Путь прогрессора
Пропуская череду событий через сознание, любой из нас раз за разом сталкивается с выбором: принять или отвергнуть происходящее. Принятие происходящего носит разные названия, мы же предпочитаем христианский термин «смирение».
Смирение по сути своей означает, что человек говорит «да» произошедшему, принимает реальность, на которую не смог повлиять превентивно и которая уже изменилась.
Отвергнуть изменение, как бы «развидеть» его, человек просто не в силах. Но зато в силах погрузиться в иллюзии, что ничего не изменилось и все осталось по-прежнему. То есть, обмануть себя. Соврать, что все снова так, как он хотел, как ему было бы удобно.
Принятие высвобождает немалый кусок энергии, который становится доступен принявшему.
Если человек не сопротивляется ходу вещей, то он может пройти по пути, куда его толкает Мироздание, гораздо дальше других. И, принимая последовательные решения, а затем, воплощая их в жизнь, добиться многого.
Если же человек выказывает непринятие, то он тратит всю эту энергию на сопротивление переменам. В итоге перемены все равно происходят, ведь отдельный человек слишком ничтожен, чтобы противостоять потокам событий, а он вынужден иметь дело с последствиями уже обессиленный и озлобленный.
Момент выбора, та точка бифуркации, в которой и звучит вопрос на языке жизненных обстоятельств, требующий ответа «да» или «нет» – важнейший момент нашего ежедневного бытия.
Принятие не просто дает силы, оно сразу же подсказывает варианты поведения. Способы действий в личных границах, которые позволят получить от произошедшего максимум пользы.
В наших границах – то, что мы способны сделать собственными руками либо получить, оплатив добровольный труд других людей. Если речь идет о структурном управлении, то в наших границах то, что входит в рамки полномочий, которыми мы обладаем, занимая определенное место в иерархии. Если брать бесструктурное управление (подробнее речь о нем пойдет дальше), то в наших границах все, чем мы смогли увлечь других. Если мы смогли преподнести людям то, что считали нужным, в форме, которая соответствует их чаяниям, то они распахнут нам свои границы. И присоединятся к нам в распространении нужной информации или других действиях.
Поощрением на языке жизненных обстоятельств выступают прилив сил и стабильное состояние ресурсного, здорового бытия. Наказанием, соответственно, становятся упадок и апатия, приходящие за попытками закрыть глаза шорами иллюзий, напялить «корону победителя» и объявить, что "вовсе-то-я-не-облажался" и что «все-идет-по-плану». Последнее особенно любят инфантильные люди, из которых сплошь состоит российская несистемная оппозиция. Будь они взрослыми, давно бы признали, что не могут ни победить Путина, ни повлиять на политику государства, ни даже принести пользу согражданам на низовом, муниципальном, уровне. Поскольку идут оппозиционеры даже в мундепы исключительно с целью распила премий и обстряпывания прочих материальных гешефтов в том же духе для себя, любимых.
Язык жизненных обстоятельств понятен лишь тому, кто умеет признавать, что недоработал и проиграл.
После чего человек подходит к решению вопроса с другой стороны – если этот подход в границах, либо – отказывается от своего намерения, изменяет его, если понимает, что игра окончена и дальнейшие действия – вне границ.
В одной из предыдущих глав мы уже цитировали Карлоса Кастанеду. Центральный герой его книг – индейский гностик Хуан Матус – среди прочего сказал автору, что воин должен катиться под ударами той Силы, которая ежедневно наваливается на нас, стремясь расколоть нашу энергетическую оболочку и убить. Сразу оговоримся: не имеет никакого значения, существовал ли Дон Хуан на самом деле, или Кастанеда выдумал его. Потому что идея о необходимости катиться под ударами судьбы имеет очень древнее происхождение. Полагаем, когда Кастанеда писал о Силе, пытающейся расколоть наши щиты, он имел в виду как раз тот самый язык жизненных обстоятельств, о котором мы ведем речь здесь.
Вот как это выглядит в реальности. Один приятель Александра, строитель по специальности, будучи не местным, до начала эпидемии коронавируса снимал жилье в Подмосковье за тридцать тысяч рублей, не считая оплаты коммунальных услуг и интернета. Пока он зарабатывал, все шло хорошо. Хотя приобрести собственную жилплощадь его семье не светило. Цены на недвижимость около столицы кусаются. Но затем грянула пандемия. Стройки встали. Приятель, бывший главным добытчиком, остался без работы, его семья моментально оказалась в долговой яме: долг перед арендодателями рос, доходов хватало только на еду, оплату коммуналки и текущие расходы.
Язык жизненных обстоятельств недвусмысленно намекал ему: вам тут не протянуть. Вариант обмануть арендодателей, сбежав без оплаты долга, был отброшен, как аморальный. Что оставалось делать?
Выход нашелся: у семьи оставался материнский капитал за рождение младшего ребенка. Но этих денег оказалось недостаточно для первого взноса, и тогда они, смирившись с тем, что околостоличная жизнь потерпела крах, начали оперативно искать жилье в провинции.
Итог таков: был найден дом в одном из областных центров. Хозяйка, познакомившись с ними и увидев, что люди они порядочные, сделала значительную скидку. То есть даже не понадобилось влезать в долги. Они купили собственное жилье за один лишь маткапитал и переехали в провинцию. Дом, конечно, нужно перестраивать, но он расположен в городе, неподалеку находятся школа, магазины и вся прочая нужная инфраструктура. Приятель с семьей снял жилье буквально через пару улиц за семь тысяч рублей плюс коммуналка и интернет. То есть примерно вчетверо дешевле, чем в Подмосковье.
Учитывая, что у приятеля снова есть работа, он без проблем сможет оплачивать это жилье столько времени, сколько потребуется для перестройки дома. Делать ремонт он будет сам, так как владеет всем набором навыков, не говоря уже об инструменте. Покупать придется лишь стройматериалы.
То есть люди вышли из сложной ситуации в плюсе. Вышли только потому, что смогли здраво, без иллюзий оценить свои силы и отказаться от несоответствующей этим силам планки притязаний на жизнь в одном из дорогих регионов России. Язык жизненных обстоятельств был понят приятелем Александра и его семьей правильно.
Думаем, не стоит описывать проблемы, с которыми бы столкнулась эта семья, упрись они, как бараны, в желание жить неподалеку от Москвы. Что же толкнуло их взяться за ум? Страх. Они испугались, что материнский капитал обесценится, и потом за эти деньги вообще никакое жилье не купишь.
Страх – очень мощный стимулятор, если, конечно, не пытаться игнорировать его, зажав уши руками, закрыв глаза и вереща: «Мама-мама, мне не нравится реальность, но я ничего не хочу менять!»
Нет, страх хорош тогда, когда толкает нас действовать. Причем не как попало, а взвешенно. То есть – в личных границах. Подобных историй можно рассказать немало. Но, полагаем, хватит и одной. Уверены, у каждого из вас найдутся схожие примеры правильного прочтения языка жизненных обстоятельств.
Обстоятельства накатываются на нас постоянно. Мы или катимся под ударами этой Силы, попадая в места, которых никогда бы не достигли, если бы сопротивлялись происходящему, или не катимся. Но тогда панцирь, щит, за которым люди стараются укрыться от нежеланных перемен, в итоге раскалывается. И приходят крупные неприятности, вплоть до смерти.
По нашим наблюдениям, язык жизненных обстоятельств намного проще понять, когда он выступает обезличенно, в виде непреодолимой силы, вроде эпидемии. Но и тогда люди обижаются и терзают свой мозг нескончаемой жалостью к себе, типа: «Почему это случилось именно с нами?» Если же инструментом в языке жизненных обстоятельств выступают другие люди, как на войне, то принять это еще сложнее. Хотя все в наших руках, конечно.
Один знакомый Александра в суровую эпоху первоначального накопления капитала был черным риэлтором. Нет, он не убивал людей ради завладения недвижимостью – во всяком случае, с его слов – но он и его коллеги находили опустившихся горожан, у которых с помощью спиртного легко было выкупить дорогие квартиры. Уплатив алкоголикам мешок рублей мелкими купюрами в довесок к копеечной развалюхе в глухой деревне.
Каково же было удивление этого знакомого, когда спустя года этак три после расселения одной из таких квартир, его отыскали бодрые люди крестьянского вида, привезли ему картошку, овощи, консервацию и прочие продукты питания, называли по имени-отчеству, долго жали руку и благодарили за то, что он вышвырнул их в деревню!
Оказалось, что за пределами привычного городского алкоголического круга общения эти выселенные в деревню, опускавшиеся на дно люди вдруг смогли принять происходящее как новый шанс. Принципиально прекратили злоупотреблять спиртным и за пару лет крепко встали на ноги, вновь обретя опору на себя.
Если мы прислушиваемся к языку жизненных обстоятельств и следуем его указаниям, то происходят реальные чудеса. Впрочем, этот тезис касается не только отдельных людей, но и крупных человеческих групп, вплоть до государств.
«Что вверху – то и внизу», – говорили древние.[19] Утверждение в полной мере относится и к языку жизненных обстоятельств. Как реальность говорит с каждый конкретным человеком, так он обращается и к целым социумам. Просто результаты понимания или непонимания языка обстоятельств большими группами людей видны не сразу. Масштаб событий слишком велик и промежуточные итоги лучше оценивать на расстоянии.
Для понимания наших мыслей предлагаем рассмотреть Китай, поистине уникальную страну.
Современный Китай стоит на плечах тысячелетней истории Чжунго – Срединного царства, которое гораздо раньше западноевропейских государств изобрело порох, шелк, крупнотоннажные суда, бумагу и многое другое, что нынче выступает неотъемлемым атрибутом цивилизованной жизни. Как же так вышло, что Срединное царство в итоге было разделено на сферы влияния и фактически колонизировано странами, значительно уступавшими ему по размерам, материальным и людским ресурсам?
Ответы на этот интересный вопрос можно найти в книге известного ученого Джареда Даймонда «Ружья, микробы и сталь. Судьбы человеческих обществ».[20] Если вы не читали ее, то рекомендуем. В рамках же данной главы лишь кратко изложим суть судьбы Китая через призму языка жизненных обстоятельств.
Китай потерял гибкость и разучился отвечать вызовам, которые бросали ему перемены. Европейцы оказались более подкованными технически, более организованными и смелыми. Они действовали на свой страх и риск, тогда как китайские чиновники погрязли в чинопочитании и ждали указаний начальства. В итоге Китай мог ожидать окончательный и полный упадок. Но… Как мы видим, Китайская Народная Республика сегодня – развитая страна. Как она смогла стать из средневекового заповедника ядерной державой и первой экономикой мира? Что позволило ей выкарабкаться из положения нищей страны, разрушенной многолетней войной? Все просто.
Китайская элита на излете XX века принялась учить и понимать язык жизненных обстоятельств. Представьте себя на месте китайцев. В какой-то момент они приняли тот факт, что экономика должна быть смешанной, то есть нужно разрешить присутствие частных компаний на территории страны. Разрешили. И тут же в Китай приехали иностранцы. Богатые, наглые, представляющие транснациональные западные корпорации. Эти, глядящие свысока на китайцев, люди предложили инвестировать в экономику КНР, при этом рассчитывая на дармовую рабочую силу, многолетнее освобождение от уплаты налогов и другие преференции, которые позволили бы получать сверхприбыли. И, конечно, они думали платить минимальные налоги в тех же США и других государствах так называемого «первого мира».
Китай – древняя страна, которая существовала уже тогда, когда Колумб еще не задумывался над поиском «западного пути в Индию», поэтому любой из тех, кто в ней живет, мог бы оттопырить губу и сказать: «Вы вообще кто такие? Ваши предки лопухом подтирались, когда у нас тут уже придумали шелк и порох. Гуляйте». Но в таком случае Китай никаких инвестиций не получил бы. Так бы и остался со своими проблемами, усугубленными дальнейшим распадом СССР, который напрямую бил по идеологии компартии Китая. Но есть одно но…
Китайская элита, здраво оценив возможности своей страны, согласилась превратить КНР в «мировую фабрику» для транснациональных кровососов. То есть приняла то, что давала судьба. Но руководство китайской компартии решило, так сказать, схитрить. Все вкладываемые западные деньги привязывали те самые транснациональные корпорации к производству именно в Китае. И делали Запад зависимым от китайцев, которые постепенно, шаг за шагом, перенимали все технологии, привозимые в КНР иностранными инженерами.
Помните, какие ужасные китайские куртки продавали у нас в 1990-е годы на рынках? Те, самые первые, – кривые, косые, один рукав короче другого… Бирка «Сделано в Китае» на долгие годы стала синонимом дешевого ширпотреба сомнительного качества.
Но китайцы не обращали на это никакого внимания. Они смогли смирить гордыню и прилежно учились, прислушиваясь к языку жизненных обстоятельств. Неуклонно улучшая качество и стремясь к мастерству. И через двадцать лет настал момент истины.
Оказалось, что пока китайцы учились и вкалывали, Запад стал инфантильным и изнеженным. Разучился работать. Превратил свою экономику в гигантское казино, где крутятся космические суммы, не имеющие никакого отношения к реальным активам. Исполнился уверенности в собственной исключительности. То есть стал вести себя примерно так же, как и китайская аристократия при первом столкновении с сильными на тот момент европейцами.
Восток и Запад поменялись местами. Первый вспомнил о языке жизненных обстоятельств и внял ему. Второй – забыл о нем напрочь, уверившись в собственной «исключительности».
Результат стал виден всему миру уже в 2020 году. Китай – первая экономика мира, которой по уши должны американцы. США – охваченная крупнейшей в планетарном масштабе эпидемией страна, в которой многие месяцы в крупных городах творился беспредел на расовой почве, а затем – застрельщик экономической агрессии против России, которая бумерангом вернулась к самим же американцам. Но главное отличие между КНР и Америкой – в понимании или непонимании языка жизненных обстоятельств.
Тот, кто понимает описанный язык – в итоге побеждает. Тот, кто отказывается его понимать – скатывается в яму, где и погибает.
Материальное и духовное
Прогрессорство – междисциплинарный вид деятельности, расположенный на стыке материального с духовным. И в рамках понимания этого факта уместно рассмотреть вопрос о том, что же выступает основополагающей ценностью для прогрессора.
Но сначала вернемся к вопросу о том, как отличить истинного прогрессора от ложного. Напомним о четырех признаках, по которым можно идентифицировать настоящего прогрессора.
Во-первых, это следование приоритету общего блага над частным. Во-вторых – следование приоритету умеренности над излишеством (что мы назвали «бытовым аскетизмом»). Третий признак – следование приоритету скромности над тщеславием. И, наконец, четвертый – следование приоритету профессионализма в выбранной сфере деятельности.
Сторонний критик может заявить, что из этих приоритетов следует презрение прогрессора к материальному в пользу духовного. И сказать, что прогрессор – или безумец сродни религиозному фанатику, или лицемер, который прикрывает словами об умеренности жажду власти.
Однако критика с таких позиций многое скажет лишь о самом критикующем, но не о том, кого он критикует. Потому что термин «приоритет» вовсе не тождественен термину «отказ». Как писал уже цитируемый нами Карлос Кастанеда:
«Воин знает, что смерть следует за ним по пятам и не даст ни за что зацепиться, поэтому он пробует все, ни к чему не привязываясь».
Его слова – о нахождении баланса между духовным и материальным. Но поскольку для многих людей приведенная цитата слишком абстрактна, поясним ее. Вот как трактует суть баланса отечественный востоковед Бронислав Виногродский, известный переводами с древнекитайского языка:
«Единственной непреложной и основополагающей ценностью, за которую постоянно борется человек с надвигающимися и угрожающими ему со всех сторон обстоятельствами, является его хорошее состояние. В обыденной жизни человек делает дела именно с целью накопления ценностей, и ценности эти ему нужны, чтобы суметь справляться с обстоятельствами, дабы сохранить в целостности свои хорошие состояния».
Хорошее состояние для прогрессора и есть состояние созидательной деятельности, определение которой мы приводили вам ранее.
Материальные ресурсы должны выступать инструментами поддержки такого состояния. Что полностью согласуется со всеми ранее описанными нами приоритетами: общего блага над частным; умеренности над излишеством; скромности над тщеславием; профессионализма над имитацией бурной деятельности.
Если же заменить многозначный термин «хорошее» более точным словом «творческое», то мы получим, что «единственной непреложной и основополагающей ценностью, за которую постоянно борется прогрессор, является его творческое состояние».
В данное определение укладываются и нахождение баланса между духовным и материальным, и управление действительностью через управление собой, и выстраивание личных границ, и многое другое, о чем было сказано выше.
Творческое состояние нераздельно связано с отсутствием эгоцентризма, поскольку жизнь в рамках такого состояния воспринимается в качестве игры. В которой вы лишь один из игроков, и вынуждены учитывать интересы других.
Вот что справедливо заметил по данной теме Алексей Белокопытов, с которым мы познакомили вас ранее, дискутируя с Русланом о том, следует ли ставить творческое развитие человека на первое место в списке целей прогрессорства, или на второе:
«Если человек-прогрессор ставит своей ОСНОВНОЙ целью в жизни духовное и нравственное развитие, лежащее в русле Божьего промысла, то он априори не является носителем эгоцентричного (Я-центричного) мировоззрения. А, напротив, имеет целостную картину мира и является человеком, осознавшим замысел и цели Создателя, соответственно ни о каком эгоизме и возвышении собственного Я над другими людьми и обществом речи быть не может».
Индийские йоги, например, знают, что у человека есть два эго: истинное и ложное. Первое базируется на парадигме «мне хорошо, когда другим вокруг хорошо», а второе – «мне хорошо, когда другим плохо». Из этого знания следует, что получение материальных ценностей ради сохранения хорошего, творческого состояния, не может быть произведено за счет нанесения ущерба другим людям. А наоборот – производится лишь в рамках принесения пользы обществу.
Прибавив названный факт к определению, выведенному ранее, получим следующее: единственной непреложной и основополагающей ценностью, за которую постоянно борется прогрессор, является его пребывание в творческом состоянии, связанном с принесением пользы другим людям.
Думаем, что это достаточно ясное и емкое определение.
Продолжая разговор о материальном и духовном, нельзя обойти такой вопрос, как отношение прогрессора к смерти. В масштабах обозримой истории нашей цивилизации, не говоря уж о масштабах геологической и биологической истории планеты Земля, человеческая жизнь быстротечна. И это во все века толкало людей с совершенно разными мировоззрениями на размышления о смерти. Люди с прогрессорским подходом к жизни – не исключение.
Обдумывая свои трудовые будни, мы часто задаемся вопросом, эффективно ли мы распоряжаемся свободным временем, которого не так уж много? Эффективность такого распоряжения может определить лишь сам вопрошающий. Для чего достаточно честно ответить себе на один простой вопрос: стал ли я за период, скажем, в три месяца, ближе к цели – или целям – которые ставил перед собой ранее? Если человек приблизился к своей цели, значит, он достаточно эффективно распоряжается своим временем. Если не приблизился или вообще отдалился, значит, время уходит впустую.
Казалось бы, каким боком тут вопрос смерти? Полагаем, что любой, кто задумывался о смысле жизни, понимает, что самым прямым.
Смерть – это идеальный эталон для любого человека.
Помните фрагмент из кинофильма «Бойцовский клуб», когда альтер-эго главного героя задает соратникам вопрос: «Что бы вы хотели прежде, чем умрете?»
Вопрос о смерти – важный вопрос для прогрессора. Ведь если человек повзрослел, если у него нет задержки в личностном развитии, то он понимает реальность смерти в любой момент. Прямо сейчас. Да, вероятность наступления такого события можно значительно снизить. Достаточно не курить, не употреблять алкоголь или хотя бы делать это крайне редко и помалу, регулярно заниматься физической активностью, а также не принимать происходящее близко к сердцу. Но даже следование описанным очевидным рекомендациям не даст ни одному из нас стопроцентную гарантию, что смерть подождет еще хотя бы полвека. И лично нам это внушает неизбывный оптимизм. Потому что в сравнении со смертью любые жизненные трудности теряют тот вес, который мы придаем им, накачивая, словно надувные шарики, нашим собственным вниманием.
Прибегнем к словам уже неоднократно цитированного выше Карлоса Кастанеды:
«Когда воина начинают одолевать сомнения и страхи, он думает о своей смерти. Мысль о смерти – единственное, что способно закалить наш дух.
Воин знает, что смерть – всегда рядом, и из этого знания черпает мужество для встречи с чем угодно. Смерть – худшее из всего, что может с нами случиться. Но поскольку смерть – наша судьба и она неизбежна, мы – свободны. Тому, кто все потерял, нечего бояться».
Для прогрессора есть вещи выше смерти – долг и совесть. Но их существование не означает, что следует игнорировать смерть, выступающую эталоном любых трудностей, с которыми мы сталкиваемся на протяжении нашей жизни.
Отдать которую за нечто большее можно и порой даже нужно. В православии это большее описано емким определением – «за други своя». Но вот бессмысленно профукать, бездарно растратить, спустить на потакание низменным страстям жизнь, ограниченную смертью, – это, наверное, самое глупое, что только можно себе представить.
Как было сказано выше, прогрессор не мыслит своего существования без созидательной деятельности. И в рамках такого подхода к жизни, вопрос: «Если бы я умер сегодня, мог бы я непредвзято гордиться тем, чего добился на данный момент?» – как раз тот, который можно задавать себе в любой сложный момент, когда приходят сомнения и страхи.
Помня о смерти, мы находим один конец опоры в Вечности, а второй – в каждом из нас. «У меня есть я, мы справимся», – говорит себе прогрессор, столкнувшись со сложной задачей. И начинает действовать в личных границах, разбивая огромную сложную задачу на сотни, тысячи, или даже миллионы небольших шагов, с помощью которых можно достичь цели.
Мы – существа, наделенные волей, то есть способностью управлять нашим вниманием. Мы можем создавать вещи, можем творить реальность и можем игнорировать реальности, которые пытаются творить другие, если эти реальности нам не по душе.
Мы способны игнорировать даже боль, как поступил легендарный гражданин древнего Рима Гай Муций, прозванный Сцеволой, то есть Левшой, который, попав в плен, сунул правую руку в огонь, чтобы показать противнику римскую решимость.
Уместно ли нам игнорировать смерть, если мы прогрессоры? Нет. Ее неуместно ни игнорировать, ни дразнить. К ней следует относиться с уважением, используя ее как стимул. Естественный. Самый сильный. Бескомпромиссный.
Теория прогрессорства не родилась в этой книге. Но здесь она может окрепнуть настолько, чтобы быть готовой выйти навстречу любым обстоятельствам.
Реальность и иллюзии
«При недостатке данных воздержись от суждения». Авторство этого выражения приписывают древнегреческому медику и философу Сексту Эмпирику. Но для нас неважно, сформулировал ли этот тезис именно он, или кто-либо другой. Важно, что названный тезис напрочь игнорирует подавляющее большинство наших современников. И если бы они не поступали так, то социальная жизнь на планете Земля наверняка выглядела бы иначе, чем она выглядит ныне.
Представьте себе интернет, в котором вообще никто не спорит, а люди только дискутируют. Ведь спор – это именно попытка убедить оппонента в верности твоей собственной позиции. То есть попытка принуждения, насилия. А люди не любят, когда их принуждают и изо всех сил сопротивляются этому.