Но тень исчезла.
– Какая женщина? – спросил у нее за спиной Грант.
– Та, с шалью на голове. Продавщица открыток. Внизу.
– Вы ее видели? – быстро спросил мистер Мейлер.
– Я видела ее тень.
– Моя дорогая мисс Джейсон! Ее тень! В Риме тысячи женщин носят на голове платок, они отбросили бы такую же тень.
– Уверена, что нет. Я уверена, что это была она. Казалось, будто… будто… она хотела спрятаться.
– Я согласен, – подтвердил Аллейн.
– Уверяю вас, Виолетте не разрешено входить в базилику. Вы, без сомнения, видели тень кого-то из другой группы. А теперь… давайте последуем за мистером Грантом вниз, в храм Митры. Там есть что посмотреть.
Они завершили обход крытых галерей и вошли в переход, ведущий к винтовой металлической лестнице. Потолок здесь был ниже, а проход – уже. Грант и Мейлер показывали дорогу, остальные тянулись за ними. Маленькая процессия достигла верхней площадки лестницы, когда леди Брейсли вдруг объявила, что не может идти дальше.
– Мне ужасно жаль, – сказала она, – но я хочу вернуться. Боюсь, что вы слишком плохо обо мне подумаете, но я ни минуты не могу, не могу, не могу больше оставаться в этом жутком месте. Ты должен отвести меня назад, Кеннет. Я не знала, что это будет вот так. Я никогда не выносила закрытых помещений. Немедленно. Кеннет! Где ты? Кеннет!
Но его не было рядом. Голос леди Брейсли искаженным эхом пролетел по нишам и переходам.
– Куда он делся?! – в ужасе вскричала она, и эхо ответило: «делся… елся… елся».
Мейлер взял ее за руку.
– Все в порядке, леди Брейсли. Я вас уверяю. Все в полном порядке. Кеннет вернулся, чтобы сфотографировать Аполлона. Через пять минут я вам его найду. Не переживайте. Я наверняка встречу его по пути сюда.
– Я не стану его ждать. С чего это он вдруг принялся фотографировать? Я подарила ему камеру, которая стоит целое состояние, и он ею так и не пользовался. Не стану я его ждать, я уйду сейчас. Сейчас.
Барон и баронесса двумя исполинами нависли над нею, утешая. Она отмахнулась от них их и направилась к Гранту, майору Свиту и Аллейну, стоявшим вместе.
– Прошу вас! Пожалуйста! – взмолилась она и, быстро оглядевшись, решительно вцепилась в майора. – Пожалуйста, уведите меня отсюда! – попросила она. – Очень вас прошу.
– Моя дорогая леди, – начал майор Свит тоном, более уместным при обращении «добрая женщина», – моя дорогая леди, для истерики нет причины. Да… ну, конечно, если вы настаиваете. Буду рад. Не сомневаюсь, – с надеждой добавил майор, – что по пути мы встретим вашего племянника.
Прильнув к майору, леди Брейсли обратилась к Гранту и Аллейну.
– Я знаю, что вы считаете меня неисправимой и глупой, – сказала она. – Ведь так?
– Нисколько, – вежливо ответил Аллейн, а Грант пробормотал что-то похожее на «клаустрофобия».
Мистер Мейлер сказал майору:
– Эта лестница переходит в другую и приводит в базилику. Если вы поведете леди Брейсли этим путем, то я вернусь, отыщу мистера Дорна и пошлю к ней.
– Он просто бесит меня. Честно! – воскликнула леди Брейсли.
– Может, вы хотите, чтобы с вами пошла я, леди Брейсли? – предложила Софи.
– О нет, – отозвалась та. – Нет. Благодарю. Вы слишком добры, но… – Она умолкла, по-прежнему не сводя глаз с Аллейна и Гранта. Ей требуется почетный эскорт, подумала Софи.
– Ну, – сердито буркнул майор Свит. – Мы идем?
Он повел даму к верхней площадке винтовой лестницы.
– Я вернусь, – крикнул он, – как только появится этот молодой человек. Надеюсь, он не заставит себя ждать.
– Вы продолжите экскурсию? – спросил мистер Мейлер у Гранта.
– Разумеется.
Грант, Аллейн и Софи ступили на лестницу, которая вела вниз. Слышен был цокот каблучков леди Брейсли по металлическим ступенькам и глухой стук грубых, с подковками башмаков майора Свита. Позади возбужденно перекрикивались Ван дер Вегели.
– Просто я не хочу, – пробасила баронесса, – пропустить хотя бы слово, дорогой, из того, что он может нам рассказать.
– Иди тогда! А я вас догоню. Хочу сделать еще один снимок Меркурия. Всего один! – крикнул барон.
Она согласилась и тут же упала где-то на железной лестнице. Муж баронессы издал испуганный вопль:
– Матильда! Ты упала.
– Да.
– Ты ушиблась.
– Нет. Я цела. Как смешно.
– Ну, иди тогда.
– Конечно.
Спираль лестницы сделала два или три витка вниз. Звук бегущей воды усилился. Они оказались у короткого прохода и, пройдя по нему, попали в подобие прихожей.
– Это инсула, – сказал Грант. – Можно назвать ее многоквартирным домом. Ее построили для римской семьи или семей приблизительно в середине первого века. Разумеется, они не были христианами. Через минуту вы увидите, как они поклонялись своему божеству. Идемте в триклиний, то есть в столовую. Которая одновременно является святилищем бога Митры, или митреумом.
Он провел их в похожую на пещеру комнату: выложенные мелким камнем сводчатые потолки, по сторонам, вдоль стен, массивные каменные скамьи, а в центре – алтарь.
– О митраистском культе вы знаете. Мне нет необходимости…
– Прошу вас! Пожалуйста, – взмолилась баронесса. – Мы очень хотим! Все! Пожалуйста!
Аллейн услышал, как Грант пробормотал себе под нос: «О господи!» – и увидел, как он посмотрел на Софи Джейсон, словно ища поддержки.
В душе Софи этот призыв отозвался волной тепла, смутившей ее.
– Только если он хочет, – промолвила она.
