблюдать за уходом этого государства с подмостков, и она сделала все возможное, чтобы «подыграть» ему. Именно в этот период угасания судьба подарила Золотой Орде едва ли не самых ярких ее лидеров – Мамая, Тохтамыша и Едигея. Каждый из них достоин отдельного романа, любой из этих троих в иное время и в других обстоятельствах мог бы не только удержать страну от падения, но и в очередной раз потрясти мир. Но, увы, перебороть фатум обреченности оказалось не под силу даже им.
Дело в том, что, на беду Орде, это время оказалось особенно щедрым на героев не только в самой Орде. Так случается в истории – то пусто-пусто, то вдруг густо. Долгие годы суетятся на сцене истории «жалкие, ничтожные люди», а потом, словно в насмешку, одновременно восходит целое созвездие ярких лидеров, титанов, каждый из которых на фоне недавних и последующих – исполин. Будь он один – весь мир лежал бы у его ног за неимением достойных соперников, но их много, и они вынуждены тратить силы в битве друг с другом.
Именно так и случилось во второй половине 14 века. Ордынским «трем медведям» и без того было не ужиться в одной берлоге, а тут еще и на окраинах появились как минимум достойные соперники: в Центральной Азии – «железный хромец» Тамерлан, на Руси – Дмитрий Донской, в Литве – Витовт.
И заполыхала на пространстве от Балтики до Хорезма гигантская свара, вполне заслуживающая именования «Битва титанов». К сожалению, рассказ об этой эпической схватке лежит за рамками нашего повествования, поэтому мы не будем углубляться в перепетии старой саги и распутывать все ниточки этого клубка альянсов и предательств, великих побед и постыдных изгнаний. Подобные схватки исполинов редко остаются без глобальных последствий – так случилось и на этот раз.
Орда, истерзанная внутренними сварами, к которым добавились сильнейшие удары извне, проиграла эту схватку. Смертельный удар нанес Тамерлан. Переиграв Тохтамыша, он в итоге практически уничтожил Золотую Орду и с экономической, и с военной точки зрения.
Благосостояние Золотой Орды держалось на международной торговле, но едва ли не все ее торговые центры – столица Сарай, Ургенч, Астрахань, Азов – были в результате походов Тамерлана разрушены до основания. Если до этого Орда представляла собой уникальный симбиоз кочевников и горожан, то сейчас там остались только номады. Лишь на окраинах империи, в Крыму и на Волге еще сохранялась городская культура, но этого было слишком мало, чтобы восстановить кровообращение и заживить раны. Культурная подпитка городов исчезла, и исчезла в самый неподходящий момент – накануне революции в вооружении. Кочевники упустили появление огнестрельного оружия, и тем самым обрекли себя.
Орда в итоге осталась в живых, не исчезла с карты мира, государство продолжало существовать, но это был уже смертельно раненный волк, приползший в свою нору умирать. У него еще хватало сил на то, чтобы порвать горло неосторожно приблизившемуся врагу, но смерть была только вопросом времени. И, как это обычно бывает, падшего титана начали рвать еще живым, бросаясь со всех сторон, все меньше и меньше обращая внимания на попытки огрызнуться. Тем более, что внутренние междоусобицы полыхали в Орде все ярче и ярче…
Именно они свели на нет власть последнего серьезного властителя Орды – Едигея. После того, как Едигей проиграл в междоусобной сваре и бежал в Крым, Золотая Орда просто затрещала по всем швам. Началась агония – дезинтеграция страны. Улус Джучи разламывался на несколько орд, всерьез подумывавших о самостоятельности. Появились уже и первые ласточки в «параде суверенитетов» – на западе фактически самостоятельную политику вела Ногайская орда, на востоке – Узбекская. Да и в собственно Золотой Орде дела обстояли все хуже и хуже. Вот вам для примера хроника последних лет.
Великий хан Улу-Мухаммед, взошедший на престол за шесть лет до мятежа Юрия, в 1419 году, уже не мог похвалиться властью над всей Ордой – он практически не контролировал регион нижней Волги, где засел «мятежный барон», сын Тохтамыша Кепек, да и в западной части его власть была непрочной – некоторые татарские ханы отказывались ему подчиняться. Междоусобицы трясли империю как лихорадка.
Через три года после воцарения Улу-Мухаммеда, в 1422 году сепаратисты-узбеки отправляются в набег на недавнюю метрополию, и последовательно разбивают и Кепека, и Улу-Мухаммеда, и его двоюродного брата Давлет-Берди. Все три хана бегут на запад, Кепек пытается закрепиться в Рязанском княжестве, но безуспешно. Тем временем узбеки, вволю погуляв, после трехлетнего грабежа возвращаются в родные степи южного Казахстана. Пока Улу-Мухаммед восстанавливал свою власть после набега, Давлет-Берди, воспользовавшись сумятицей, захватывает Крым. Однако уже в следующем году Улу-Мухаммед выбил его оттуда, но его триумф омрачила пришедшая с Руси эпидемия…
Сами понимаете – могли ли наши предки сколь либо серьезно надеяться на помощь и защиту таких сюзеренов. Мудрено ли, что на Руси, которая была в Золотой Орде была примерно тем же, чем Прибалтика в Советском Союзе – самым «невключенным» регионом империи, автономией, пользующимся максимальной самостоятельностью, – все чаще и чаще задумывались о том, как же им жить дальше…
Меж тем кое-кто на западе внимательно присматривался к «татарской Руси» и всерьез подумывал оторвать этот кусок от умирающей Орды.
Этим «кое-кем» был последний реликт предыдущей «героической» эпохи, единственный из участников Великой Свары, оставшийся к тому времени в живых – великий князь Литовский, «Витовт Кейстутьевич», как его уважительно именуют русские летописи. Пусть этот персонаж осенил своим присутствием только начало нашей истории, он без сомнения заслуживает отдельной главы. И сразу предупреждаю – в Литве мы задержимся надолго.
[1]Карамзин Н.Н. История государства Российского. СПб.: Тип. Н. Глеча, 1819 г. Т.5 С. 393.
[2]цит. по: Г.В. Вернадский. Монголы и Русь. Тверь: ЛЕАН, М.: АГРАФ. 1997. С. 217
Глава десятая. О том, как стать одной из сильнейших держав Европы
Витовт, сын Кейстута, сына Гедимина. Герой, сын героя, и внук героя. Дальше, правда, с родословной начинаются проблемы – Литва была очень молодым государством и суверенной державой она фактически стала лишь при дедушке Витовта, Гедимине, основателе знаменитой династии Гедиминовичей, которых на Руси почитали наравне с Рюриковичами.
Для понимания всего того, что сделал Витовт, нам никак не обойтись без хотя бы конспективного рассказа о Литве, благо, как вы уже поняли, ко времени рождения славного витязя ее история была совсем не длинной. Как я уже сказал, здесь нам придется задержаться подольше, и вот почему. В силу самых разных причин – прежде всего политико-идеологических – «литовская» часть русской истории обывателю практически не известна. И если историю восточной Руси я вполне мог опустить – ну не рассказывать же вам в очередной раз про Куликовскую битву, то здесь, боюсь, этот номер не пройдет. Я не уверен, что битву на Ворскле, имевшую не меньшие последствия, чем сеча на поле Куликовом, вы знаете столь же хорошо. А без знания истории Литвы в принципе невозможно понять ни то, что произошло тогда в московских землях, ни логику поступков тамошних князей.
Как я уже сказал, Литва была молодым государством. Впрочем, ее молодость вовсе не была отличительной особенностью – таких, едва родившихся или нарождавшихся держав в округе было пруд пруди. Казалось, сама история, любопытствуя и развлекаясь, учинила тогда на пространстве от Прибалтики до Афганистана и от Кракова до Тюмени какую-то безумную смесь из площадки молодняка и социальной лаборатории.
Вообще, тогдашняя история этих земель – готовый сценарий для идеальной стратегической компьютерной игры «Построй империю». Государства возникали, распадались, выживали или исчезали в каком-то безумном темпе, и судьбу их часто решал шутник-случай. Разнообразие игроков на этом поле было пестрым до безвкусицы. Огромные и карликовые, суровые деспотии и самые разнузданные демократии, управляемые гениями и ничтожествами, страны бурлили что твой кулеш. Торговали, дрались, мирились, заключали самые немыслимые альянсы, били друг друга насмерть и проявляли невиданное в политике милосердие. Здесь столкнулись все мировые религии, сцепились все толки христианства, и белокурый гигант скандинав о чем-то сговаривался с маленьким кривоногим монголом. Венецианские консулы и узбекские погонщики баранов; католики и буддисты; еврейские ростовщики и профессиональные воины-монахи; китайские интеллектуалы, смиренно приникающие к мудрости столетних книг и самоедские дикари, мажущие кровью рты своих рубленных злобных кумиров – кто только не варился в этом котле. Периодически вся эта молодая и дерзкая братия отправлялась разбираться с окрестными тысячелетними империями, недоуменно взирающими на суету молокососов, бывала жестоко бита или горделиво возвращалась с бакшишем. Что в итоге выплавится из этого месива культур и религий – ведали лишь их боги, и никому не рискнуть предсказать, кто останется завтра, а кого схарчат сегодня.
Литва в этом сумасшедшем забеге стартовала очень мощно. Папашей ее по справедливости следует считать еще одну новорожденную державу – Орден. Крестоносцы, призванные в XIII веке в этот медвежий угол чтобы подвести под длань господнюю последних язычников Европы, были ребята серьезные. И дело свое добре знали – били идолопоклонников пруссов, ливов, эстов и прочих земгалов с куршами так, что пух до небес разлетался. И только с литовцами, а точнее, с их восточной ветвью, аукштайтами (западные литовцы звалась жемайтами, или, по-русски, жмудью) у них вышла промашка. Эти нечестивые поклонники Перкуна и священных ужей не только принялись активно отвешивать сдачи, но и, сплотив в священной борьбе многочисленные племена, образовали собственное государство.
Собственное, правда, тоже с оговорками – Литва от рождения была двунациональной страной, с самого начала в государственном строительстве активно участвовали северо-западные русские княжества, где проживали предки нынешних белорусов. Древняя история Великого княжества Литовского, Русского и Жемойтского (это его полное название), как полагается, скорее мифологична, чем исторична. Тем не менее, известно, что ко времени правления первого реального властителя страны, Гедимина, Литва, кроме собственно литовских земель, уже включала Черную Русь (район нынешнего Гродно) и Полоцкую землю. За ними подтянулись князья Минские, Туровские, Пинские – то есть те области, до которых монгольская конница не добралась, а для самостоятельного существования рядом с недружелюбными соседями они были все-таки слабоваты. Поэтому предлагаемое объединение с многочисленными литовцами их очень устраивало. И не только их, в объединении были заинтересованы обе стороны. В частности, например, наши историки очень любили уточнять, что скорей всего именно русские витязи повели литовцев к победам, обучив «беспорядочные древнелитовские ополчения» правильному строю и прочим военным премудростям.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
