Сим опустился на колени возле ручья, набрал в ладони чистой воды и напился. Затем переместил веревочную петлю на шею Гвенде, освободив руки и махнул в сторону ручья.
Гвенда сполоснула руки и принялась жадно пить.
– Рожу помой, – велел Сим. – Ты и без того страшна, а чумазая и подавно.
Девушка умылась, не став ломать голову, какое Симу дело до ее наружности.
Тропа продолжалась на другом берегу ручья. Пошли дальше. Обычно Гвенде хватало сил идти пешком хоть целый день, но от пережитого унижения и страха ноги теперь отказывались слушаться. Какая бы участь ее ни ожидала, она предполагала, что будет только хуже, но все-таки мечтала куда-нибудь дойти, просто чтобы сесть.
Сгущались сумерки. Оленья тропа вилась между деревьями еще приблизительно с милю, а затем уперлась в подножие холма. Сим остановился у толстенного дуба и тихо свистнул.
Спустя несколько мгновений из сумрачного леса возникла мужская фигура.
– Лады, Сим?
– Еще как лады, Джед.
– Что это ты приволок? Фруктовое печенье?
– Тебе перепадет кусочек, Джед, как и остальным, у кого полшиллинга[28 - То есть 6 пенсов.] завалялось.
Гвенда сообразила, что Сим намерен торговать ее телом. От осознания этого стало невыносимо больно, она зашаталась и опустилась на колени.
– Полшиллинга, говоришь? – Голос Джеда доносился словно издалека, но все же Гвенда различала нотки предвкушения. – Сколько ей лет?
– Ее отец клянется, что восемнадцать. – Сим дернул за веревку. – Вставай, ленивая корова, рано еще отдыхать.
Гвенда поднялась. Вот зачем он заставлял ее умыться. Почему-то при этой мысли на глаза навернулись слезы.
Рыдая от отчаяния, она снова побрела за Симом. Наконец вышли на поляну, посередине которой горел костер. Сквозь пелену слез Гвенда разглядела десятка полтора или два людей, лежавших на краю поляны; большинство кутались в одеяла и плащи. Почти все, кто таращился на нее в отсветах пламени, были мужчинами, но вдруг Гвенда различила белое женское лицо, суровое, но с покатым подбородком. Женщина мельком оглядела Гвенду и снова зарылась в кучу лохмотьев, должно быть, служившую ей постелью. Перевернутый бочонок из-под вина и разбросанные повсюду деревянные кружки свидетельствовали о том, что недавно на поляне шла пьянка.
Гвенда догадалась, что Сим привел ее в логово разбойников.
Девушка застонала. Скольким из них ей придется уступить?
Едва задав себе этот вопрос, она поняла – всем.
Сим протащил ее через поляну к человеку, что сидел, привалившись спиной к дереву.
– Лады, Тэм, – проговорил Сим.
Гвенда сразу поняла, что видит перед собою самого известного разбойника графства, человека по прозвищу Тэм Проныра. Лицо привлекательное – правда, раскраснелось от вина. Болтали, будто он благородного происхождения, но такое говорили про всех знаменитых разбойников. Гвенда подивилась тому, насколько молодо выглядел Тэм – немногим старше двадцати. Впрочем, убийство разбойника не считалось преступлением, и потому мало кто из них доживал до зрелых лет.
– Лады, Сим, – откликнулся Тэм.
– Я обменял корову Олвина на девчонку.
– Хорошо. – У главаря слегка заплетался язык.
– С парней будет по шесть пенсов, но для тебя, разумеется, бесплатно. Ты, верно, хочешь первым.
Тэм устремил на Гвенду взгляд налитых кровью глаз. Возможно, она углядела то, чего и в помине не было, однако ей почудилось, что во взгляде Тэма мелькнула жалость.
– Нет, спасибо. Пускай парни позабавятся. Как по мне, лучше подождать до завтра. Мы отобрали бочонок вина у двух монахов, что направлялись в Кингсбридж, и теперь почти все мертвецки пьяны.
В сердце Гвенды вспыхнула надежда. Вдруг обойдется…
– Надо потолковать с Олвином, – с сомнением проговорил Сим. – Спасибо, Тэм.
Он отошел от дуба, волоча девушку за собой.
В нескольких ярдах от дерева нашелся широкоплечий мужчина, еле стоявший на ногах.
– Лады, Олвин.
Видимо, это слово служило разбойникам приветствием и одновременно опознавательным знаком.
Олвин пребывал в том состоянии, когда пьяного все раздражает.
– Что припер?
– Свеженькую молодку.
Олвин схватил Гвенду за подбородок, стиснул так крепко, что ей стало больно, и повернул голову девушки, желая получше рассмотреть. Гвенда невольно заглянула ему в глаза. Тоже молодой, как Тэм Проныра, и тоже какой-то утомленный на вид, словно уставший от беспутного образа жизни. От него пахло вином.
– Боже милостивый, ну и уродину ты отыскал.
Тут Гвенда порадовалась, что ее признали некрасивой. Может, Олвин на нее не польстится.
– Взял что мог, – обиженно ответил Сим. – Какой отец станет менять красотку дочь на корову? Он выдаст ее замуж за сына богатого торговца шерстью.
При слове «отец» Гвенда вновь разозлилась. Папаша знал, что с нею сделают, – во всяком случае, догадывался. Как он мог так с нею поступить?
– Ладно, ладно, уймись, – покладисто проговорил Олвин. – Сам знаешь, у нас всего две бабы, парни просто бесятся.
– Тэм сказал, что лучше подождать до завтра, потому как все перепились, но смотри сам.
– Тэм прав. Вон, половина парней уже дрыхнут.
Гвенда слегка успокоилась. За ночь может случиться что угодно.
– Хорошо. Я и сам устал как собака. – Сим повернулся к Гвенде. – Давай ложись.
До сих пор он ни разу не назвал ее по имени.
Девушка подчинилась, и Сим все той же веревкой связал ей ноги, а руки завел за спину. Затем они с Олвином улеглись по обе стороны от нее и почти мгновенно заснули.
Гвенда изнемогала от усталости, но спать и не думала. С руками, связанными за спиной, неудобство доставляло любое положение. Она попыталась пошевелить запястьями, но Сим связал ее очень туго и узел был надежным, так что Гвенда лишь содрала кожу и веревка стала впиваться в плоть.
