Скандальный флирт
– Меня интересуют не его чувства, а ее. Ты принуждаешь Селесту к этому браку?
– Нет, конечно. Девочка с радостью приняла его предложение. Да и какая девушка отказалась бы от счастья стать герцогиней? Только подумай, какое высокое положение в обществе она займет!
И Китти, разумеется, тоже. Стать матерью высокопоставленной особы – предел ее мечтаний. Мачеха дала это понять еще во время ее, Рори, дебюта, но она ни за что не признается, что всеми силами подталкивала дочь к этому браку. Осознав бесполезность дальнейших дискуссий, Рори решила прекратить этот разговор. Только от самой сестры она сможет узнать правду.
Меняя тему, девушка проговорила:
– Насколько я поняла, свадьба может и не состояться. Возникла угроза скандала?
В глазах Китти промелькнула тень. Мелодраматическим жестом театральной актрисы она приложила ко лбу дрожащую руку.
– Да, это так. Ты даже не представляешь, как я расстроена. – Китти покосилась на падчерицу. – Что тебе рассказала леди Милфорд?
– Она сказала, что тебя шантажируют украденными письмами, а все остальное мне объяснишь ты.
– О, все это так ужасно, что я не могу говорить… Последнюю неделю я не сомкнула глаз. – Китти театрально покачнулась и со вздохом добавила: – Стоит подумать о том, что может случиться, и мне кажется, что я вот-вот упаду в обморок.
– Ну так присядь. – Рори пожала плечами.
Хорошо зная, какие представления способна устраивать ее мачеха, Рори на всякий случай проводила ее к диванчику у камина. Китти с удобствами расположилась на подушках, достала из рукава платочек и принялась энергично им обмахиваться. Впрочем, ее физиономия оставалась вполне нормального цвета. Рори же подошла к столику с напитками и налила мачехе солидную порцию хереса.
– Да благословит тебя Господь, моя девочка, – с дрожью в голосе сказала Китти и отпила сразу полстакана. – Не могу сказать, как я рада твоему приезду. Ты всегда знала, как себя вести в сложных ситуациях. Помню, ты даже не заплакала, когда мы с твоим отцом были вынуждены отправить тебя к тетке.
Рори, конечно, плакала, но только в одиночестве, в своей спальне, ночью. Она плакала от злости и обиды, вспоминая свое унижение и то, как сильно она огорчила отца своим безрассудством. Но она предалась жалости к себе только один-единственный раз, и свидетелей тому не было. После этого она решила, что построит свою жизнь заново.
Опустившись на диван рядом с мачехой, Рори сказала:
– А теперь рассказывай. Я должна знать, что произошло, должна знать во всех подробностях.
Глаза Китти забегали.
– Все подробности?
– Да, все. И начни с пропажи писем. Когда это случилось?
– Больше недели назад. Я была утром в гостиной – перечитывала старую корреспонденцию, когда явился посетитель. Я перевязала пачку писем ленточкой и засунула в мою корзину для шитья, под мотки ниток. Я была так занята подготовкой к свадьбе Селесты, что совсем забыла об этих письмах. Прошло дня два, прежде чем я обнаружила, что их нет. И то лишь потому, что получила записку.
– Требования шантажиста?
– Да. Записка была написана мужским почерком. Он потребовал, чтобы я отдала ему мое бриллиантовое ожерелье – то самое, которое твой отец подарил мне на свадьбу. Он писал, что если я этого не сделаю, то о моих личных делах узнают бульварные газеты. Ты даже не представляешь, как я расстроилась.
– Представляю, – сухо ответила Рори. – Следующий вопрос: что было в этих письмах?
Китти прикусила губу. Ее толстые пальцы терзали носовой платок.
– Это не важно, – пробурчала она. – Нет смысла говорить об этом.
Но Рори не испытывала к мачехе ни капли сочувствия.
– Ты мне расскажешь все без утайки, – заявила она. – Иначе я немедленно уйду, и тебе придется самой разбираться со своими делами.
– Ладно-ладно. – Китти шумно вздохнула. – Это были очень личные письма… любовные. Моя переписка с прежним возлюбленным.
Рори на мгновение замерла. Она, разумеется, предполагала, что речь могла идти о любовной переписке, но не хотела этому верить. В конце концов, в письмах могли быть и правительственные тайны, касавшиеся прежней работы ее отца в адмиралтействе… Или же язвительные отзывы о членах высшего общества.
Ирония судьбы – Китти виновна в тех же самых грехах, из-за которых она, Рори, была изгнана из общества.
– Понимаю, – кивнула девушка. – Когда именно имела место эта любовная история? В конце концов, вдовам ведь, в отличие от дебютанток, позволительно вступать в любовную связь. С соблюдением соответствующих предосторожностей, разумеется.
Китти съежилась под суровым взглядом падчерицы.
– Видишь ли, это случилось… незадолго до смерти твоего отца.
Рори почувствовала, как к горлу подкатил комок; ее охватила ярость… и жгучая обида за отца. Выходит, эта тщеславная глупая женщина обманывала папу, нарушала брачные клятвы в угоду своим эгоистичным желаниям.
– Папа знал?
Китти опустила глаза.
– Да, я призналась ему, и он меня простил. Надеюсь, ты тоже простишь.
Рори пристально смотрела на мачеху; она чувствовала, что та сказала ей не все.
– Но раз уж ты хранила эти письма… Значит, они для тебя многое значили. Если бы ты действительно раскаялась, ты бы их сожгла.
– Ты даже представить не можешь, как я жалею, что не сделала этого. – Китти всхлипнула и высморкалась. – Пойми, я должна вернуть эти письма. Если они появятся в газетах, все станут сплетничать обо мне. Моя репутация погибнет.
– Что ж, тогда уедешь в деревню – как и я. Со временем все забудется.
– Ах, ты не понимаешь! Герцог Уиттингем не потерпит скандала в семье своей невесты. В прошлом сезоне он разорвал помолвку с леди Мэри Гастингс, когда ее сестра сбежала с учителем танцев.
– Выходит, герцог не знает о моем существовании?
– Но ведь прошло уже восемь лет. Я сумела убедить его, что все давно забыли о твоей маленькой нескромности. Кроме того… Ты теперь живешь далеко от Лондона, поэтому он не должен знать о твоем возвращении.
– Понимаю. Значит, ты намерена меня прятать – как сумасшедшую, сбежавшую из Бедлама.
Китти всплеснула руками.
– Аврора, прошу тебя, пойми все правильно! Ты должна скрываться только до свадьбы. И, пожалуйста, помоги мне. Если не ради меня, то ради Селесты.
Девушка невольно нахмурилась. Мачеха прибегла к единственному аргументу, являвшемуся для Рори весомым. Пытаясь успокоиться, она сделала глубокий вдох и проговорила:
– Письма могли украсть и во время бала. Здесь же наверняка было много людей. Ты можешь хотя бы предположить, кто тебя шантажирует?
– Да, конечно! Это лорд Дэшелл.
– Маркиз Дэшелл? Этот старый негодяй? – Рори хорошо помнила краснолицего старика, которому очень нравилось щипать дам, заставляя их взвизгивать.
– Нет, это не Уильям. Он погиб в прошлом году, когда разбился его экипаж. – Китти фыркнула и поджала губы. – Я говорю о теперешнем маркизе, его старшем сыне Лукасе.
Рори с удивлением взглянула на мачеху. Лукас Вейл? Нет, это невозможно!
Лукас Вейл – самодовольный заносчивый педант. Во время дебюта она несколько раз ловила на себе его взгляд, когда была окружена толпой поклонников. Однажды он даже пригласил ее на танец. Внешне Лукас был довольно привлекателен, но с таким мрачным занудой невозможно было ни о чем разговаривать. Рори пыталась с ним поболтать, но он не отвечал. А после танца сразу удалился, не сказав ни слова. Этот человек был слишком холоден и строг, чтобы его можно было считать по-настоящему красивым. Он являлся полной противоположностью своего гуляки-отца.
– Что за чушь? – Рори нахмурилась. – Ведь маркиз Дэшелл… Он еще более чопорный, чем Уиттингем. Да и зачем ему тебя шантажировать?
– На самом деле причина есть. – Китти заерзала. – Понимаешь…
– Да говори же!
– Ну, в общем… У меня была связь с его отцом. И это именно его письма.
Рори прикусила губу и задумалась. Значит, Китти предала ее отца с этим грязным старикашкой, человеком, настолько распущенным, что он мог напиться и рухнуть на пол посреди переполненного бального зала. А на дверце его экипажа, насколько помнилось Рори, была изображена полураздетая девица.
– Боже правый, Китти! Что ты нашла в этом старом развратнике?
Мачеха отвела глаза.
– Ах, ты не поймешь…
– Это уж точно, – кивнула Рори. Пытаясь сдерживать гнев и отвращение, она постаралась сосредоточиться на проблеме. – Но ведь все это совершенно бессмысленно… Зачем Дэшеллу публиковать такие письма? Тем самым он навлечет позор не только на тебя, но и на свою семью.
– Да, конечно. Но его это, вероятно, совсем не волнует. Он холодный и мстительный человек. Во время бала я собственными глазами видела его в малой гостиной. Он разговаривал со своим братом. Должно быть, он именно тогда заметил письма, узнал почерк отца и украл их. Я в этом уверена.
– Но для него логичнее было бы уничтожить компрометирующие письма, а не шантажировать тебя.
– А если он отчаянно нуждается в деньгах? – Китти подалась к падчерице с явным намерением сообщить ей какую-то пикантную подробность. – Говорят, он потерял почти все свое состояние, сделав целый ряд неудачных вложений. Все его поместья заложены.
Рори снова задумалась.
– Но мне он никогда не казался безрассудным и азартным человеком. Ты уверена, что он не унаследовал долги от отца?
– Абсолютно уверена, – отозвалась Китти. – Я узнала это от леди Милфорд. Он потерял все на бирже. Кроме того, его торговые суда затонули во время шторма, и теперь, говорят, он срочно ищет богатую невесту. Но некоторые считают, что даже это может не спасти его от полного разорения.
– Что ж, тогда все возможно… – протянула Рори.
– Конечно, возможно! – воскликнула Китти. – И все знают, какой он негодяй. Совершенно не похож на своего милого веселого отца. О, этот бессердечный человек не успокоится, пока не оставит меня нищей. Даже леди Милфорд считает, что именно он – возможный шантажист.
Рори в очередной раз задумалась. Нуждающийся человек, даже вполне порядочный, вполне мог решиться на отчаянные меры. Кроме того, она была склонна верить свидетельству леди Милфорд. Такая уважаемая и умная женщина ни за что не стала бы обвинять кого-либо, не имея на то оснований. И если она полагала, что именно лорд Дэшелл взял письма, то, скорее всего, так и было.
– У тебя сохранилась записка шантажиста? – спросила Рори. – Я хочу ее увидеть.
– Она в нижнем ящике стола. На самом дне. Поэтому я испугалась, увидев, как ты что-то ищешь в ящике. Я боялась, что ты увидишь записку раньше, чем я успею все объяснить. – Китти промокнула платком уже высохшие глаза и откинулась на подушки. – Дорогая, сделай милость, достань записки. Обе.
– Записок несколько?
– Две. Вторая пришла сегодня утром. Два дня назад я передала шантажисту ожерелье, но он не отдает письма и требует еще денег до конца недели.
Рори подошла к столу, выдвинула нижний ящик, быстро нашла записки и разложила их на столе. На обеих виднелась сломанная печать красного воска без идентификационных знаков. Бумага была вполне обычной – такую можно купить в любом магазине.
Внимательно взглянув на записки, Рори почувствовала, как по спине ее пробежал холодок. В этом почерке, явно мужском, было что-то смутно знакомое. Или она ошибалась? И доводилось ли ей когда-нибудь видеть почерк лорда Дэшелла? Во время своего очень короткого дебютного сезона она была завалена стихами и любовными записками многочисленных поклонников. Правда, с тех пор прошло восемь лет.
– Я возьму эти записки, чтобы сравнить их с почерком лорда Дэшелла, – сказала Рори.
Китти чудесным образом оправилась от своей слезливой слабости и, бодро выпрямившись, с улыбкой проговорила:
– Значит, ты найдешь письма. Да благословит тебя Бог, моя дорогая девочка!
Рори не имела ни малейшего желания помогать женщине, нагло обманывавшей ее отца. Пусть бы сама пожинала гнилые плоды своего вероломства. Но следовало подумать о Селесте. Сестра не должна была пострадать. Она не виновата в грехах матери.
– Но я потребую плату за свою работу, – предупредила Рори, устремив пристальный взгляд на мачеху. – Папа оставил мне приданое. Поскольку я едва ли выйду замуж, ты отдашь мне его в качестве платы.
– Но… это же три тысячи фунтов! А у меня огромные расходы, связанные со свадьбой твоей сестры. Да еще и шантажист требует тысячу фунтов… Где я возьму столько денег?
– Хорошо. Тогда половину. Полторы тысячи.
– Давай тысячу, – начала торговаться Китти. – Уж лучше я заплачу тебе, чем шантажисту. А если ты не найдешь письма, то не получишь ничего.
– Найду, – заявила Рори.
Пусть ей была обещана лишь третья часть от того, что она потребовала, но она и на это не рассчитывала. По ее представлениям, Китти могла расстаться лишь с сотней-другой фунтов, не более того. Тысяча фунтов! Ей хотелось закружиться по комнате. Как это будет замечательно – иметь в своем распоряжении такую сумму. Она сможет позаботиться о тетушке, и Бернис больше не придется считать каждый пенни.
– Я навещу лорда Дэшелла, – сказала девушка. – Как ты думаешь, он не откажется принять падшую женщину? Впрочем – не важно. Ему все равно не удастся от меня избавиться. После чего я обязательно найду повод, чтобы заставить его написать несколько строк. И тогда можно будет сравнить почерк.
Китти проворно вскочила на ноги. Куда только девалась ее недавняя томность?
– Но, дорогая, тебе понадобится много времени, чтобы найти письма. Они могут находиться где угодно. Может, придется обыскать весь дом, а он…
– Я что-нибудь придумаю, – перебила Рори. – Хотя сомневаюсь, что он в ближайшем будущем пригласит меня на обед.
– Мне известно о нем кое-что… – сказала Китти. – У Дэшелла больная мать. Ужасная старая карга, и рядом с ней не уживаются компаньонки. Сыну всякий раз приходится прилагать огромные усилия, чтобы найти очередную. Если ты займешь это место, у тебя появится сколько угодно возможностей для поисков.
Рори насторожилась. Что ж, дельная мысль… Таким образом она получит доступ во все помещения особняка на Гросвенор-сквер.
– Но откуда ты знаешь, что сейчас место свободно?
– Мне сказала леди Милфорд. И я уверена, никто лучше нее не знает, что происходит в обществе. Честно сказать, я была потрясена, когда она предложила мне помощь. – Китти ухватила падчерицу за руку и потащила к двери. – Надо поторопиться. Ты должна отправиться к нему немедленно и заявить о своем желании занять это место.
Глава 5
Богатая наследница представляет большой интерес для джентльмена с пустыми карманами.
Мисс СелланиЛукас Вейл, пятый маркиз Дэшелл, собиравшийся обзавестись супругой, решил, что настало время сделать предложение своей избраннице.
И сейчас Элис Киплинг, на которой он решил жениться, разливала чай в гостиной. Присутствовали только члены семьи и близкие друзья. Маркиз внимательно наблюдал за ее грациозными движениями. Девушка сначала подала чашку чая его матери, затем самому Лукасу, потом его брату лорду Генри и наконец близкому другу Генри – Перри Давенпорту.
Пусть в жилах Элис Киплинг текла обычная красная, а вовсе не голубая кровь, зато во всем остальном она являлась воплощением идеальной английской леди – золотистые волосы, уложенные в замысловатую прическу, безупречные черты лица, кожа цвета персика и сливок плюс изящная фигура, обтянутая бледно-розовым шелковым платьем. В дополнение к внешней привлекательности она была скромна и обладала безупречной репутацией – не болтушка, не флиртовала со всеми подряд.
В какой-то момент взгляды их встретились, и девушка, улыбнувшись, мило покраснела, что очень понравилось Лукасу. Всю свою жизнь он имел дело со вздорной матерью, поэтому высоко ценил в женщинах скромность и послушание. Но еще больше он ценил богатство отца мисс Киплинг – тот был невероятно богат, просто до неприличия. Ему принадлежали несколько текстильных фабрик в Манчестере, и поговаривали, что за дочкой он дает фантастическую сумму – пятьдесят тысяч фунтов.
Лукасу очень нужны были средства. За такие деньги он женился бы на ком угодно – даже на гарпии с лошадиной физиономией. Ему срочно требовалось исправлять свою отчаянную финансовую ситуацию. Так почему же он еще не сделал мисс Киплинг предложение?..
Лукас задумался о причинах своей медлительности. Причины эти не имели ничего общего с низким происхождением Элис, поскольку она была хорошо подготовлена к роли супруги аристократа. Ее состояние и манеры не оставляли сомнений в том, что высшее общество ее примет. А может, ему просто не хотелось расставаться с холостяцкой жизнью? Ведь придется изменить давно установившиеся порядки в Дэшелл-Хаусе. Женщины имели обыкновение все менять, выдвигать требования, все переставлять, передвигать, пересчитывать… И все же этого не избежать – придется пойти на жертвы. Ему уже тридцать два, и он был обязан произвести на свет наследника титула.
А еще он обязан заботиться о своих поместьях, в которых в настоящее время царила разруха. Что ж, он произведет с мисс Элис Киплинг равноценный обмен – титул в обмен на золото. Таким образом их союз станет взаимовыгодным.
Когда Элис взяла чашку и села рядом с маркизом на диванчик, ее мать, сидевшая на стуле у камина, одобрительно улыбнулась. Это была широколицая женщина с рыжеватыми волосами и необъятной талией. Последний месяц миссис Киплинг усердно подталкивала к лорду Дэшеллу свою дочь.
– Отличная работа, моя дорогая, – сказала она ей. – Его светлость не сможет не оценить твои способности.
– Пожалуйста, мама… – Щеки девушки порозовели. – Уверена, он не станет восхищаться тем, что я справилась с таким простым делом.
– Тогда давай спросим его? Что вы об этом думаете, лорд Дэшелл?
Лукас с удивлением взглянул на потенциальную тещу. О чем это она?.. Неужели он прослушал что-то важное, пока витал в облаках?
Откинувшись на спинку кресла, Генри перехватил взгляд брата. В глазах Генри плясали бесенята, что делало его копией их покойного отца в молодости. У него были в точности такие же яркие голубые глаза и дерзкая улыбка. Кроме того, Генри унаследовал от отца склонность к веселой насмешливости и, к сожалению, наплевательское отношение ко всему на свете.
Губы молодого человека растянулись в насмешливой улыбке, и он взглядом указал Лукасу на свою чашку – мол, эта женщина предлагала ему оценить, как Элис наливает чай.
– Я не нашел ни единой ошибки в ваших действиях, мисс Киплинг. – Ничего более изысканного Лукас придумать не смог. Он никогда не умел вести светские беседы; они казались ему пустой тратой времени и сил. – Могу только отметить, что вы добавили в мою чашку именно то количество сливок, какое нужно.
Мисс Киплинг покосилась на мать, и та кивнула. Между ними произошел молчаливый обмен информацией. Затем девушка повернулась к Лукасу – ее глаза были очень большими и очень голубыми – и мелодично пропела:
– Милорд, пожалуйста, называйте меня Элис. Мы уже достаточно хорошо знакомы, так что можно покончить с формальностями. Если вы, конечно, не возражаете…
– Спасибо, Элис, – кивнул маркиз. – А вы можете называть меня Лукасом.
– Лучше называйте его Дэш, – вмешался Генри. – Лично мне это больше нравится. Получив титул маркиза, мой брат стал лихим франтом[2].
– Дэш, – повторила Элис, и на ее прелестном личике появилась детская улыбка. – Я поняла. Дэш – это сокращение от Дэшелл. Мне нравится. Могу я называть вас так, милорд?
Маркиз с раздражением взглянул на брата. Тот ведь отлично знал, что он, Лукас, терпеть не мог это прозвище: точно так же называли их распутного родителя.
– Я бы предпочел, чтобы вы этого не делали, – сухо проговорил маркиз. – Мой брат шутит. Вы всегда должны воспринимать его слова критически.
Генри похлопал себя по колену и воскликнул:
– Какое ужасное оскорбление! Ты назвал меня обманщиком! Что обо мне подумает мисс Киплинг?! Ведь она может решить, что мне нельзя доверять!
Перри Давенпорт, до этого сидевший неподвижно, наконец-то пошевелился в своем кресле. Он был тощий, долговязый и светловолосый. И не такой распущенный, как его приятель, скорее ведомый, чем лидер.
– Она сама во всем разберется, Генри, – сказал Перри. – У девушки очень хорошие манеры.
– Предатель, – буркнул Генри и ткнул приятеля в бок кулаком. – Ты обязан в любой ситуации защищать старого друга, то есть меня. Разве я не прав, мисс Киплинг?
Пухлые розовые губки Элис приоткрылись. Явно сбитая с толку, девушка с мольбой взглянула на маркиза.
– Милорд, я… я… – пролепетала она.
– Перестаньте подтрунивать над ней, – велел Лукас. – Хватит с меня ваших глупых шуток.
– Ах, Дэш, ты не должен был прерывать мисс, – сообщил Генри. – Я недавно читал статью, в которой сказано, что дамам надо помогать высказывать собственное мнение. И еще они должны изучать алгебру и географию вместо этикета.
– Это просто возмутительно! – воскликнула миссис Киплинг и поставила чашку так резко, что та задребезжала на блюдце. – Я бы никогда не позволила своей дочери вмешиваться в разговоры! И уж тем более – забивать свою прелестную головку неподобающими мужскими темами. Где вы прочитали такое вопиющее безобразие, лорд Генри?
– В «Уикли Вердикт», – ответил молодой человек. – Это довольно острая газета, дающая пищу для размышлений. По-моему, она ставит своей целью улучшение мужского рода. Ну и женского, конечно, тоже.
Миссис Киплинг возмущенно проворчала:
– Такие радикальные идеи совершенно неприемлемы в изысканном обществе. Кто написал подобный вздор?
– Некая мисс Селлани[3]. Довольно остроумный псевдоним, вы не находите? Поэтому я его запомнил. – Генри ухмыльнулся. – Ты, Лукас, должно быть, тоже читал эту газету. Ведь я обнаружил ее на обеденном столе на прошлой неделе.
Лукасу очень хотелось скрипнуть зубами, но он сдержался. Он взял эту газету в киоске, торговавшем прессой, после того, как услышал разговоры о ней от других членов Парламента. Статья, о которой все говорили, была хорошо написана, хотя многие изложенные в ней идеи он нашел абсурдными.
– «Уикли Вердикт» – скандальный листок, полный сенсационной чепухи, – заявил маркиз. – Тем не менее человек моего положения должен знать, что предлагают эти экстремисты.
– Вы удивительно прозорливы, милорд, – восторженно проговорила миссис Киплинг. – Без таких умных и проницательных джентльменов, как вы, толпа могла бы взбунтоваться против тех, кто лучше их. Стоит немного ослабить контроль, и они потребуют установить в Гайд-парке гильотину.
Элис в испуге вскрикнула:
– Ах, мама! Ты говоришь ужасные вещи. Лукас, вы же защитите нас, не правда ли? – Длинные ресницы, красиво обрамлявшие голубые глаза, затрепетали. Девушка взирала на маркиза с мольбой.
Лукасу понравилась реакция Элис. Мисс Киплинг, безусловно, была очень красива, но при этом оставалась глупенькой наивной девочкой, что было очень даже неплохо.
– Да, разумеется, – кивнул он.
«Девочка совсем недавно вышла из классной комнаты – идеальный возраст для замужества, – думал Лукас. – Да-да, из нее можно сделать прекрасную жену…» И самое главное: ее приданое позволит ему снять с плеч бремя основных долгов. А потом можно будет подумать о прочих улучшениях… В доме его предков в Западном Суссексе совсем прохудилась крыша – ее следовало срочно заменить. Дренажная система поможет увеличить доходы с пахотных земель. Дома арендаторов тоже требовали ремонта…
Все эти перспективы придавали Лукасу решительности. Да-да, прочь сомнения! Завтра же он нанесет визит отцу мисс Киплинг. Но это будет чистой формальностью – конечно же, его предложение примут с радостью.
Тут в гостиную вошел Джервис. Коренастый, начавший лысеть дворецкий подошел к хозяину и тихо прошептал:
– Прошу меня извинить за вторжение, милорд, но не могли бы вы уделить мне минутку?
Лукас сразу же встал.
– Прошу меня простить, дамы.
Он вышел за слугой в коридор. Отойдя подальше, чтобы их не было слышно в гостиной, Лукас спросил:
– Что-то с мамой? Она требует очередную служанку?
Предыдущая уехала днем раньше. Лукас возлагал большие надежды на эту спокойную рассудительную женщину средних лет. Она пробыла в их доме месяц – дольше, чем другие, но даже она в конце концов объявила, что маркиза Дэшелл невыносима.
– Нет, милорд, – ответствовал Джервис. – С вашей мамой все в порядке. Не переживайте. С ней сейчас находится миссис Джервис – правда, в ущерб своим обязанностям по дому. Я хотел сказать, что к вам посетительница. Некая мисс Пэкстон.
Услышав это имя, маркиз невольно вздрогнул, и у него на мгновение перехватило дыхание. Рори Пэкстон?.. Она здесь?.. Нет, невозможно!
Лукасу вспомнились смеющиеся карие глаза и черные волосы, обрамлявшие кудряшками изумительно красивое лицо. Он мог бы часами смотреть на эту девушку. Но его восхищала не только ее красота; казалось, от Рори исходила радость жизни. Именно ее живость притягивала Лукаса словно магнит. Но он всегда держал себя в руках. На его вкус она была слишком дерзкой и необузданной. А он все же предпочитал благонравных леди с хорошими манерами. По его мнению, столь несдержанная девица не могла не покрыть себя позором. Так и вышло.