Царица Пальмиры
Оба они погрузились в глубокий сон. Зенобия, с ее способностью быстро восстанавливать силы, свойственной молодым здоровым животным, проспала несколько часов и проснулась. Стояла полночь, черная и очень тихая. Светильники все еще горели, так как ни она, ни князь не позаботились о том, чтобы погасить их. По портику гулял легкий ветерок, и светильники мерцали, отбрасывая на стену причудливые золотисто-красные тени. Она лежала на спине и спокойно осматривала комнату, в которой недавно стала женщиной. Она сразу поняла, что эта комната предназначалась для женщины. Это ее комната, комната, в которой она будет делить со своим Ястребом нежную, сладкую близость; комната, в которой она будет рожать детей, комната, в которой она, быть может, испустит свой последний вздох, будучи уже старухой.
«Здесь все просто», – думала она, пока ее взгляд медленно перемещался по помещению. Но ведь Оденат говорил, что специально не стал украшать комнату, оставив за ней право выбора. В этом было что-то новое и приятное.
– Ты уже проснулась?
Его голос нарушил тишину.
– Да.
– О чем же ты размышляешь, мой цветок?
Искренний ответ уже был готов сорваться с ее губ, но она сдержалась. Едва ли ему покажется лестным, что в ночь после свадьбы она думает о том, как бы получше украсить их дом.
– Я думала о тебе, Ястреб, – сказала она.
– И что же ты думала?
– Что люблю тебя! – ответила она.
Он приподнялся на локте и, улыбаясь, заглянул ей в лицо.
– Мы будем и друзьями, и любовниками, и супругами! Ох, Зенобия, я так счастлив, у меня есть ты! Я был так одинок после смерти моего отца! Ни моя мать, ни Делиция не могли быть моими друзьями, они не понимают меня. Но ведь ты понимаешь, мой цветок, не правда ли? Пальмира – великий город, и мы сделаем его еще более великим. Тогда наш сын станет даже более великим господином, чем его отец и дед!
– Но как же мы сможем стать великими, если нами правят римляне? – спросила она.
– Вскоре Антоний Порций уйдет в отставку, – объяснил он. – Он говорил, что император никого не пришлет на его место. Римляне доверяют нам, Зенобия. Вскоре я буду по праву править этим городом, как правили до меня все князья Пальмиры.
– Но как ты сможешь править Пальмирой, если римляне все еще держат в городе гарнизон? – спросила Зенобия.
– В качестве свадебного подарка император передал мне командование войском, моя прекрасная женушка!
Она села, изумленная.
– Ты будешь командовать римским войском?
– Да, буду. Ну, что ты думаешь теперь, мой цветок?
– Думаю, почему после стольких лет оккупации римляне вдруг решили позволить тебе править самому, без римского губернатора? Почему они поручили тебе командовать своим войском?
– Потому что римляне знают – мне можно доверять, Зенобия.
– И как только ты получишь полную власть, ты свергнешь римлян? – Ее серые глаза засветились гордостью.
– Нет, Зенобия. Мне необходимо присутствие римских солдат в Пальмире. Мир теперь уже не тот, что раньше. Нас подстерегают опасности, которые даже не снились во времена моего деда. Армия нужна, чтобы защищать наш город.
– Но почему именно римляне?
– Рим – это главная держава в мире. Если я буду использовать ее войска, мне не придется заставлять идти на военную службу свой собственный народ. Римские войска ничего не стоят мне. Дань, которую мы платим империи, поступает от караванов, а не от моего народа.
– Не могу поверить, что ты склонил шею под их ярмом! – воскликнула она. – Скажи мне, что ты всего лишь пошутил со мной, мой Ястреб!
– Зенобия, ты еще ребенок и не разбираешься в таких вопросах, – мягко произнес он. – Когда ты узнаешь, как осуществляется управление, откуда берутся деньги в казне, ты поймешь, почему сотрудничество с Римом необходимо нам. Но, мой цветок, почему мы обсуждаем такие важные проблемы среди ночи, нашей первой брачной ночи?
Он наклонился и поцеловал ее в губы. Но она отодвинулась от него. Выражение ее серых глаз стало серьезным.
– Однажды ты обещал мне разделить со мной свою ответственность, Ястреб. Разве ты уже передумал?
– Я не даю обещаний, которые не собираюсь выполнять, мой цветок. Однако всему свое время, и сейчас неподходящий момент, чтобы обсуждать политические вопросы.
– А когда же для этого наступит подходящий момент? – спросила она. – Неужели мне придется специально договариваться о встрече с тобой, как это делают твои министры? Или я должна буду утром сообщить твоему секретарю, что княгиня Пальмиры желает встретиться с князем Пальмиры, чтобы обсудить с ним вопросы его правления?
– О боги! – воскликнул он. – Вот и наш первый спор, Зенобия!
Он протянул руку и погладил ее плечо. Как прекрасна она с ее черными, как полночь, волосами, вьющимися вокруг плеч!
– Ты должен делиться со мной и хорошим, и плохим! – проворчала она, с трудом успокаиваясь. Ее потрясло, что она поссорилась с ним.
– Я буду делить с тобой все, моя дорогая, – пообещал он. – Но ведь мы только что поженились. Сейчас у нас медовый месяц, и я не желаю в данный момент говорить о политике или финансах. Какая новобрачная предпочла бы эти вещи любви в супружеской постели?
Ее сопротивление начало слабеть. Он протянул к ней руки и заключил в объятия.
– О Ястреб, мне еще так многому надо научиться, что я проявляю нетерпение! – прошептала она.
– Как раз об этом я и говорил тебе, мой цветок. Во многих отношениях ты еще ребенок, но я научу тебя!
Он покусывал уголки ее губ, и восхитительное возбуждающее покалывание побежало по ее телу. Князь улыбнулся, глядя на нее, а потом его губы полностью завладели ее губами. На этот раз в его поцелуе не было нежности, а только неистовое и пламенное требование, на которое Зенобия не могла не ответить. Она со страстью возвращала ему его поцелуи, пока ее губы не стали болеть. Но к его удивлению, она не уступала ему. Его руки стали ласкать ее дивные груди, а губы спустились от ее губ вниз по ее мягкой, ароматной плоти, дрожавшей под его прикосновениями.
На этот раз она уже знала, чего ей следует ожидать, или по крайней мере думала, что знала. Но движения его теплого, нежно дышащего рта, который шептал ей на ухо слова любви, его губ, которые, дразня ее, двигались по шее и погрузились в нежную ямочку на ее плече, потрясли ее до основания. Он всего лишь на мгновение задержался в этом укромном уголке, а потом двинулся дальше, покрывая быстрыми поцелуями выпуклые вершины ее грудей. Потом бросился на штурм ее сосков, которые уже стояли по стойке «смирно», ожидая его.
– Зенобия! – прошептал он, и его язык начал совершать медленные, дразняще-нежные круговые движения вокруг ее соска.
Его язык все скользил и скользил по кругу, распространяя по венам волны тепла до тех пор, пока ей не захотелось кричать. Она слабела и задыхалась от наслаждения. Вдруг ей пришло в голову, что он пытается отвлечь ее внимание от дискуссии, которую она пыталась вести с ним. Первой ее реакцией на эту мысль был гнев из-за того, что он так несерьезно воспринял ее мнение. Но потом, когда его губы прильнули к ее соску и он начал сосать ее чувствительную грудь, все мысли исчезли, и она отдалась восторгам любви.
– О, мой Ястреб! – прошептала она, опасаясь разрушить восхитительные чары, которые, казалось, окружали их. – Я люблю тебя!
Он медленно поднял голову и взглянул на ее прекрасное лицо. На мгновение Зенобии показалось, что она вот-вот утонет в темном омуте его глаз. В его голосе слышалась необычайная сила, и это давало ей сверхъестественное ощущение, что он способен предугадывать самые сокровенные ее мысли.
– И я люблю тебя, моя прелестная жена! И буду делить с тобой все, любовь моя! Перед нами лежит целая вечность, и мы пойдем рядом!
Глава 4
Марк Бритайн оторвался от описи товаров и поднял глаза.
– Да, Север, в чем дело?
– Пришла княгиня Пальмиры, господин!
– Ко мне?
Его сердце подпрыгнуло в груди. Потом он подумал, что она, может быть, уже не помнит его.
– Она желает купить мебель и взглянуть на наши ткани.
– Так помоги же ей, Север! – И он снова опустил голову и занялся списками.
Голос Севера стал строгим:
– Марк Бритайн! Вы не можете уклоняться от встречи с княгиней Зенобией! Если вы будете продолжать избегать ее, то ее очарование в ваших глазах будет расти до тех пор, пока никакая другая женщина не сможет сравниться с той, которую создало ваше воображение. Ведь она – супруга правителя Пальмиры! Вы просто обязаны поприветствовать ее!
– Наверное, и стариком ты будешь опекать и давать мне советы! – проворчал Марк.
– В каждом мужчине есть что-то от мальчика, Марк Бритайн! – невозмутимо ответил Север.
Марк вышел из своей конторы и на мгновение остановился, чтобы собраться с мыслями. Она здесь! Неужели она искала его? Глупец! Его практичная натура возвысила свой голос. Да с какой стати, именем всех богов, она должна помнить о нем? Ведь она ненавидит голубоглазых римлян. Кроме того, из всего, что он слышал, следовало, что ее брак с Оденатом был браком по любви. Покачав головой при мысли о собственной глупости, он расправил складки тогипуры и твердыми шагами вошел в атрий товарного склада.
Зенобия поднялась со скамьи, на которой сидела. Она смотрела на него, пока он шел к ней. Это был тот самый голубоглазый римлянин! Ну конечно! Она смутно припоминала, что он представился ей при их короткой первой встрече. «Считалось, что торговцы – это старики, – с раздражением подумала она, – но этот человек определенно не был старцем». Ростом он выше нее по крайней мере на полголовы, а Зенобия знала лишь немногих мужчин, на которых ей приходилось глядеть снизу вверх. Это внушало ей какое-то смутное ощущение неудобства и заставляло чувствовать себя рядом с ним в невыгодном положении. Вокруг нее хихикали ее служанки, отпуская довольно колкие и вызывающие замечания по поводу красавца купца. Зенобия почувствовала, что ее щеки слегка покраснели. Лишь совсем недавно пробужденная к чувственности, она не могла удержаться, чтобы не смотреть на Марка Александра глазами женщины. Она считала это в какой-то степени предательством по отношению к ее Ястребу.
Подойдя к ней, Марк Александр преклонил колени и засвидетельствовал ей свое почтение:
– Ваше высочество!
– Встаньте, Марк Александр Бритайн! – сказала она. Потом, прежде чем она успела осознать, у нее вырвались слова: – Почему вы такой высокий? Вы что, великан?
– Нет, ваше высочество! – ответил он. Его голос был ровным, хотя ему хотелось смеяться. – Свой рост я унаследовал от племени добунни, к которому принадлежала моя мать. Мой дед был их князем. – Он улыбнулся, глядя на нее сверху вниз. – Да позволено мне будет сказать, что вы тоже слишком высоки для женщины, ваше высочество!
– Я тоже унаследовала свой рост от матери, Марк Александр Бритайн. Моя мать – гречанка из Александрии и происходила от царицы Клеопатры. – Зенобия не скрывала своей гордости.
– Как удачно получилось, что прекрасной юной девушке, которая является потомком царицы Клеопатры, суждено стать княгиней Пальмиры, ваше высочество! – последовал ответ.
Зенобия подняла взгляд на римлянина, но в его глубоких голубых глазах не было и следа насмешки, а лишь глубочайшее уважение.
– Теперь вы гораздо учтивее, Марк Александр Бритайн! – сказала она.
Он с радостью отметил, что она помнит об их первой встрече.
– Север сообщил, что вы желаете приобрести мебель, ваше высочество. Однако, как я слышал, ваш дворец прекрасно обставлен.
– Пальмирский дворец действительно обставлен прекрасно, но дом, который находится в саду возле дворца и который я делю со своим мужем, построили совсем недавно.
– Мои склады полны, ваше высочество, и я сам хочу сопровождать вас.
– Оставайтесь здесь! – приказала Зенобия служанкам.
Тут он заметил сопровождавших ее женщин, этих порхающих бабочек. Все они открыто восхищались им.
– Следуйте, пожалуйста, за мной, ваше высочество! – сказал он, вывел ее из залитого солнечным светом атрия, повел по коридору и, наконец, провел в огромный зал, заставленный всевозможной мебелью, заполненный рулонами разноцветного шелка, льна, шерсти и самыми разнообразными предметами внутреннего убранства дома.
Ошеломленная, Зенобия стояла и смотрела на все это богатство. А он любовался ее совершенной красотой. Она даже прекраснее, чем он ее запомнил. Она вся светилась, наверное, эта женщина действительно любима. Его зависть к Оденату немного смешивалась с грустью. На ней была стола бледно-лилового цвета без рукавов, с низким вырезом, подпоясанная на талии тремя узенькими ремешками из позолоченной кожи. Ее длинные темные волосы были разделены пробором, уложены тяжелым кольцом на затылке и скреплены золотыми гребнями, украшенными аметистами.
– У меня глаза разбегаются!
Ее мелодичный голос вывел его из мечтательной задумчивости.
– Эта партия товара прибыла только вчера, – ответил он.
– Я посещала и другие склады, Марк Александр Бритайн, но они не могут сравниться с вашими. – Она на мгновение умолкла, а потом подняла на него глаза. – Марк Александр Бритайн, мне нужна ваша помощь!
– Моя помощь? – Он почувствовал, как забилось его сердце.
– Умеете ли вы хранить тайну! Я вас очень прошу, ведь я умру от смущения, если кто-нибудь узнает об этом. Я почему-то доверяю вам, несмотря на то что вы римлянин, и к тому же голубоглазый римлянин. Все же интуиция подсказывает мне, что вам можно доверять. Вы сохраните мою тайну?
Он кивнул.
– Благодарю вас. – Она глубоко вздохнула. – Я совсем не умею обставлять дом, Марк Александр Бритайн. Видите ли, всю свою жизнь я провела либо в палатке, которую мы устанавливали во время кочевья по пустыне, либо в доме моей матери здесь, в Пальмире. Дом матери был частью ее приданого, и она обставила его еще до моего рождения. У нее никогда не было необходимости покупать новые вещи, и она умерла прежде, чем успела научить меня всему тому, что должна знать хорошая жена. Можете ли вы помочь мне? Скажите, что надо сделать, какие вещи приобрести.
Он понимал, чего ей стоило это признание, ведь она очень горда. Им овладело почти неудержимое желание протянуть руки и заключить ее в объятия. Но он овладел собой и спокойно произнес:
– Я польщен вашим доверием, княгиня. Постараюсь не подвести вас.
– Оказывается, вы не только деловой человек, но еще и дипломат, Марк Александр Бритайн! – Ее серые глаза внимательно рассматривали его. – Империя потеряла в вашем лице ценного служащего.
– Искусство быть деловым человеком включает в себя также умение быть дипломатом, – спокойно ответил он. – Ну как, начнем с кушеток?
Зенобия засмеялась и кивнула.
– Конечно, давайте начнем с кушеток! – согласилась она.
Он провел ее в ту часть склада, которая была полностью заставлена кушетками, аккуратно расставленными бок о бок, ряд за рядом. Они были изготовлены из хорошего дерева и великолепно украшены. Подлокотники и ножки – резные, с инкрустацией из панциря черепахи, слоновой кости и даже драгоценных металлов. У некоторых кушеток каркас был из серебра, а ножки инкрустированы драгоценными камнями или украшены рельефной резьбой, изображающей сцены с богами. На одной из кушеток был живописно изображен Юпитер в образе лебедя, соблазняющего девушку Леду. Марк заметил, что как только Зенобия увидела эту кушетку, то сразу же отвернулась от нее. Ее скромность почему-то умилила его.
– А у вас нет диванных подушек и чехлов для кушеток? – спросила она.
– У большинства купцов кушетки продаются в готовом виде, вместе со всеми этими принадлежностями. Однако я предпочитаю дать моим покупателям возможность самим выбрать ткань. Мне было бы очень неприятно упустить возможность продать вам мебель только потому, что вам не понравился цвет обивки.
– Это очень благоразумно с вашей стороны, Марк Александр Бритайн.
Он в восторге рассмеялся, так как комплимент этой девушки был ему очень приятен. Он спокойно выслушал, что ей нужно, а потом предложил несколько вариантов. Каждый раз он объяснял ей, почему предпочитает одну кушетку другой, чтобы она могла чему-то научиться. Однако окончательное решение оставалось за ней.
Потом они перешли к стульям и выбрали понравившиеся. Столы были сделаны из дерева твердых пород и облицованы шпоном или тонкими пластинками из золота или серебра. Самым красивым и самым дорогим на всем складе был круглый стол, изготовленный из распиленного поперек ствола африканского кедра, прекрасно подобранного и великолепно обработанного. Зенобия с благоговением потерла рукой поверхность стола, чуть не мурлыкая от удовольствия.
– Даже и не говорите! Вы обязательно должны приобрести его! – подзадоривал ее Марк.
– А не ошибусь ли я, если выберу его? – нерешительно спросила она.
– Нет, не ошибетесь! Это замечательная вещь. На самом деле, по моему мнению, это очень хороший стол. Но он обойдется вам ужасно дорого, ваше высочество!
Ее брови, похожие на крылья, слегка приподнялись.
– Я не спрашиваю о цене, Марк Александр Бритайн!
Лишь слабая тень улыбки тронула уголки его губ.
– Может быть, перейдем к сундукам и шкафам, ваше высочество?
Зенобия последовала за ним в другое отделение склада. Она надеялась, что ее походка выглядела достаточно величественной. Там с помощью Марка она выбрала несколько деревянных шкафов, великолепно украшенных, один лучше другого. Шкафы были разделены на секции, но не имели ни выдвижных ящиков, ни замков, ни петель. Она выбрала также несколько окованных железом деревянных сундуков с украшенными орнаментом замками и петлями из темной бронзы. Потом приобрела печи на ножках, которые ставились на пол и топились древесным углем. Они будут обогревать комнаты длинными зимними вечерами.
После этого Зенобия купила светильники. Она не удержалась от восторга при виде огромного разнообразия представленных светильников. Последовав совету Марка, она выбирала только металлические светильники. Он уверял ее, что они будут служить ей всю жизнь. Там были светильники с ручками, которые можно переносить из комнаты в комнату; светильники, которые подвешивались на цепях к потолку, и другие, которые устанавливали на подставки или треножники. Эти светильники были изящны по форме и прекрасно отделаны драгоценными и поделочными камнями, оправленными в золото и серебро.
Отбор покупок занял у Зенобии два часа. Теперь ей предстояло еще выбрать ткани для кушеток и подушек.
– Я просто в изнеможении! – пожаловалась она Марку. – Полагаю, мне было бы легче вести свой военный корпус на верблюдах в пустыню на учения, чем совершать покупки.
– Ваш корпус?!
В его голосе слышалось любопытство, однако он постарался, чтобы вопрос прозвучал безразлично.
– Бедави – великие воины, когда им приходится воевать, Марк Александр Бритайн. Когда мне исполнилось тринадцать лет, мой отец начал тренировать меня так же, как и всех моих братьев, в искусстве ведения войны в пустыне. Сейчас он занимается с младшими сыновьями.
– И с кем же вы сражаетесь, моя княгиня?
– У бедави мало врагов, но, как говорил мой отец, мы не должны расслабляться, – ответила она.
– Значит, все ваши братья командуют войсками?
– О нет, Марк Александр Бритайн! Чтобы командовать военным корпусом бедави, нужно иметь талант. Только трое из моих старших братьев и я имеем свои собственные войска. Правда, один из моих младших братьев тоже подает надежды. – Она улыбнулась ему застенчивой улыбкой. – Вы так добры ко мне, Марк Александр Бритайн! А теперь мне нужно выбрать ткани. Ведите меня дальше, пожалуйста!
Беседа закончилась, и он понял, что больше не осмелится возобновить ее. Зенобия молода и неопытна. Он расспросит о ней Антония Порция. Сама мысль о том, что это стройное и утонченное создание может быть воином, очаровала его. Он улыбнулся ей в ответ и произнес:
– Я прикажу, чтобы сюда принесли стул и вы могли сесть, ваше высочество. Рабы покажут вам ткани.
Он отдал несколько приказаний, и вскоре Зенобия уже удобно расположилась на стуле, а в руке у нее оказался алебастровый бокал с прохладным соком. Еще один краткий приказ со стороны Марка Александра Бритайна – и рабы начали подносить ей рулоны ткани. Они развернули несколько отрезов шелка, чтобы Зенобия могла как следует рассмотреть рисунок. Ее глаза широко раскрылись при виде великолепных красок. Они расстилались перед ней, словно тысяча восходов и закатов, слитых воедино: однотонные ткани, парча и шелк, переливающиеся золотыми и серебряными нитями.
Тонкие шерстяные ткани, как местные, так и привозные, имели множество оттенков – от темно-красного до черного. Самые лучшие ткани привозили из Египта, как сообщил ей Марк Александр, а хлопок выращивали только в восточных провинциях.
– Я не знаю, с чего начать! – сказала она.
Он рассказал ей, какие ткани самые лучшие, и показал, как подобрать ткани по цвету и фактуре, чтобы они выглядели привлекательнее. Склонившись над ней, он вдыхал нежный гиацинтовый аромат, который всегда окружал ее. Он мучил себя, бросая быстрые взгляды на ее бледно-золотистые груди, спокойно вздымавшиеся и опускавшиеся над низким вырезом ее столы. Сверхчеловеческим усилием он сдерживал возбуждение; ему так хотелось покрыть эти ароматные полукружия жаркими поцелуями.
– Вы так необыкновенно добры, Марк Александр Бритайн! – Ее голос доносился до него словно за миллионы миль. – До сегодняшнего дня я не подозревала, что римлянин может быть таким добрым и учтивым. Теперь я вижу, что ошибалась.
– У всех народов есть добрые и злые, ваше высочество. Если я научил вас не выносить поспешных суждений, то могу считать это победой для Пальмиры и ее народа.
– Но Пальмирой правит мой муж, а не я.
– Все женщины управляют своими мужьями, ваше высочество. Я имею все основания утверждать это, поскольку вырастили меня мать и сестры.
Зенобия рассмеялась.
– Это упрек мне! – сказала она, поднимаясь со стула. – А теперь скажите, Марк Александр Бритайн, когда все эти прекрасные вещи, которые я приобрела, будут доставлены во дворец?
– Я пришлю их завтра, ваше высочество. Их могли бы доставить к вам и сегодня, но нам нужно время, чтобы обить тканью ваши кушетки. Если позволите, я провожу вас до носилок.
Он стоял возле склада и наблюдал, как большие носилки, нагруженные до предела Зенобией и ее служанками, удалялись по улице. Их сопровождали не пальмирские солдаты, а воины-бедави. Он ясно понял, что влюбился, и эта изысканная женщина – единственная на всем белом свете. Что бы ни случилось, он должен оставаться рядом с ней. Он еще не знал точно, как ему удастся достичь этого, но как-нибудь он этого добьется!
Казалось, сама Венера узнала о его желании и сжалилась над ним, потому что на следующий день такая возможность представилась сама собой, когда он лично наблюдал за доставкой покупок Зенобии во дворец.
Она весело приветствовала его, а потом принялась указывать рабам, куда поставить мебель. Вскоре к ним присоединился Оденат. Он поцеловал свою молодую жену в щеку и снисходительно улыбнулся, выслушав ее объяснения.
– Я ничего не смогла бы сделать, мой Ястреб, если бы не Марк Александр Бритайн!
– Значит, мы вам обязаны, Марк Александр Бритайн! – сказал Оденат. – В самом деле, вы не похожи на наших купцов. Сразу видно, вы получили хорошее образование и родились в семье патрициев.
– Да, мой род древний и знатный, ваше высочество. Род Александров восходит еще к Римскому царству. Мы выжили, и ключ к этому, как я полагаю, заключается в том, что мы никогда не впутывались в политические интриги. Каждое новое поколение учили, что только упорный труд – залог благосостояния. Наше фамильное имение, расположенное на холмах под Римом возле Тибра, было пожаловано нам в самом начале существования республики. Мой дед, который в настоящее время является главой рода Александров, все еще следит за фермой и виноградниками.
– И тем не менее вы сделались торговцем, Марк Александр Бритайн. Почему же? – спросил князь Пальмиры.
– Мой отец – младший сын, ваше высочество. В отличие от остальных членов своей семьи он предпочел служить правительству. Со временем его направили в Британию губернатором. Там он встретился с моей матерью и женился на ней. Чтобы обеспечить свою растущую семью, он начал приобретать и отправлять в Рим разные редкие и красивые вещи. Когда его в конце концов отозвали обратно в Рим, он обнаружил, что создал небольшое торговое дело с надежными связями. Мой дед позволил отцу заняться торговлей, а тот решил, что жизнь в городе гораздо приятнее деревенской. Мой младший брат Аул живет в Британии, покупает там товары и отправляет их в Италию. Меня послали сюда на закупку великолепных товаров с далекого Востока, а товары из Европы хорошо идут здесь.
Оденат пристально разглядывал рослого римлянина.
– Вы служили в армии?
– Да, ваше высочество, я служил в преторианской гвардии[5] под предводительством юного императора Гордиана в Африке.