– Так-то лучше… нет, чтобы сразу… – проворчала я, карабкаясь по крылу на тушу. Полезла вверх по второму крылу, оказавшись прямо напротив пробоины. Приникла к дыре, сунув в нее голову, изучая ворота с той стороны.
Ага, а как спуститься?
Прыгнуть с такой высоты – однозначно переломать все кости.
М-да.
Оглянулась в поисках шеста или материала, чтобы соорудить лестницу, но ничего подходящего не обнаружила. Еще раз заглянула внутрь. Там была перекладина, но не удержаться, не за что зацепиться.
Досадно.
Конечно, можно обойти стену, найти еще разрушения в кладке, но сколько продлится мой сон, успею ли…
– Да прыгай уже, поймаю!
Каменное тело горгульи внезапно ожило, она повернулась ко мне, уменьшилась в размерах до моих и прыгнула, приземлившись на крыло рядом.
Сердце от неожиданности ухнуло в пятки. Испуганно оглянувшись и откинувшись назад, не удержалась, съехала вниз, затормозив задней точкой на драконьей туше.
Горгулья спрыгнула следом.
– ААААА! – в ужасе заорала я, уставившись на нее.
– Не ори! – заткнул меня ее приказной тон. При этом она попыталась изобразить приветливую улыбку, доброжелательно развела когтистые руки-лапы. – Сон разума порождает чудовищ, помнишь? Ты ж во сне! – от ее клыкастой улыбки сердце громко застучало там же, в пятках. Я вжалась в драконий шип.
– Да, но… – я не верила глазам.
Ну, нихренасе, фантазия у меня! Да мне книги надо писать! Горгулья получилась – живее некуда. Когтистые лапы с длинными пальцами, кожистые крылья, огненный глаз, оскаленное получеловеческое, полузвериное черепообразное лицо, худое скелетообразное тело с выпирающими ребрами, задние ноги… лапы… нет, все-таки ноги, в форме когтистой, кожистой звериной лапы… И хвост! Аккуратненький, с кисточкой на конце. А еще уши, высокие, остроконечные, и тоже с кисточками, как у рыси, только начинались они, как у людей, у нижнего основания черепа за скулой, остро очерченной от худобы.
Хотя… а почему бы нет? Мне и не такое снилось.
Помню, как-то приснился черный бог с горящими глазами в виде огромной крылатой худой не то собаки, не то волка, в сопровождении девяти таких же, только серых, крылатых, похожих на него тварей. Я тогда стояла у высокой стены, бежать было некуда, и этот бог, против которого я была не больше зайца против человека, смотрел на меня сверху, а девять сопровождающих из его свиты окружили со всех сторон. Серых крылатых псов помню смутно, они были похожи между собой, а вот его, черного, грозного, я запомнила очень хорошо. Угли его глаз смотрели на меня так пронзительно, будто он видел меня насквозь. Правда, он со мной тогда не разговаривал, и я чувствовала исходящую от него угрозу. Сон тогда тоже был такой реальный, такой живой и настоящий, прямо как наяву. Я едва успела проснуться, когда этот звериный бог собрался на меня с высокой стены прыгнуть.
Горгулья шагнула в мою сторону, и я невольно отползла еще дальше к краю.
– Что? – она остановилась, задумчиво почесала когтем лоб, и внезапно превратилась в покрытую серебристо-голубой шерсткой ящерицу. С крыльями. Лицо стало продолговатое, вытянутое. Этакая мультяшная версия хамелеона, стоящая на двух ногах, с по-лягушачьи очеловеченными передними лапами.
– А так? – довольно ухмыльнулась она, выставив перед собой разведенные вопросительно лапы. – Не бойся, есть не буду, еды там навалом, – жестом махнула в сторону долины, не взглянув в ту сторону.
Смутные подозрения завладели моим сознанием. Я что, накроты нанюхалась и меня конкретно штырит? Лучше б я спилась – хочу белочку! Хотя так и не смогла вспомнить, когда начала злоупотреблять. Казалось, вела здоровый образ жизни.
Сейчас я помнила свою жизнь так хорошо, как будто и не сплю…
И за каким лешим меня сюда понесло?
Все эти тщедушные вопросы оставались где-то на краю сознания, потому что в целом сознание пялилось на горгулью, выискивая признаки игры воображения и прорехи в созданной моим воображением галлюцинации.
Горгулья, усевшись напротив, глядя в глаза, будто читала мысли, терпеливо ждала, когда закончатся мои душевные терзания по поводу неправильно выбранной привычки и места для прогулок.
– А вы… простите… кто? – наконец, выдавила я.
– Крестная фея. Прости, волшебную палочку посеяла, – горгулья взглянула на брошенное на землю копье и передумала его доставать. Быстро вскарабкалась к пробоине, юркнула внутрь. Выглянула, поманив руколапой с длинными лягушачьими пальцами с острыми когтями на конце.
– Лезь сюда! – приказала она и, видя мою нерешительность, добродушно добавила: – Ты ж хотела замок посмотреть? Хотела – смотри! Что не показать хорошему человеку… Туристы сюда редко заглядывают, последний век вообще провальный. От скуки можно сдохнуть.
Я полезла за ней.
Высоко! Опасливо покосилась вниз. Если сейчас еще драконы вздумают ожить, свалюсь прямо на копье, приставленное к драконьему боку, направленное как раз на меня.
– Лезь! – поторопила она из пробоины, удерживаясь в воздухе с помощью крыльев. – Попробуем отыскать твоего прЫнца, – усмехнулась. – Я даже готова на время стать этой… лошадкой, – она превратилась в крылатую коняшку с двумя острыми длинными с изломом вверх рогами, как у тех лошадей, которых я видела на поле брани, только маленькую. И лысую. Вернее, покрытую толстой кожей черного цвета. И без копыт, вместо них остались когтистые лапы. – Тыгдык-тыгдык-тыгдык… —протыгдыкала она, подпрыгивая на задних ногах, изображая передними управление поводьями, а телом седельную тряску.
Эта зверюшка меня троллит?
Да что она себе позволяет! Это мой сон!
– Хочешь, научу? – ласково подмигнула она.
– А можно? – не поверила я.
– Нет, – с издевкой ответила она, втаскивая меня в пробоину, вынуждая свесить ноги с другой стороны ворот.
Вот же заноза!
– Держись за меня, – она грубо схватила меня за плечо и с силой дернула – я полетела вниз.
Глава 3
Приземление было мягким. Если кто-то думает, что перед смертью проносится вся жизнь, то ошибается. Я ни одного греха вспомнить не успела. У земли горгулья подхватила меня за шиворот и мягко поставила на ноги. Ощупала себя – цела! Огляделась, на всякий случай, наметив отступление. С этой стороны ворота запирались массивными перекладинами, но в воротах имелась замаскированная узорной ковкой неприметная дверца, что-то вроде окошка для посетителей. Сейчас дверца была закрыта, но запиралась простой щеколдой.
Пролезу, если сильно постараться.
Пространство между крепостными стенами, сложенными из многотонных мегалитов и расположенными в километре одна от другой, представляло собой полосу угодий, скорее всего, предназначенную для снабжения города-замка сельхозпродукцией во время осады. По обе стороны от дороги росли деревья и кусты, увешенные плодами и усыпанные спелыми ягодами, вился виноград, какие-то лианы с овощами, наподобие огурцов, и прочая сумевшая выжить огородная растительность. С цветка на цветок перелетали пчелы, красивые с радужной окраской огромные бабочки и прочие насекомые, под ногами прошмыгивали непуганые зверюшки, на лужайках паслись небольшие стада жвачных животных, и ничто не напоминало о битве, кроме разбитой местами дороги и почти не разрушенной кладки стен – искать пробоину мне пришлось бы долго.
– А здесь ничего так, – топая за горгульей по ровной широкой дороге, оценила я.
– Были времена получше, – сухо ответила она.
– А кто здесь жил? – я заметила притаившегося хищника и быстро поравнялась с ней.
– Ты, – так же сухо ответила она.
На какое-то время я зависла, поотстав, анализируя факты своего бытия. Не может быть.
– Шутите, – улыбнулась я.
– Ничуть, – ответила горгулья, не меняя тона. – Так что прЫнца не будет, только прЫнцесса. Наследница Великого дома Валькирии Брунгильды. Той самой, которой надоело прислуживать пьяной солдатне у своего папашки Одина и посчастливилось выйти замуж за принца оборотней. Кстати, по матушке она тоже была принцессой. Принцессой эльфийкой. Матушка ее в то время правила Террой, а муж-рогоносец, соответственно, был эльфийским королем.
– Наследница чего? – я остановилась.
