Не оглядывайся
– Это шериф, – крикнула она еще раз. – Бросьте все оружие и выходите с руками за головой.
– Пошла ты! – завопил мужчина. Еще один камень влетел в дверь, сотрясая старые петли.
Она услышала, как открывается сарай и выглянула из-за дверного косяка. Темноволосый мужчина в джинсах и коричневой футболке бежал в лес, сжимая в руке маленький черный рюкзак. Он петлял между деревьями.
– Стоять! Это шериф! – Бри быстро осмотрела пустой сарай, выскочила через заднюю дверь и бросилась за ним.
Он оглянулся через плечо. Его шаги были нетвердыми, он спотыкался, словно был пьян. Бри включила скорость. Она бегала по утрам пять раз в неделю. У него может быть фора, но она догонит его в мгновение ока.
Беглец снова оглянулся на нее. Его глаза панически расширились, когда он споткнулся о корень дерева и чуть не упал: ему потребовалось три шага, чтобы восстановить скорость. Бри почти поймала его.
Так близко.
Она еще прибавила. Ее квадрицепсы горели, когда она практически настигла его. Еще несколько футов!
Она протянула руку и попыталась схватить его сзади за футболку, но ее рука царапнула воздух.
Наконец она по-регбийному нырнула вперед, обхватывая его колени. Они приземлились в разросшиеся сорняки. Подбородок Бри врезался в его ногу. Она почувствовала на языке привкус грязи и крови, но в остальном была в порядке.
– Ты больная сука! Отпусти меня! – прерывисто выдохнул он.
Легкие Бри горели. Она выкрикнула всего два слова:
– Шериф! Ни с места!
Он перекатился на спину и попытался вырваться из ее хватки, сильно пнув ее ногой в лицо. Бри удалось лишь слегка отвернуть лицо, и его кроссовка скользнула по ее скуле. Боль пронзила челюсть, клацнули зубы.
Ухватившись за его штанину, она подтянулась вверх, скользя по телу беглеца. Тот сражался как дилетант: просто молотил кулаками и ногами в диком отчаянии. Бри поймала его запястья и прижала их к земле по обе стороны от его головы.
– Ай! Больно! – заскулил он и перестал сопротивляться.
– Не двигаться. – Она хватала ртом воздух, и ее чуть не стошнило от запаха его немытого тела. – Перестанешь сопротивляться?
Он кивнул.
Бри неуверенно сменила позу, опустившись на одно колено рядом с ним. Он не дергался, когда она, перекатив его на живот, наручниками сковала запястья за спиной. Затем перевернула мужчину на бок и села на корточки, переводя дух.
Ветер шелестел в ветвях над их головами, а журчание воды на камнях напомнило ей, что по краю участка протекает ручей. Всплыло быстрое воспоминание – Бри в детстве ходила босиком в его прохладной воде, чувствуя гладкие камни под ногами, ловила головастиков и саламандр.
Мужчина захрипел.
Бри сделала еще один глубокий вдох и вновь сосредоточилась на нем.
– У вас есть какое-нибудь оружие? Что-нибудь острое, что может вонзиться в меня, когда я буду обыскивать ваши карманы?
Он покачал головой. Его тело сдулось, будто желание сражаться покинуло его.
– Только перочинный нож, но он закрыт.
Она похлопала по карманам его джинсов и высыпала содержимое на землю: дешевый сотовый телефон, складной нож, сигареты, зажигалку и бумажник. Бри спрятала нож в правый карман своих брюк-карго.
– Хотите подняться? – спросила она. Он кивнул, она перевернула его и помогла сесть прямо. – Имя? – спросила она.
Вместо ответа он впился в нее взглядом, гнев накатывал на него ощутимыми волнами. Из рассеченной губы сочилась кровь. Он сплюнул в сорняки рядом с собой.
Бри открыла бумажник и сличила фотографию на водительских правах. Его звали Шон Кастильо. Она не узнала адрес, но он находился в Грей-Холлоу.
– Что вы здесь делаете, Шон? Это частная собственность.
Он крепко сжал губы.
Бри смерила его взглядом. Одетый в лохмотья, немытый и небритый, но его джинсы и кроссовки явно были дорогих марок. Кожаный бумажник тоже казался недешевым. Она проверила дату его рождения на водительских правах. Сорок восемь. Он выглядел лет на десять старше.
– У вас есть машина? – спросила она. Никакого ответа. – Как вы сюда попали? – Ничего. – Вы с кем-нибудь живете?
Его угрюмый взгляд не дрогнул.
Бри сдалась.
– Ну, Шон, поздравляю. Вы арестованы. Пока обвинения касаются незаконного проникновения на территорию и нападения на офицера, но к концу дня их может стать больше.
Его глаза вспыхнули при слове «арест».
– Я хочу позвонить своему адвокату.
Как быстро.
Она приподняла бровь.
– Значит, не в первый раз.
Он не ответил, однако ледяные иглы в его глазах давали понять, что у него имеется «послужной список».
– Ты не зачитала мне мои права!
– Я не обязана зачитывать вам ваши права, пока не задам вопросы. Перестаньте получать юридические консультации по телевизору. – Она огляделась. – Где ваш рюкзак?
Шон вздернул подбородок.
– Какой рюкзак?
Отрицание очевидного обострило интерес Бри.
– Черный, который был у вас в руках.
Она осмотрела высокие сорняки и подлесок. Должно быть, он его выбросил где-то здесь.
– Не понимаю, о чем ты говоришь.
Шон отвел взгляд.
Адам и два помощника шерифа выбежали на поляну. В свои сорок с небольшим Оскар был одним из старших помощников Бри и наставником Хуареса – новичка, только что окончившего академию. Они должны были ездить вместе в течение первых шести недель, прежде чем Хуареса отпустят в одиночное патрулирование.
– Присмотри за ним, – велела Бри Оскару. – Я собираюсь поискать его рюкзак.
Адам поспешил встать рядом с Бри. Его глаза сузились от беспокойства, пока он рассматривал ее.
– Ты в порядке?
Она проследила его взгляд. Ее униформа была в пятнах грязи и травяного сока. Она сняла засохший лист со значка «Департамент шерифа округа Рэндольф», висевшего у нее на плече, потерла больное место на локте и провела языком по ссадине во рту.
– Я в порядке. Просто испачкалась.
– Я могу помочь? – спросил Адам.
– Конечно. Чем больше глаз, тем лучше. – Бри позвала новичка: – Хуарес, со мной! – Тот поспешил к ней. – Мы ищем черный рюкзак примерно такого размера. – Бри развела руки на фут друг от друга. – Он выбросил или уронил его во время бега, либо он вылетел у него из рук, когда я схватила его. Если найдешь, просто позови меня. Но не трогай.
Хуарес кивнул.
– Да, сэр. Простите. Я имею в виду: да, мэм.
Бри вздохнула.
– Подойдет и то, и другое, помощник шерифа.
– Откуда ты хочешь начать? – спросил Адам.
Бри медленно повернулась, изучая поляну, по которой она преследовала Шона. Они стояли примерно в ста ярдах за сараем. Поросшую сорняками землю усеивали небольшие кучки гнилой древесины. Ее взгляд упал на ржавую металлическую миску в высокой траве. Рядом с ней валялась такая же ржавая цепь, наполовину утопленная в грязи. Напряжение скрутило ее живот, когда она поняла, где находится.
– Здесь он держал собак. – И снова ей не нужно было уточнять, кто. Адам знал, что она имела в виду их отца.
Адам огляделся.
– Сколько их было?
– Шесть или около того. Некоторые жили тут в течение длительного времени. Другие приходили и уходили.
– Что это были за собаки? – спросил Адам.
В ее сознании возник образ тридцатилетней давности: полдюжины лающих псов, прикованных цепями достаточно далеко друг до друга, чтобы не иметь возможности дотянуться. Случись это, началась бы бойня. Она представила себе большое коричневое животное с обрезанными ушами и массивными зубами.
– Не знаю. Он называл их охотничьими собаками, но я не помню ни ретриверов, ни спаниелей. – Бри тряхнула головой, пытаясь прояснить мысли. У нее была работа, которую нужно было делать.
Она вошла в высокую траву сразу за тем местом, где уложила Шона.
– Осторожно, – сказал Адам. – Здесь, вероятно, полно клещей.
Бри заколебалась, подняв одну ногу: она ненавидела маленьких кровососов. Шериф указала на несколько футов в сторону и приказала Хуаресу и Адаму.
– Вы оба, идите по этой линии, параллельно мне. Держитесь поближе друг к дружке. Растительность высокая, и мы должны будем буквально наткнуться на рюкзак, чтобы заметить его. Так что двигайтесь медленно.
Они рассредоточились и начали пробираться сквозь заросли. Через десять минут охоты так ничего не нашли, зато Бри обнаружила сразу двух клещей, ползающих по ее штанине, сорвала их и швырнула в кусты.
Что-то черное наконец привлекло ее внимание. Она подошла ближе. Маленький рюкзак был спрятан в зарослях колючей лозы. Нейлон выглядел слишком новым, чтобы предположить, что он долго пролежал в лесу. Натянув перчатки, шериф подняла виноградную лозу и освободила ремешок от зеленых шипов.
– Нашла!
– Я тоже кое-что нашел, – крикнул Адам с расстояния в несколько ярдов. – Но это не рюкзак.
Бри открыла молнию на основном отделение и выудила пластиковый пакетик с дюжиной круглых белых таблеток. Она не была фармацевтом, вот только гидрокодон видела и раньше. Таблетки объясняли, почему Шон не хотел заявлять права собственности на рюкзак. Она застегнула сумку и встала, приподняв ее.
– Бри! Не могла бы ты подойти сюда? – Адам сидел на корточках возле неглубокой канавы. Что-то в его голосе обеспокоило ее.
Недавние проливные дожди размыли низины. Пока Бри шла к брату, в подошвы ее кроссовок изрядно набилось грязи.
Адам указал на что-то длинное и грязно-белое, наполовину торчащее из земли.
– Это кость. – Бри прищурилась. – Вероятно, олень или собака.
Ее желудок скрутило. Они стояли рядом с тем местом, где ее отец усыпил напавшую на нее собаку. Папа заставил ее наблюдать, заявив, что она несет ответственность как за нападение, так и за смерть собаки, потому что она подошла слишком близко. Ей было пять.
Вот почему у нас есть правила, Бри. Голос отца эхом отдавался в ее голове. Невольная дрожь пробежала по телу. В голове он звучал как персонаж романа Стивена Кинга – откровенный психопат. Были ли ее воспоминания точны, или ее воображение добавляло детали?
Имело ли это значение?
Псих или нет – непонятно, но папа безусловно был ленивым человеком. Собака была большой, и он, вероятно, закопал ее недалеко от того места, где она умерла.
Бри осмотрела неглубокий овраг и увидела еще несколько костей, по-видимому, обнаженных сточными водами.
– Похоже, этот район недавно затопило. За теми деревьями протекает ручей. – Она мотнула головой в сторону леса. – И здесь действительно было несколько сильных штормов за последние несколько недель.
Адам покачал головой.
– Я не думаю, что это собака или олень, Бри.
Он указал на участок примерно в пяти футах от себя.
Там имелось еще несколько костей. Секундочку. Бри подошла ближе к большому округлому предмету, наполовину прикрытому камнем. Ей не хотелось верить в то, что она увидела.
Бри выпрямилась, внезапно почувствовав головокружение. Последствия, вызванные этой находкой, вихрем пронеслись в ее мозгу.
– Это череп.
– Человеческий же? – уточнил Адам, хотя, судя по тону его голоса, он уже знал ответ. Если он надеялся, что Бри возразит, он ошибался.
Из одной пустой глазницы росла трава. Останки принадлежали явно не собаке.
– Да. Это определенно человек.
Глава четвертая
Мэтт Флинн кинул игрушку в пруд на заднем дворе своего участка. Молодая черная чистокровная немецкая овчарка прыгнула в воду и изо всех сил поплыла к ней. Она не обращала внимания на крикливых уток, половина из которых разлетелись в стороны. Грета была на сто процентов сосредоточена на своей добыче. Она схватила ее зубами, повернула обратно к Мэтту. Собака выскочила из воды, выложила игрушку из пасти ему под ноги и встряхнулась. Брызги разлетелись во все стороны. Смеясь, Мэтт вытер капли с лица. Грета стояла перед ним, высунув язык.
– Хорошая девочка, – похвалил он питомца, затем наполнил из бутылки из нержавеющей стали складную миску. Собка тут же опустошила ее наполовину.
Мэтт воспитывал молодую овчарку как собаку-спасателя. Обладавшую острым умом и активным стремлением к работе Грету было трудно представить в качестве домашнего питомца. Мэтт испытывал искушение оставить ее себе, но признавал, что задиристый характер делает собаку идеальным кандидатом в К-9[1]. К концу месяца она станет достаточно взрослой, чтобы ее можно было познакомить с помощником шерифа и отправить на обучение в К-9, при условии, что Бри сможет собрать деньги на ее обучение и экипировку. Поскольку июль предвещал изнурительные температуры, он старался в этот месяц приучить Грету к воде, используя ее, казалось бы, неиссякаемую энергию. Хотя ему не следовало беспокоиться. Грета была бесстрашна и на воде, и на суше.
Мэтт взял полотенце и вытер ей шерсть. Затем сунул свое снаряжение в рюкзак и перекинул его через плечо. Пристегнув поводок к ошейнику Греты, он по-немецки приказал ей повиноваться:
– Fuss!
Броуди, как и многие К-9, был привезен из Германии и уже обучен командам, и Мэтт привык отдавать их на немецком языке. Он чувствовал, что использование иностранных слов помогает избежать непонимания, особенно на ранних этапах обучения. Собака вряд ли могла слышать эти слова от кого-либо, кроме дрессировщика.
Грета пристроилась рядом с ним, когда они шли через большой луг на заросший травой задний двор, который вел к заднему крыльцу дома Мэтта. Этот отреставрированный фермерский дом располагался на двадцати пяти акрах. Летнее послеполуденное солнце стояло высоко, и к тому времени, как они добрались до места, Грета почти высохла. Они прошли мимо питомников, где Мэтт планировал тренировать К-9, прежде чем его сестра устроила из постройки собачий приют. Он помахал другу детства Джастину, который выгуливал по двору робкого питбуля. Джастин работал в службе спасения. Переживший ужасную трагедию и борющийся с наркотической зависимостью хозяин и этот пес помогали друг другу исцелиться.
Мэтт вошел в дом. Вторая немецкая овчарка, традиционного черно-подпалого окраса, поднялась со своей лежанки и поприветствовала Мэтта, помахав пушистым хвостом. Мэтт погладил пса по голове.
– Мне жаль, Броуди. В следующий раз ты сможешь поплавать с нами, или, что еще лучше, я возьму тебя с собой после того, как Грета уедет в академию.
Несколько лет назад Мэтт и Броуди были командой К-9 департамента шерифа. Перестрелка положила конец их карьере. Пуля в руке Мэтта ограничила его ловкость и меткость. Он мог стрелять из винтовки, но попасть в цель из пистолета стало сложно. Теперь он консультировал как гражданский следователь по уголовным делам – такая должность не требовала от него ношения оружия. А Броуди просто старел, и стрельба, конечно, не могла не сказаться и на нем.
Грета попыталась втиснуться между ними, но Броуди не шевелился. Мэтт приподнял большую голову пса и заглянул в его глубокие карие глаза.
– Не волнуйся. В сентябре ты избавишься от нее.
Броуди испустил многострадальный вздох и искоса взглянул на свою временную гостью. Старому псу нравилась Грета, но вместе с тем она чертовски его раздражала.
Она отошла в угол и растянулась на прохладном кафеле. Плавание утомило ее. Мэтт отправился на кухню за стаканом воды, сделал сэндвич с индейкой и съел его, склонившись над раковиной, чувствуя взгляды обеих собак, пока жевал. Он как раз стряхивал крошки с рук, когда на стойке зазвонил телефон.
На экране высветилось имя Бри. Они встречались уже пару месяцев. Улыбка, которая могла показаться глупой, растянула его губы, но он всегда чувствовал себя счастливым, когда звонила она.
– Привет, – ответил он.
– Привет. – Ее голос звучал напряженно.
Мэтт вспомнил, что сегодня она наконец согласилась посетить вместе с братом дом своего детства.
– Что-то не так?
Она шумно выдохнула.
– Мы с Адамом нашли человеческие останки в лесу за домом моих родителей.
– Что? Ты уверена, что это не животное?
В свое время в прежней карьере Мэтт был следователем в департаменте шерифа. Он не раз выезжал по вызову, чтобы собрать кости, которые, как выяснялось позже, принадлежали животным. Оленьи были схожи по размеру с человеческими, лапы медведя и енота напоминали человеческие руки.
– Я уверена на девяносто девять процентов, – проговорила она. – Мы нашли череп. Мне бы не помешала помощь в расследовании. У тебя есть время поработать над делом?
Мэтт посмотрел время на своем телефоне. Час тридцать.
– Я могу быть через пятнадцать минут.
– Хорошо, спасибо. Судмедэксперт тоже в пути.
Время не столь разрушительно для скелета, как для свежего трупа. Кости находят отнюдь не через несколько часов после убийства, так что спешить, по-хорошему, было незачем. Однако место их захоронения вызывало у Мэтта беспокойство. Связаны ли найденные останки с семьей Бри? Или кто-то воспользовался заброшенной землей? Он надеялся на последний вариант. Бри и ее родным не нужна еще одна трагедия в дополнение к их ужасающему прошлому.
Закончив разговор, Мэтт быстро переоделся в темно-коричневые тактические брюки и рубашку-поло с вышитым логотипом департамента шерифа. Он вывел Броуди во двор, затем наполнил его миску водой. Надев ботинки и оставив собак дремать на кухне, он поехал во владения Таггертов.
Бри стояла на обочине дороги позади своего служебного внедорожника и двух патрульных машин, прижимая сотовый телефон к уху. Она не ерзала и не ходила взад-вперед, а была на сто процентов сосредоточена на разговоре. Бри не тратила энергию впустую.
Мэтт вышел из своего джипа. Их взгляды на секунду встретились. При зрительном контакте Мэтт почувствовал ставший уже привычным легкий толчок в сердце. Затем Бри снова переключила свое внимание на звонившего.
Она была привлекательной женщиной. Вне всяких сомнений. Среднего роста, от природы спортивная и худощавая, с волнистыми и густыми каштановыми волосами. Сегодня они наполовину выбились из обычного аккуратного узла и ниспадали на плечи, чуть взъерошенные, спутанные и сексуальные. Она притягивала Мэтта своим интеллектом и еще одним качеством, которому он не мог дать точное определение. Конечно, было и сильное физическое влечение, но ему требовалось нечто большее. Он хотел, чтобы было как у его родителей: пожизненная связь и дружба. Но он, разумеется, понимал, что большинство людей лишены этого.
Бри опустила телефон. Эти умные карие глаза снова остановились на нем, и он всем своим существом почувствовал между ними ту самую связь.
– Спасибо, что пришел, Мэтт.
Ее тон был официальным. На работе она всегда оставалась профессионалом.
На самом деле, он мог только надеяться, что она не слишком обеспокоена потенциальным конфликтом профессиональных интересов, чтобы это сказалось на их отношениях. Бри ставила работу во главу угла, но ее преданность делу не имела ничего общего с желанием зарабатывать деньги. В случае необходимости Адам поддержал бы ее. Он был богат, хотя и выглядел так, словно жил в палатке под эстакадой. Его картины продавались за неприлично большие суммы денег. Потребность Бри защищать и служить возникла из ее личного опыта – опыта юной жертвы насилия. Та же детская трагедия мешала ей доверять людям, и он понимал, почему она не форсирует их отношения.
Мэтт рос в крепкой и обеспеченной семье – Бри воспитывал монстр. Неудивительно, что Мэтт был готов взять на себя обязательства, в отличие от нее. Однако он все еще боялся, что она никогда не сможет ответить ему взаимностью. Не то чтобы это имело значение и могло изменить его чувства к ней. Его сердце было в ее руках.
Она заправила выбившуюся прядь за ухо. Ее рот напряженно кривился, а униформа выглядела так, словно она скользнула в домашнюю базу[2].
– Что с тобой? – спросил он.
– Долгая история. – Пока они шли вокруг разрушающегося дома, через задний двор, мимо сарая, она рассказала ему, как обнаружила нарушителя и как преследовала его. – Он говорит, что заходил только в сарай. Дом был заперт, и мы не нашли никаких признаков того, что он вломился внутрь. Он также утверждает, что ничего не знает о скелете.
– Сколько ему лет? – спросил Мэтт.
– Сорок восемь, – ответила Бри.
– И конечно, мы понятия не имеем, сколько лет этим костям. – Мэтт погладил бороду.
– Нет.
Общеизвестно, что определить посмертный интервал или продолжительность времени с момента смерти после полного скелетирования останков очень трудно.
Бри и Мэтт прошли через небольшую лесополосу и вышли на поляну, усеянную сгнившими руинами небольших деревянных строений.
– Могила вон там, в неглубокой канаве, – показала она.
На другой стороне поляны помощник Бри, заместитель шерифа Тодд Харви, натягивал между деревьями сигнальную ленту, огораживая всю территорию. Находившийся недалеко Адам делал наброски в блокноте.
Тодд приветственно поднял руку и вернулся к своему занятию.
– Привет, Адам. – Мэтт поздоровался с братом Бри, тот в ответ помахал карандашом.
– Бри заставила меня работать.
– Удобно иметь на месте преступления настоящего художника.
Мэтт обогнул ржавый кол, воткнутый в землю. Они остановились в нескольких футах от стока. Теперь он мог видеть на земле обломки нескольких костей, в том числе грязно-белый череп.
– Для чего использовался этот участок территории? – уточнил он.
– Это место, где мой отец держал на цепи своих собак. – Бри обвела рукой вокруг. – Прошли десятилетия с тех пор, как я была здесь, но все же я полагаю, что могила находится вне досягаемости псов.
– Ты не можешь знать, было ли тело здесь, когда тут жила твоя семья, – указал Мэтт. – Сколько лет эта собственность пустовала?
– Двадцать семь, – ответила она, не моргнув.
– Ясно. Эти останки могли быть похоронены здесь в любое время, до или после.
Челюсть Бри сжалась.
– Знаю, но меня бы не удивило, если бы я узнала, что мой отец кого-то убил. – Она выдохнула. – Убил же он мою мать.
Его сердце разрывалось из-за нее. Она пережила и преодолела невообразимые ужасы.
– Понимаю, – согласился он, – но давай не будем делать никаких предположений. На протяжении многих лет любой мог получить доступ к этой земле. Я уверен, что нынешний нарушитель – не первый. – Мэтт осмотрел заросшую сорняками землю и окружающие леса. – Вы обыскали всю территорию?
– Как раз собираемся сделать это, – сообщила Бри. – До сих пор мы просто проверяли наличие угрозы. Судя по нашему предварительному осмотру, он ночевал в сарае. Место выглядит обжитым, так что, подозреваю, он бывал тут периодически.
Мэтт осмотрел захоронение.
– Раскопки займут некоторое время. Могила не очень глубокая, и скелет не слишком сохранился. Судмедэксперту нужно будет просеять тонну грязи, чтобы найти максимально возможное число фрагментов.
Мелкие кости рук и ног часто пропадали после того, как разлагалась соединительная ткань: грызуны и разные падальщики выкапывали и уносили части тел.
На месте происшествия появился помощник шерифа с блокнотом в руках. Мэтт не был с ним знаком, тот выглядел молодо и все еще носил короткую стрижку, как в академии. Он шел чуть прыгающей походкой и всем своим видом демонстрируя рвение. Он хотел угодить, точно щенок лабрадора-ретривера.
Бри помахала ему рукой и представила Мэтта Хуаресу.
– Заведи журнал осмотра места преступления, – проинструктировала она новичка. – Никто не проходит сюда, не зарегистрировавшись.
– Да, мэм. – Хуарес записал данные Мэтта.
На поляну подошла судмедэксперт. Доктор Серена Джонс была высокой афроамериканкой и мерила землю широкими шагами. Ее помощница, на целую голову ниже ростом, практически бежала рядом, чтобы не отставать.
Доктор Джонс остановилась на краю канавы и осмотрела местность.
– Что у нас?
Бри разъяснила ситуацию. Медэксперт присела на корточки, чтобы поближе осмотреть видимые кости, пока не прикасаясь к ним.
Выпрямившись, она уперла руки в бедра.
– Сегодня вечером есть вероятность ливня. Мы должны защитить этот участок. – Взглянув вверх, медэксперт поморщилась. – Будем надеяться, что канаву не затопит.
Небо все еще было ясным, но ветер усилился, и ветви деревьев отчетливо колыхались.
В приложении на своем телефоне Мэтт посмотрел прогноз погоды.
– Ожидается только небольшой дождь, и у нас есть несколько часов до его начала.
– Хорошо, – кивнула доктор Джонс. – Сегодня мы можем провести подготовительные работы на этом месте, чтобы завтра с утра быть готовыми к раскопкам.
Бри окликнула Тодда; когда он подошел, она объяснила, что им нужно. Тодд кивнул.
– Я попрошу помощника шерифа доставить подозреваемого в участок и привезти сюда палатку со склада. Хуарес – FNG[3]. Он может присматривать за костями всю ночь.
FNG – принятая в полиции аббревиатура для новобранцев, которым доставались самые дерьмовые задания. Например, регулировать движение в середине августа или убирать блевотину с заднего сиденья патрульной машины. Это была традиция: «каждый платит свои взносы». Выполнение худших заданий непринужденно и с юмором помогало новобранцу ассимилироваться в подразделении и создавало дух товарищества.