Что мы будем делать с Фрэнсис?

– Он будет действовать полгода, правила немного поменялись.

– Мне хватит.

Он взял рецепт, надел куртку, снял блок с телефона и вошел в приложение банка. Парой кликов отправил нужную сумму на счет миссис Зейн.

– До свидания.

– Хорошего вечера.

Открыв дверь, Бикер повернулся к психологу еще раз и кивнул головой.

– А когда все поселенцы были спасены, мне дали овса[19], – продекламировал он, как начинающий диктор, потряс рецептом у себя перед носом и ушел.

Когда дверь захлопнулась, миссис Зейн положила руки за голову и выдохнула. Она вытянула ноги под столом, ловким движением сняла стесняющие туфли и принялась разминать пальцы ног. Послышался хруст. Психолог посмотрела на улицу через окно – птицы улетали вдаль за перекресток, неся веточки в свои гнезда, листья медленно падали и наоборот, ненадолго подлетали, направляемые ветром. В ежедневнике, открытом на компьютере, несколько записей поменяли цвет на красный. Оставалось два клиента.

– Это свидание?

– И да, и нет… Конечно, свидание. Давно ты каталась на лодке?

– Последний раз на встрече лучших агентов штата, но это был паром.

– Лодка, конечно, поменьше, но сервис будет лучше, Джен.

– Она с веслами?

– Тебе не нужно будет грести! – разозленно сказал он.

– Мне прийти с Попаем?

– Лучше с Блуто[20], ему хотя бы шпинат не нужен. Только пара сигар.

– Честно, не помню кто это… Дени забрала Фрэн?

– Они прогуляются, заберут чехол для телефона и пойдут домой. Я дал ей денег, чтобы она что-нибудь заказала. Голодной не останется.

– Хорошо. Значит в 5?

– К 5-ти. Я скину адрес, возьмешь такси, если лень будет идти.

– Ладно, увидимся.

– Увидимся, – сказал Марк и нажал на красную кнопку на своем мобильном.

До 5-ти еще был целый час. По телевизору не было ничего интересного, поэтому Бикер залип в телефоне. В рекомендованных видео на ютубе всплыли: фермер-старичок, сочиняющий сатирические стихи о власти; подборки смешных видео с выдрами; прохождение Spider-man: Miles Morales одноруким инвалидом. Вернее, вторая рука-то у него была, но функциональность ее создавала вопросы – пальцев было только два, и те деформированные; мэш-апы различных детских видео, где обезьяны меняли цвет и падали с кровати под занудную песню, у которой каждый раз менялась одна строчка. У старичка он узнал, что у бывшего госсекретаря (это женщина, но имя ее называть нельзя) была такая страсть на оладьи с фаршем из детей, что каждое утро ее личный холоп суданского происхождения показывал ей каталог и из предложенного, она выбирала детей выращенных Тикритцем[21]. Выдры тоже подняли Марку настроение – особенно парочка близнецов из страны восходящего солнца. Они очень мило подбирали детальки от деревянных пазлов, катали камешки и точно знали, какое лакомство им даст хозяйка на обед, потому что у них был особый график – два рыбных дня, три мясных, и два овощных. Марку попался ролик с овощным днем, это было понятно даже по настроению животных. К миске они подходили неохотно, предпочитая резвиться друг с другом. Инвалид тоже приятно удивил его – приключения черного человека-паука Марк запускал, правда, в полубреду, и попрыгав по зимнему Нью-Йорку так и не понял, как сбивать щит у рядовых противников. Он невнимательно отнесся к всплывающим подсказкам, а уже потом села играть Джен, и прогресс хоть и сместился буквально на несколько минут вперед, запала уже не было, а смотреть прохождение не хотелось… А инвалид же ловко расправлялся с пачками врагов, вскрывая их оборону подбрасываниями, связывая их в один комок и нанося аое-урон по этой плотной массе. Только немного выбивали из седла эти два пальца… Ведь стример нарочито делал акцент на них, выставив камеру так, что они почти скрывали лицо. Отростки бешено стучали по кнопкам геймпада с нечеловеческой скоростью, пытаясь компенсировать отсутствие трех других «бойцов». Марк не смог бы так и с пятнадцатью. Детские видео он переключил почти сразу, потому что сюжет был ему известен – каждый куплет одна обезьяна из стаи падала на пол и врач констатировал, что больше кувыркаться на кровати ей не светит. Оставались еще баскетбольные новости. Перед началом сезона перестановки были почти в каждой команде, а звезды прыгали тут и там: «Лейкерс» заполучили третьего оллстара, «Бруклин» наконец-то поставил всех из лазарета на ноги и три лидера были готовы начать сезон, а «Голден Стэйт», по идее, получили самый легкий календарь среди всех клубов НБА – коэффициенты на их победу в регулярке заметно снизились, хотя состав остался тот же. Да, зимой также должен был вернуться Клэй Томпсон, мистер 60 за 3, пропустивший целых два года из-за разрыва всего, чего только можно было, а вот сможет ли он помочь, или будет только обузой для команды[22] покажет только время… А время показало – пока Марк уплетал контент Воджнаровски[23] за обе щеки, на часах было без десяти минут 5 вечера. Бикер опаздывал. Он скинул тапки, засадив их под диван, достал серое неглаженное пальто и вскочил в свои зимние ботинки. Бабблз хрюкнул во сне, услышав закрытую дверь и перевернулся на другой бок.

Марк мчался на машине в центр города в район РигтФолл. Прямо посередине него был довольно большой, но неглубокий пруд, окруженный деревьями. По нему каждый день плавали лодки и катамараны, перевозившие горожан и заезжих иностранцев. Любителей поорудовать веслами/ногами становилось все меньше – температура стремилась к нулю, а каждую зиму пруд закрывали для очистки. Но никто никогда не видел, чтобы его действительно очищали. Обычно специалисты жилищных услуг натягивали здоровенный тент по всему периметру воды и в общем-то всё. Ни людей, ни работников там никогда не было, кроме служащих на самой лодочной станции. На их ношу в зиму выпадала ответственность за уборку мусора из урн, слежка за курящими посетителями, естественно строгий выговор этих самых курильщиков, и главное, конечно, оповещение (обязательно неприятным голосом) всех посетителей и просто случайно проходящих людей о том, что лодки будут доступны для проката только до наступления темноты.

Дул неприятный ветер. Он раздавал пощечины направо и налево, даже тем, кто пытался прятаться за большими воротниками, нахлестывая не только по лицу, но и распространяя багрянец на шею. А вот листья падать не торопились. Нет, какое-то количество их лежало на земле, но их тут же сметали в небольшие кучки рабочие, после чего они же звонили куда-то по телефону, активно жестикулировали и через пять минут приезжал грузовик с насосом, который всасывал листья в контейнер, а бригада уборщиков была только и рада выйти лишний раз на улицу, покурить со своими корешами, обсудить темное пиво, недавно появившееся в соседнем кабаке рядом с автобусной остановкой, с которой вся дружная братия ехала домой после смены.

Джен стояла прямо у кабинки, где сидел продавец билетов. Очередь на удивление была приличная – человек пять или шесть, да и лодок оставалось маловато. Пожилая пара уже получила свои заветные билеты, и старички медленно топали к началу маршрута. Мужчина в костюме и с большим саквояжем был следующий. Метрах в пятнадцати от очереди стоял подросток со щитом рекламы на груди и спине. Надпись на груди гласила: «Весь пруд по цене половины!». На спине же красовалась сахарная вата синего цвета из светодиодной ленты, и ценник в два четвертака. Палочка у ваты была перегоревшей. Юноша страдальческим голосом объявлял, что прокат лодок закроется через час. Его прилизанные, немного грязные волосы не мог сдвинуть ветер – так сильно они были уложены косметическим воском.

Марк припарковался справа от входа на станцию, провел кредиткой по паркомату. Тот загорелся и показал два часа на табло.

– Должно хватить.

Бикер перешел улицу через переход и поспешил к Джен. Ее лицо было недовольным, ведь он опять опоздал. Для него это было обыденностью. Он умудрялся опаздывать на любые мероприятия: например, на свадьбу с Джен он приехал на час позже, чем было запланировано, надеясь, что все пойдет не по плану и будут какие-то неувязки. Но их не было, а настоящей, почти двухметровой неувязке пришлось извиняться перед гостями; когда Фрэнсис еще была внутри Джен, а раскрытие было около 9 сантиметров, врач посоветовал почти-папаше приезжать поскорее, если он, конечно, хочет поучаствовать в перерезании пуповины… Мало того, что он опоздал из-за просмотра хайлайтов Федерера по случаю его юбилея, Бикер в довесок еще и купил белые лилии, от которых у Джен всегда была жуткая головная боль… А уж как она злится, когда что-то происходит не по ее замыслу, вы уже знаете. Марк же злится по другому. Ему всегда кажется, что во всех бедах виноват только он. Добавьте сюда беспричинное самокопание, весьма низкую самооценку и уверенность в том, что родители разошлись из-за него, и мы получим точную копию Тревора Резника[24]. Только толще килограмм на пятьдесят. Но люди непостоянны, даже такие как Бикер. Поэтому к перечисленным психологическим проблемам добавился противовес – небольшое, но стойкое хладнокровие. Эту черту он перенял у Джен в начале отношений, когда она не закипала как чайник со свистулькой от каждого брошенного слова. Многие бы назвали это качество скорее похуизмом, но здесь была тонкая грань – действительно важные вещи Марк просто по натуре не мог обделить вниманием, а на мелочи часто закрывал глаза. Толстокожесть эта все равно не отменяла постоянную, корявую и угнетающую саморефлексию, но эффект был велик. Всегда.

– Прости! Я…

– Будто что-то новое случилось.

Марк виновато улыбнулся и взял ее за руку. Она не сопротивлялась.

Пока они стояли в очереди и наблюдали как голубь с металлическим отблеском перьев вытанцовывал перед сизой голубкой, стремясь напрыгнуть на нее сзади и не забывая отталкивать своей надутой шеей конкурентов, которых не было поблизости, пошел тихий, еле накрапывающий дождь. Зонты начали показываться по всему бульвару, вода шепча утекала в стоки. Наконец, женщина с красной блестящей сумкой отошла от окошка, и Марк чуть ли не засунул свою голову в кабину.

– Здравствуйте.

– Лодочная станция района РигтФолл, смотритель Перкинс.

– Мы хотели снять лодку на часик.

– По времени еще успеваете, но свободных лодок уже нет. Приходите завтра, – сухо сказал мужчина, протерев усы.

– Как нет? – опешил Марк. – Там три штуки стоят. И два катамарана.

– Двойных нет, можете глянуть сами, а лодки забронированы.

– Кем?

– Теми, кто заблаговременно думает о своем отдыхе.

– А где их вообще бронировать тогда?

– С торца висит небольшая рекламка, там QR-код, который ведет на сайт нашего любимого пруда.

– Сейчас я закажу…

– Уже не сможете.

– Постойте, – вмешалась Джен, слышавшая весь разговор. Ее голова тоже почти всунулась в окошко.

– Что это за идиотизм получается? Мы – коренные жители района, пришли на свидание и вы не можете нам помочь?

– Ой, простите, миссис Спенсер[25], не узнал вас из-за рыжего парика. Лодок нет, точка, – на лице Перкинса не дрогнул ни один мускул.

Джен и Марк одновременно высунули головы и посмотрели друг на друга. Ее глаза медленно наливались кровью, у него начал подрагивать мизинец. Он боялся за мужчину в кабинке, но тот напоказ ел пряник с мятой, не выказывая никаких эмоций. Джен вернула голову в окошко.

– Вы бывший министр, владелец заводов и пароходов[26]?

– Мэм, не моего ума дело. Есть вы в электронном списке? Добро пожаловать на борт, можете хоть до Юкона доплыть. Ваша фамилия какая?

– Би…

– Вас точно нет, – перебил ее мужчина и повернулся к кофейнику, стоявшему на маленьком столике справа от него. Он налил себе здоровую чашку. На ней был рисунок Луиса Уэйна с одним из его прославленных котов. Джен расстегнула куртку от того, что ей стало душно. Она держала себя в руках, но гнев подступал. Из ее “свистульки” уже был слышен рев закипающей воды.

– Давайте зайдем с другого бока, – сказала она и достала из сумки свой кошелек с войлочной нашивкой в виде клевера.

– Вас устроит борец за права рабов[27]?

Мужчина не изменился в лице и спокойно пил кофе, демонстративно прихлебывая.

– Жадный хрен, – подумала Джен, – Тогда Одиссей[28]. Больше предлагать не буду… Найдется лодочка?

Мужчина поставил кружку на столик, посмотрел куда-то вверх кабинки, чтобы не встречаться с Джен взглядом, и монотонно произнес: – Я лодочный смотритель, я не беру взятки и не предоставляю привилегий наглым посетителям, независимо от пола, вероисповедания, цвета кожи и достатка…

– Мистер Перкинс, это не взятка…

– Разговор окончен. Не задерживайте очередь.

Мужчина с маникюром, стоявший за Джен, вполголоса поинтересовался: – А вы еще долго? У меня электронный билет…

Марк сжал лицо в куриную гузку, и уже хотел было одернуть мужика за рукав, но Джен развернулась, зашипев как рысь, пытающаяся спасти своего маленького детеныша от охотника, и обозначила наличие испепеляющих лазеров внутри зрачков. Мужик отшатнулся и отошел на несколько шагов.

– Джен, пойдем лучше в ресторан, забей на эти лодки.

– Замолчи.

– Я же не знал, что их надо бронировать… Мог додуматься…

Она повернулась обратно к киоску смотрителя.

– Слушай сюда, маленький вонючий клерк. У нас сегодня первое свидание за несколько месяцев. Мы в кои-то веки выбрались в свет, оставив свою дочку с нянькой. Наша задача на сегодня, это покататься на чудесной лодке с веслами, желательно красного цвета, – она тыкнула пальцем в сторону мини-причала, – чтобы он устал от физической нагрузки и хоть немного подвигался, забыв о вечном сидении в кресле за компьютером, а я полюбовалась видами на наш центральный парк. После этого мы пойдем в лучший японский ресторан в округе. Я закажу роллы с угрем и салат с кальмарами, кунжутным маслом и бок-чой, он будет что-то с креветками и два бокала рисового вина. Его темой разговора будет количество трипл… пипл… этого, как его… Уэстбрика… Уэст…

– Трипл-даблов, – вставил Марк.

– Трипл-даблов, что бы это ни было… Я расскажу ему о «Будке поцелуев 3», и почему Эль так не нравится новая подружка ее отца. Ты уже отказался от денег, поэтому мы оставим солидные чаевые официанту, даже если он перепутает все наши блюда и отнесет их за другой столик. Придется брать каршеринг, потому что без выпивки сегодня точно не обойдется. Когда мы приедем домой, няня возьмет такси и поедет к себе, а Фрэн, наша дочка, уже будет видеть седьмой сон. Пес может обрадоваться или наоборот испугаться нашего прихода – здесь никогда не угадаешь, что у него на уме, поэтому действовать придется быстро. Если он испугается, то просто побежит прятаться, а если обрадуется, то будет лаять на всю квартиру и ему, – она указала затылком на Марка. – Придется поймать его и чесать живот, чтобы пес успокоился. Мы могли бы всю ночь заниматься любовью, если бы она длилась полчаса, и вот тут без подробностей не обойтись – у меня второй день месячных и живот болит так, как будто я собралась рожать. Поэтому мы ляжем в кровать и я наконец-то получу свой долгожданный массаж стоп. И если ты хоть на секунду задумываешься о том, чтобы испортить мне этот вечер, – она остановилась и глубоко вдохнула через ноздри, – Я буду писать жалобы, ох как буду… Я найду того, кто поставил тебя, блядь, сюда трепать нервы людям, изводить их и раздражать, и видит Бог – я не оставлю камня на камне от этого ларька… Так что быстро дал сюда билет или я возьму его сама!

После небольшой паузы мистер Перкинс укусил нижнюю губу, пытаясь оторвать ороговевшую кожицу. Джен победоносно смотрела на него и стучала пальцем по раме. Он открыл ящик стола, достал оттуда здоровые наушники и демонстративно надел их на уши, томно прикрыв глаза и издевательски улыбнувшись. Джен вскипела, влезла в окошко по грудь и попыталась вырвать наушники с головы мужчины. Тот резко отодвинулся на стуле, вспрыгнул, взял что-то с полочки импровизированного шкафа из тонкой фанеры и исчез из киоска. Через мгновение он “трансгрессировал” перед ними, направив на них какой-то красный баллончик.

– Хулиганские отродья, сейчас залью! – заорал он.

Джен отпрыгнула за спину Марка и вцепилась мертвой хваткой в его бока, прячась за грузным телом. Мужчина со свежим маникюром сделал еще несколько шагов назад и попятившись удалился с поля брани. Усы Перкинса раскачивались, желваки на скулах играли в лапту. Марк закрыл лицо руками, при этом не забывая подглядывать. Дождь стал идти сильнее и рыжеватые волосы Джен уже были мокрыми на макушке, а вот завитая часть снизу из-за рассредоточенности была практически суха. Мир замер на несколько секунд, а голубь, гонявшийся за избранницей, громко урчал, задыхаясь от вожделения. Дуэль взглядов продолжалась, не хватало только музыки Морриконе. Перкинс скалился и пугал их баллоном, Марк щурился, Джен за ним выкрикивала односложные ругательства и подталкивала мужа, намекая на контратаку.

– Постойте, ну постойте… Давайте как-то…

– Гандон! Обсосок!..

– Погоди-ка…

Марк опустил руки и недовольно уставился на Перкинса. Тот угрожающе надвигался – по сантиметру, но всё же.

– Мистер Перкинс, мы не идиоты.

– Скажите еще слово и придется бежать за молоком!

– Джен, остынь… Выйди.

– Что?!

– Это уже несмешно…

Джен ослабила хватку, оставив несколько кровоподтеков под ребрами у Марка, и аккуратно начала выглядывать из-за его плеч, как Табаки[29] из кустов.

– Давай, рыпнись, Розалинда Брюс[30]!

– Мистер Перкинс, довольно этой комедии.

– А что, уже не боишься?

– Это не перцовый баллончик.

– Да? Может мне тогда пшикнуть?

– Это Олд Спайс, сэр…

Мистер Перкинс напряг губы. Он выглядел взволнованно, как солдат, снявший чеку и бросивший гранату, которая не разорвалась перед врагом.

– Я вижу логотип…

Джен вышла из-за спины Марка, надулась как большой пес Клиффорд и начала собирать в себе энергию для мощного боевого клича, несомненно предназначенного для того, чтобы заорать на весь бульвар и взорвать резонансным шумом стекла всего района. Мистер Перкинс опустил свое «оружие» и медленным приставным шагом пошел к киоску. Джен сделала шаг вперед, но Бикер подхватил ее за подмышки и понес через улицу к машине.

– В следующий раз я обязательно посмотрю этот сайт… Я обещаю, Джен…

Дурак, просто… Но мы обязательно пожалуемся…

Мистер Перкинс уже был в киоске. По нему шел град пота. С усилием почесав усы, он набрал своему начальнику и попросил выходной на следующий день. Баллончик до сих пор был в руке, будто прилипшая к ботинку газета из сортира бензоколонки где-то на окраине. Он с недовольством кинул его в ящик стола, повесил табличку «Закрыто» на витрину и начал собирать вещи.

Пока Марк нес Джен, она не произнесла ни слова. Уже остановившись у машины, Бикер начал судорожно искать ключи в карманах. По лицу Джен прокатилась одна крупная слеза. Он вытер ее.

– Всё хорошо, миссис Бикер… Я нажалуюсь везде, где только можно…

“Свистулька” Джен уже была холодной, как и ее взгляд, руки и продрогшая шея.

– Садись, поедем…

Она села спереди не пристегнувшись, чего не делала никогда.

– Не хотел только говорить, – он сглотнул подступающую слюну и тихо сказал. – Я не очень хочу кушать креветки…

Рекламная пауза кончилась и Томас Эспозито опять развернулся в кресле лицом к зрителям. На нем был синий костюм с отблеском и белым платком в кармашке. Аплодисменты стихли.

– Говоря же о нашей наболевшей теме… Председатель правления совета безопасности, мистер Маккинон, готов предоставить союзникам 750 тысяч карабинов М4, которые модифицированы до такой степени, что один пехотинец сможет дать отпор целой дивизии арахнидов[31], а за один зурль[32] разбомбит их матку в одиночку!

Улюлюканье переходящее в аплодисменты.

Эспозито закивал головой, отвечая публике.

– Я знаю, знаю… Мы уже не раз доказывали, на что способны. Нет смысла перечислять достижения бравых ребят, выступающих с полосатым флагом в руках там, где нет места свободе слова, действиям и даже мыслям простых людей… Что мы обычно делаем, когда союзное государство атакует враг?

Камера 2 подъехала к ведущему, взяв его покрупнее.

– Полюбуйтесь, – он показал рукой на экран, – на границе собираются войска. Их много: тяжелая артиллерия, грузовые тягачи доверху набитые солдатиками из личного состава и военным грузом, крупный десант в нескольких километрах от пограничных пунктов… На что они рассчитывают? Мы будем сидеть и смотреть, как пугают граждан из лояльных к нам стран?

Камера 2 опять «наехала» на ведущего.

– Этому не бывать!

Человек в зале выкрикнул: – ДА!

– Да, не бывать! Мы рождены побеждать в любом остром конфликте, а если такой и случается…

Эспозито поднес правую руку к груди и закрыл глаза.

– Молюсь за вас, недруги наши…

Камера 1 полетела куда-то вверх, показался флаг, сделанный из спецэффектов. Одновременно с этим заиграл гимн, в котором музыканты немного не попадали в ноты. После нескольких секунд он закончился и камера 1 «рухнула» на крупный план ведущего, покрытый красно-черным фильтром.

– Или нет?

Зал заухал от восторга. Фильтр исчез и камера вернулась в обычное положение.

– А теперь рубрика веселых новостей.

Эспозито вдруг резко поднял газету BGC News из-под стола, раскрыл ее умелым движением и принялся «читать». Потом медленно поднял голову из-за нее с выпученными глазами, дождался смеха в зале и продолжил.

– Сенатор Лео Капицын (он произнес фамилию с нарочным акцентом) из беснующегося на границе государства, недавно принял участие в интервью, где его спросили про нашего президента. Что же там наговорил уважаемый пассажир политической машины врага?

Эспозито начал двигать пальцами в воздухе, как бы подзывая телезрителя к экрану. На видео Капицын сидел на стуле в офисном помещении, с развязанным галстуком и петличкой на рубашке. Напротив него сидел молодой человек с вихром волос, татуировками на руках и необычных зеленых кроссовках. Перед ним стояла стойка с микрофоном.

– Что скажете о Кейт Модайн? Какое складывается мнение после трех лет ее работы на таком высоком посту?

Капицын прокашлялся и выпил воды из бутылки без этикетки.

– Есть мнение, мхм, что у мисс Модайн низкий уровень интеллекта. У них вот было, мхм, платное медицинское обследование по всей стране. Платишь денежку – и врач тебя значится обследует, а она взяла и сделала все бесплатным. Народу хорошо, народу нравится, а как врачам платить? Мхм, как специалисты в таких условиях должны выживать? Не подумал никто, конечно. Это же целое дело, вы знаете сколько там закрылось государственных больниц за этот год? 54 по всей стране, даа… А сколько открылось платных? 430! Это без учета стоматологических клиник, мхм, разросшихся из ничего, как грибы… К тому же, лично меня еще смущает ее лоб.

Интервьюер скривил лицо.

– А что? Это научный факт. Большой лоб говорит об ограниченных умственных способностях, – сказал Капицын и протер свой лоб от пота. – Понимаете, мхм, у наших предков, обезьян, был низкий лоб. С годами они эволюционировали, линия роста волос поднималась, сами волосы эти пропадали с лица и морда питеков становилась у́же и гораздо меньше напоминала земляной экскаватор для перемалывания орехов, мхм, зерен, плодов… Кейт Модайн, конечно не примат, но скорее всего до сих пор может открывать фисташки без рук, – сказал Капицын и невинно улыбнулся.

В зале послышались неодобрительные выкрики.

– Хам, это факт, но подождите, – ведущий потряс пальцем аудитории. – Наш человек случайно записал в диктофон, как мистер Капицын заказывает себе еду в номер после этого интервью. Заказывает, между прочим, в одном из самых популярных ресторанов города.

На экране появился эквалайзер и пошли субтитры.

– Здравствуйте, Н*****с приветствует вас, с вами говорит администратор Парвиз. Звоню вам, чтобы подтвердить заказ.

– Я выбирал оповещение по смс…

– К сожалению, сейчас мы вынуждены перезванивать сами из-за участившихся розыгрышей по телефону.

– Прискорбно.

– Давайте проверим ваш заказ: три картошки фри от Шефа, два больших молочных коктейля с добавкой из карамели и посыпкой, двадцать стрипсов, два горчичных соуса, жареные луковые колечки две порции, и четыре чизбургера.

– Без сыра.

– Чизбургеры без сыра?

– Да, я указал, мхм, в комментариях.

– Это получается четыре простых гамбургера, да?

– Нет! Уберите сыр из чизбургеров!

– Я вас понял, передаю информацию на кухню.

– Постарайтесь больше не звонить на этот номер…

– Конечно, простите, за неудобство.

Зал залился хохотом. Эспозито ухмылялся в камеру и двигал бровями под ироничную музыку, сыгранную оркестром.

– Запомните, народ. Завтра мы будем покупать ростбиф без мяса, хлеб без пшеницы и дышать воздухом без кислорода. На сегодня всё!