Правда о лекарствах
Мужчина громко смеется.
– Полтора дня?
– Это максимум. Но в этот период вы все еще можете использовать сосудосуживающий спрей, – объясняю я.
– Ну ладно. Это были все варианты или есть еще что-нибудь?
– Есть еще вариант, и он самый выгодный. Полный отказ от препарата! – говорю я с ухмылкой и вижу, как у покупателя глаза на лоб полезли.
– Совсем-совсем без спрея? Прямо сразу? Так просто? – он качает головой, как будто это что-то из разряда фантастики.
– Именно так. Это лучший и самый быстрый способ. Как я уже говорил, если нет никаких других причин заложенности носа, то через несколько дней все наладится. Чтобы облегчить процесс, можно использовать назальный спрей с гипертоническим раствором морской воды или физраствором. За счет осмоса отек слизистой слегка уменьшается, но это, конечно, не сравнится с действием обычного назального спрея. Но зато такие растворы не вызывают привыкания.
Мужчина смотрит на меня с удивлением.
– Похоже, придется вам это еще разок объяснить. Слышал я слово «осмос» на уроках биологии, но это было давно, – смеясь, отмечает он.
– Если назальный спрей гипертоничен слизистой оболочке носа, то это значит, что содержание соли в спрее больше, чем в слизистой. Следовательно, осмотическое давление в растворе выше. Когда гипертонический спрей распыляется в нос, жидкость из слизистой оболочки носа выходит наружу и разбавляет раствор до тех пор, пока концентрация не станет одинаковой с обеих сторон. Выведение жидкости снимает отек слизистой. Если же в нос брызнуть дистиллированную воду, то процесс будет обратным: вода попадет в слизистую, потому что там концентрация солей выше. В результате слизистая отечет, – объясняю я.
– Спасибо за информацию! Знаете что? Дайте-ка мне спрей с морской водой и на всякий случай детский назальный спрей. Для начала попробую полный отказ.
– С удовольствием, – отвечаю я с улыбкой, беру два спрея с полки, сканирую их и кладу на монетницу. – Ваши спреи. Есть еще совет, который поможет избежать повторного использования сосудосуживающих препаратов. Время от времени рекомендуется увлажнять слизистую оболочку носа, потому что на сухой слизистой вирусы оседают легче, а это увеличивает вероятность появления насморка. Для увлажнения подходят обычные спреи с соленой или морской водой. А еще изотонические спреи, у которых в растворе осмотическое давление такое же, как и в слизистой. Можно выбрать те спреи, в составе которых есть декспантенол: он способствует регенерации слизистой.
Эффективнее всего работает масло для носа. Ощущения от него не самые приятные, зато оно увлажняет слизистую лучше, чем соленая вода. Масло особенно советуют тем, кто долго пользовался противоотечными средствами.
– Я такого раньше не слышал! – отвечает покупатель. – Это я бы тоже хотел попробовать.
Я киваю и запрашиваю препарат через аптечного робота.
– Отлично. Попробуете продержаться без сосудосуживающих? – говорю я с улыбкой.
– Обязательно! Вам удалось достучаться до моей совести! – робот выдает флакон с маслом, и я кладу его к спреям.
– Вот, пожалуйста.
– Спасибо! У вас будет сдача с 100 евро? – спрашивает мужчина.
– Боюсь, что нет. Так рано не бывает.
– Ну ничего, – он оплачивает покупку карточкой. Я складываю спреи и масло в пакет и добавляю туда упаковку платков.
– Большое спасибо! До свидания! – прощается мужчина.
– Пожалуйста. До свидания!
Глава 2
Как извлечь нужное количество капель из дурацкого флакона и не сойти с ума
Как только мужчина скрывается за дверью, в аптеку входит молодой человек в бейсболке и со скейтбордом под мышкой. Он останавливается в зале, не дойдя до кассы. Снимает с плеч рюкзак, открывает его и достает папку формата А4, покрытую тегами. Из нее он извлекает рецепт на розовом бланке. Потом парень спокойно снимает наушники, смотрит в мою сторону и подходит к кассе.
Я оценил два момента. Во-первых, мне нравится, когда покупатели заранее находят рецепт. Во-вторых, мне очень приятно, когда человек разговаривает со мной без наушников. Дело в обычной вежливости, а не в моей мелочности.
Чаще мне попадаются посетители, которые пять минут стоят в очереди и все это время проводят в смартфоне. Как только они подходят к кассе, вдруг оказывается, что нужно достать рецепт, запрятанный в бездонных карманах или сумке. При этом позади начинает нарастать недовольство собравшихся.
Нередко именно эти покупатели жалуются, что очередь не двигается. Иронии ситуации они, вероятно, никогда не поймут.
А еще бывает, что человек протягивает мне рецепт и продолжает слушать музыку, пока я ищу назначенное лекарство. В таком случае беседовать сложновато. Это приводит к тому, что мне приходится повышать голос и становиться громкоговорителем, после чего покупатель раздраженно вынимает наушники.
Еще большим проявлением неуважения я считаю те ситуации, когда посетитель приходит в аптеку, разговаривая по телефону, бросает рецепт на стойку и громко продолжает общаться, будто меня рядом нет. Когда я как ответственный фармацевт хочу дать совет по поводу лекарства, человек обычно извиняется. Перед собеседником в телефоне.
Мне сложно представить, что так же они станут вести себя на приеме у врача. (В моих мыслях многочисленные врачи кричат: «Ну да, как же!»)
Юный скейтер вежливо кивает в качестве приветствия.
– Здрасте! – здоровается он.
– Здрасте! – отвечаю я, подстраиваясь под ситуацию.
– Я только что был у врача, и мне прописали обезболивающие капли, – он протягивает рецепт.
– Спасибо!
Анальгин. Маленький флакон. Я сканирую рецепт и запрашиваю информацию о скидках у партнеров. Подробнее об этом я расскажу в главе 6.
Лекарства с метамизолом (он же метамизол натрия, новаминсульфон или анальгин) отпускаются только по рецепту. Они обладают обезболивающими, жаропонижающими и спазмолитическими свойствами. Преимущество метамизола состоит в том, что при нормальной дозировке он не поражает слизистую оболочку желудка, чего не скажешь об ибупрофене и аспирине. Подробнее об этом – в другой главе.
В Германии анальгин назначают относительно часто. Не проходит и дня, чтобы я не продал капли или таблетки с этим активным веществом. При этом метамизол подвергается критике за то, что в редких случаях он может вызвать опасный для жизни агранулоцитоз.
Агранулоцитоз – это состояние, при котором значительно снижено количество гранулоцитов (подгруппа белых клеток крови).
Из-за этих рисков метамизол был отозван с рынка во многих странах, включая США, Великобританию, Францию и Швецию.
Однако статистика показывает, что на каждые 100 миллионов пациентов приходится всего 25 больных, умерших из-за приема метамизола. Для сравнения: от диклофенака умирает 600 человек, от аспирина – 185.
С характерным звуком флакон с метамизолом попадает в отсек выдачи. Я достаю его и сканирую.
С 9 февраля 2019 года мы должны сканировать все рецептурные препараты, потому что появилась система securPharm. С помощью нее мы в режиме реального времени проверяем, является лекарство подделкой или нет.
При этом фармацевтические компании обязали наносить матричный код данных, совместимый с securPharm, на выпускаемые ими рецептурные препараты и делать упаковку с так называемой защитой от вскрытия.
Кажется, парня впечатлил тот факт, что мне не приходится идти в подсобку за лекарством: всю работу за меня делает робот.
– Потрясающе! Там что, кто-то сидит и выбрасывает лекарства на ленту? – недоверчиво спрашивает он.
Не поверите, но такие вопросы поступают очень часто. Сначала пытаешься проявлять фантазию, но потом останавливаешься на одной версии.
– Там маленькие обезьянки, – говорю я, не меняя выражения лица. – Они прыгают с полки на полку и потом закидывают на ленту необходимые лекарства.
Покупатель смотрит на меня с недоверием.
– А затем препараты выходят вот здесь, – я указываю на отсек выдачи.
– Ха-ха, бред какой-то! – смеясь, замечает он. Дальше сохранять бесстрастное лицо у меня не получается, и я улыбаюсь.
– Да, про обезьянок, конечно, бред. К сожалению, прыгать с полки на полку приходится моим коллегам.
Парень растерянно смотрит на меня и не знает, что сказать.
– А можно посмотреть? – с любопытством спрашивает он.
– Боюсь, что нет.
– Да ладно вам. В аптеке же нет никого, – не отступает он.
– Ну хорошо! Иногда можно сделать исключение, – говорю я и жестом приглашаю его пойти за мной.
Он кладет на пол скейтборд с рюкзаком и заходит за кассу. Мы идем по проходу к аптечному роботу, и через смотровое окно я показываю ему, как манипулятор проносится через полки, захватывает нужное лекарство и бросает его на конвейерную ленту, которая затем переносит лекарство к нам на кассовую стойку. Нам больше не приходится так много бегать к полкам и ящикам, поэтому мы все начали толстеть. Но это уже другая история. Покупатель зачарованно наблюдает за тем, как робот за несколько секунд расставляет на полках упаковки с лекарствами, заказанные нашим продавцом. Я же пользуюсь возможностью и пью чай. Идеальная температура. Вкусно.
– Ничего себе. Очень круто! – восторженно говорит парень с интонацией, как у ребенка в магазине игрушек. Он разворачивает козырек кепки назад.
– Ага, пока все это работает. На прошлой неделе был день, когда нам пришлось самим доставать препараты из автомата, а это занимает много времени, потому что отсортированы они не по алфавиту. Компьютер просто ставит новое лекарство там, где есть место.
– Ой, могу представить, как это раздражает.
Я киваю, и мы возвращаемся на место прежде, чем мой коллега начнет жаловаться, что я привел покупателя в подсобку. Пусть это и исключение.
– Вернемся к анальгину. Знаете, как принимать? – спрашиваю я. Он снова переворачивает кепку козырьком вперед, как будто переключаясь с личного режима в деловой.
– Да, врач мне все рассказал. И об этом аграно… чего-то там. Как это называется? – он вопросительно смотрит на меня.
– Агранулоцитоз.
– Да, точно. Спасибо. Врач сказал, что можно принимать по 40 капель не больше четырех раз в день.
Я киваю.
– Именно так. Это максимальная доза. 40 капель через каждые шесть часов. Не более 160 капель в день. Я бы проверил: возможно, достаточно и меньшего количества. Увеличить дозировку вы всегда сможете. Следуем правилу: «Так много, сколько необходимо, но так мало, насколько возможно».
– Понял, спасибо. Я могу принять их прямо сейчас? У вас будет стакан воды?
– Вон там стоит кулер. Можете им воспользоваться, – я указываю на угол, куда мы его как раз недавно поставили.
– Спасибо! – парень подходит к кулеру и с трудом вытаскивает бумажный стаканчик из прозрачного держателя, а затем наполняет его водой.
Перед кассой за это время образовалась небольшая очередь. Я избегаю зрительного контакта, потому что некоторые считывают в нем то, что настала их очередь. Но пожилой мужчина в начале очереди все равно подходит к кассе.
– Одну минуту. Молодой человек еще не все, – говорю я, из-за чего мужчина делает шаг назад с явным раздражением, ведь ему приходится ждать. Я нажимаю на звонок, чтобы позвать коллегу – она делает мазь по рецепту для одного покупателя. Не проходит и десяти секунд, как за кассой рядом появляется второй фармацевт и приглашает нетерпеливого мужчину. В это время мой покупатель пытается донести стакан до кассы, ничего не разлив по пути.
Только я собираюсь спросить, каким образом парень будет отсчитывать 40 капель анальгина, как в него случайно врезается тот пожилой мужчина, и содержимое стакана проливается на пол.
– Вы могли бы быть чуть осторожнее, – замечает юноша, но его слова остаются незамеченными.
Уборщицы появляются так быстро, будто кто-то нажал тревожную кнопку, и за считаные секунды вытирают все насухо, чтобы никто не поскользнулся.
Парень в мокрой футболке снова поворачивается ко мне и неловко пытается открыть флакон с каплями – безуспешно.
– Хм, что-то не получается открыть пузырек, – разочарованно говорит он и ждет от меня помощи. Я протягиваю руку, и он передает мне капли.
– Давайте я. Сейчас вы тоже постигнете тайное искусство открывания флаконов с защитой от детей. Нужно нажать на крышку и провернуть ее влево, – проговариваю я и открываю пузырек. Но парень должен сам накапать лекарство в воду, поэтому я возвращаю ему флакон.
– Круто. Спасибо! – он берет анальгин и пытается извлечь несколько капель. Ничего не происходит. Он отчаянно трясет флакон, пока капли не летят в воду. Выглядят они, правда, не как капли, а, скорее, как струйки.
– Стоп-стоп-стоп, – кричу я, и покупатель останавливается. Я вхожу в роль учителя и надеваю воображаемые очки.
– Существует два типа крышек для дозирования: с периферийными и вертикальными капельницами. У вас периферийная капельница. Вы держали флакон вертикально. Из-за этого капель не было. Его нужно держать под углом.
– Ладно, понял. Вот так лучше, профессор? – спрашивает он с ухмылкой и держит пузырек под углом, но снова встряхивает его.
– Мы уже на верном пути. Держать под углом – значит наклонить флакон и терпеливо ждать, пока капли одна за другой не начнут попадать в стакан. Так рьяно трясти пузырек не стоит, – с улыбкой замечаю я. – Из-за этого капли становятся больше, и в них, соответственно, больше активного вещества. Если разрешено принимать не более 40 капель за раз, то подразумеваются капли обычного размера, которые постепенно вытекают из флакона, а не те огромные, что появляются при встряхивании. Процесс занимает время, и ускорить его нельзя.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Здесь и далее: по состоянию на август 2022 года Twitter, Facebook, Instagram внесены в реестр запрещенных сайтов на территории РФ.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги