– А почему не присоединился?
– Потому что к утру он тоже исчез. Но не надо так волноваться. Вы же знаете мой девиз. «Крук всегда находит нужного человека – живого или мертвого».
– Отчего вы так говорите, словно ожидали, что кто-то умрет?
– А вам разве так не кажется?
Она изумленно поглядела на него.
– Но… почему?
– Ну, как вы думаете, где находится ваша тетушка? Или это розыгрыш из тех, что она привыкла устраивать? Ее багаж забрал неизвестный человек, нам дали телефонный номер частной лечебницы, который оказывается то ли коммутатором, то ли телефонной будкой на вокзале Юстон вы получаете сомнительный телефонный звонок… Если все это не представляется вам необычным, тогда я не знаю, что и подумать.
– Я всегда чувствовала, что однажды тетя Клэр выкинет какой-нибудь номер, выходящий за рамки даже ее поразительного характера. Она всегда была безрассудной, а в последнее время казалась еще более неосторожной. Полагаю, она скучала по работе. В этом небольшом домике ей приходилось сдерживать таившееся в ней желание обширной деятельности. Она походила на театрального режиссера, которому внезапно пришлось оставить большую сцену и заниматься обучением начинающих актеров.
– Вы хотите сказать, что она сделалась своенравной?
– Я имею в виду, что она была готова пойти на любой подвернувшийся рискованный шаг. Тетя Клэр переписывалась со многими своими лондонскими друзьями и знакомыми и время от времени отправлялась туда. Но… она что-то задумала. Не знаю, что именно, однако я слишком долго прожила бок о бок с ней, чтобы об этом не догадаться.
– Она ничего не говорила, никак вам не намекала?
– Нет. Возможно, с полгода назад она бы и сделала нечто вроде, однако… Ее всегда влекло что-то новое, как я уже говорила, и…
– И на сцене появился красавчик принц Чарли?
– Возможно, я к нему несправедлива, – холодным тоном произнесла Флора. – Однако…
– Однако вы так не думаете.
– Нет.
– Так, перейдем к сути дела, – начал Крук. – Голос, говоривший вчера вечером с вами по телефону, был таким же, как у вашей тетушки?
– Никогда нельзя быть полностью уверенным насчет голосов, когда говоришь по межгороду, к тому же у тети Клэр очень низкий, почти мужской голос. Возможно, если бы что-то случилось и вызвало у меня подозрения, я бы и засомневалась, но ничего такого не произошло.
– Но вы не уверены, что под присягой в суде можете показать, что это была не она?
– Разумеется, предоставленные мне вами факты доказывают, что вряд ли это была она. Мистер Крук, как вы думаете, кто этот человек? Вы считаете, что он может оказаться?..
– Погодите, погодите, – принялся увещевать ее Крук, – не надо бежать впереди паровоза. Дальше я хотел бы переговорить с Уотсон.
Словно впуская на сцену актера со своей репликой, дверь распахнулась, и вошла одетая в черное, небольшого роста худая женщина с золотыми колечками в ушах.
– Мисс Флора! – вскричала она, явно не обращая на Крука ни малейшего внимания. – Вы только полюбуйтесь. Жемчуга мадам. Они исчезли.
– Исчезли! – Флора резко повернулась, однако голос ее звучал отстраненно, словно она едва понимала, что сказала женщина.
– Да. Я удивилась, когда заметила, что шкатулка не заперта, зная, как мадам бережно относится к своим драгоценностям, а потом увидела почему… Потому что в шкатулке было пусто.
Похоже, она лишь теперь заметила Крука и смерила его подозрительным взглядом.
– Не обращайте на меня внимания, – сказал Крук. – А что это за жемчуга?
– Нитка жемчуга, которой мадам особенно дорожила, – высокомерно ответила Уотсон. – Прошу прощения, мисс Флора, я не знала, что с вами кто-то есть.
– Это мистер Крук, Уотсон. Он как раз хотел с тобой побеседовать.
– Со мной?
– Да. Дело вот в чем: мы боимся, что с моей тетей что-то случилось.
Странным оказался этот дом. Услышав слова мисс Флоры, экономка вцепилась руками в шкатулку для драгоценностей и воскликнула:
– Я всегда знала, что значит ездить одной в ее возрасте! Позвольте мне поехать с вами, мадам, все время умоляла я. Однако она говорила: «Когда я одряхлею, то сама тебе скажу». А что стряслось, мисс Флора?
– Согласно сообщениям из гостиницы, во время затемнения произошел несчастный случай, – сказал Крук.
– И… сильно она пострадала? Вы же не хотите сказать, что мадам погибла? О, нет, мисс Флора, только не это.
– Мы сами не знаем, – медленно ответила Флора. – Нам лишь известно, что она пропала. Хотя, что касается жемчугов, – продолжила она, – тебе не стоит переживать из-за того, что их нет в шкатулке. Тетя взяла их с собой в Лондон.
– Взяла с собой жемчуга? – недоверчиво спросила Уотсон.
– Да. Тебе она ничего не сказала, зная, что ты станешь переживать…
– И не без причины, как выяснилось, – мрачно возразила Уотсон. – А почему она не взяла их со шкатулкой?
– Потому что она сочла, что безопаснее будет надеть их.
– Надеть? Жемчугов на пять тысяч фунтов?
– Она настаивала, что никто не поверит, что они настоящие.
– Ну, теперь она знает, что к чему, – гневно прошипела Уотсон.
– Мы не знаем, что жемчуга имеют какое-то отношение к ее… исчезновению, – заметила Флора.
– Меня в детстве учили арифметике, – мрачно сказала Уотсон, – что дважды два четыре. Так ведь любого могут убить за такие жемчуга.
– Мы же не знаем, что ее убили! – воскликнула Флора.
– С другой стороны, – заметил Крук, – нам неизвестно, что ее не убивали.
– А вы в полицию обращались? – спросила Уотсон.
– Не лишайте мисс Керси надежды, – обратился к ней Крук. – Она лишь услышала, что с ее тетей произошло нечто загадочное. Тем не менее, если к вечеру не проявится что-то новое, я, скорее всего, с мисс Флорой свяжусь.
– А что может проявиться? – поинтересовалась Уотсон.
