Жирный кукбалеш
Зубазга Мозгарович покивал головой, одобряя версию, и тут же набрал телефон следователя:
– Рушан, опроси жителей Адайки, каждый дом. Может, они и выкрали его баранов? Проведи учет каждого рогатого. Как? Может, у кого прибавилось или убавилось, по какой причине. Почему я должен выполнять твою работу?! Обрати внимание, какие отношения у домочадцев с председателем, есть ли обиды? Все ответные эмоции обязательно записывай! Давай! Хватит девок развлекать, работай хоть немного! Да, видел твои важные занятия в инстаграме: как раскрутить девчат на фитнес в клубе… Санамасана по-деревенски! Все, жду отчета. Когда, когда… Сегодня! Да, каждый дом опросить, и все оформить! Ну, не знаю. Девок своих попроси помочь! Они ж у тебя такие сговорчивые! Как раз после фитнеса пусть пролетятся и по баранам! Они ж у тебя, как ты там написал? «…Фитнес творит чудеса: классический татарский бэлэш может в изящного лебедя превратить?»
Закончив разговор, прокурор снова вернулся к листу, заполненному нежной рукой Земфиры.
«…Китайские шпионы захватили баранов в плен с целью проведения опытов. Татарские бараны вкуснее китайских. Как подделать, чтобы никто не заметил разницы?»
На этом пункте прокурор остановился и решил продолжить чтение позже, потому что к нему ворвался старичок, который накинулся на него с жалобой:
– Представляете, мой сосед совсем обнаглел! Построил баню больше моей! Это несправедливо! И надо проверить, на какие деньги простой пенсионер построил двухэтажную баню! Может быть, это он своровал баранов и на барыш закупился бревнами?! И какими бревнами! Из самой лиственницы! У нас такие не растут, с севера под заказ, скотина такая! Совесть и стыд потерял перед соседями, не стесняется мыться в такой дорогой бане, а еще ветеран войны называется!..
Зубазга Мозгарович оторопел на мгновение от такого напора и никак не мог вникнуть в громогласные волны рядом. Перед его глазами были китайцы, которые кромсали и истязали несчастных подопытных баранов и при каждом ударе топора восклицали: «Даес Китаю вкусна мяса!».
***
Вечерело. Председатель с женой возвращались из гостей.
В соседнюю деревню ездили. В карете, запряженной двумя скакунами.
Председатель кряхтел и напевал под гармошку: «Эх, алмагачларым!9». Ему весело подпевала жена. Оба были подшофе, а вместе с ними – и кучер Мишка.
И тут карета резко затормозила.
– Хозяин, там!.. Там!.. – голос Мишки дрожал.
– Ну, сего там?! – Председатель продолжал играть и громко петь.
– Там бараны! – Мишка слез с сидения и встал рядом с окошком, указывая на дорогу.
– И сто? Сего баланов испугался?
Председатель закрыл гармонь и высунул голову, а с ним и его жена.
Жена тут же завизжала, фетровая шляпка сползла набок. Председатель вспотел: дорогу переходили черные горелые бараны, а подгоняла их смерть. Высокая, в черном одеянии, прикрытая капюшоном, с длинной косой в одной руке и факелом в другой.
Кучер, крестясь, побежал в противоположную сторону, а председательскую чету пригвоздило к сидению кареты.
Издалека послышался зловещий хохот «пастуха»…
***
Как же прекрасна деревня Адайка на закате!
Холмистые поляны погружаются в яркую радугу теней. Со всех сторон слышны звонкое мычание коров, соскучившихся по домашнему хлеву, шутливые разговоры усталых, но счастливых доярок. Подгоняемые озорными комбайнерами, доярки разлетаются игривыми струйками по вечерним улицам. Бабульки в цветастых халатах и платочках стоят у ворот, с трепетом ожидают коз и гусей, коров и лошадей.
Прокурор любил вечер. Именно вечера в деревне он считал душевными и семейными.
И каждый раз он возвращался домой по одной и той же улице, высматривая знакомое коромысло. Но в этот день Айгуль не появилась.
Разочарованный Зубазга Мозгарович включил радио. Ильвар Шугаль пел про то, что «не верит, что поздно» и «все у нас впереди».
На словах: «Верь, мы будем вместе», прокурор затормозил, не поверив своим глазам. По дороге прыгал огромный кенгуру.
Зверюга скакнула на капот машины, затем на крышу и понеслась дальше.
Прокурор вышел из машины и побежал за кенгуру, но зверь скрылся в лесу.
Зубазгу Мозгаровича поразил даже не сам факт того, что это был кенгуру, хотя он и впервые видел его вживую, а то, что зверь был полностью обгоревший.
Или ему показалось, и кенгуру выглядят именно так, пережженными?
А может быть, он просто попарился в бане или загорел под лучами жаркого солнца? Но ведь сейчас осень, откуда солнце?
Прокурор постоял некоторое время на пустой дороге, протирая глаза, но кенгуру как сквозь землю провалился.
Зубазга Мозгарович набрал Рашида:
– Я не пил, но на дороге мне встретился кенгуру. Как я мог его поймать? Этого погорелого кузнечика хрен поймаешь, он чуть не раздавил мою бэху! Но зверюга была реально паленая! Ну… или показалось! А у тебя какие новости?
– Часть кенгуру в Татарии, часть в Москве, но это еще не точно. Проверяем зоопарк. Я уже бросил ребят на локацию, кстати, недалеко от вас, Елабуга.
– Ладно. Будем искать. Хоть надежда появилась.
– До связи.
Прокурор ехал домой, стряхивая мурашки, бегавшие по телу. Из головы не выходила последняя версия секретарши Земфиры о том, что кенгуру украли, чтобы попробовать из них шашлык.
Это могла быть месть простого народа правительству. Люди не простили ущемления прав: шашлыки и пельмени лепят теперь только те, у кого есть деньги.
Жженая кенгуру подтверждала эту идею. «Да ты, умница, Земфирочка!» – улыбнулся прокурор и надавил на газ, подпевая: «Не надо печалиться, вся жизнь впереди».
Вой пожарных машин вернул его с неба на грешную землю.
Прокурор схватился за телефон и узнал, что в деревне Адайка снова пылает пожар в доме председателя.
Он повернул за пожарной машиной и стал свидетелем того, как огромный амбар разваливается, словно костяшки домино, а по улице разбегаются и жалобно мяукают кошки.
Зубазга Мозгарович постоял немного, послушал, как председатель грозится лишить работы сельчан, пока те не выдадут имя злоумышленника, спалившего его любимый амбар, и поехал домой.
Завтра он опять «не найдет» виноватых. А нечего председателю зажимать по коровникам молодых доярок.
Часть седьмая
– Что? Ножки кенгуру нужно замариновать в бананах с имбирем? Так любит ваш босс… Ну, конечно! – Гузель разговаривала по скайпу с австралийцами.
– Да, посикунчики мы можем приготовить! Но у нас же не Урал, а Татарстан! – девушка покраснела и прихлебнула кофе. – Мы бы предпочли наготовить вам нашего чумара, балэша, пельменей из конины, самого благородного мяса в мире… Что? Вы не можете представить, что будете есть мясо величественных мустангов?.. – Гузель сдержала раздражение и натянуто просияла. – Безусловно, я вас понимаю! Чимичури – соус для зама… Хорошо, чатни манго и соус альфредо. Записано! Да, гуси чудесно поживают, исколесили уже всю нашу республику, качают мощность лопастей! Нет-нет, окрас не поблек, наоборот, посвежели, окрепли, поправились на наших лугах, у нас же мейд ин Татарстан, даже червяки откормленные, высший сорт! Фотографии голубок? Да, без проблем! Тотчас прикажу небесной канцелярии, пусть соберут гусей для фотосессии, и сразу же вышлю! С австралийским флагом? Без проблем! Хотите и ваш гимн сгогочут! Гудбай!
Гузель захлопнула ноутбук и выпалила:
– Значит, лошадок вам жалко, а ушастых попрыгунчиков – нет? Да еще с бананами, плиз?!
Она протерла глаза, взяла телефон, нашла фото гусей.
Они стояли на лугу, вытянув в удивлении шеи. На фоне синего неба казалось, что между ними и небом была невидимая нить, а сверху таинственный кукловод руководил ими, как с марионетками.
Гузель наткнулась на фото костюмов для гусей: голубые тюбетейки с миниатюрными подсолнухами и золотые жилеты с черными кармашками.
Она с грустью улыбнулась, протерла экран и набрала Рашида.
– Порадуй меня. – Гузель откинулась в кресле.
– Пока нечем, милая. Но кенгуру запрыгали в Кукморе.
Рашид сидел на работе, уткнувшись в экран, на котором красовалось стадо кенгуру, что ему поставили месяц назад.
– А гуси? У нас месяц остался.
– Работаем. Я приеду сегодня? – Рашид обедал и громко чавкал в трубку.
– Пока сапфировые не загогочут над моей крышей – не появляйся.
– Ну, я-то в чем виноват? – Рашид откинул ложку, она зазвенела и упала на пол.
– Себе, любимому, ты обеспечил правительственную безопасность, а моим подданным – нет! Это плевок мне в душу! – Гузель закрутилась в кресле.
– Между прочим, это я теряю огромные бабки, а не ты! И по мне идет удар! Ты разговариваешь со мной так, как будто я это сам подстроил! – Рашид включил громкую связь, снял пиджак и ждал ответа, но Гузель молчала. – И возразить нечего, да? Гуль, ну, хватит уже капризничать, я же соскучился!
– А я – нет! И пока ты там устраиваешь мальчишники со своим прокурором, я, между прочим, работаю и спасаю нас! Ты знал, что тот, лысый со свиной фермой – родственник твоей бывшей жены? У тебя в подчинении все спутники мира, а мне хватает моих мозгов и чуток шарма, чтобы докопаться до истины! Спрятался в ауле? Ну и продолжай кукарекать на крыше кукморского совхоза!
Гузель отключила телефон и выбежала из офиса.
У нее созрел план, как проверить, замешана ли в исчезновении гусей и кенгуру бывшая жена Рашида.
***
Комбайнер Василий всегда мечтал о славе.
Будучи неудавшимся историком, оператором по проверке пола цыплят, дегустатором корма животных и профессиональным обнимателем, он решил упростить себе дорогу к славе через инстаграм.
И вот на закате дня он снимал сторис для своих подписчиков, коих перевалило уже за десять тысяч, но он пока что отставал от своей жены, Розы.
Борьба за первенство была на самом пике. Спор с женой начался после того, как он отказался купить ей соболей, сказав, что для деревни соболя – это излишество.
Разозленная жена пообещала ему, что сама их себе купит, станет знаменитой и уедет навсегда из кабалиного царства.
На что муж ответил жестко:
– Развод получишь только в случае, если станешь известнее меня. А пока носи кролика и валенки кукморские, царица.
И жена носила, конечно. Зимы в Татарстане очень суровые.
– Итак, друзья, сегодня я загораю на нашем сеновале! Видите, как зажигает солнышко, точнее, прощается до завтра с трудягами! А вот вам от меня фольклорный орэвуар.
Привет, сентябрь – пора поэтов!
Добавить сплина, сбавить прыть!
Ах да, и штопор, новый штопор
купить!
Василий расстегнул телогрейку, достал бутылку пива, открыл ее и после одного глотка продолжил:
– Ах, бодрячок! Можно теперь и на вторую смену лететь! Кстати, представители пивного завода Кукмора стали почетными судьями на конкурсе комбайнеров. Да-да, у нас были соревнования на самый мощный комбайн месяца, самый лихой и самый модный! Ну, я выиграл все призы! Поддержите нас, ссылка на завод внизу! Не дайте себе проспать последние жаркие дни осени, доярочки любят дерзких шумахеров! – Он подмигнул в камеру. – Ах, как я выиграл? Ну, я не могу раскрыть вам все секреты, но могу показать модную ушанку, которая очаровала жюри конкурса!
Василий пошарил вокруг, покряхтел, камера попрыгала и наконец появилась ушастая голова с серпом и звездой посередине. Шапка была белая, уши черные, а звезда с серпом – золотые.
– Крутая, да? Тренд сезона: «Звиздатая ушанка – крути уверенно баранку!» Это все золотые ручки Гузи Шэп, ссылка на ее швейное производство в самом низу, не упустите шанс стать самым стильным козлом на деревне, ха-ха-ха!
Василий на мгновение замер, забыв, что снимает сторис. Он выпучил глаза и не мог вымолвить ни слова: из леса выбежали обгоревшие бараны, а за ними неслась тень с косой и факелами.
Бараны, не проронив ни единого «бэ», проплыли мимо, а Василий вытер пот и быстро выключил камеру.
«Вроде не пил совсем! Может, они что-то подмешали в пиво? Ох уж этот директор! Вот и пиарь его после этого!»
Он завел комбайн и поехал домой.
В тот вечер стычек с женой не было. Василий боялся, что если расскажет о своем «видении», то она его высмеет на весь инстаграм.
***
Председатель с женой в обнимку шли по дороге, тихо напевая: «Не стареет сердце никогда…» Они тряслись от страха и холода.
Их карета со скакунами повалилась в овраг. Откуда ни возьмись поднялся ветер, лошади испугались косы и факела…
Председатель сетовал, что, как назло, никто не проезжает мимо, а ведь по традиции вечером все возвращаются домой.
– Шайтан их, что ли, всех распугал… Надо завязывать с выпивкой… – бормотал Фнун Нафикович, а жена, Люция Шигибаловна, заикаясь, поддакивала.
На перекрестке они остановились, вцепившись друг в друга.
Там стояла горелая кенгуру и наблюдала за ними. Она погладила животик, наклонила голову вправо, как бы прикидывая, что с ними делать, и постучала по животу.
Чета замерла.
Кенгуру прыгнула вперед, председатель с женой кинулись врассыпную. Их вопли раздавались по полю, распугивали воробьев и затопляли почерневшее небо.
***
Прокурор никак не мог успокоиться – перед глазами прыгали кенгуру.
У дома он проверил машину: была трещина на стекле и помятая крыша. Когда укладывался спать, в дверь громко постучали.
– Спасите, помогите, это полное нарушение прав человека! Нападение кенгуру на главу села! Это заказное убийство! Я уверен, против меня начался заговор!
Зубазга Мозгарович открыл дверь, и председатель рухнул на пол, измазанный грязью, мокрый. Рубашка на нем расстегнулась, а штаны…
Прокурор остановил взгляд на порванных штанах с прилипшими колючками.
– Разберемся! – Зубазга Мозгарович помог председателю подняться и повел на кухню.
– А где моя жена? – Фнун Нафикович умоляюще посмотрел на прокурора.
– Она не дома?
– Я потерял ее в лесу. Кенгуру, наверное, ее проглотила, она такая огромная. Они едят людей? – глаза председателя были совершенно безумными.
Прокурор позвонил в полицию и попросил обыскать лес.
– Ее найдут! – заверил он председателя.
А тот заозирался с виноватым лицом.
– Выпить бы, нервы успокоить?
Прокурор налил ему водки.
Фнун Нафикович выпил, расслабился, покраснел, застегнул пуговицы на рубашке и нервно заулыбался:
– Не найдут – будет новая жена, молодая. Незаменимых же нет, да? На все воля Аллаха! Пусть найдут… А нет – так нет… – бормотал он в забытьи, а прокурор все записывал.
***
Ох, уж эти татарские плясовые! Никто не может устоять!
Что за сабантуй сегодня вечером в клубе! Гульчачак с Айгуль в центре пританцовывают и бесконечно хихикают! Только Аллах знает, о чем же они там секретничают и что их рассмешило.
Часть восьмая
Стайка правительственных машин неслась в Казань по мосту Миллениум. Пресс-секретарь президента Татарстана передал ему обращение, которое срочно нужно было подписать.
– Просим оказать содействие… в поиске австралийских гусей и обеспечить им целостность и безопасность в случае пересечения вашей границы? Направить в Финляндию, Дагестан, Чеченскую республику?..
Президент сдвинул брови и какое-то время молча держал бумагу, а потом раздраженно сказал:
– В Татарии – гусиный дефицит? Заменить нельзя, что ли?
Гнев президента накрыл секретаря, тот пропищал:
– Таких гусей у нас нет. Это эксклюзивные гуси. Жемчужина австралийского птицеводства, скрещенные с самыми редкими птицами мира. В Австралии у каждого гуся своя государственная нумерация, они внесены в Красную книгу и в книгу Рекордов Гиннеса, как самые прекрасные гуси в мире! Окраска у них небесная, нежно-голубая. Если они узнают, что мы их потеряли, то будет международный скандал! Скажут, вы даже гусям безопасность обеспечить не можете! Как же вам доверить наши миллиарды? Это позор республике!..
Секретарь ещё что-то затравленно бормотал, а президент уже выдохнул гнев и начал подписывать бумаги.
– А если они узнают, что мы обратились за помощью к другим странам? – он посмотрел на секретаря.
– Ну что вы! Это же под грифом «секретно»!
– Известно, как у нас хранятся секреты! Пукнешь – и все разу знают, где пукнул, как пукнул и с кем пукнул! – проворчал президент.
– Я понимаю вас. Мы сделаем все возможное, чтобы не было утечки. Но служба безопасности заметила, что гуси пересекли границу, а в Финляндии они потеряли сигнал. Поэтому ищем везде, – заискивающе улыбнулся секретарь.
***
– Земфира, сахара мало в кофе! – нажал на вызов прокурор.
Он никак не мог начать работать – глаза слипались. Председатель уехал только под утро, точнее, его увезли, погрузив в лексус.
– А если закрыться к чертовой матери и поспать? Или опять будут сниться кошмары? – шептал Зубазга Мозгарович, поглядывая одним глазом на раскладушку, а другим пытаясь изучить отчет следователя Рушана.
Которую ночь прокурору снился один и тот же сон: он едет на машине, а рядом по дороге скачет кенгуру, которым управляет гусь. Тот самый, голубой.
Гусь сидит на плече кенгуру. И прокурор удивленно спрашивает кенгуру: куда, мол, те направляются? И кенгуру весело отвечает: «Куда, куда! На сабантуй!».
А гусь подхлестывает кенгуру и добавляет: «Алга-а, алга-а-а!»10. И они исчезают за поворотом.
Вы скажете, причем здесь кошмар? Очень веселая картина?
Но сон на этом не заканчивался.
В нем прокурор приезжал на работу, в его кабинет врывалась бледная и зареванная секретарша Земфира и дрожащими руками протягивала ушки кенгуру и залитую кровью голову гуся, рыдая в голос:
– Шурале11 растерзал наших подопечных!
Прокурор удивленно открывал рот, желая ответить, но просыпался.
***
Бабушка Апанас снова ходила к председателю за пенсией, но того опять не было на месте.
– В запой ушел! – посетовала бабушка, встретив соседку Зулю с мужем Фирдусом.
Старушки обнялись, похвалили новые халаты друг друга и похвастались блестящими галошами мейд ин Кытай.
– Салям, как дела?
– Да вот думала пенсию сегодня получить, а этого снова нет! – махнула рукой бабушка Апанас.
– И долго еще не будет! – засмеялись соседи.
– А что случилось? – бабушка Апанас навострила ушки.
– Ты не слышала, что на их карету кенгуру напали? – соседи схватились за животы. – А наш председатель от страха в штаны наложил, всю карету залил, карета не справилась и прямо в болото рухнула!
– Ах, Аллах! А с председателем что? Умер? – округлила глаза Апанас.
– Еще какой живой, даже к прокурору ходил жаловаться. Бедный наш прокурор, чего он только не повидал на своем веку!
Разговаривая, соседи шли по улице и как раз дошли до дома председателя.
– Фирдус, нам пора ремонт делать. Кто женится на нашей Лилечке с такой хижиной, как у нас? Вон у председателя – четыре этажа! – нахмурилась соседка Зуля. – Поэтому и женихи к ним часто наведываются! Да какие: один депутат, второй бизнесмен, третий, правда, помельче, сын председателя соседнего колхоза, но не тракторист, как у нашей. Сколько говорю: бросай ты своего алкаша! А она мне: он не алкаш, люблю и точка! Надо принимать меры, отец!
– Мы только закончили третий этаж, карга ненасытная! Не хочу! И почему я должен строить дом для зятя? Пусть сам и отстраивается, он мужик или как? – насупился Фирдус.
– Ай, вон как ты запел! А полгода назад другие мотивы были! Отстроим и будем приглашать на смотрины, не стыдно будет! Лицемер! Лентяй! Лишь бы пузо растить! – Плюнула соседка и, выпятив грудь, отправилась домой.
А за ней потянулся и муж.
Бабушка Апанас зашла в магазин за мукой. Внучка снова собралась готовить кыстыбый, и это было очень подозрительно.
Бабушка давно раскусила Гульчачак: после каждой шалости она пекла кыстыбый, а вид у нее при этом был очень довольный и с озорным лукавством.
***
Жена председателя лежала в кровати. Ее осматривал врач.
Люция Шигибаловна была напугана, постоянно оглядывалась по сторонам и вскрикивала при каждом прикосновении доктора.
– Тише, тише. Где болит? – спросила врач Рузалия.
– Сердце болит! Душа болит, Рузалия! Умираю! – с горечью выкрикнула женщина.
Желтые кудряшки трепыхались на подушке, рот в форме трагичной подковы стенал и возмущался.
– Отчего болит? – Врач села на стул, взяла запястье пациентки и начала измерять пульс.
– Как отчего? Заговор против нашей семьи, моего уважаемого мужа! Только никому не говорите об этом! – Люция Шигибаловна вытаращила глаза и шепотом продолжила. – Вчера на нас напали бараны! А потом кенгуру! А после на меня в лесу напал шурале!
Она закрыла рот рукой и снова разрыдалась.
– Сам шурале? – правая бровь врача приподнялась.
– Да! Я едва не сошла с ума! Я вот этими глазами видела его длинные руки! Вот такие ветки! – Она раздвинула руки. – Он злорадно хохотал и хлестал меня. Видите порезы! – Люция Шигибаловна указала на лицо.
– Вам нужно успокоиться, сейчас я сделаю укол, и шурале исчезнет, – улыбнулась Рузалия.
– Вы не верите! – залилась слезами Люция Шигибаловна. – Только в психушку не закрывайте меня!
Больная заверещала, и врач попросила медбратьев держать ее, пока она колет успокоительное.
После жена председателя затихла.
– Ну вот, все прошло, – погладила ее руку врач. – Шурале больше нет.
– Есть. Он сказал, что вернется, если…
– Если?..
– Если мы… Если мы… – больная запнулась и растерянно посмотрела на врача. – Не погасим звезды. А как это?
Люция Шигибаловна выпучила глаза.
– Ваш шурале – татарский Дон Кихот, что ли?.. – врач пожала плечами и попрощалась.
На улице начался сильный дождь. По стеклу то и дело хлестали струи воды, стучали ветки деревьев, но Люция Шигибаловна уже ничего не слышала: она глубоко спала в окружении своих пяти котов и остывающего самовара.
***
Прокурор собрался уходить домой, когда ему позвонила Рузалия.
Она всегда рассказывала ему странные сюжеты из своей врачебной практики. Для консультации и просто для беседы.
– Слушай, знаю, что поздно, но просто хотела рассказать про странные психические отклонения у одной мадам. Я пока не хочу принимать меры, не знаю, как поступить. У тебя не было случайно жалоб на… шурале?
Зубазга Мозгарович чуть трубку не выронил от неожиданности.
– Пока нет, – он растерялся и чуть не расхохотался в трубку от мысли, что вполне вероятно и это случится.
– Просто тут одна пациентка жалуется, что видела его в лесу. Короче, если будут инциденты, то дай мне знать, вдруг это не единичный случай?
– Хорошо. А что за больная?
– Извини, пока не стану раскрывать, вдруг это просто усталость и… Ну, сам понимаешь, всякое бывает.
– Да, понимаю. Тогда пока!
Он положил трубку и уже хотел было встать, как «екнул» его ватсап.
«Привет. Что-то ты запропал совсем», – написала Эльвира Каннская.
«Дела».
«Да уж… В болоте много дел… Тут чистка идет, я тебе место подыскала. Жирное. Бросай своих гусей и приезжай в Москву».
«Я сто раз тебе говорил, что женщина должна следовать за мужчиной. И если ты хочешь быть со мной, то ты должна сюда переехать», – написал прокурор и поморщился.
«Ну что ты там потерял в этом Пукове!»
«Кукморе! И мне нравится моя работа! Это не работа, а просто настоящая татарская сказка!»
Прокурор вышел из ватсапа, быстро попрощавшись с Эльвирой.
И тут распахнулась дверь и появились… кастрюльки.
– Сегодня гуляш с рисом, – неуверенно пролепетала Земфира, прячась за подносом с посудой.
– С удовольствием! – Зубазга Мозгарович расчистил стол и выключил телефон. – Ужин с вами – для меня честь! Заодно обсудим ваши гениальные версии преступления!
Земфира тут же расстелила белоснежную скатерть с ручной вышивкой, разложила расписные деревянные ложки, даже тарелки для супа источали татарский колорит: в центре на дне ванильной чаши охранял границы крепости змей Зилант с копьем в зубах.
Прокурор задумчиво наблюдал, как челюсть стражника стремительно накрывает гуляш с рисом. В его воображении змей тоже был голоден.
Горячий пар заструился из недр блюда, Зубазга Мозгарович решительно схватил ложку и страстно зачерпнул угощение, чем умилил своего заботливого секретаря до слез.
Часть девятая
Следователь Рушан стоял у окна дома Гульчачак и слушал песню Ансара Курбалиева о том, что каждый раз, когда его любимая желает ему доброго утра, он млеет и обещает ей, что их любовь – навсегда, до скончания времен.
Гульчачак месила тесто, растирая муку с маслом, и на мгновение растерялась, когда увидела следователя в окно.
Не вытерев руки, она выбежала из дома.
– Привет, повариха. Опять кыстыбый лепишь? Я уж забыл их вкус… – Следователь Рушан облокотился о калитку.
– Зато вкус соседских ты хорошо знаешь, – скривилась Гульчачак.