– Я все больше и больше убеждаюсь, что систему отношений в школе придумал очень умный и опытный человек…
– И он, конечно же, был психологом, – с сарказмом в голосе перебил меня Энди.
– Очки, плюшки и штрафы за этот бой получает ученик или семерка? – спросил я у Ника, чтобы у него не возникало ощущения, будто я игнорирую его статус.
– В индивидуальных сражениях призы и штрафы именные, команда ни при чем, – ответил он.
Стоя напротив Майка, наш Логан выглядел примерно таким же оборванцем, как я – рядом с Энди. Доспехи двадцатки сияли золотом и серебром, а вишенкой на торте были зеленые узорчатые вставки из какого-то полудрагоценного камня, отбрасывающие яркие всполохи при каждом движении.
– Энди, а где делают такие доспехи? – негромко поинтересовался я. – И сколько они стоят?
– Считай, что у тебя такие уже есть – доля за убийство ганда, – подмигнул мне напарник и ткнул пальцем в свои. – Их привозят торговцы и сдают в школу, а мы обмениваем на заработанные очки.
– А где их производят? – продолжал допытываться я.
– Не знаю, – пожал плечами Энди, – этот мир просто огромен. Я пытался прикинуть размеры огороженной Красной Стеной территории, и у меня получилось, что она не меньше США! Караваны купцов без остановки движутся по внешней ее части, и для того, чтобы совершить полный оборот, им нужно примерно четыре года! Смотри на арену, начинается!
Логан и Майк поприветствовали друг друга традиционным кивком и сразу ринулись в бой. Трибуны взревели еще громче, чем во время предыдущей схватки, и я подумал, что очередность выступления на арене следовало бы изменить. Сначала выпускать на поле боя неумех вроде меня, потом середнячков, как нынешние бойцы, а на сладкое – самых сильных воинов школы.
Парни бились жестко. Майк бросался в атаки, даже не используя заклинаний, а Логан действовал ровно так, как учил меня: всячески уходил от выпадов, изворачивался и изматывал своего облаченного в тяжелую броню противника. Вскоре Майк немного успокоился и понял, что им манипулируют. Он выбрал момент, когда Логан в очередной раз перекатом ушел от рубящего удара сверху, и активировал амулет. С его пальцев сорвался уже знакомый мне черный шарик, но столкнулся с таким же по размеру огненным. Раздался негромкий хлопок, сферы исчезли, и под крики зрителей бойцы сошлись в рукопашную.
Я убедился, что разница в один уровень имеет большое значение. Удары Майка были сильнее, атаки – быстрее, а выпады – точнее. Он уверенно теснил Логана к трибуне, тот отбивался все слабее и слабее, и, казалось, что исход поединка уже предрешен. А затем произошло необъяснимое.
Логан запрокинул голову, громко закричал, перекрывая вопли зрителей, и неожиданно ринулся в атаку на Майка. Энергичные мощные удары следовали один за другим, многие из них достигали цели, и теперь уже двадцатка отступал к противоположному краю арены, отчаянно обороняясь и придерживая левой рукой бедро.
– Логан перешел на третий уровень, —прокомментировал Энди, – так бывает довольно часто, когда сражаешься с сильным противником. А теперь смотри и учись как нужно проигрывать, если не хочешь сдаваться. Но цена красивому поступку – синяки по всему телу.
Майк стоял без движения, опершись на каменную ограду и смиренно принимал удары. Руки его висели как плети, меч валялся у ног, а Логан со спокойной яростью вбивал тупой учебный клинок в уже измятый нагрудник. Наконец, Майк покачнулся назад и перевалился через бортик. На скамьях закричали, но громче всех орала наша семерка.
А потом меня пробил мандраж. Следующим был я. Я понимал, что ничего страшного со мной не произойдет и я отделаюсь всего лишь комплектом ссадин и синяков, но все равно боялся. В горле пересохло, и я с ностальгией вспомнил привычные стадионы, где я присутствовал в качестве зрителя, а по рядам разносили снеки и напитки.
С каждым шагом, который делал старший наставник Кевин по лестнице, ведущей на арену, я все сильнее и сильнее вжимался в шершавый камень скамьи.
– Вчера в нашей школе появился новичок, – директор снова стоял на песке и голосом профессионального диктора вводил в курс дела учеников. – По многолетней традиции он примет свой первый бой здесь, на Малой Арене. Как вы хорошо знаете, его соперником должен быть воин равный по силе, но к нынешнему моменту вы все перешагнули второй уровень. Традицию нарушать нельзя, поэтому соперником Алекса из седьмой семерки станет Эмма из группы номер тридцать четыре!
Аплодисментов и криков не было, мы спускались на арену в абсолютной тишине, которая нравилась мне все меньше и меньше. Ребята забыли научить меня церемониальным кивкам головы, но я усвоил их, глядя на предыдущих героев клинка и магии.
Мы взяли в руки учебные мечи и встали в трех шагах друг от друга. Для справедливого начала боя расстояние было продумано верно: ни один из противников не мог дотянуться до другого, сделав стандартный выпад. Но оно было слишком близким для парня, который смотрел в лицо одной из самых красивых девушек из тех, которых видел за всю свою жизнь.
ГЛАВА 7
В голубых глазах Эммы я утонул сразу, отчаянно и бесповоротно. И после этого уровни развития, заклинания и амулеты, мнения учеников и учителей потеряли всякое значение. Я тщетно искал во взгляде соперницы хотя бы тень взаимного интереса, но видел только холод и неприкрытую угрозу.
Звучит удар гонга, и Эмма с ходу бросается в атаку. Ее движения не замедлены, как у Логана на тренировке, а очень быстры, но я игнорирую опасность и вижу лишь грацию и пластику. Она по-кошачьи мягко выставляет левую ногу, поворачивает корпус вполоборота, подается ближе ко мне и резко выбрасывает вперед правую руку с мечом. Я едва успеваю уклониться, и серый учебный клинок проходит в каких-то сантиметрах от моего плеча. Она замечает мое движение, отталкивается правой ногой от земли и бьет с разворота в грудь. Я падаю спиной на арену и вижу серое затупленное лезвие, со свистом рассекающее воздух перед моими глазами. Ее меч не встречает сопротивления и, влекомая инерцией, Эмма с криком ярости валится на меня всем весом своего тела. Я убираю лезвие с траектории ее падения и ухожу в перекат, как учил Крис. Девушка приземляется на то место, где секунду назад находился я, и ее клинок с глухим звуком вонзается в песок рядом с моей шеей.
Пользуюсь заминкой и оказываюсь на ногах, пока Эмма высвобождает меч. Она снова атакует, на этот раз режущим ударом с разворота. Падаю на колени, отклоняюсь назад, ловлю момент, когда лезвие пронесется перед моей грудью, и прыгаю вперед, врезаясь головой в ее живот. Девушка теряет равновесие и с глухим вскриком приземляется на спину в метре от меня. Я отталкиваюсь ногами от поверхности и в прыжке заношу меч для удара. Ее руки раскинуты, она не успевает выставить блок, и мне ничего не стоит поразить ее незащищенный корпус, но я снова тону в широко распахнутых голубых глазах и специально промахиваюсь.
Эмма перекатом уходит с линии моего возможного удара и поднимается на ноги. Прекрасное лицо перекошено от гнева, лазурь глаз отливает сталью, а грудь тяжело вздымается от сбившегося дыхания. Девушка теряет контроль над собой, что-то кричит и бросается в лобовую атаку. Уходя от столкновения, я перемещаюсь в сторону, и она хватает меня за руку, чтобы сохранить равновесие. Затем падает, увлекает за собой, и мы катимся по арене, скрежеща обнаженными клинками по поверхности. Эмма оказывается сверху, поднимает меч, и резко бьет, целясь мне в голову.
Будучи придавленным ею к земле, я изворачиваюсь, отклоняю плечо, и серое лезвие втыкается в песок в сантиметре от моего уха. Используя эфес как опору, она резко перемещает вес тела на локоть и опускает его мне на грудь. Ребра пронизывает боль, я отталкиваюсь согнутыми ногами от поверхности арены, смещаюсь вперед и выбиваю плечом меч из-под ее руки. Наплечник деформируется, впивается острыми гранями в кожу, раздается жуткий хруст кости в сломанном запястье Эммы, а затем ее жуткий вопль. Она вскакивает на ноги и продолжает истошно орать, глядя на ложу наставников.
Господи, я же ей руку сломал! Я вижу кровь и обломки кости, торчащие из раны! Меня мутит, я падаю коленями в песок, сжимаю ладонями виски и кричу от ужаса!
Все ученики на зрительских скамьях застыли в оцепенении, а на арену в полном составе спускаются наставники.
Я стоял в центре арены, окруженный дюжиной учителей и понимал, что крупно облажался. Шок от осознания того, что причинил Эмме серьезную травму, еще не прошел, хотя я ни разу ее не атаковал. Я мог поразить ее мечом еще в середине поединка, но четко следовал советам парней, и Эмма все сделала сама. Безмолвие наставников заставляло нервничать. Зрители на скамьях были недвижимы и тоже молчали, не отводя от меня настороженных взглядов. Члены моей семерки ничем не отличались от остальных.
– Сегодня – твой первый день на Пути Возвышения? – спросил, наконец, старший наставник Кевин и подошел ближе.
– Я не знаю, стою ли на этом Пути, – немного помедлив, ответил я.
– Занимался ли ты самопознанием в своем мире? – продолжал допрос директор.
Если рассматривать вопрос в отрыве от контекста, то я мог бы рассказать много интересного как о поисках себя, так и об экспериментах из области физиологии, но было очевидно, что речь идет о духовных практиках и боевых искусствах.
– Нет, – твердо ответил я. – Я сломал ей руку случайно!
– Ты использовал техники четвертой Ступени без талисманов, будучи простым нулевкой, – нахмурившись, сказал директор. – А для этого нужно уметь контролировать Силу.
Бред какой-то! У меня возникло ощущение, что я плохо играю роль Избранного в плохом боевике, который снимается по плохому сценарию. В следующее мгновение меня заморозили.
Я погрузился в очень странное состояние: тело было пронизано какой-то субстанцией, больше всего напоминающей маленькие кристаллики льда, но все органы восприятия работали в обычном режиме, как, впрочем, и мозг, в древних глубинах которого ширилась и росла паника. Я чувствовал, что могу сбросить оцепенение в буквальном смысле одним резким движением плеч, и все инстинкты просто вопили о необходимости сделать это, но я подавил неосознанные желания и послушно стоял недвижимым манекеном.
– Ты чист, – задумчиво произнес директор, перебирая пальцами концы своего пояса, будто четки. – Возвращайся в свою группу, завтра приступишь к занятиям.
Эффект заморозки прошел, я пошевелился и, разминая шею, покинул кольцо расступившихся наставников. Песок под ногами приятно пружинил, прохладный воздух овевал лицо, и я снова радовался жизни, которую чуть не потерял.
Ученики потянулись к выходу, и, нагнав свою семерку, я вышел за пределы Малой Арены. Миновав периметр здания, мы оказались под открытым небом, на котором сияли незнакомые мне созвездия. Путь до дома прошел в молчании, и разговор начался уже во дворе.
– Ты ничего не хочешь рассказать? – зло спросил Ник и пнул ногой ни в чем не повинный ствол деревца, растущего у порога. – Мы здесь клоунами работаем, показываем тебе, как меч в руке держать, а ты потом, не напрягаясь, сражаешься в режиме спурта24!
– Парни, вы, конечно, можете мне не верить, но я сам не понимаю, что происходит! – я расстегнул тесный нагрудник и сорвал поврежденный наплечник. – Объясните, что такое спурт?
– Ты дрался с Эммой, двигаясь со скоростью, в несколько раз превышающей нормальную, – спокойно пояснил Логан, – она не показалась тебе медлительной?
– Временами я это чувствовал, – ответил я, вспомнив недавние ощущения, – но действовал на автомате, особо не задумываясь. Я так и не смог ее ударить, она же девушка…
– Твою мать, Лекс, – взорвался Итан, – Эмма покалечила бы тебя, не моргнув глазом!
– Точно! – добавил Энди. – А ты нам про гендерные стереотипы втираешь!
– Господи, – Итан закатил глаза и обхватил голову руками, – опять ты умничаешь!
– Я хотел сказать, что Алекс все еще воспринимает женщин в качестве слабого пола, – оправдываясь, пояснил Энди.
– Лекс, – уже спокойнее обратился ко мне Ник, – ты дрался и не чувствовал ничего необычного?
– Парни, послушайте меня внимательно! – я обвел всех умоляющим взглядом. – Я просто сражался. Не сражался даже, а уходил от ее атак, как учил меня Логан. Падал на песок, как показывал мне Крис. А в конце подловил Эмму, выбив меч из-под ее руки – вот и все! Я не из людей Икс25, понимаете? У меня нет никаких суперспособностей, я – такой же человек, как все вы! И я ей руку сломал!
– В-внешне – д-да, т-такой же, – холодно заявил молчавший до этого Дэвид, – н-но к-к-кто п-прячется в-внутри?
Воцарившаяся тишина была самым очевидным подтверждением того, что Дэвид озвучил общие сомнения. Между нами пролегла непреодолимая пропасть. Даже если семерка останется командой, теперь нас всегда будут разделять понятия «мы» и «он», «я» и «они».
– У меня личная просьба ко всем, – нарушил тягостное молчание Энди. – Я хочу поговорить с напарником наедине.
Никто не проронил ни слова. Не было шуток и привычных подколок с сексуальным подтекстом, все с угрюмыми лицами скрылись в доме. Изнутри раздавались лишь звуки сбрасываемых на пол доспехов и шум воды.
– Давай не будем им мешать, – предложил Энди и, повернувшись ко мне спиной, проследовал на задний двор.
Желтый прямоугольник тренировочной площадки все еще выделялся на фоне зелени, которую постепенно поглощала наступающая ночная тьма. Я задрал голову к небу и осознал, что меня смутило в прошлый раз – я видел лишь ярко мерцающие звезды. Луна отсутствовала второй вечер подряд.
– Иди сюда, сейчас проверим мою догадку, – Энди стоял рядом с массивными шарами, похожими на огромные гири с ручками.
Я приметил эти штуки еще во время вечерней тренировки, но их назначение оставалось для меня полной загадкой. На ощупь они были теплыми, шершавыми и, судя по размеру, очень тяжелыми.
– Попробуй поднять эту над головой, – попросил Энди и указал на самую маленькую сферу. – Только медленно, чтобы сухожилия на запястье не порвать.
– Хорошо, но ты лучше отойди на пару метров, – я с сомнением посмотрел на матово поблескивающий шар и взялся за ручку.
Я попытался приподнять гирю, и понял, что она очень тяжелая. Даже прекрасно развитые мышцы моего нового тела не позволили с легкостью оторвать ее от земли. Я сжал зубы, поставил ноги на ширину плеч, обхватил рукоять двумя руками и приподнял металлическую сферу. Затем, немного привыкнув к весу, потянул ее вверх. Мне удалось поднять ее лишь до уровня груди, но жилы на шее вздулись, спину свела судорога, и я с облегчением бросил гирю на утрамбованный песок.
– Что и требовалось доказать, – удовлетворенно заявил Энди, подошел к третьей по счету сфере и легко поднял ее над головой одной рукой.
– Как ты это сделал? – от удивления у меня разве что челюсть не отвисла. – Она же еще больше, чем моя?
– Магия! – усмехнулся напарник и аккуратно опустил гирю на прежнее место. – У меня – третий уровень, а у тебя – нулевой. Первая весит примерно семьдесят килограмм, седьмая – в семь раз больше.
– И поднимаете вы их не только силой мышц, а с помощью той самой энергии, о которой ты говорил? – высказал очевидную догадку я.
– Да, и, как видишь, ты пока не умеешь ей управлять, хотя можешь пользоваться, – назидательно сказал Энди, направив на меня указательный палец.
– В чем разница между «пользоваться» и «управлять»? – я взял гирю двумя руками и, протащив ее по песку, поставил на место.
– Ты пользовался Силой, когда сражался на арене, – в голосе Энди прозвучала ирония, – но даже не понял этого. Ты перемещался с огромной скоростью, если бы я записал бой на смартфон, то смог бы показать тебе блеклую тень, движущуюся вокруг Эммы, и неяркие вспышки твоих появлений и исчезновений в пространстве.
– Ты сейчас меня разыгрываешь, да? – закипая от гнева, закричал я. – У вас традиция такая – прописка новичков? Спектакль для мощного воздействия на незрелые умы? Я уже проходил это на семинарах по психологии: если собрать группу из подготовленных ста человек, которые на черное скажут «белое», то сто первый, не знающий о заговоре, подтвердит это26!
– Успокойся, Лекс! – возмущенно воскликнул Энди. – Ну на кой хрен устраивать спектакли с массовкой в четыреста человек? А реакция учителей? Она тебя не смутила?
– Энди, друг мой, меня здесь смущает абсолютно все: пустыня, красивые, выглядящие ненатурально люди, магия и прочие фокусы, которые я наблюдаю уже вторые сутки! И я понятия не имею, о чем ты говоришь, когда забрасываешь своими догадками и рассуждениями! – на одном дыхании выпалил я и понял, что в ночной тишине меня услышала половина школы.
– Ты выговорился? – улыбнувшись, спросил Энди и положил руку мне на плечо. – Теперь послушай. Сегодня нулевка, не открывший каналы, напугал всех и использовал техники, недоступные даже некоторым наставникам. После этого каждый гадает, кто или что ты есть на самом деле, и воспринимает тебя либо как непобедимого противника в будущем, либо в качестве потенциальной угрозы.
Я смотрел в настороженные серые глаза моего напарника и четко понимал, что сейчас, сразу после боя, он не поверит ни одному моему слову. Для него, как и для всех остальных, я матерый волк в шкуре неопытного ягненка. И особенно – для девочки, которой сломал руку.
– Как найти Эмму? Мне нужно ее увидеть!
– Не переживай за нее, – усмехнулся Энди. – Она в главном здании, у наставника Флойда. Ее пичкают эликсирами и накладывают заклинания. Завтра будет как новенькая и легко сможет вылеченной рукой оторвать тебе яйца.
– Я хочу поговорить с ней как раз для того, чтобы их сохранить, ты же поможешь?
Энди пристально посмотрел мне в глаза, будто пытаясь прочитать в них ответы на свои невысказанные сомнения. Демонстрация дружбы со мной могла привести к опасным и непредсказуемым последствиям. Он явно колебался. Я не отводил взгляд и молча ждал его решения.
– Идем, – коротко сказал он и, развернувшись, шагнул в темноту.
Путь до главного здания мы проделали в молчании. Тусклый свет фонарей освещал мощенные камнем дорожки, выхватывая из сумрака темно-зеленые пятна ветвей деревьев над головой. Вокруг царила неестественная, давящая тишина. Я вдруг осознал, что еще не слышал здесь ни пения птиц, ни стрекота цикад.
Мы вошли в главное здание и, миновав вход в ресторан, оказались в узком коридоре. У первой же по счету двери сгрудились девушки из семерки Эммы и несколько парней. Одного из них, Лукаса, я хорошо запомнил по первому бою на арене.
– А вот и наш читер-нулевка пожаловал! – зло сказал он и, сплюнув сквозь зубы, вышел мне навстречу. – На ловца и зверь бежит!
– Не глупи, Лукас! – Энди сделал шаг вперед и оттеснил меня за спину. – Он на самом деле нулевка!
– Вот и проверим! – Лукас кивком головы показал на Энди. – Уберите его с дороги!
Двое парней метнулись к напарнику и прижали его к стене.
– Ты зачем пришел? – спросил Лукас, и в прищуренных синих глазах промелькнуло неподдельное любопытство. – Неужто за прощением?
– Именно за ним, – подтвердил я, не отводя взгляд. – Я не хотел причинить Эмме боль…
– Но у тебя это получилось, – прервал меня Лукас и вскинул брови. – Воину, показывающему такие техники, какими владеешь ты, не пристало сражаться со слабой девушкой. В школе запрещены драки вне арены, но я же могу задеть тебя, идя навстречу по коридору?
Лукас бросился вперед и ударил грудью в мое левое плечо. Меня развернуло, я отлетел на пару метров и врезался спиной в стену. Позвоночник пронзила тупая боль, дыхание остановилось, и я сполз на пол, едва сдерживая слезы. Парень подошел ближе, наклонился надо мной и пристально посмотрел в глаза. Затем схватил меня за одежду, рывком поднял на ноги и впечатал в стену.
– Давай же, герой! Защищайся! Куда подевалась твоя скорость и техники? – процедил Лукас сквозь зубы, рассматривая меня с любопытством и настороженностью.
Железная хватка и плещущая из глаз злость отбивали всякое желание сопротивляться. А еще я хорошо помнил, что он шестерка и способен одной рукой поднять над головой вес в четыреста килограмм. И потому молча буравил взглядом синие радужки.
– Не выпендривайся больше, салага! – прошептал Лукас мне на ухо. – И тогда я забуду о твоем существовании!
Убедившись, что я сдался, он сразу потерял ко мне интерес. Азарт в глазах угас, а злость уступила место презрению. Лукас отпустил меня, пригладил пятерней растрепавшиеся волосы и стряхнул воображаемую пыль с моей груди.
– Будем считать, что извинения Эмме принесены, – он скривил губы в ироничной усмешке. – Валите отсюда! И сегодня больше не попадайтесь мне на глаза!
Я опустился на колени перед деревом, растущим у выхода из главного здания, и меня стошнило. Внутренности выворачивало наизнанку, и рвота не прекращалась до тех пор, пока я не начал отплевываться желчью. Домой я шел в полной прострации, опершись рукой на плечо Энди. Он успокаивал меня и говорил, что Лукас – шестерка и мог бы убить нас одной левой. Что сопротивляться было бессмысленно, и мы вели себя совершенно правильно. Что все произошедшее – недоразумение, о котором скоро никто и не вспомнит. На подходе к дому я поблагодарил напарника за поддержку, попросил не будить парней и лег спать снаружи.
Оставшись в одиночестве, я не смог уснуть до самого утра. Я лежал на траве, уставившись в звездное небо и думал о Земле. Но стоило мне смежить веки, и перед глазами вставал образ Лукаса, бросающегося на меня с перекошенным лицом. А в ушах стоял хруст ломающегося запястья Эммы.
ГЛАВА 8
Протяжный крик Ника «Подъем!» все еще звучал в моей голове, пока я совершал утренний моцион. Зубная щетка – деревянная палочка, бритва – остро заточенный тонкий клинок, стакан для воды – работа гончара-неумехи, а отхожее место – дырка в полу. Добро пожаловать в реальный мир27!
От расслабленности выходного дня не осталось и следа. Все бегали с напряженными лицами, суетились и надевали самый простой шмот. О вчерашнем происшествии никто не говорил, но хмурые взгляды ребят были красноречивее всяких слов. Бессонная ночь не прошла бесследно: я буквально засыпал на ходу и старался не думать о Лукасе и Эмме.
Тренировкой руководил Логан, и Ника это, похоже, совершенно не смущало. Все началось с отжиманий. Я выдал фантастические для моего земного тела три повтора по пятьдесят, Логан недовольно потер переносицу и бросил мне на спину камень-двадцатку. На пятнадцатом касании песка носом, обливаясь потом, я упал ничком. Тренер поднял большой палец в знаке одобрения, и сказал, что это мой вес на ближайшую неделю.
Брусьев не было, но их с успехом заменяли каменные столбы, служившие опорами для пышно разросшихся кустов. Крис подвесил те же двадцать килограмм на мой пояс, и я продолжил трудиться. В голову пришла невеселая мысль о боли, что уже завтра будет терзать каждую мышцу.
Приседания с Энди на плечах, прокачка пресса с утяжелителем, выпады с камнями в руках – все это была лишь прелюдия. И мои веса не шли ни в какое сравнение с теми, которые использовали парни. Нет, мы явно оказались не в игре. Смысл понятия «прокачка персонажа» не мог быть истолкован столь буквально.
Слащавые физиономии ребят никак не вязались с их сверхъестественной силой. Когда Ник, улыбаясь, поднимал над головой металлическую сферу весом в сотни килограмм, я ощущал себя обычным земным дрыщом. Впрочем, несмотря на сверхъестественные физические данные, в этом мире я останусь таким же до тех пор, пока не овладею Силой.
Я знал, что эффект новизны скоро пройдет, и я начну воспринимать совершенные черты лиц и форму тел как нечто обыденное и привычное. Я надеялся, что с девушками все будет иначе, и попытался разглядеть хотя бы одну из них на женской половине двора. Но она была слишком далеко от нашего жилища, Ник действительно наослил, когда выбрал дом на краю местной ойкумены.
Через пару часов мы приняли душ, не более трех минут каждый, и выдвинулись на завтрак. В ресторане все было по-прежнему: длинный стол, уставленный тарелками с небогатой снедью, приготовленной из неизвестных мне растений и животных. А еще – взгляды. Я чувствовал, что купаюсь в них, словно в лучах софитов, и вспоминал слова Энди об интересном экспонате зоопарка, которым поневоле стал. Лукас не обращал на меня никакого внимания. Либо он выполнял вчерашнее обещание, либо демонстрировал показное пренебрежение.
За нашим семиместным столом кого-то поминали. А если быть точным, то меня. Парни сидели с насупленными лицами и, стреляя косыми взглядами, старались, чтобы они не поднимались выше уровня моей тарелки. Во время тренировки уходить от разговоров получалось легко и непринужденно, сейчас же нависшая над столом тишина расстраивала и подавляла. Они явно думали о вчерашнем бое, в котором я использовал недоступные всем техники, а еще тревожила выходка Лукаса, о которой им рассказал Энди.
– Что? – спросил я, подняв руки вверх. – В чем проблема, парни? Я все еще не понимаю, что исполнял вчера на Арене. И даже если пытать будете – повторить не смогу.