Раненое сердце – идеальная мишень

6

– Ну, есть у нас одна жиличка, которая вчера ушла, пока не вернулась, – настороженно сказала дежурная в пансионате «Южная ночь».

Дежурная сидела за уютным столиком с настольной лампой. Ей лет пятьдесят, но она тщательно следит за внешностью, наверняка перед дежурством посетила парикмахерскую, ибо ни одна прядь на ее голове не находилась в свободном полете, а выглядели волосы добротной и большой шапкой. Разумеется, у нее были накрашены губы и веки, на коротких ногтях алел маникюр. Дежурные в таких заведениях наиглавнейшие люди, потому что нос суют во все закоулки, следовательно, знают о жильцах много. На втором месте – горничные, эти с удовольствием залезут и в грязное белье, а потом расскажут дежурным.

– А что вас смущает в ее отсутствии? – спросил Руслан.

– Ее отсутствие меня как раз не смущает, – ответила она и понизила тон до исключительно доверительного: – Случается, жильцы не ночуют. Понимаете, люди приезжают отдохнуть, встречаются, влюбляются… временно. За сезон на столько романов насмотришься… некоторые потом уезжают вместе, но редко. Может, наша жиличка отправилась покататься на корабле… с кем-то. Пройдет пара-тройка дней, и вернется. Это их право. А почему вы спрашиваете?

– У нас задание: выяснять, все ли отдыхающие на месте, – выручил Сева, так как Руслан раздумывал, что ей ответить. Говорить прямо: мы обнаружили труп женщины – он не посчитал нужным. Руслан предпочел пока не поднимать панику в среде отдыхающих. Тем временем Сева продолжил вешать лапшу на уши дежурной: – Обстановка в стране накаленная, терроризм, воруют людей, наш долг уберечь граждан от посягательств на их жизнь, имущество и свободу. А сколько времени отсутствует жиличка?

– Мне передали по смене, что она вчера вечером ушла, в номере не ночевала, – так же доверительно рассказала дежурная. – Еще не вернулась.

– В чем одета была? – поинтересовался Руслан.

– В платье.

– Я понимаю, что не в купальник, – сказал он. – В какое платье? Цвет, фасон.

– Не понимаю, зачем вам это знать…

– Гражданка, отвечайте на поставленные вопросы, если не хотите иметь неприятности с вашим начальством, – раздраженно бросил Руслан.

Работы в городе нет, лишь в курортный сезон можно устроиться на непыльное место, да и то по знакомству. Дежурная, конечно, знала, с кем имеет честь разговаривать, но привычка подкузьмила – конфиденциальная информация здесь стоит денег.

– Да что же вы сердитесь, – обидчиво поджала она губы. – Мы не имеем права рассказывать о наших жильцах…

– Я задал конкретный вопрос, – набычился Руслан. – Отвечайте: в какое платье была одета ваша жиличка?

– А я не знаю, – вызывающе сказала она, хотя наверняка знает. У дежурных и горничных одна радость – сплетни. Они не упускают случая, чтобы поделиться сплетнями, но Руслан повел себя с ней грубо, и она элементарно мстила. – Не я дежурила вчера.

– Адрес дежурной. – Он терял терпение. – Заодно напишите имя и фамилию отсутствующей женщины.

Она настрочила несколько строк, протянула ему бумажку. Когда вышли из здания пансионата, Сева, стараясь не подогревать злость Руслана, пробормотал:

– Тетке поговорить охота, а ты наехал на нее. Представляешь, если убитая окажется жиличкой из этого заведения? Нам придется ехать сюда еще раз.

– Приедем, – коротко бросил Руслан.

– Да показал бы ей фотку…

– Что сказал Яловой? Убийца, возможно, тоже приезжий. Эта крыса разнесет новость по всему берегу, убийца соберет манатки и дунет отсюда, тогда точно два трупа останутся глухарями. Меня такой вариант не устраивает. Лучше подпольной тактики ничего нет, вот и будем действовать тихой сапой до последнего. Поехали.

Она была уверена, что больше никогда не увидит его, но именно он торопливо шел к ней. Алина разволновалась, хотя по ней это не было заметно. А подошел не кто иной, как второй «рог» мужа, то есть Кирилл:

– Здравствуй, Алина.

– Здравствуй, – опустила она глаза и с усердием рассматривала конфетную обертку под ногами. Отчего-то стало неловко. Алина понятия не имеет, кто он такой, что за человек, а между ними уже все случилось.

– Почему ты не пришла? Мы же договорились…

– Не спрашивай, – перебила она, раздумывая – отшить его или повременить.

– Не буду, – сказал он с улыбкой. – Я рад, что мы встретились.

Она не могла ответить тем же. Одно дело, когда знаешь, что этот человек навсегда исчезнет из твоего поля зрения, отсюда отключаешь тормозные центры и совершаешь то, что при иных обстоятельствах тебе в голову не придет сделать. Надо сказать, для первого раза она вела себя слишком раскрепощенно, поэтому ей и стало неловко. Другое дело, когда, переспав с ним, трусливо сбежав, по идиотской случайности снова встречаешь его. Не повезло. Он явно будет настаивать на продолжении, а она уже отказалась от идеи наставлять рога мужу. Конечно, не совесть в ней заговорила и тем более не раскаяние. В какой-то мере уже удовлетворила злость на мужа, теперь следует подумать обо всем и принять хоть какое-то решение.

– Раз у нас не состоялся обед, я приглашаю тебя на ужин, – сказал Кирилл.

Алина подняла на него глаза. Отказаться? И… согласилась:

– Идем.

По пути Кирилл рассказал, как встретил друга, а тот сразу же поехал к родственникам приятеля, который погиб накануне отъезда при пожаре нефтяной скважины. Друг прав: необходимо морально поддержать родителей, ничего, приедет к морю позже. К сожалению, пожары случаются, ведь оборудование устарело, люди гибнут. Во время его монолога Алина думала: «Зачем я согласилась? Потом он пойдет меня провожать, потом напросится в гости, потом… так зачем?» Если бы она сама знала!

Сели за столик на открытом воздухе, с площадки кафе открывался великолепный вид на море, до ушей долетал размеренный и ленивый шум прибоя. Алина улетела от проблем, глядя на тускнеющее небо и бледную поверхность воды. Мир прекрасен! Плохо, когда в этом мире ты вроде бы занимаешь некое место, но тебя оно полностью не устраивает. Алина изредка отрывала взгляд от моря и переводила его на говорившего Кирилла. А вот у него место вполне определенное, он им доволен. В сравнении с рафинированным Владленом Кирилл как на ладони – открытый до первобытной простоты. Или он тоже играет роль, поставив перед собой цель – понравиться Алине, а на самом деле другой? Когда он закурил, она попросила сигарету.

– Ты ведь не куришь, – протянул он пачку.

– Почему ты так решил? – удивленно вскинула она брови.

– Это всегда видно: курит женщина или не курит.

– А что ты еще заметил во мне? – вопрос Алина задала просто так, ее не занимало мнение Кирилла о ней.

– У тебя неприятности, ты их скрываешь.

– Плохо скрываю, раз заметно.

– Да нет, скрываешь неплохо. Просто люди с неприятностями – обособленные, они погружены в себя. Они общаются, выполняют обязанности и вместе с тем отстранены от людей и жизни. Это неправильно. А знаешь, как избавиться от неприятностей?

– Ну и как? – искренно заинтересовалась она, вдруг он действительно подаст идею, до которой Алина сама не додумается.

– Бросить их.

– Как это – бросить?

– Уйти от них. Разом отрезать от себя, начать заново строить жизнь, карьеру… ну, то, что считаешь важным для себя.

Совет прост, как все гениальное. Только следовать ему непросто. Правда, совет отдает эгоизмом, но разве эгоизм бывает с обаятельным лицом? Она спросила:

– А как же те, кто вокруг тебя? Их тоже отрезать?

– Если неприятности происходят от этих людей, то сначала отойди и посмотри со стороны на них. Может, они не стоят того, чтобы ты жертвовала собой, заботясь об их благополучии, спокойствии и прочем. Понимаешь, подминать себя можно только в одном случае: когда ты видишь отдачу от тех, кто с тобой рядом. Если же отдача идет только с твоей стороны, ты всегда будешь в проигрыше, точнее – жертвой. Некоторым нравится быть жертвой, нравится жалеть себя, но такие люди, в конце концов, становятся нытиками и циниками. Поверь, это не лучший вариант.

– Я выгляжу жертвой? – ее начал забавлять их диалог.

– Немножко, – полушутя-полувсерьез ответил он.

– И ты решил пожалеть меня, поэтому подошел в баре.

– Я подошел, потому что ты понравилась мне. Если тебя что-то тяготит, хотя бы отстранись от проблемы на некоторое время, и решение придет само собой. Комплекс головных представлений иногда имеет хлипкое основание и лишь отдаляет от истины. Поэтому очень полезно попытаться разобраться в себе и окружении, я это по себе знаю. К тому же если тебя пугает правда, ведь часто люди сознательно уходят от нее, так вот знай: никогда не поздно начать сначала, важно определиться, чего ты хочешь.

– А если я ничего не хочу?

– Так не бывает. Иначе в твоих глазах не сверкал бы протест. Ты же из протеста пригласила меня к себе в номер, разве не так?

Алина откинулась на спинку стула и заинтригованно изучала его. Он расчленил ее буквально на части. Она давно не слышала, чтобы вот так запросто говорили – кто ты есть. Поразительная наблюдательность и неприятная откровенность. Плохо это или хорошо, сейчас она бы не сказала, потому что забыла, что плохо, а что хорошо. В тех кругах, где ей приходилось вращаться, господа заняты лишь собственным «я», тебя рассматривают как потенциальную возможность решить собственные проблемы, а что делается в твоей душе – никому не интересно. В какой-то момент Алина осознала, что страшно не хочет оставаться в одиночестве, когда даже поговорить не с кем хотя бы на абстрактные темы. А Кирилл, сам того не желая, чуточку обозначил путь, который стоит попробовать пройти, внушил, что она не пешка, а в подобной подпитке Алина нуждалась. Может быть, ей эта встреча была нужна? К тому же они немного сроднились, во всяком случае, переспали, что значительно упрощает отношения. Тем не менее они оба все равно с разных планет, и кажется, он тоже это чувствует.

Компания из шести человек дружно явилась на ужин, приодевшись, чтобы не тратить время на переодевание. Сразу после ужина было решено отправиться в бар, только встал вопрос – в какой, это и обсуждали перед столовой.

– Я хочу в престижный бар или клуб, – поставила условие Лика. – Терпеть не могу дешевые забегаловки. А в этом городе есть престижные заведения?

– Спросим у Вика, он же местный, – подсказала Кристина.

– Но давайте сразу обговорим щепетильный вопрос, чтобы не возникло недоразумений, – предложила Лика. – Каждый платит за себя сам. Идет?

– Обижаешь, – шутливо надулся Егор. – Мужики, неужели мы не доставим удовольствие нашим женщинам и не оплатим их капризы?

– О чем речь! – воскликнул Макс, соглашаясь с ним.

– Я не хочу, – заявила Лика. – Не хочу попадать в зависимость. Думаю, все в состоянии оплатить свои капризы. Ой, я слышала, Люба, что научные кадры получают мало, поэтому разрешаю платить за…

– Ошибаешься, – зарделась Любочка. В этот миг она возненавидела Лику за беспардонность и унизительное высокомерие. Сразу потянуло похвастать тем, чего нет и в помине. – Зарплаты у научных сотрудников действительно могли бы быть лучше, но мои статьи публикуют в зарубежных журналах, а гонорары там, да будет тебе известно, выше скромных. Намного выше.

– Тогда все вопросы решены, идемте кутить? – очаровательно улыбнулась Лика. – Кстати, кто вызовет такси? Нам нужны две машины.

– Вик обещал, – сказал Эдвард. – Он будет ждать нас у въезда.

7

Дежурная жила в частном секторе, в небольшом доме. Она вышла к Руслану и Севе с мыльными руками, узнав, кто они такие, пригласила во двор, извинилась:

– Я тут стирку затеяла… Сейчас освобожу табуретки…

Посреди двора стояла круглая стиральная машина с облупившейся краской, которую давно пора было сдать в утиль, стояло корыто с водой, груды белья лежали на табуретках и старых стульях. Убрав с двух табуреток белье, она тщательно вытерла их фартуком, поставила перед Русланом и Севой:

– Садитесь. Что случилось?

– В «Южной ночи» живет Татьяна Фатеева. Она нас интересует.

– Слава те, господи! – живо воскликнула женщина и перекрестилась. – Я уж думала, мой пацан натворил что! Ух, аж от сердца отлегло. А что с Фатеевой?

– Пока ничего страшного, – сказал Руслан. – По нашим данным, она ушла вчера вечером и до сих пор не вернулась. Это уже повод к беспокойству, так?

– Ну да, – согласилась женщина, но глаза ее были несогласными.

– Вы вчера дежурили. В чем она ушла?

– Э… в платье красивом.

– А цвет помните?

– Конечно. Платье такое… синее… блестящее. (Руслан переглянулся с Севой – именно такое платье было на второй убитой.) Она одевается хорошо, дорого. А красится как курва! Ой, простите…

– Ничего, ничего… – подбодрил ее Руслан. – Значит, платье синее, серебристое. Закрытое или открытое?

– Вся спина голая аж до… ниже поясницы. Она очень оголяться любит. Бывает, как вырядится… грудь наружу, трусы просвечивают… Тьфу, прости, господи! В общем, все делала, чтоб мужиков завлечь.

– А что еще на ней было? Держала она что-нибудь в руках?

– Держала. Сумочку без ручек типа косметички. Сумочка вся из камешков, таких… как в бижутерии, красивая сумочка. На шее у нее висели три цепочки золотых, одна с крестиком, вторая с кулоном… э… знак зодиака, а третья широкая, плоская. Еще на руке браслет был, золотой, точь-в-точь как широкая цепочка на шее. А, да! Еще кольца! Колец у нее… на некоторых пальцах по два! Все золотые. И часы, тоже золотые.

– У вас отличная наблюдательность, – похвалил ее Руслан. – Как вы только заметили все украшения?

– Да что тут замечать? Мы сидим, делать нечего, вот и наблюдаем за жильцами. К тому же она подходила ко мне, я ее хорошо разглядела.

– А серьги на ней были?

– Серег не заметила, потому что волосы Танька распустила. У нее каштановые волосы, крашеные, она их накрутила на бигуди и распустила. Но серьги у нее есть, и не одни. Эта Фатеева напялит на себя килограмм золота и на пляж прется. Зачем, спрашивается? Знаете, сколько в море утонуло золота? Да там, на дне, клад можно в розницу отыскать! Потом по два дня всем пансионатом ныряют, ищут. Не дорожат люди ценностями, потому что легко им достались.

– А о чем она с вами говорила, когда подошла? – полюбопытствовал Сева. – Случайно не сказала, куда идет?

– Вам подробно?

– Желательно, – сказал Руслан.

– Значит, было это в половине девятого вечера. Ужин у нас в восемь…

Лидия Михайловна читала книгу, поглядывая на отдыхающих, возвращающихся с ужина. Переворачивая страницу, она в очередной раз глянула на ленту коридора, убегающую вдаль, и не опустила глаза в книгу. Все шли в одну сторону, то есть по номерам расходились, а навстречу потоку плыла Фатеева, сверкая, как новогодняя елка. И приплыла к дежурной, которая встретила ее сладкой улыбкой:

– Ой, какая вы красивая… просто загляденье. На ужин ходили?

– Нет, – ответила Фатеева, встав перед дежурной и позвякивая ключом от номера. – Ужин сегодня я отдала врагу.

– Какому врагу?

– Так говорится: завтрак съешь сам, обед подели с товарищем, ужин отдай врагу.

– И куда же вы на ночь глядя идете?

– В казино.

– Вона как! В казино… – осматривая ее с нескрываемой завистью, проговорила Лидия Михайловна. – Не боитесь? Вернетесь поздно, а у нас парк, ночью страшно.

– Я не одна буду.

– А с кем? – задала далеко не наивный вопрос дежурная, хотя выглядел он невинно. Так хочется знать, кто с кем шашни крутит. У самой в жизни интереса нет, так хоть на людей посмотреть, проникнуться их любовями, а потом кости перемыть с горничными.

– Вам все надо знать, – игриво прочирикала Фатеева.

– Не все, а про постояльцев желательно. Вдруг случится с вами неприятность, мы же помочь обязаны. Да не бойтесь, Танечка, я – сплошная могила.

– Со мной ничего не случится, не волнуйтесь. – Она наклонилась к ней и прошептала: – У меня пистолет есть, так что от неприятностей я защищена.

– Ой, – всплеснула руками дежурная. – Пистолет?!

– Что вы запаниковали? – рассмеялась Фатеева. – Пистолет зарегистрирован, документы я ношу с собой, и вообще он газовый.

– Понятно, – в который раз смерив ее взглядом с головы до ног, вздохнула дежурная. – Пиджачок прихватили бы, а то ночью уж холодно.

– Полагаю, мне будет жарко, – улыбнулась Фатеева.

Ну, что за жар ее ожидает, Лидия Михайловна просчитала без дополнительных объяснений, потому что вычислила улыбку Таньки как большой намек на разврат.

– Ключик сдайте, – напомнила она.

Фатеева на секунду задумалась, после чего положила ключ в сумочку:

– Я вернусь поздно, вы будете спать. Не хочу вас будить.

– Непорядок это, – не сдалась Лидия Михайловна. – Не положено уносить ключ с собой. Начальство нагоняй даст…

– Да бросьте, не узнает ваше начальство. Вот, держите.

Она протянула сто рублей. Лидия Михайловна поколебалась, но купюру взяла и быстро спрятала в стол. За молчание платит Фатеева, это понятно, поэтому она с жаром заверила ее:

– Удобства клиентов для нас превыше всего. Идите, идите… Ох, и красавица… – Фатеева, виляя бедрами, ушла, а Лидия Михайловна плюнула ей в след: – Тьфу, выдра бессовестная! Страхолюдина, а туда же, куда и молодые…

Ничего не скрыла Лидия Михайловна, даже то, что стольник взяла у Таньки. У ментов, по ее мнению, работка не пыльная, майор так и вовсе с откормленной рожей, им не понять, какие она испытывает трудности. Раз есть дураки, которые швыряются стольниками, значит, деньги у них даровые, не горбом нажитые. Отчего же Лидии Михайловне не взять то, что они выбрасывают?

Откровенная неприязнь дежурной к курортнице не удивила Руслана и Севу. Отдыхающие бывают не слишком щепетильны, приезжают на юг со своим уставом – и далеко не идеальным, развращают местную молодежь, опять же цены взвинчиваются, поэтому аборигены их недолюбливают, несмотря на доходы от курортников.

– Простите, а почему она не сдала ключ? – спросил Сева. – По логике хранить у вас ключ надежно, чтобы не потерять.

– У них логика не ваша, – отмахнулась Лидия Михайловна. – Танька мужика надумала привести в номер. Вот зачем.

– А разве она не могла взять у вас ключ, когда придет, и заодно привести мужика? – не понимал Сева.

– У нас комнатушка есть, – терпеливо принялась объяснять Лидия Михайловна. – Не всю же ночь нам сидеть! Мы прячем ключи в стол, запираем их в комнатушке, сами ложимся на диванчик. Если жильцы возвращаются поздно, нас будят. Но мы-то чужих не пустим, потому многие не сдают ключи, ну, когда привести кого-то хотят.

– Значит, она решила привести чужого, – расстроился Руслан. То, что вторая убитая и есть Фатеева, он не сомневался – приметы совпали полностью. Но то, что убийца живет за пределами «Южной ночи», – это паршиво, его отыскать сложно.

– Со стороны редко приводят, в основном живут в родном коллективе, – успокоила его Лидия Михайловна. – Наши, из пансионата, не любят, чтобы их видели дежурные с любовниками. Приезжает большинство женатых, но без жен и мужей, естественно, распускаются, при том осторожничают, потому что люди сейчас подлые, от них жди всяких гадостей. А еще нашим постояльцам почему-то хочется порядочными выглядеть. Танька как раз из этих. Стольник зачем дала? Чтобы я глаза закрыла, если случайно увижу, кого приведет. Вот этого лицемерия я не люблю в курортниках. Но многие не стесняются шашни разводить, эти стольники не кидают, эти открыто живут.

– Сколько ей лет? – спросил Руслан.

– Да сорок, – презрительно бросила женщина. – Ну, не сорок, но тридцать семь будет, не меньше. И такая наглая, сама вешается на мужиков. А рожа… хуже, чем у меня!

Сева незаметно прыснул, низко опустив голову. Такой нелестный отзыв о себе кого угодно насмешит. Чего уж там, Лидия Михайловна далека от идеала. На вид ей за сорок, но это обманчивое впечатление, наверняка ей меньше. Но заботы, неуверенность в завтрашнем дне, нехватка денег и скверный характер наложили отпечаток на внешность, состарив ее раньше времени. Она изнывает от зависти ко всем, кто приезжает с набитыми бумажниками и швыряет деньги направо и налево, завидует красивым женщинам, которым, по ее мнению, не надо прилагать усилий, чтобы жить нормально, а достаточно продать себя с выгодой. Фатеева злила ее незаслуженным благополучием, ибо была не красоткой, а имела все, чего душа хотела. Это несправедливо.

– С кем же Фатеева «шашни разводила»? – воспользовался ее выражением Руслан.

– Я же говорила: на всех вешалась, – возмущенно ответила она. – Есть у нас один мужчина… такой видный… Кириллом зовут, он с Севера. Так она ему прохода не давала, как последняя… завлекала. И так и эдак хвостом крутила.

– Завлекла?

– Про него не знаю, замечено не было. Наши горничные такое иногда видят… не приведи бог. Ну, совсем у людей стыда нет! Так вот, с этим, с Севера, Танька пока не замечена. А с другими…

– Их много было? – вставил Сева.

– Двоих точно видели у нее в номере. Один нашенский, Викентий, массажистом работает, несколько раз утром от нее выходил. Знаете, некоторые дамочки массаж в номер заказывают. И скажите на милость, что это за массаж с вечера до утра? Правда, он тоже кобель безотказный. Да мужикам простительно, так уж они устроены.

– А второй? – напомнил Сева.

– Второй из отдыхающих. Максим… фамилии я не всегда запоминаю, на кой черт мне их фамилии? Этот к ней потихоньку шастал, думал, не заметим. А они же у нас как на выставке.

– Скажите, эти трое, которых вы назвали, где были вчера?

– Затрудняюсь сказать. Кирилл приехал в пять, он уезжал на сутки в Краснодар и предупредил об этом. Уважительный человек! А когда вернулся, вроде бы из номера не выходил, в общем, ключ не сдавал. Викентия я вообще не видела вечером. А Максим… бегал туда-сюда. У них там компашка образовалась, в нее и Викентий входит, так они все время где-то бродят.

– Что за компашка?

– Из кого состоит? – уточнила она. – Две бабы и четыре мужика, Танька тоже к ним примкнула, когда эти две приехали, значит, она третья была. Горничная мне по секрету утром сказала, что Викентий у Лики из Питера уже побывал… с массажем, – ехидно произнесла Лидия Михайловна последнее слово. – А всего-то у нас она третий день! Вторая… Кристина. А из мужиков – Максим, Эдвард… откуда-то из Прибалтики. Третий, Егор, из Ставрополя. Ну, и Викентий с ними.