Перри Мейсон: Дело заикающегося епископа. Дело об удачливых ножках
– Можно, конечно. Машину я вожу нормально. Просто ты отвлек меня этой телеграммой.
Мейсон развернул телеграмму и прочитал: «ЕПИСКОП УИЛЬЯМ МЭЛЛОРИ ПЯТЬДЕСЯТ ПЯТЬ ТОЧКА ПЯТЬ ФУТОВ ШЕСТЬ ДЮЙМОВ ТОЧКА ВЕС СТО СЕМЬДЕСЯТ ПЯТЬ ФУНТОВ ТОЧКА СЕРЫЕ ГЛАЗА ТОЧКА КУРИТ ТРУБКУ ТОЧКА ВЗЯЛ ГОД ОТПУСКА ТОЧКА ПРЕДПОЛОЖИТЕЛЬНО В АМЕРИКЕ НО ТОЧНОЕ МЕСТОНАХОЖДЕНИЕ УСТАНОВИТЬ НЕВОЗМОЖНО ТОЧКА».
Мейсон сложил телеграмму.
– И что ты об этом думаешь? – спросил Дрейк.
Адвокат закурил.
– Смотри на дорогу, Пол, и сосредоточься на вождении. Не хочу снова тебя отвлекать. Поговорю с тобой, когда доберемся до места. – Он откинулся на спинку сиденья, поднял воротник плаща, уткнувшись подбородком в грудь, и продолжил молча курить.
– Судя по описанию, это он, так? – спросил Дрейк.
Мейсон молчал. Детектив хохотнул и сосредоточился на дороге. Дождь заливал ветровое стекло, барабанил по крыше и капоту, вода скатывалась по стеклу, сверкая в лучах фар. Стеклоочистители монотонно бегали взад-вперед, но поток воды сильно замедлял этот резиновый маятник.
Долгое время впереди лишь блестела мокрая дорога, но, наконец, они увидели задние огни стоящего автомобиля. Фары осветили большой щит с логотипом яхт-клуба и словами: «ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ! ПОСТОРОННИМ ВХОД ЗАПРЕЩЕН». Мужчина в блестящем резиновом дождевике поспешил к ним.
– Ты знаешь Мейсона, Гарри, – сказал Дрейк.
– Привет, Гарри, – поздоровался адвокат. – Что нового?
Сотрудник агентства Дрейка всунулся в окно. Вода с его шляпы пролилась на колени Дрейка.
– Сними шляпу, бабуин! – заорал Дрейк. – И залезай на заднее сидение, если хочешь что-то сказать. Я душ одетым не принимаю.
Гарри залез на заднее сиденье и заговорил низким, хрипловатым голосом человека, докладывающего о чем-то важном и таинственном:
– Пожалуйста, слушайте внимательно. Это очень странное дело. Я поехал к дому Браунли, как вы мне и сказали. Лило, как из ведра. Я думал, это обычная слежка за домом. Не мог представить себе миллионера, который сядет за руль в такую ночь. Поэтому поднял окна и устроился поудобнее. Примерно в половине второго подъехало такси. В доме зажглись огни, и я услышал голоса. Потом такси уехало, но огней только прибавилось. Пятнадцать минут спустя свет зажегся и в гараже. Потом ворота открылись, и я увидел свет фар. Мне удалось разглядеть, кто сидел за рулем, когда автомобиль проехал мимо. Это был старик Браунли.
– Дождь лил все время?
– Как из ведра.
– И Браунли поехал без шофера? – спросил Мейсон.
– Да, в автомобиле он был один.
– Продолжай, – кивнул Дрейк.
– Я последовал за Браунли, выключив фары. Машин практически не было, поэтому я не решался приближаться. И он находился достаточно далеко от меня, когда мы приехали в этот район. Я решил, что он, естественно, едет на свою яхту, поэтому, когда он резко повернул, словно заметил меня и попытался уйти от слежки, я прямиком поехал в яхт-клуб. Спустя несколько минут, поскольку он не появлялся, я начал кружить по улицам. Искал его десять или пятнадцать минут, ругая себя, и пытался вновь выйти на след автомобиля Браунли. Вернулся сюда, ничего не добившись, и увидел мужчину, который бежал под дождем, размахивая руками. Я остановился, но парень так разнервничался, что едва мог говорить.
– Имя его ты узнал? – спросил Дрейк.
– Да, конечно. Гордон Бикслер.
– И он рассказал тебе об убийстве? – уточнил адвокат.
– Да.
– Что именно он сказал? – детективу не терпелось узнать подробности.
– Минуточку, – остановил его Мейсон. – Убийство, конечно, это главное, но я хочу знать, что этот парень делал здесь в такой час? По мне, тут что-то нечисто.
– Нет, едва ли он врет. – Гарри покачал головой. – Я проверил его историю. Он – яхтсмен, вернулся после морской прогулки к Каталине[6]. Шторм задержал его, и он позвонил своему слуге-филиппинцу, чтобы тот приехал за ним на автомобиле. Но филиппинцу то ли не захотелось ехать в дождь, то ли он не понял, что от него требуется, но у яхт-клуба он не появился, и Бикслер, злой до безумия, решил пешком добраться до какого-нибудь места, где можно найти такси или позвонить. Я попросил показать водительское удостоверение и кредитные карточки. Сказал он мне и название своей яхты. Копы все проверили.
– Отлично. Именно это я и хотел узнать. Так что насчет самого убийства?
– Так вот, по словам Бикслера он увидел большой двухместный автомобиль, который ехал очень медленно, словно водитель кого-то искал. Потом женщина в белом дождевике махнула рукой, и автомобиль остановился. Женщина встала на подножку, похоже, поговорила с водителем, дала ему какие-то указания. Потом спрыгнула и скрылась в тени одного из складов. Автомобиль медленно покатил дальше. Свернул на боковую улицу. Бикслер подумал, что больше он этого автомобиля не увидит, но он появился на ближайшем перекрестке и вновь покатил вдоль тротуара со скоростью десять-пятнадцать миль в час[7]. Бикслер подумал, что его могут подвезти и вышел на середину дороги. Но тут вновь появилась женщина в белом дождевике. Она выбежала под свет фар и замахала руками, останавливая автомобиль. Бикслер зашагал к нему. Он сказал, что их разделяло ярдов пятьдесят[8]. Женщина в белом опять встала на подножку, а потом Бикслер увидел вспышки и услышал грохот выстрелов автоматического пистолета: «Бах! Бах! Бах!..» Он не может сказать точно, сколько их было. Может, шесть или семь, но, скорее всего пять. Женщина в дождевике спрыгнула с подножки и бросилась бежать по подъездной дороге к одному из складов. Бикслер побежал к автомобилю. Но прежде чем он добрался до него, увидел как с подъездной дорожки выехал седан, по его словам, «шевроле», за рулем которого сидела женщина в белом дождевике, хотя полной уверенности у него нет. Выехав на улицу под рев двигателя, седан набрал скорость и растворился в дожде.
Подбежав к автомобилю, Бикслер увидел, что водитель привалился к левой дверце. Рука, плечо и голова высовывались наружу, кровь стекала по борту к подножке. Бикслер говорит, что это был Ренволд Браунли, буквально нашпигованный свинцом. В том, что он мертв, сомнений быть не могло.
– Как он узнал, что это Браунли? – спросил Мейсон.
– Я задал ему этот вопрос. Видите ли, этот парень – яхтсмен, как и Браунли. Они встречались раз или два на обедах в яхт-клубе, и Бикслер неоднократно видел Браунли в клубе. Он клянется, что ошибки быть не может. Убили именно Браунли. Дождь лил, как из ведра, но именно в этот момент чуть ослаб, плюс какой-то свет шел от прожекторов яхт-клуба и подсветки приборной панели, поэтому он смог разглядеть его лицо.
– Что случилось потом? – спросил Дрейк.
– Бикслер вновь помчался искать телефонную будку или помощь. И я думаю, увиденное потрясло его. Какое-то время он бежал по бульвару, потом по какой-то улице, где-то сворачивая, пока, наконец, не увидел фары моего автомобиля. Он сказал, что прошло минут пять-десять после выстрелов. Когда он сел ко мне, едва мог говорить, в таком был состоянии. Попытался показать то место, где стреляли, но не смог его найти. Мы кружили по улицам, и я уже подумал, что Бикслер просто чокнутый. Точно не поверил бы ему, если б не следил за Ренволдом Браунли и не знал, что он где-то здесь.
И когда Бикслер заявил, что ему нужен телефон, чтобы позвонить в полицию, я решил, что это лучше, чем бесцельно кружить по улицам, отвез его к телефонной будке, и мы позвонили копам.
– Что случилось потом? – спросил Мейсон.
– Копы подъехали, выслушали нас и…
– Ты не сказал им, что следил за Брауни, так? – уточнил Дрейк.
– Нет, конечно. – Гарри скорчил недовольную гримасу, словно подобный вопрос оскорбил его. – Я сказал, что оказался в этом районе, потому что искал одного человека, находившегося на яхте. Сказал, что занят делом о разводе.
– Они спросили, кого именно ты искал?
– Еще нет. Позже спросят. Тогда они были слишком заняты. Я дал им понять, что искал блондинку.
– Полиция нашла автомобиль?
– Нет. Но вот что интересно: копы решили, как и я, что этот Бикслер все перепутал и просто не может найти правильное место. Но потом один из копов, направив фонарь на мостовую, заметил красноватое пятно практически там, где, по словам Бикслера, и стреляли. Копы продолжили поиски и нашли гильзу патрона тридцать второго калибра. При стрельбе из пистолета гильзы отлетают, как вы знаете. После этого копы восприняли слова Бикслера более серьезно. Дождь к тому времени лил не так сильно, и они смогли проследить путь автомобиля по лужицам с красноватой водой. Дождь смывал кровь с подножки на дорогу, и там остались пятна. След вел к одному из причалов, и копы решили, что автомобиль сбросили в воду.
– И где этот причал? – спросил Мейсон.
– Поехали, я вам покажу, – ответил Гарри. – Я просто ждал вас здесь, потому что мы так договорились. Сейчас поезжайте прямо. Я скажу, где поворачивать.
Автомобиль тронулся с места, и они проехали несколько сот ярдов, прежде чем Гарри скомандовал: «Направо».
Повернув, они увидели впереди вереницу припаркованных автомобилей. Несколько прожекторов заливали причал ярким светом. Еще один прожектор светил на воду. У самого края причала стояла машина технической помощи, оснащенная краном с длинной стрелой и лебедкой. Барабан лебедки медленно вращался, накручивая трос, конец которого уходил в воду. Судя по натужному реву двигателя, поднимали что-то тяжелое. Дрейк подъехал максимально близко, остановил автомобиль и повернулся к своему сотруднику.
– Найди место для парковки, Гарри. Пошли, Перри.
Адвокат уже вышел под дождь. Вдвоем мужчины зашагали по лужам к краю причала. Дождь по-прежнему лил. Они присоединились к группе мужчин, которые неотрывно следили на тросом, даже не обратив внимания на них.
Мейсон посмотрел вниз. Трос, натянутый, как струна, уходил в чернильно-черную воду. Прожектор светил на то самое место, где он исчезал из виду. В ярком свете лица мужчин казались мертвенно-белыми. Барабан лебедки медленно вращался. Иногда трос дергался, отчего во все стороны летели брызги.
– Вон он! – раздался мужской голос.
Фотограф протиснулся мимо Мейсона и направил камеру вниз. Вспышка ослепила адвоката, когда из поливаемой дождем воды показалась крыша двухместного автомобиля. Мужчины приблизились к кромке причала. Кто-то крикнул: «Выше не поднимайте, пока мы не зацепим его еще одним тросом! Вес увеличится, когда он выйдет из воды. Нельзя, чтобы трос лопнул».
Мужчины в комбинезонах, с вымазанными машинным маслом лицами зацепили автомобиль еще одним тросом с крюком. Стрела крана качнулась. Последовало несколько фотовспышек. «Поехали!» – крикнул мужчина. Автомобиль продолжили медленно поднимать, пока полностью не вытащили из воды. Открытая правая дверца болталась на петлях. Потоки воды лились сквозь щели в полу. Мужчина, руководивший подъемом автомобиля, крикнул: «Мы сейчас опустим его на причал. Всем отойти!»
Мейсон увидел, как длинная стрела крана двигается в темноте, вместе с надежно закрепленным теперь уже двумя тросами автомобилем. Он проплыл над головой Мейсона и начал медленно опускаться. Еще до того, как коснулся земли, полицейский в форме лентой огородил пространство, куда крановщик осторожно поставил груз.
Мейсон шагнул к самой ленте и заглянул через плечо копа, едва не касаясь подбородном его прорезиненного плаща. Другие копы уже обследовали салон и один из них крикнул: «Автоматический пистолет тридцать второго калибра. И кровь на сиденьях». Но тела, и Мейсон это видел, не было.
– Убрать всех с причала, – скомандовал кто-то. – И не пускать сюда посторонних.
Стали подъезжать все новые автомобили. К Мейсону направился полицейский. Его залитое дождем лицо весело улыбалось.
– Уходите отсюда, дружище. Завтра вы все прочитаете в газетах, – сурово сказал он.
Мейсон спорить не стал.
– Покажи им свой жетон, Пол, – сказал он, проходя мимо Дрейка, – и постарайся узнать побольше. Я буду ждать в машине.
Адвокат зашагал под проливным дождем до автомобиля Дрейка, стряхнул с плаща воду и залез в душно-влажный салон.
Пять минут спустя появился Дрейк.
– Не подпустили. Теперь они ищут тело. Оно, вероятно, вывалилось из салона. В боковом кармане с твоей стороны, Перри, фляжка с виски.
– Господи, хрен с телом, чего ты сразу не сказал про виски?! – воскликнул Мейсон. Он достал фляжку, открутил крышку и протянул Дрейку. – Старикам везде у нас дорога.
Дрейк сделал пару больших глотков и протянул фляжку Мейсону, который собрался уже поднести ее ко рту, но опустил, потому что к автомобилю, шлепая по лужам, подошел Гарри.
– Выпей, – Мейсон протянул ему флягу, – и расскажи, что узнал нового. Твой жетон помог, Пол?
– Они меня высмеяли, – ответил Дрейк. – Один крутой детектив пожелал знать, чем вызван мой интерес к этому делу, и кого я представляю, и что знаю, и как вообще оказался здесь. Я решил, что лучше уйти. А как ты, Гарри? Выяснил что-нибудь?
Одетый в прорезиненный плащ сотрудник Дрейка вытер губы тыльной стороной ладони.
– Я не пытался пробиться поближе, просто бродил вокруг и слушал. Выяснил, что это автомобиль Браунли, тут сомнений быть не может. В воду он свалился на первой передаче и с вытащенной ручкой подсоса.
– Подсоса? – переспросил Мейсон.
– Совершенно верно, они нашли пистолет и вытащили пару пуль, которые застряли в спинке переднего сиденья. Пришли к выводу, что дверцы были открыты, когда автомобиль падал в воду, и тело вывалилось. Полиция послала за водолазами, так что поиски продолжатся.
– Что-нибудь известно о женщине, помимо того, что она была в белом дождевике?
– Ничего достойного внимания. Но у них есть номер пистолета, и они думают, что смогут сказать больше после того, как найдут тело. Таксист, похоже, передал Браунли записку. И написанное в ней чертовски его разволновало. Наверное, это было что-то очень важное, раз Ренволд К. Браунли приехал сюда в два часа ночи, да еще в такую ночь.
– Я думаю… – начал Дрейк. – Давайте допьем виски.
– Ай-яй-яй, Дрейк, – покачал головой Мейсон. – Ты за рулем. Виски допьем мы с Гарри.
Глава 8
Первые слабые проблески рассвета превратили улицу в серый, залитый дождем каньон, когда Перри Мейсон припарковался около трехэтажного оштукатуренного дома с номером 214 по Западной Вичвуд-стрит. «Сансет армс эпатментс» – гласила табличка у двери. Мейсон поднял воротник плаща и вышел в ливень. На фасаде дома не горело ни единого окна, но адвокат обнаружил, что в одном окне свет пробивался сквозь зазор между занавесками. Он вернулся к подъезду, дернул входную дверь: заперта. Но изношенная замочная скважина легко впустила лезвие перочинного ножа, и мягкие нажатия и покачивания привели к тому, что замок щелкнул, а дверь открылась. Мейсон стряхнул воду с плаща и поднялся по лестнице, оставляя мокрые следы на ступенях.
На третьем этаже он услышал храп, доносящийся из одной квартиры, стук дождя по крыше, вой ветра. Мейсон прошел по коридору и тихонько постучал в дверь, под которой виднелась полоска золотистого света.
– Кто там? – ответил ему женский голос, высокий и испуганный.
– Сообщение от мисс Браннер.
Последовала пауза. Женщина по другую сторону двери видимо обсуждала сама с собой, верить или не верить ему. Наконец, адвокат услышал, как щелкнул замок. Худая женщина в халате и шлепанцах, с бигуди на голове, без косметики, озабоченно смотрела на Мейсона.
– Позволите войти?
Женщина стояла в дверном проеме, молча разглядывая его. Чувствовалось, что она очень встревожена и просто не знает, что делать. Мейсон ободряюще рассмеялся.
– Вы же понимаете, не могу я огласить это сообщение всему дому, а стены в этом коридоре, боюсь, довольно тонкие.
– Заходите, – бесстрастно ответила хозяйка квартиры.
– Я только хочу узнать, – Мейсон переступил порог, – та ли вы женщина, которой я должен передать сообщение. Вас не затруднит сказать мне, кто вы?
– Если Джулия Браннер передала вам сообщение, то оно для меня. Я – Стелла Кенвуд.
– Понятно, и вы какое-то время знакомы с мисс Браннер?
– Это так.
– Что-то знаете о ее прошлом?
– Я знаю все.
– За какой период?
– После ее возвращения в Штаты.
– Что-то вам известно и о ее жизни в Австралии?
– Не так, чтобы много. Почему вы спрашиваете?
– Потому что пытаюсь помочь мисс Браннер и хочу, чтобы вы помогли мне, но для этого мне нужно выяснить, насколько хорошо вы ее знаете.
– Если она передала вам сообщение для меня, – Стелла Кенвуд попыталась держаться более уверенно, – пожалуйста, передавайте. Никакие вопросы не нужны.
– К сожалению, ситуация не такая простая, – ответил Мейсон. – Видите ли, я боюсь, что Джулия в беде.
Стелла шумно вздохнула и плюхнулась на стул.
– Ох, – сорвалось с ее губ.
Мейсон оглядел квартиру. Одна комната. Вертикальная кровать слева от двери. Поднятая она становилась полноразмерным зеркалом. Именно в таком положении находилась и сейчас. То ли женщина не ложилась, то ли собрала кровать до того, как адвокат постучал в дверь. Из-за газового обогревателя без вытяжки в комнате было тепло, но душно. Вошедший с улицы Мейсон остро почувствовал тяжелую, спертую атмосферу. Влага покрывала окна и зеркало.
– Обогреватель работал всю ночь? – спросил он.
Женщина не ответила, только с тревогой смотрела на него выцветшими синими глазами. Мейсон решил, что ей под пятьдесят. Жизнь ее определенно не баловала и, чувствовалось, что под напором противника она предпочитала подставлять вторую щеку, а не оказывать сопротивление.
– Когда мисс Браннер ушла отсюда?
– Кто вы такой и почему вас это интересует?
– Я пытаюсь ей помочь.
– Это вы уже говорили.
– Это правда.
– Кто вы?
– Я – Перри Мейсон.
– Адвокат, к которому она ходила?
– Да.
– То есть вчера вечером я разговаривала по телефону с вами?
– Да. Где сейчас Джулия?
– Ушла.
– Она ушла сразу после моего звонка, так?
– Нет, не сразу.
Мейсон пристально смотрел на нее, и Стелла отвела глаза.
– Когда она ушла?
– Где-то в четверть второго.
– Куда она отправилась?
– Я не знаю.
– Уехала на такси?
– Нет, на моем автомобиле. Я дала ей ключ.
– Какой у вас автомобиль?
– «Шевроле».
– Почему она уехала?
– Не думаю, что мне следует говорить с вами об этом. – Но ее голосу недоставало убежденности, и Мейсон просто ждал продолжения. – Вы что-то знаете, так? Что-то случилось? Но вы мне этого не рассказываете. Так расскажите!
– Я поделюсь, как только мне станет ясна ваша роль в этой игре. Ничего не могу рассказать, пока не услышу ответы на мои вопросы. Почему Джулия уехала? Чего она хотела?
– Я не знаю.
– Она взяла с собой свой пистолет?
Женщина ахнула, прижав руку к шее, отчего на коже проступила сетка синих вен.
– Она взяла с собой свой пистолет? – повторил вопрос Мейсон.
– Я не знаю. А что, что случилось? И откуда вам известно, что у нее пистолет?
– Неважно. Отвечайте на мои вопросы. Вы дожидались ее?
– Да.
– Почему не легли спать?
– Не знаю. Тревожилась. Думала, что она придет с минуты на минуту.
– Вы знаете, почему они приехала сюда из Солт-Лейк-Сити?
– Конечно.
– Почему?
– Вы и так в курсе. Почему я должна вам это говорить?
– Я хочу знать, сказала ли она вам то же самое, что и мне.
– Раз вы – ее адвокат, то должны знать.
– Я знаю, что должен, – мрачно ответил Мейсон. – Почему она приехала?
– Насчет своей дочери и женитьбы.
– Вы это знаете?
– Да, разумеется.
– И как давно вам все это известно?
– Достаточно давно.
– Джулия Браннер рассказала вам, что была женой Оскара Браунли?
– Да, конечно. – Женщина чуть оживилась. – Видите ли, три года тому назад мы жили в одной квартире в Солт-Лейк-Сити. Она рассказала мне об Оскаре Браунли, о том, к какому грязному способу прибегнул старик, чтобы оторвать Оскара от нее, о том, что она предприняла, чтобы старик не смог украсть ее дочь. Видите ли, у меня была дочь примерно такого же возраста, что и у Джулии, так что я могла понять ее чувства. Только я знала, где моя дочь. Могла ей написать, иногда увидеться с ней. Джулия даже не знала, жива ли ее дочь… – Лицо Стеллы затуманилось, она отвела глаза. – Моя дочь умерла, уже два года, как умерла. Поэтому я, как никто, понимала, что чувствовала Джулия, не имея возможности ни увидеться, ни получить весточку от своей девочки.
– Значит, Джулия рассказала вам, почему она не могла приехать в Калифорнию? – уточнил адвокат.
– Да.
– Почему?
– Из-за обвинения в непреднамеренном убийстве.
– Хорошо, – кивнул Мейсон. – Тогда перейдем к делу. Я хочу знать, почему Джулия попросила передать Браунли, что хочет встретиться с ним в портовом районе.
Стелла Кенвуд молча покачала головой.
– Вы не знаете?
– Просто не хочу говорить о делах Джулии.
– Вы знаете, – усилил напор Мейсон, – и по этой причине вы сидите, дожидаясь возвращения Джулии. Вы включили газовый обогреватель до полуночи. Вы не разбирали кровать. Так что выкладывайте правду, и побыстрее. Не можем же мы ждать целый день.
Она не решалась встретиться с ним взглядом и нервно сжимала и разжимала пальцы. И тут Мейсон услышал быстрые шаги в коридоре. Он отступил влево от двери, встал так, чтобы вошедший в квартиру сразу не увидел его.
Ручка повернулась, дверь открылась, потом закрылась. В квартиру зашла Джулия Браннер, в белом дождевике чуть ли не до лодыжек, в мокрых туфлях, с торчащими из-под шляпы мокрыми прядями волос.
– Господи, Стелла! – По голосу чувствовалось, что она на грани истерики. – У меня жуткие проблемы. Давай соберем мои вещи, и ты отвезешь меня в аэропорт. Я возвращаюсь в Солт-Лейк-Сити. Случилось, ужасное, я… – Она замолчала, заметив округлившиеся глаза подруги, и резко повернулась. – Вы! – воскликнула она, увидев Мейсона.
Адвокат холодно кивнул.
– Присядьте, Джулия, и расскажите, что произошло. Возможно, я смогу вам помочь, если буду знать все.
– Ничего не произошло.
– Присядьте, Джулия, я хочу с вами поговорить.
– Послушайте, я тороплюсь. Нет у меня времени на разговоры. И теперь вы мне уже не поможете. Слишком поздно.
– Почему слишком поздно?
– Это неважно.
Она бросила сумку на стол и начала расстегивать пуговицы дождевика. Мейсон шагнул к столу, поднял сумку, прикинул ее вес.
– А куда подевался пистолет, который вы носили с собой?
На лице Джулии отразилось удивление.
– А что, его там нет?
– Послушайте, если хотите играть со мной в эти глупые игры, это ваше право, но Ренволд Браунли застрелен этой ночью женщиной в белом дождевике, которая водит «шевроле». Я думаю, полиция располагает описанием автомобиля. А теперь скажите, вы хотите, чтобы я попытался вас спасти, или предпочитаете уйти в несознанку?
Пока Джулия Браннер раздумчиво смотрела на него, Стелла Кенвуд не выдержала.
– Ох, Джулия! Я знала, что ты это сделаешь! – И разрыдалась.
Мейсон поймал вызывающий взгляд Джулии Браннер.
– Рассказывайте.
– Почему я должна что-то вам рассказывать? – ее голос переполняла горечь.
– Я могу вам помочь.
– Вы могли мне помочь, но получилось у вас не очень, а теперь слишком поздно.
– Почему слишком поздно?
– Вы знаете… Но я не пойму, как вы узнали.
В голосе Мейсона послышалось нетерпение:
– Слушайте меня, вы двое. Секунды дороги, а вы лепечете что-то невнятное. Заканчивайте и перейдем к делу. Я собираюсь вам помочь, Джулия.
– Почему? – спросила она. – Денег у меня нет, наскребу разве что сто пятьдесят долларов.
Стелла Кенвуд приподнялась со стула.
– У меня есть двести. Можешь их взять, Джулия.
– Давайте сейчас забудем о деньгах, – отрезал Мейсон. – Я собираюсь вам помочь, Джулия, но я должен знать, что произошло. Я полагаю, многое можно сказать в вашу пользу, несмотря на то, что вы сделали. Браунли был абсолютно безжалостным человеком и начисто лишен угрызений совести. Он состряпал обвинение в непредумышленном убийстве, которое висело над вами многие годы. Он лишил вас семейного счастья и не дал вам даже ломаного гроша. Вам пришлось зарабатывать себе на жизнь. Можно долго говорить о том, каким трудом вам все давалось, но сейчас мне надо знать, что произошло. Я не говорю, что пройду с вами весь путь, но хотя бы начало. А теперь выкладывайте. Вы убили Браунли?
– Нет.
– Кто убил?
– Не знаю.
– Вы виделись с ним этой ночью?
– Да.
– Где?
– В портовом районе, около набережной.
– Расскажите мне, что произошло.
Она тряхнула головой, голос вдруг стал безучастным и усталым.
– Какая разница? Вы мне не поверите. Никто мне не поверит. Прекрати рыдать, Стелла. Мне придется держать ответ. Это мои похороны. Ты не при делах.