– Есть небольшая вероятность того, что в спешке мистер Икс дал гостинице неправильный номер. Мой партнер, Билл Парсонс, прочесывает ту часть Лондона, просматривая новости из частных лечебниц. Когда я сегодня вечером вернусь домой, он сообщит, что ему удалось разузнать. К тому же остается еще Чайный Колпак. Нам придется кое-что выяснить о его персоне.
Мисс Флора улыбнулась им обоим, сжав губы.
– Вполне возможно, что эти две загадки связаны.
– Считаю, что такое более чем возможно. Я бы на это поставил свою последнюю рубашку.
– Я все-таки не понимаю, зачем мадам взяла жемчуга в Лондон, – продолжила Уотсон.
– Она сказала, что хочет, чтобы их нанизали на новую нить.
– На новую нить? Но с нитью-то ничего не случилось.
– Я говорю тебе лишь то, что она мне сказала. Возможно, мистер Грант сможет сказать больше. Она совсем недавно показывала ему жемчуга. Это я точно знаю, потому что он говорил мне, какие они красивые и как жаль, что она их не надевает хотя бы иногда.
– А она вообще их надевала? – спросил Крук.
Ему ответила Уотсон:
– По-моему, ей нравилось ощущать, что они у нее есть. Она говорила: за тем, что так дорого сто`ит, нужно внимательно присматривать. К тому же здесь у мадам разве были случаи надеть эти дивные вещи?
– Тихое местечко? – пробормотал Крук. – Ну, смею заметить, что мы его разбудим, прежде чем закончим дело.
Уотсон повернулась к нему с выражением непоколебимой решительности на лице.
– Уж не знаю, как вы, – сказала она, – но я бы жизнь за мадам отдала.
Крук подумал, что не исключена возможность, что ей, вероятно, придется сдержать свое слово.
Глава 4
Из этого хоть что-то, да прольется. Надеюсь, что не человечья кровь.
Саймон Таппертит
I
Вскоре от Уотсон он почерпнул информацию, которая легла в основу логической базы в этом необычном деле. Когда мисс Флора оставила их наедине, экономка сказала именно то, что он и ожидал.
– Эта мисс Флора слишком много на себя берет. Можно подумать, что она единственная, кто питает интерес к мадам, просто потому, что она ее племянница. Она злится на всех, кто хотя бы пожелает мисс Клэр доброго утра.
– Она ведь очень привязана к мисс Керси, так? – как можно простодушнее предположил Крук.
– И очень даже есть отчего, – мрачно ответила Уотсон. – Немного найдется людей, которые сделали бы для нее столько, сколько мадам. И без всяких обязательств. Очень жаль, что она скрывает свои чувства перед мадам.
– Возможно, она боится, что ее обвинят в том, что она пытается… э-э-э… втереться в доверие к своей тетке.
– Мадам не такая уж дура. Она прекрасно знает, чего люди добиваются. Заметьте, я не говорю ничего плохого против мисс Флоры, но если разобраться, я знаю ее тетку гораздо дольше, чем она. Мы жили бок о бок, когда жизнь была куда труднее, чем теперь. Я о доме доктора Филлипса.
– Как я понимаю, мисс Клэр была там компаньонкой.
– Да, компаньонкой миссис Филлипс.
– И нелегко приходилось? – пробормотал Крук.
– Я всегда говорю, что у нас нет права судить больных. Можно сказать, что с ними тяжеловато, ну, мы тоже могли бы оказаться такими же, если бы пришлось все время лежать, а за нами бы ухаживали.
– Для множества людей это идеал рая.
– Но не для меня. Мне всегда хотелось самой делать свою работу. Мисс Керси была такая же, однако жилось ей не всегда легко.
– А миссис Филлипс была пожилой женщиной?
– Намного моложе, чем я, хотя немного старше своего мужа. Нет, было ей не больше сорока пяти, однако она долго болела.
– А от какого недуга она страдала?
– Похоже, точно никто не знает. К ней постоянно приходил доктор Форстер, давал ей общеукрепляющие средства и снотворные микстуры плюс много чего еще, но она всегда говорила, будто он мало что понимал. Ее раздражали самые ничтожные мелочи. Если торговец обсчитается на шиллинг в свою пользу, пусть даже поздним вечером, она буквально выходила из себя, пока все не разъяснялось.
– Немного скуповато с деньгами обращалась, нет?
– Она говорила: знает, что причиняет мужу массу расходов, даже несмотря на то, что, будучи врачом, ему не приходилось платить такие большие деньги, как, к примеру, нам с вами. Видите ли, – задумчиво продолжала Уотсон, – миссис Филлипс была какая-то странная. Все время мечтала и фантазировала, говоря, как бы чудесно получилось, если бы внезапно пришло известие об умершем в Австралии дядюшке, который оставил ей целое состояние. Миссис Филлипс говорила, что ей нужно очень аккуратно вести домашние книги, потому что лишь так она могла помочь мужу.
– Она очень его любила?
– Ну, в некотором роде. Разумеется, она чувствовала, что он иногда развлекается без нее. Но это же естественно. Он же почти не видел жизни, весь день проводя у постелей больных, а вечером возвращаясь к больной жене. Но миссис Филлипс понимала, что стала ему обузой. «Всем стало бы лучше, если бы я умерла», – говаривала она мне и мисс Керси.
– А вы, естественно, с ней согласиться не могли. Так от чего же она в итоге умерла?
– Это случилось примерно через два года после того, как в доме появилась мисс Керси. Миссис Филлипс заболела гриппом, а вы же знаете, как человек во время него слабеет. А она, похоже, так и не смогла подняться. Однако ей все же стало немного лучше, и уже намечалось, что она с мисс Керси уедет на природу выздоравливать окончательно. Но как-то ночью у нее внезапно случилось что-то с сердцем и она умерла во сне.
– Разрыв сердца? – предположил Крук, сверкая своими небольшими глазами, словно канарейка Отшельницы.
– По-моему, так записали в свидетельстве о смерти. Но, разумеется, в то время жизнь была нелегкой. Сразу после войны разразилась большая эпидемия, времени ни у кого не было, а уж у врачей тем более. Скажу вам, что миссис Филлипс пришлось несладко, ее муж день и ночь пропадал на работе, однако он говорил, что люди мрут как мухи, а из армии пока невозможно демобилизовать необходимых врачей.
– А после ее смерти? – поинтересовался Крук.
– Доктор Филлипс уехал из того дома. Он сам заболел гриппом, когда все вокруг выздоравливали, а потом так и не вернулся в Хемпстед. Позже он снова женился и отправился в Кенсингтон, кажется. Мадам изредка получала от него весточки.
– А вы?
– После всех тех событий мадам открыла свое агентство. Она сказала мне, что миссис Филлипс оставила ей две тысячи фунтов.
– И вам это не показалось странным?
– Ну, в некотором роде да, ведь миссис Филлипс всегда говорила, что у нее вообще нет денег. Понимаете, это означало, что или они у нее все-таки были, или доктор Филлипс передал их мисс Керси от имени жены.
– А у него существовали какие-то причины так поступить?
