Осознав, что ни уговоры, ни угрозы не помогут, Саймон, как умный человек, смирился. И даже тогда он, эгоист высшего класса, не распознал главную причину ее решительности, хотя она была очевидна. Однако в своей слепоте он был исключительно близок к верному определению. Его нахмуренный лоб разгладился, и Саймон взял Патрисию за руку.
– Знавал я глупых женщин, но их глупость не была мне по душе так, как твоя.
– Значит, ты согласен?
Он кивнул.
– Да, партнер. Видит бог, мы победим. Моей вины в том, что ты хочешь сунуться в логово Тигра, нет. Однако я буду безмерно виноват, если не выдерну тебя оттуда в целости и сохранности. Что ж, по рукам!
– Ну и слава богу, – тихо сказала Патрисия.
Глава 9
Патрисия проявляет упорство
– Итак, что дальше, дорогая Пат? – прервал затянувшееся молчание Саймон.
Девушка высвободила руку и вновь села. Ей стало не по себе от того, как охотно Саймон перешел к чисто деловому обсуждению. Однако позже Патрисия поняла: он поступил так лишь из-за боязни не сдержаться и, возможно, навлечь на себя ее неудовольствие за слишком поспешные действия.
– Мне тоже есть что рассказать. Это выяснилось лишь прошлым вечером, – сказала она.
И поведала то, что узнала об Агате Гиртон.
Для весьма словоохотливого человека Саймон оказался на удивление внимательным слушателем. Девушка и не предполагала, что он может быть весьма сосредоточен. Он не прерывал ее и даже выглядел спящим, однако, когда Патрисия закончила, он задумчиво нахмурился.
– Все страньше и страньше… Значит, тетушка из бандитов? Чем же ее можно шантажировать? При всем уважении, я не могу представить, чтобы тетушка Агги даже в юности была привлекательной… Что ты о ней знаешь?
– Очень немногое. – Патрисия вздохнула. – Я всегда воспринимала ее как само собой разумеющееся. Мама умерла, когда мне было двенадцать, отца убили во время охоты за три года до ее смерти, и тетя Агата стала моей опекуншей. До недавнего времени я мало с ней виделась: большую часть времени она проводила за границей, на Ривьере – у нее вилла в Йере. Я долго оставалась в школе, а каникулы проводила практически в одиночестве – тетя постоянно пребывала в разъездах. Правда, ко мне порой приезжали друзья, или я гостила у них. Тетя мало что для меня делала, но мои счета оплачивались вовремя, и раз в две недели она мне писала.
– Так когда же она обосновалась в Бейкомбе?
– Когда вернулась из Южной Африки. Около шести лет назад я получила от нее письмо из Порт-Саида. Она сообщала, что плывет на Кейп-Код, и в следующий год не прислала мне ни весточки. А в один прекрасный день вернулась и заявила, что устала путешествовать и собирается поселиться в поместье.
– Она так и сделала?
– Порой она выезжала за границу, однако ненадолго.
– Когда она ездила в последний раз?
Патрисия задумалась.
– Около двух лет назад или чуть меньше, точно не помню.
– А теперь подумай: ты почти не видела ее после того, как она стала твоей опекуншей – с двенадцати до шестнадцати-семнадцати лет, когда она вернулась из Южной Африки.
– Да, мне было почти семнадцать.
– И в это время могло что-то случиться.
Патрисия пожала плечами.
– Видимо, так и есть. Однако это же нелепо…
– Ну разумеется, на словах все это невероятно нелепо. Нелепо, что наш Тигр обокрал банк и перевез золото в Бейкомб, чтобы потом продать. Нелепо даже подумать, что почти центнер золота девятьсот шестнадцатой пробы спрятан где-то милях этак в двух отсюда. И все же дела обстоят именно так. Нам придется принять, что в этой авантюре нет ничего нелепого, все вполне реально. Кстати, что ты знаешь о старых домах в Бейкомбе? В этом доме должно быть нечто достаточно примечательное, чтобы Фернандо подумал, будто определения «старый дом» достаточно для опознания.
К его удивлению, девушка ответила сразу:
– Есть два подходящих объекта. Один находится за деревней, далеко от моря. Раньше в нем был трактир, который назывался «Старый дом». Сейчас он обветшал: владелец утратил лицензию давным-давно, а больше его никто так и не купил. Говорят, в том доме живут призраки. Окна заколочены, и с десяток людей вполне могли бы жить там незамеченными, если бы выходили только по ночам.
– Моисей и все святые! – Саймон с горящими глазами стукнул кулаком по ладони. – Пат, как партнер ты просто бесценна! Я-то думал, что мы зашли в тупик, а мы еще и не начали путь! А второй?
– Вон там есть остров, – она махнула рукой на восток. – Рыбаки называют его «Старый дом», однако он так выглядит только с моря. У него довольно крутые склоны, а над водой выступ, прямо как в старых домах, где второй этаж выдавался вперед и нависал над первым.
Саймон подскочил и подошел к краю скалы, чтобы посмотреть на остров. Он был примерно в миле от берега – скала, густо заросшая кустарником и чахлыми деревцами. Торжествуя, Саймон вернулся к Патрисии.
– Итак, либо один из этих «Домов», либо даже оба – Тигр мог поселиться в бывшем трактире, а деньги спрятать на острове. Надо проверить и там, и там. Тигру нужно держать золото в таком месте, откуда его с легкостью можно вывезти на корабле, – помнишь, оно должно попасть в Африку? И вместе с тем… Подожди-ка минутку.
Саймон ушел в дом и вернулся с биноклем. Навел его на море и принялся водить им справа налево. Потом вдруг замер и простоял так добрую минуту.
– А вот и он…
Указав на северо-восток, Саймон передал бинокль Патрисии.
– Что скажешь?
– По-моему, там корабль.
– Да. Здесь проплывают суда из Бристоля, но у нас вроде как крупный залив, и вряд ли они остановятся так близко. Нужно убедиться.
Он забрал у нее бинокль и ушел в дом; Патрисия последовала за ним. Саймон принес с кухни кусок доски, остатки упаковочного ящика, установил все это в амбразуре, подложив для ровности газету. Потом взял бинокль и зафиксировал его наверху при помощи двух булавок.
– Дадим им пять минут.
– Думаешь, они ждут темноты, чтобы начать действовать?
– Вот именно. Наш друг Блюм не сделал все, что ему хотелось, с «Т. Т. Дипс», однако у него есть еще неделя форы, пока золото попадет в шахту. И он больше не даст ему лежать здесь из боязни, что мне повезет и я натолкнусь на их добычу. Я испугал Тигра!
Минуты текли медленно, Саймон то и дело поглядывал в окно.
– Доктор Керн – детектив? – спросила Патрисия.
– В точку. Только не подавай вида, что ты это знаешь. Будет неспортивно мешать ему выполнять его работу.
– А ты не детектив? После вчерашнего вечера я решила, что вы по-дружески соперничаете.
Саймон мрачно усмехнулся.
– Ну да, мы соперники, и даже более-менее дружественно настроенные. Но я не детектив и никогда им не был. Я работаю сам на себя, и если мне везет, то получаю кучу пенни, а если нет, то кучу пинков. Моя профессия – джентльмен-авантюрист: то есть я готов взяться за любую работу, где предполагается много денег и много неприятностей. Работа для человека, которого мало заботит буква закона и который готов безропотно принять поражение. Я нашел Фернандо и, как только все выяснил, поехал в Чикаго и увидел босса банка. «Ваша сейфовая комната была ограблена почти год назад, – сказал я ему. – И никто из тех, кто взялся за поиски, не вернул вам ни цента из пропавших денег. Предположим, за дело возьмусь я. Условия: двадцать процентов комиссии, если я добьюсь успеха. И ни цента, если ничего не получится. Я работаю в одиночку, никому не отчитываюсь, а если попадусь, возьму всю вину на себя». Их это устроило, и вот я здесь.
