Потерянная душа. Том 1
Мужчина склонился над своим десертом и, медленно проворачивая вилку в мягком пирожном, что-то усердно вычислял в уме. Об этом свидетельствовали его задумчиво скользящий по столу взгляд и едва заметная складка между бровями.
Моя голова перестала гудеть. И я с каким-то сожалением подумала: «А что я здесь делаю? Зачем я вообще явилась сюда?!»
– Мне уже пора,– проговорила неуверенно.
– Думаю, да,– неожиданно согласился он, что я даже удивленно округлила глаза, но быстро справилась с расшалившимися эмоциями.
Марк махнул официанту рукой, и тот не спеша направился к нашему столу.
– Счет, будьте добры.
Счет нам принесли через несколько минут. Как все сегодня было оперативно и вовремя. Удивительно! Когда я одна приходила сюда, все было гораздо медленнее и с замечаниями.
Марк достал бумажник из кармана брюк, и я тоже стала доставать свой из сумочки.
«Вот еще, рассчитывать на его угощение! Ничего не хочу от него!»
– Даже не думай,– проницательно сказал он.
– Я привыкла рассчитывать только на себя,– ответила спокойно.
Он неожиданно накрыл мои пальцы ладонью, она показалась нестерпимо горячей, и, глядя прямо в глаза, твердо проговорил:
– Ты позволишь до конца остаться джентльменом и угостить тебя ужином?
Я смешалась на несколько секунд, но не отвела глаза.
– Валяйте,– и отняла руку от папки со счетом.
Он улыбнулся моему высказыванию и положил несколько голубых купюр в папку.
– Как насчет услуги – доставка на дом?– предложил Марк.
– О-о, это будет кстати. На улице холодно, и после прекрасного ужина я непозволительно расслабилась.
Раскаянье пришло поздно: «Зачем я согласилась?»
– Здорово,– громко ответил он и, встав из-за стола, жестом пригласил за собой.
– Только никаких иллюзий,– тут же добавила я.– Доставка только к подъезду.
– Спасибо за предупреждение,– засмеялся он, чем вызвал неуместное смущение.– А то я было понадеялся на вечерний кофе и завтрак в постель.
– А вы наглец!
– Нет, я нормальный мужчина со здоровыми потребностями.
– Ой,– как могла брезгливо отмахнулась рукой,– давайте без примитивизма.
На это Марк только рассмеялся еще громче и помог выйти из-за стола.
Мы спустились к гардеробу. Он галантно подал мне полушубок и весело заметил:
– Очень содержательное у нас вышло знакомство. Мне чрезвычайно было приятно с тобой отужинать.
– Какой набор эпитетов!– беззлобно усмехнулась я.
Он отреагировал широкой улыбкой.
– Буду до конца счастлив, если ты согласишься поужинать со мной послезавтра?
– Но послезавтра тридцать первое декабря?!
– И?
– Вы хотите отметить Новый год в моей компании?– оглянулась недоуменно.
Марк задумчиво свел брови, будто пытался вспомнить что-то важное, а потом, словно сделав открытие, мягко улыбнулся.
– А почему бы и нет? Это будет необычная новогодняя ночь.
Я даже не хотела представлять, как мама отнесется к моему отсутствию на семейном ужине. Но отказать Марку сразу не смогла.
– Я подумаю об этом,– ответила скептически.
– Хорошо, я заеду за тобой в шесть.
– Но я еще не согласилась!– возмутилась, хотя и не так решительно, как хотела показать. Совсем размякла!
– Уверен, это формальности,– вопросительно изогнул бровь он.
– Неужели вы уверены, что я соглашусь?
– Абсолютно!
Я опустила голову и поправила капюшон, дав себе время придумать достойный ответ и не выдать интерес к его предложению.
«Почему бы не нарушить семейные традиции? Ведь я действительно хотела бы поужинать с ним в новогоднюю ночь. А почему бы и нет? Или почему – да? Как сложно это сейчас решить! Все-таки пословица «утро вечера мудренее» как нельзя кстати».
– Вероятно, вы знаете мой номер телефона?
Он просто кивнул, улыбаясь все той же обворожительной улыбкой.
– Позвоните мне завтра в двенадцать, я дам вам ответ.
– Ты ведь уже предположила, что весь сегодняшний вечер и завтрашнее утро я буду находиться в состоянии мучительного ожидания твоего ответа?
Лукаво улыбаясь, я поводила глазами по сторонам и пожала плечами.
– Вообще-то, я и не думала об этом, но теперь буду знать, что так оно и будет.
– Палец в рот тебе не клади,– по-доброму усмехнулся Марк.
– Есть такое.
– Что ж, очень рад, что мы сошлись на чем-то. Очень рад!
– Да-а-а,– протянула я и повернулась к зеркалу.– Вы дадите мне минутку привести себя в порядок?
– Конечно, оставляю тебя,– согласился Марк и вышел на крыльцо ресторана.
Я облегченно выдохнула, будто груз с плеч упал. Я так устала за этот вечер: то ли из-за того, что выпила лишнего, то ли от постоянного сопротивления. К тому же голова снова разболелась. Хотелось поскорее лечь спать.
В vip-такси было очень тепло и комфортно, я чуть не расплылась в кресле с подогревом и мысленно бодрила себя, чтобы не уснуть, размышляя о том, почему у Марка нет своей машины. Но потом смекнула: он тоже употреблял алкоголь и, возможно, поэтому оставил свою где-то на стоянке рядом с рестораном.
Мы попрощались у моего подъезда: легко, без лишнего напряжения. Марк еще раз выразил надежду на согласие провести новогодний ужин с ним. Разомлев от тепла и текилы, а может быть, и от присутствия такого мужчины, я чуть не забыла отдать его телефон. Марк поблагодарил за сохранность и, наконец, отпустил меня.
Я еще немного постояла у подъезда, провожая его такси взглядом, и уже собиралась войти, но вдруг почувствовала, как накрывает тоска, о которой странным образом не вспоминала весь вечер. Оглянувшись на улицу, на ночное небо и оценив температуру, решила немного прогуляться. Совсем не хотелось возвращаться в четыре стены и заболеть отчаянием.
Выйдя из двора, я побрела по Цветочному бульвару к торговому центру недалеко от дома. На столбах и деревьях мигали гирлянды, люди возвращались домой в такое позднее время, неся пакеты, плотно набитые подарками и продуктами.
Торговый центр работал до двенадцати в последние дни старого года, давая возможность таким несознательным гражданам, как я, успеть купить все необходимое к новому году. И у меня возникло непреодолимое желание пройтись по бутикам и купить подарки родным. Еще немного побыть среди людей. Но только не одной.
Разнообразие витрин сбивало с толку: что я еще могу подарить родителям и брату, чем бы ни порадовала в предыдущие годы. Но все это были пустяки. Настроение стремительно падало к нулю. Несмотря на любимую атмосферу новогоднего праздника, сегодня я чувствовала себя особенно опустошенной. Столько приятной суеты вокруг: улыбающиеся люди, резвящиеся дети, забавные механические Деды Морозы и Санта Клаусы в человеческий рост, предлагающие посетить волшебную лавку, западная рождественская музыка, звон колокольчиков, блеск елочных игрушек и переливы гирлянд, совершенно сказочные ели и огромное пространство, наполненное духом Нового года и Рождества… Сердце защемило от тоски. Я просто стояла в центре холла возле высокой ели и завороженно смотрела в прозрачный потолок: перекрытия были белыми, а сквозь стекла смотрела ночь, и свисающие с потолка на тонких нитях снежные шары, казалось, падали на меня в замедленном движении. Я подавила безрассудное желание распластаться на полу и смотреть в бесконечное пространство под потолком и, в конце концов, пришла в себя, а затем зашла в первый попавшийся бутик готовых подарков.
***
Эта ночь была безумнее, чем все предыдущие.
Я испытывала странное тревожное чувство. Через ежедневную суету – работа, быт, мысли – это безмолвие, тишина… Будто туман над озером: неподвижный, не имеющий температуры, цвета и запаха. Словно вата на вкус… Тишина, граничащая с пустотой… Поглощающая время, пространство, фантазию и желания – пустота! Это и пугало, и в тоже время словно отгораживало от всего происходящего и замораживало психику от распада.
Задумалась я вдруг о том, чтобы, в конце концов, свести счеты с жизнью. Она пошла совсем не по тому руслу, хотя лодкой управляла я. Но силы были на исходе, терпение заканчивалось. Я вроде бы столько еще могла успеть, но эта пустота и полный набор конструктора «Собери себя сам» до ужаса пугали перспективой измениться в еще худшую сторону: стать злой, обидчивой или сумасшедшей… И надо же такое: отказалась от всего, что доставляет боль и разочарование, и все же превращаюсь в растение! Я не знала, как побороть этот вирус без названия, что проник в меня с детства и высасывает жизнь.
Глава 7. Гость
Сегодня новогодняя ночь! Нужно собираться на праздничный семейный ужин. Об этом помнил утомленный мозг. Подарки лежали в пакете у двери там же, где я бросила их позавчера. Но после двух бессонных ночей, отвратительных дней я так и не смогла прийти в себя.
Укутанная в спальное одеяло, я сидела за своим рабочим столиком и бесцельно перебирала пальцами по клавишам ноутбука. Надо было закончить статью. Только кому все это нужно?
В голове было пусто, мысли не текли, а застревали в какой-то вязкой субстанции, будто стоишь в холодном болоте, и тебя постепенно всасывает в небытие. Взгляд был таким же бесцельным, как и движения рук. Ничего не хотелось. Совсем ничего. Обычно даже в депрессии нормальному человеку чего-то хочется: солнца в ненастную погоду, не быть одной в четырех стенах, что-нибудь съесть или сделать что-то невероятное, или хотя бы даже просто избавиться от депрессии…
Но сейчас было полное безмолвие воли, мысли, желаний… Хотя лукавила… Хотелось «не быть»! Просто исчезнуть, не чувствовать, не дышать и никогда не знать, что такое жизнь…
Что же такое творилось вокруг меня? Словно попала в заколдованный круг. Не хотелось следить за собой, не хотелось одеваться, не хотелось даже представлять, как проведу новогодние каникулы, а потом снова на работу и снова дежурные улыбки и деликатности. Снова маски, вынужденная трудоспособность, насильственное придание смысла работе в якобы любимом университете. Противно даже!
В квартире царил беспорядок. Я месяц не мыла пол. Пыль буквально клубилась под ногами, а слизистая носа уже была сожжена антиаллергенным спреем. Я любила чистоту, но мне было все равно. Вот скоро заведутся клещи и тараканы, может, они меня съедят на завтрак, догрызут на обед… У них будет превосходный новогодний стол…
Слезы бесконтрольно текли по щекам, и все вокруг было одноцветным, неинтересным, сухим. Но мысль иногда обретала четкость, и периодически всплывали вопрос: «Изменится ли что-то когда-нибудь? Смогу ли я даже при невероятном стечении обстоятельств вдруг чувствовать что-то иное, а не эту боль в груди? Хм, в груди… боль гораздо глубже… где-то за грудью, за сердцем, внутри маленького комочка, местоположение которого еще никем не найдено, не доказано – в душе. Она гораздо острее, чем чувствует тело…»
Много раз думала о том, чтобы продать душу дьяволу, только бы хоть немного пожить в другом состоянии, в других обстоятельствах… А сейчас на ум приходило только одно: «Все это ерунда и не будет легче. Потому что где-то глубоко внутри ты всегда будешь знать, что все напрасно! Боже, откуда это унылое, нескончаемое и неизлечимое безволие души? Что же тебе надо от меня? Каким винтиком я здесь служу? Кто поселил меня в это тело, на эту землю? Кто меня спросил, а хочу ли я быть человеком? Может быть, я жила бы черной кошкой, но с большим удовольствием?»
Только вспоминаю об этом, как злость начинает вспарывать вены! Почему я? Почему так? Зачем? И ведь знаю же, что ответов не получу, но всякий раз снова задаю эти вопросы».
Но сейчас даже злости было мало, не хотелось реветь, напиться до звездочек в глазах, просто бежали слезы, а эмоций – ноль.
«Что ж, ладно, нечем себя убить, а известные способы болезненны, отсюда ненадежны: ведь инстинкт самосохранения нельзя контролировать, вдруг у меня не хватит сил завершить начатое, а тело будет подпорчено… Пф-ф, горькая ирония… Я, конечно, еще не пробовала, чтобы понять, можно ли перебороть инстинкт, но зачем рисковать? Но когда-нибудь у меня закончится терпение, когда-нибудь я переборю страх и отправлюсь в никому неизвестное путешествие по реке Стикс… Так когда-нибудь и случится… Только когда?»
Сквозь густой туман мыслей пробился звук дверного звонка. Я очнулась, тряхнула головой и выпрямилась.
«Кого там принесло в такой час?»
Сбросив одеяло прямо на пол, я поднялась и одернула на себе короткую футболку. Заглянув в ванную комнату, мельком окинула себя в зеркале, растерла сырые от слез щеки и накинула махровый халат. По дороге к двери туго затянула пояс и, даже не взглянув в глазок, распахнула ее.
Глаза округлились от удивления: на пороге стоял Марк. Я отпрянула назад и скрестила руки на груди.
– Мы с вами не договаривались о встрече!
– Верно, но ведь ты выключила телефон,– вкрадчиво произнес мужчина.
– Откуда вы знаете номер моей квартиры? Вы следили за мной?– скорее из любопытства, чем из страха, спросила я.
– Это уже не так важно, Кира,– загадочно проговорил Марк.
– Все равно у вас со мной ничего не получится,– зачем-то призналась я.
– Верно. Не получится,– невозмутимым тоном подтвердил он.
Было что-то пугающее в его согласии и во взгляде. Но после бессонной ночи все мои реакции были заторможены, инстинкт самосохранения не шевельнулся и, честно сказать, сейчас было все равно, что со мной произойдет, окажись Марк очередным Чикатило.
– Впустишь меня?
Только мои брови выразили удивление его вопросом и просьбой одновременно. Я бессильно прикрыла глаза и кивнула, совершенно не заботясь о возможных последствиях.
Пригнув голову, Марк вошел в узкий коридор (какой он был все-таки высокий!) и предусмотрительно прикрыл за собой дверь. Я прижалась к стене не от страха, а только чтобы не касаться его. Не разуваясь Марк прошел несколько шагов, на секунду замер у двери в гостиную, будто прислушиваясь.
– Ты одна?– спросил он, оглянувшись, как в замедленной съемке.
Это должно было насторожить, но я равнодушно пожала плечами, сунула руки в карманы халата и выдохнула:
– Да. Можете делать все, что задумали.
Собственная ирония вызвала усмешку, и я, опустив подбородок, беззвучно рассмеялась в воротник халата.
На лице Марка эмоции не читались. Он проследовал к дивану, сел и тихо спросил:
– А что, по-твоему, я задумал?
Я встала в проеме двери, оперлась плечом о косяк и посмотрела на Марка изучающим взглядом.
«Что тебе от меня нужно?»
Он остановил на мне внимательный, слишком пристальный взгляд. От напряжения, которое возникло в комнате, загудела голова. Снова эти электрические мурашки, как и в нашу первую встречу, поползли по позвоночнику. Затылок и виски налились тяжестью.
«Нужно было напиться ночью и уснуть. А еще лучше зайти в аптеку за смертельным коктейлем из разнообразных препаратов»,– мрачно подумала я.
Неожиданно для самой себя я смело отстранилась от дверного косяка, прошла к дивану и села плечом к плечу к Марку.
«Ладно! Я хочу умереть!– застонала мысленно.– Убей меня быстро!»
– Я не стану тебя убивать! Я дам тебе больше…
И не успела оглянуться и выразить удивление на его слова, как Марк резко поднялся с дивана, стремительно опустился на колени лицом ко мне и, схватив за плечо одной рукой, другой – ладонью – толкнул меня в лоб, пригвоздив к спинке дивана.
Время остановилось. Перед глазами поплыло. Мысли и чувства растворились: зрение, обоняние, вкус, слух… Осталось лишь четкое ощущение его обжигающей ладони на моем лбу.
И мир погас…
Глава 8. Голубой туман
Девушка лежала на столе. Ровно. Неподвижно. Из-за разности температур прозрачная поверхность стола запотевала прямо по контуру ее тела. Необычное, но красивое лицо, удивительно мягкие черты. Мокрые короткие черные волосы торчали острыми иголками на висках и макушке, самые длинные пряди прилипли ко лбу в причудливой форме. Глаза закрыты, губы разомкнуты. Только невероятно длинные черные ресницы слегка подрагивали. Ее руки расслабленно лежали вдоль тела ладонью к поверхности стола, ноги с необычно маленькими ступнями и ровными пальцами ног с таким же странным цветом ногтей, как и на пальцах рук – переливающимся голубым – вытянуты и чуть раскинуты.
По обнаженной смуглой коже собирались частые капельки влаги и, образуясь в ручейки, медленно стекали на стол. Тон кожи казался совсем темным от привычного глазу светлого. И несмотря на это кожа казалась прозрачной, потому что сквозь нее просвечивались голубые сосуды.
Он неотрывно смотрел на нее, замирая от любопытства и внимательно изучая каждый изгиб тела, форму груди и необычные слегка выпуклые темные точки разного размера, разбросанные по коже. Такая хрупкая, маленькая, чужая, но притягательная. Ее запах – не отталкивающий, но незнакомый, вызывал странную пульсацию в животе. Подушечки пальцев горели от желания провести по влажной коже и ощутить ее структуру. Никогда прежде он не видел такого загадочного, завораживающего существа.
Но он понимал, что это еще один новый организм, который, безусловно, будет интересно исследовать ему и его коллегам. А неожиданное любопытство должно было уступить профессиональному долгу.
И вместе с тем девушка была столь необычна, сколь и знакома. Его удивило и наполнило энтузиазмом сочетание физических характеристик и описанных наблюдателем интеллектуальных возможностей. Ему уже не терпелось заглянуть в ее генетическую карту.
И вдруг девушка вздрогнула, мышцы живота напряглись, капельки влаги засверкали на свету и быстро скатились с ее кожи на ребрах, глаза широко распахнулись, из губ вырвался глухой протяжный стон.
Ее мутный взгляд бесцельно блуждал в пространстве перед ней, будто она не различала предметов или искала на чем сфокусироваться. Насыщенно-голубой цвет радужки поразил его. Такая радужка могла быть только в одном случае. И пока эти мысли удерживали внимание, он не заметил, как девушка встретилась с ним взглядом.
Она долго, неотрывно смотрела в его глаза, сначала взгляд был неосмысленным, а потом – удивленным и жалобным. Затем она нерешительно протянула руку в случайном направлении и неожиданно коснулась его пальцев, прохрипев слабым голосом:
– Марк?
От неожиданной разности температур – его горячей кожи и ее – ледяной – он стремительно отдернул руку и отошел от стола, ошеломленный волной эмоций, накрывших его. Ее взгляд был почти ощутим, будто она ощупала все его лицо. А мизинец и часть безымянного пальца левой руки, которых коснулась девушка, пекло, как от ожога.
Спрятав руку в карман комбинезона, он потер пальцы друг о друга, пытаясь уловить и описать то необычное ощущение, которое возникло при контакте с девушкой. Но опомнившись, озадаченно взглянул на коллег. Женщина в белом комбинезоне мягко улыбалась, а мужчина за ее спиной бесстрастным взглядом рассматривал свою очередную находку, но не приближался к ней. Однако, когда девушка открыла глаза, тот строгим повелительным тоном произнес:
– Она не должна была проснуться. Начинайте адаптацию,– и вышел из лаборатории.
***
Невесомость…
Холодно… Влажно… Тихо…
Электромагнитные волны проходят насквозь… Вверх – вниз…
Я будто качалась на волнах… Меня то прибивало к берегу, то уносило в глубину… Но все чаще ощущала, что нахожусь под водой… Легкие толчки воды качали из стороны в сторону, переворачивали, медленно вращали…
Странное ощущение покоя без необходимости принимать решения, выбирать, действовать… Доносились какие-то звуки, но проплывали мимо, не оставляя за собой желания их воспринимать или понимать и вообще какого-либо эмоционального следа…
Я была мертва? Не знаю… Я была равнодушна… Ощущала покой, и если это все, что нужно было делать, то я легко принимала его…
Тишина… Безмолвие… Бесстрастность… Легкие толчки то ли извне, то ли изнутри… Откуда изнутри? Где это? Что такое внутри?
Я везде… Я растворена… Я… Кто я? Я не знаю… И мне не нужно знать… Зачем мне это?
Я была наполнена отрешенностью и беспечностью, и это удовлетворяло.
Долгая дорога по туннелю… Вспышки света передо мной, мутные и едва различимые точки…
Невесомость увлекала за собой… Легкость… Безмятежность…
Это могла быть вечность…
Налетела очередная волна и отбросила назад… Вполне ощутимый толчок и препятствие… Это пробудило что-то необычайно стремительное и всколыхнуло легкое недовольство…
Еще некоторое время назад я была в состоянии безрассудного покоя, а теперь – внутренне содрогалась от растущего смятения. Но даже не могла понять, по какой причине…
Время… Причина… Какие-то знакомые категории…
Меня все больше беспокоило состояние невесомости…
И неожиданно вспомнила: у меня было тело! И я умела контролировать его… Когда-то… Так должно было быть… Если все то не было фантазией… Да, у меня были руки и ноги! Это знание болезненной вспышкой пробудило меня.
Я умерла? Нет! Или я еще не перешла в то состояние, когда уже не осознаешь себя? Но я точно помнила, что я – есть я, и я ощущаю себя… Где? Как? Не знаю! Но ощущаю себя! Это не может быть смертью! Или просто не знаю, что такое смерть?! Или просто не знаю, что такое Я?!
Что-то утяжеляло мысли, они стали течь еще медленнее, словно застревали в плотном желе. Там, где казалось, что я должна что-то видеть, вдруг начинало жечь…
Глаза! У меня должны быть глаза!
Что-то мутное образовалось впереди, словно через толщу воды показались тени… Они двигались… Резь в глазах прекратилась, но и тени пропали…
Вспышка света… и смутные образы знакомых предметов медленно проплыли передо мной, как в замедленной съемке, сквозь какую-то темную пелену, похожую на сеть или паутину…
Невесомость! Вода! Мое тело! Это что-то реальное и нереальное одновременно…
Тошнота… Горячий ручеек по позвоночнику, будто тысяча раскаленных сверлышек… Волна отбрасывает назад…
Чьи-то руки передо мной безвольно колышутся… и путаются в черной паутине… Сквозь паутину… глаза… большие… темные… не мигающие… наблюдающие…
Время… Покой вперемешку с вялым любопытством: куда я направляюсь сквозь непонятное пространство?
Дискомфорт где-то за мной… Сзади… От резкой боли все дрожит, но она прекращается так же быстро, как и возникает…
Едва различимое движение впереди… Опять эта паутина…
Муравейник… Под кожей муравьи… Они медленно копошатся там… Откуда муравьи в воде?!
Снова уносит волной… Тяжелеет мысль… Откуда она исходит? В голове? У меня есть голова!
Тревога нарастает с каждым новым ощущением времени… Физические ощущения становятся все ярче и осознаннее…
Кто я? Я чувствую… Я здесь… Нет прошлого… Мое тело только здесь и сейчас…
Вновь безвольные руки с замершими пальцами передо мной… Черная паутина колышется, но уже не такая плотная… Я делаю усилие, и тут одна из рук касается чего-то невидимого… Вижу это смутно и ощущаю… Вслед за рукой тянется тело… Медленно, лениво…
Впереди те же глаза и бледное лицо… Светлые волосы… Внимательный взгляд…
Моя голова склоняется к невидимому препятствию, разделяющему нас…
И вдруг… словно молния пронзает насквозь… Голубые глаза… смуглая кожа… Черные волосы паутиной колышутся в воде…
Это отражение…
Я – человек… Я – Кира…
Вспышка света… боли… Все ощущения меркнут…
Пустота… Воронка… И кровь стучит в ушах…
Глава 9. В сознании
Мне было холодно. Так холодно, что содрогалось все тело, но и внутри все дрожало.
Во рту было много слюны, и при очередном глотке чуть не стошнило. Но я глубоко задышала и успокоила судорожные позывы. Дышать было как-то странно, будто делала это впервые за долгое время, а воздух был холодным и колючим. На языке ощущался странный привкус, словно от чистого кислородного коктейля.
Слипшиеся ресницы не сразу позволили открыть глаза полностью и сфокусировать взгляд. Передо мной был белый потолок, хотя я не могла его рассмотреть: картинка расплывалась.
«Боже! Опять я в больнице! Что я такое съела?!»– с горечью подумала и поморщилась, но кожа на лице будто заледенела.
Я закрыла глаза и начала беспокойно вспоминать последние события до того, как оказалась в клинике, недоумевая, как могла позволить случиться новому приступу: ведь такого не бывало уже несколько лет. Вся моя бытовая жизнь и питание были под четким контролем, выработанным с самого детства. Но в мыслях была пустота. Белый холодный туман. Ни одной картинки.
Смутные сомнения копошились в голове. Это не могла быть клиника. Запах был совсем не больничный. Я ведь его не терпела и могла почувствовать издалека, даже просто от одежды медика. Меня снова пробила крупная дрожь.
«Холодно! Нужно согреться».
Я медленно напрягла все мышцы по очереди. Тело ощущалось, но было таким невесомым. Подняв руку на уровне глаз, я прищурилась и рассмотрела ее. Очертания пальцев были смутными, но вот кожа – точно бледной.
«Неудивительно: я посинела от холода! И лежу на ужасно твердом и прохладном… Я что, в морге?!»– сама мысль об этом вызвала недоумение.