Кольца Афродиты
– Каком?
Она на секунду остановилась, чтобы бросить на него взгляд.
– Прошу прощения?
– В котором? В Лондоне их довольно много.
– О! – Беатрис стала сосредоточенно рассматривать узор на ковре у ее ног. – По-моему, это заведение известно под названием… – Она сделала паузу, затем тихонько кашлянула и закончила: – «Дом хлыста».
– Слышал о таком.
Беатрис вскинула голову и бросила на него уничтожающий взгляд.
– На вашем месте я бы не хвасталась этим, сэр. Это не делает вам чести.
– Уверяю вас, я никогда не был клиентом «Дома хлыста». У меня несколько другие вкусы.
– Понятно, – пробормотала Беатрис.
– Насколько я понимаю, это публичный дом, обслуживающий мужчин, сексуальный аппетит которых подогревается различными формами принуждения.
– Милорд, прошу вас, – сдавленным голосом проговорила Беатрис. – Думаю, нет никакой необходимости вдаваться в детали.
Лео улыбнулся про себя.
– Продолжайте ваш рассказ, миссис Пул.
– Хорошо. – Повернувшись, Беатрис направилась в дальний конец библиотеки. – Сразу после смерти дяди Регги мы были потрясены, узнав, что в течение последних недель жизни он спустил огромную сумму денег и оказался на грани банкротства.
– Вы рассчитывали на получение наследства? – спросил Лео.
– Нет, дело гораздо сложнее.
– Я готов выслушать.
– Я уже говорила вам, что дядя Регги был весьма щедрым человеком. – Беатрис развернулась и двинулась в противоположном направлении. – За несколько месяцев до смерти он заявил о своем намерении финансировать светский сезон моей кузины Арабеллы. У ее семьи было слишком мало денег. – Беатрис сделала паузу. – Вообще-то говоря, среди моих родственников ни у кого нет больших денег.
– Кроме дяди Регги?
– Он был исключением. Наследство, во владение которым он вступил в прошлом году, по большому счету можно назвать скромным, тем не менее оно значительно превышало то, чем могли похвастаться мои родственники.
– Понятно.
– Следует сказать, что Арабелла очень славное и очаровательное создание.
– И родители надеялись выдать ее замуж за состоятельного молодого джентльмена из светского общества?
– Если говорить откровенно, то да. – Беатрис вдруг рассердилась. – Ничего необычного в этом нет, милорд! Это сокровенная мечта многих семейств, у которых не хватает средств.
– Не могу с вами не согласиться.
– Дядя Регги великодушно предложил оплатить расходы светского сезона, а также снабдить ее вполне приличным приданым. После этого тетя Уинифред…
– Тетя Уинифред?
– Леди Растон, – пояснила Беатрис. – Тетя Уинифред уже несколько лет как вдова. Она единственная из всего семейства, у кого есть связи в светском обществе.
– И родители Арабеллы попросили леди Растон вывести в этом сезоне вашу кузину в свет.
– Совершенно верно. – Беатрис бросила на Лео одобрительный взгляд. – Тетя и кузина живут вместе со мной – у меня есть небольшой дом в Лондоне. В общем, все складывалось совсем неплохо. Арабелла привлекла внимание наследника лорда Хейзелторпа. Тетя Уинифред ожидала, что вскоре последует предложение…
– И тут дядя Регги скончался в публичном доме, и вы обнаружили, что нечем оплачивать остаток сезона и нет средств для приданого Арабеллы.
– Вы очень четко резюмировали. Нам удалось скрыть факты об истинном положении дел.
– Кажется, я начинаю понимать суть проблемы, – заметил Лео.
– Очевидно, что мы не сможем скрывать правду до бесконечности. Рано или поздно кредиторы дяди постучатся в нашу дверь. Когда это произойдет, все поймут, что у Арабеллы нет никакого приданого.
– И придется распроститься с наследником Хейзелторпом, – заключил Лео.
Беатрис поморщилась:
– Тетя Уинифред вся исстрадалась. До сего дня нам удавалось делать вид, что ничего не произошло, но время истекает.
– И надвигается беда, – пробормотал Лео.
Беатрис перестала шагать.
– В этом нет ничего забавного, сэр. Арабелла отдала свое сердце молодому человеку. Она будет раздавлена горем, если родители принудят его не обращать более на нее внимания.
Лео медленно произнес:
– Простите меня, если я не придал большого значения любви вашей кузины, миссис Пул. По собственному опыту знаю, что чувства молодых – не самый надежный фундамент, на котором зиждется брак.
К его удивлению, Беатрис наклонила голову.
– Вы совершенно правы, я с вами полностью солидарна. Но мы зрелые люди и можем более здраво судить о жизни, нежели юные леди девятнадцати лет с их романтическим восприятием действительности.
Оба пришли к полному согласию, однако по какой-то причине готовность Беатрис перечеркнуть значение чувств вызвала раздражение у Лео.
– Естественно, – пробормотал он.
– Тем не менее с точки зрения здравого смысла нельзя отрицать, что союз между Арабеллой и Хейзелторпом был бы весьма счастливым. Он и на самом деле весьма приличный молодой человек.
– Поверю вам на слово, – сказал Лео. – Ваш дядя спустил деньги в игорных домах?
– Нет. Дядя Регги слыл чудаком, но определенно не был игроком. – Беатрис обеими руками взялась за спинку стула и взглянула на Лео с другого конца комнаты. – Незадолго до смерти дядя Регги сделал одну весьма дорогую покупку. Об этом есть запись в его бумагах.
Лео пристально посмотрел на Беатрис:
– И эта покупка расстроила его финансы?
– Насколько я способна понять, да.
– Если вы собираетесь сказать, что ваш дядя купил кольца Афродиты, то приготовьтесь к тому, что я в это не поверю.
– Именно это я и собиралась вам сказать.
Беатрис проговорила это самым серьезным тоном. Лео некоторое время смотрел на ее лицо. Она не вздрогнула, не отвела глаз. На ум Лео пришли слухи, о которых он слышал.
– Почему вы решили, что ваш дядя приобрел кольца?
– Остались некоторые его записи. Дело в том, что у дяди Регги был журнал, в котором он делал отметки о своих встречах. Был у него также дневник, однако он пропал.
– Пропал?
– Воры вломились в дом дяди в ночь его смерти. Я полагаю, что они-то и украли его дневник.
Лео нахмурился:
– Зачем обычным взломщикам выкрадывать дневник джентльмена? Вряд ли у них есть надежда его сбыть.
– Возможно, это были не обычные воры.
– А они украли что-нибудь еще? – быстро спросил Лео.
– Что-то из серебра и еще какие-то мелочи. – Беатрис пожала плечами. – Но я думаю, что это было сделано для видимости, чтобы все представить в качестве заурядной кражи.
Лео задумчиво посмотрел на Беатрис:
– Но вы не верите, что это обычная кража.
– Конечно, нет.
Лео постучал пальцами по каминной полке.
– В это действительно трудно поверить. – Он не забыл упоминания о кольцах Афродиты и спросил: – Ваш дядя коллекционировал предметы древности?
– Дядя Регги всегда ими интересовался, но не мог позволить себе их коллекционировать до того момента, пока не вступил во владение наследством. Однако и после этого он не часто делал покупки. Он утверждал, что многие предметы в лавках древностей – фальшивки.
Неожиданно последние слова Беатрис произвели большое впечатление на Лео.
– И он был прав. Похоже, что ваш дядя имел неплохое чутье.
– Да, это вообще свойственно нашей семье, – задумчиво произнесла Беатрис. – Как бы то ни было, дядя Регги, по-видимому, верил, что кольца Афродиты – это ключ к каким-то баснословным сокровищам. Видимо, поэтому он их и купил.
– Да. Притягательность легендарного сокровища… Это погубило не одного человека. – Лео нахмурился. – Он часто посещал «Дом хлыста»?
Беатрис покраснела:
– По-видимому, он был постоянным клиентом мадам Вертью, владелицы этого заведения.
– Откуда вам это известно?
Беатрис стала внимательно рассматривать свои пальцы.
– Дядя Регги делал пометки о своих визитах в журнале. И он относился к ним так, словно это были визиты к врачу. Я полагаю, что он страдал каким-то расстройством по мужской части.
– Расстройством по мужской части?
Беатрис снова кашлянула.
– Да, слабостью в некоторых ситуациях.
– Он был импотент?
– Определенно не могу сказать. Знаю только, что, помимо посещений «Дома хлыста», он регулярно наведывался к некоему доктору Коксу, который поставлял ему бурду, называемую «Эликсир для восстановления мужской силы».
– Понятно. – Лео оттолкнулся от каминной доски и подошел к письменному столу.
Он впервые всерьез задумался о том, что в доходивших до него слухах была доля правды. Внешне все казалось абсурдным, но что, если кольца Афродиты были найдены?
Беатрис пристально посмотрела на Лео.
– Я рассказала вам подробности истории, к которой оказалась причастна, сэр. Теперь слово за вами.
– Хорошо. – Припоминая то, что он вычитал в одной старинной книге, когда к нему обратился торговец древностями, Лео начал рассказ. – Согласно легенде, некий алхимик около двухсот лет назад создал статую Афродиты. И сделал он ее из уникального материала, который произвел в своей мастерской. Предполагается, что материал этот чрезвычайно прочен. Говорят, что он не поддается обработке молотком или резцом.
Беатрис сосредоточенно сдвинула брови:
– Понятно.
– И еще в легенде говорится, что алхимик спрятал баснословное сокровище внутри статуи и запер замком, открываемым двумя кольцами. Специалисты по древностям назвали их кольцами Афродиты, и это название так и закрепилось за ними. Вскоре после этого статуя и кольца исчезли. – Лео развел руками. – Искатели сокровищ в течение многих десятилетий пытались их найти, но так до сих пор ни статуя, ни кольца не найдены.
– И это вся история?
– В этом суть истории. За долгие годы была создана не одна подделка. И можно вполне понять, что ваш дядя, при всем его чутье к предметам старины, оказался жертвой махинации и поверил, будто он купил подлинные кольца Афродиты.
– Да, вполне вероятно, что он приобрел фальшивые реликты. Но у меня нет выбора. Я должна довести это дело до конца.
– Предположим, что ему удалось приобрести пару колец, подлинных или фальшивых. Но что заставляет вас думать, что он убит из-за них?
Беатрис отошла от стула и снова остановилась у окна.
– Помимо того, что в доме его все было перерыто в ту ночь, когда он умер, остались некоторые записи в его журнале. Они показывают, что в последнее время его что-то очень беспокоило. Он записал, что ему кажется, будто кто-то постоянно преследует его.
– Вы говорили, что он был эксцентричен.
– Да, но он не был мнителен и не страдал от тревожных предчувствий. И потом, весьма подозрительно, что он умер вскоре после покупки колец.
Лео вдруг почувствовал, что у него зашевелились волосы на затылке.
«Спокойно, дружище. Ты изучаешь легенды, но это совсем не значит, что ты им веришь».
– Миссис Пул, позвольте вас спросить: если бы вы нашли кольца, что бы вы с ними сделали?
– Продала бы, разумеется. – Похоже, Беатрис была удивлена вопросом. – Это единственный способ для нас вернуть по крайней мере часть денег дяди.
– Понятно.
Беатрис повернулась к окну спиной.
– Милорд, что-нибудь еще вы могли бы мне сообщить?
После некоторых колебаний Лео сказал:
– Только то, что заниматься делом, которое привлекает искателей сокровищ, может быть небезопасно. Перспектива найти великие сокровища, в особенности древние, легендарные, делает поведение людей непредсказуемым.
– Да, да, я вполне могу это понять. – Она махнула рукой, как бы отметая его предостережение. – Но не могли бы вы сообщить о кольцах какую-то дополнительную информацию?
– До меня доходили не вполне подтвержденные слухи, что некоторое время назад кольца появились в одной не очень солидной лавке древностей, владельцем которой является некий Эшуотер, – медленно проговорил Лео.
– Простите меня, милорд, но я уже знаю об этом. Я пыталась встретиться с мистером Эшуотером. Увы, его заведение закрыто. Соседи сказали мне, что он уехал на долгий срок в Индию.
Лео вдруг почувствовал, что начинает терять терпение. Он не знал, раздражаться ему или изумляться. Беатрис была здесь незваным гостем. Это был его дом. Она буквально свалилась на него, а теперь еще требовала ответов на свои вопросы.
– Вы уже начали расследование? – спросил он.
– Разумеется. Иначе откуда бы я узнала о том, что вы эксперт по легендам и древностям, милорд? Ваши статьи публикуются в довольно-таки малоизвестных широкой публике журналах. Я даже не слышала вашего имени, пока не начала расследование.
– Совершенно верно, я не являюсь автором популярных романов, подобно миссис Йорк.
Беатрис снисходительно улыбнулась:
– Не стоит огорчаться из-за этого. Не все могут писать ради заработка.
– Я пишу, – сквозь зубы проговорил Лео, – совсем для других читателей, нежели миссис Йорк.
– Вам, к счастью, нет необходимости убеждать читателей, чтобы они купили вашу работу, не правда ли? О состоянии Монкрестов ходят легенды, как говорит моя тетя. Вы можете позволить себе писать для журналов, которые не платят гонорары.
– Похоже, мы отклонились от темы, миссис Пул.
– В самом деле. – Улыбка Беатрис была холодной, в глазах промелькнули опасные искры. – Милорд, я чрезвычайно благодарна вам за информацию, какой бы скудной она ни была. Я не собираюсь злоупотреблять вашим гостеприимством. Мы с горничной уедем рано утром.
Лео пропустил ее слова мимо ушей.
– Один вопрос, миссис Пул. Каким образом вы намереваетесь вести расследование дела с кольцами?
– Моим следующим шагом будет интервью с человеком, который был с дядей, когда тот умер.
– Кто это?
– Женщина, которая называет себя мадам Вертью.
На какое-то время Лео испытал нечто вроде шока. Придя в себя, он глубоко втянул в легкие воздух.
– Вы намерены говорить с владелицей «Дома хлыста»? Но это невозможно! Никак невозможно!
Беатрис наклонила набок голову и нахмурилась:
– Это еще почему, милорд?
– Да поймите, она владелица борделя! Вы будете опозорены, если обнаружится, что имели с ней дело!
В глазах Беатрис отразилось изумление.
– Одно из преимуществ вдовы определенного возраста заключается в том, что она имеет больше свободы, нежели молодая женщина.
– Ни одна респектабельная леди не обладает такой степенью свободы, чтобы иметь дело с владелицей публичного дома!
– Я проявлю максимальную осторожность, – сказала Беатрис с апломбом, который никак не мог убедить Лео. – Спокойной ночи, милорд.
– Проклятие, миссис Пул!
У самой двери Беатрис задержалась.
– Вы кое-чем помогли мне. Спасибо за гостеприимство.
– А еще называют безумным меня, – шепотом произнес Лео.
Глава 3
Хозяин развалин растворился во тьме, как бы вернувшись в среду своего обитания. Темнота сомкнулась вокруг него. Времени так мало, подумала она. Ей надо успеть найти выход, пока хозяин тьмы не вернулся.
Миссис Амелия Йорк. Руины. Глава 3Он должен оставить ее.
Спустя пятнадцать минут после того, как за Беатрис захлопнулась дверь, Лео продолжал мерить библиотеку широкими, быстрыми шагами. Его мучило какое-то предчувствие.
Он ни на минуту не сомневался в том, что Беатрис не отступит от принятого решения и осуществит свой сумасбродный план.
– Она не представляет, что может из этого получиться, – сказал Лео Эльфу. – В лучшем случае она испортит себе репутацию. А в худшем…
Он не нашел в себе сил закончить предложение вслух. Если кто-то в самом деле охотится за кольцами и убил из-за них лорда Глассонби, Беатрис может оказаться в серьезной опасности.
Лео резко остановился. Есть лишь один выход. Прояснить ситуацию должен он сам. В конце концов, он авторитет в области старинных легенд и древностей. Если кто-то и найдет таинственные кольца и Афродиту алхимика, то это будет он.
Миссис Беатрис Пул, читательница романов ужасов, лишь заварит кашу и, вполне вероятно, попадет в весьма опасную переделку, если станет заниматься этим делом сама.
Он должен найти способ убедить ее, чтобы она предоставила заняться этим делом ему. Похоже, уговорить ее будет не так-то просто. Из короткого знакомства с ней Лео вынес, что Беатрис была решительной и волевой женщиной. За время своего вдовства она, очевидно, отвыкла от привычки прислушиваться к советам, тем более исходящим от мужчины.
Ему нужно какое-то время, чтобы попытаться отговорить Беатрис от ее намерений. Если это не удастся, что вполне вероятно, ему потребуется какое-то время, чтобы подготовиться к поездке в Лондон. Управляющий сможет самостоятельно вести рутинные дела.
Лео взялся за колокольчик.
К тому времени, когда появился Финч, Лео прикончил стакан бренди.
– М’лорд?
– Утром сообщите миссис Пул, что она не может покинуть Монкрест по крайней мере до послезавтра.
– Вы хотите, чтобы я удержал миссис Пул от отъезда? – Челюсть у Финча отвисла, затем он дважды сглотнул и с трудом взял себя в руки. – М’лорд, это не в моих силах! Миссис Пул очень сильная женщина. Думаю, что ее не сможет удержать сам дьявол.
– К счастью, нам не потребуется прибегать к помощи дьявола. Полагаю, что справлюсь сам.
– Прошу прощения, сэр?
Лео подошел к окну.
– На заре вы сообщите миссис Пул, что река вышла из берегов. Мост находится под водой, и проехать по нему можно будет не раньше чем на следующий день, когда спадет вода.
– Но дождь прекратился час назад. К утру по мосту можно будет проехать.
– Ты меня не понял, Финч, – очень тихо сказал Лео. – Мост будет под водой весь день.
– Под водой. Понимаю. Да, м’лорд.
– Спасибо, Финч. Я не сомневался, что могу положиться на тебя. Можешь сообщить миссис Пул, что я присоединюсь к ней за завтраком, а затем – покажу ей оранжерею.
– Оранжерею… Да, м’лорд. – Ошеломленный Финч поклонился и покинул библиотеку.
Беатрис вдыхала густые ароматы оранжереи и размышляла, не обманул ли ее граф. Конечно, вряд ли можно винить его за разлившуюся реку. Если, конечно, она не согласится поверить в легенду о Монкрестах и приписать графу сверхъестественные способности, позволяющие ему управлять стихией.
Но в подобные глупости Беатрис не верила. Каким бы загадочным Монкрест ни казался, управлять силами природы он не в состоянии. С другой стороны, чем больше времени она проводила в общении с графом, тем легче ей верилось в то, что человек он явно незаурядный. Умный, загадочный, умеющий владеть собой. И определенно неординарный.
Его внешность производила более сильное впечатление, чем легенда о нем. Монкресту были присущи твердость и уверенность человека, который не так-то просто идет на компромиссы. Да он, вероятно, и не имел большого опыта в этом тонком искусстве. Похоже было, что он не привык считаться с мнением других.
В волосах его было достаточно седины, чтобы заинтересовать Беатрис. Его нельзя отнести к незрелым, необстрелянным юношам. Лео был человеком, который кое-что в жизни видел и пришел к собственным выводам. Глаза у него были необычные – карие с янтарным оттенком. И выражение их казалось загадочным в силу сочетания воли и ума.
Беатрис знала о нем сейчас вполне достаточно, чтобы понять, что некоторые аспекты легенды соответствуют действительности. Его отличали высокомерие и своенравность. Однако невозможно отрицать, что он возбудил ее воображение даже больше, чем Джастин Пул во времена своего ухаживания за ней.
Хотя она, пожалуй, несколько старовата, чтобы реагировать подобным образом, с раздражением подумала Беатрис. Учащенный пульс, острое любопытство и прочие симптомы – это для таких юных особ, как Арабелла. Она как-никак зрелая вдова двадцати девяти лет.
Монкрест был бы шокирован, если бы узнал, о чем она думает. История его кратковременного брака была частью легенды о Монкрестах. Тетя Уинифред, неиссякаемый источник информации о подобных вещах, поведала суть истории.
– Всем известно, что Безумные Монахи отличаются от других людей тем, – рассказывала тетя Уинифред, – что в любви следуют влечению сердца. Я так понимаю, что нынешний граф женился, когда ему было девятнадцать лет.
– Так рано? – удивилась Беатрис.
– Говорят, это была женщина его мечты. Преданная жена и любящая мать. Он отдал ей свое сердце, а она подарила ему двух сыновей. Но через несколько лет она умерла от воспаления легких.
– Как печально!
– Говорят, это потрясло Монкреста. Он дал зарок никогда больше не жениться. Безумные Монахи любят только раз в жизни.
– А поскольку у него есть два сына, острой потребности в женитьбе не возникало, не так ли? – заметила Беатрис.
Уинифред задумалась:
– Вообще-то говоря, его история очень напоминает твою, моя дорогая. Трагедия великой обретенной и слишком рано потерянной любви.
Беатрис знала, что ее кратковременный брак был возведен в статус небольшой легенды в их семье.
Она отбросила воспоминания об откровениях Уинифред и посмотрела на Лео. Он пошевелился, и ткань плаща натянулась на его широких плечах. Ни к чему ей обращать внимание на его статную, крепкую фигуру.
Какая ей разница, что манишка его безупречно выглажена, а галстук завязан строгим узлом, отнюдь не таким, каким завязывают надменные представители света в Лондоне?
По всей видимости, он не особенно связан требованиями моды, однако строгий стиль его одежды мог стать предметом зависти любого мужчины. В нем было какое-то неуловимое, загадочное качество, которое делало его похожим на героев ее собственных романов.
Беатрис подавила готовый вырваться стон. Это просто смешно. В ней говорит писательское воображение, которое приписывает какие-то особые, волнующие глубины этому человеку. Куда подевался ее здравый смысл?
Она наклонилась и потрогала рукой редкого оттенка цветок настурции.
– У вас весьма впечатляющая коллекция растений и цветов, милорд.
– Спасибо. – Лео прислонился плечом к деревянной стойке. – Эту оранжерею построил мой дед. Он очень увлекался садоводством.
– Я никогда не видела настурции подобного оттенка.
– Мой дед проводил много экспериментов. Он вывел несколько уникальных образцов. – Лео обвел взглядом оранжерею. – Здесь есть несколько цветов и кустов, которые больше нигде на Земле не встречаются.
– Очевидно, садоводство – это также и одно из ваших увлечений. – Беатрис замолчала, с восхищением разглядывая клумбу удивительных, необычайно крупных хризантем.
– Я сохранил оранжерею, потому что в ней множество диковинных растений. Но садоводство само по себе не увлекает меня в такой степени, как моего деда.
– А ваш отец тоже проводил здесь эксперименты?
– Вполне возможно, когда был молод. Но мне говорили, когда я подрос, что он в первую очередь интересовался механикой. Его лаборатория заполнена часами, приборами и инструментами.
Беатрис подошла к причудливой формы кактусу.
– Вы не следуете по стопам отца?
– Нет. Мой отец погиб в море вместе с матерью, когда мне было четыре года. Я едва помню своих родителей. Меня воспитывал дед.
– Понятно. – Беатрис бросила на Лео быстрый взгляд, досадуя на собственную бестактность. – Я не поняла сразу.
– Естественно. Не беспокойтесь об этом.
Она двинулась по проходу между рядами растений, то и дело останавливаясь, чтобы рассмотреть какой-нибудь экзотический экземпляр.
– Могу я спросить, что привело вас к изучению древних легенд и старины?
– Эти вещи интересовали меня с ранних лет. Дед как-то сказал, что интерес к арканам у Монкрестов в крови.
Беатрис наклонилась, чтобы понюхать совершенно необыкновенную лиловую орхидею.
– Может быть, ваши научные интересы к легендам объясняются тем, что вы сами – объект легенд.
Лео раздраженно оттолкнулся от стойки и двинулся по параллельному проходу.
– Вы умная женщина, миссис Пул. Неужели вы способны поверить в смехотворные сказки, которые, возможно, слышали обо мне?
– Боюсь разочаровать вас, но, по моим наблюдениям, некоторые из них основаны на фактах.
Лео бросил на Беатрис иронический взгляд:
– Например?
Она вспомнила о рассказах жены хозяина гостиницы.
– Говорят, что земли Монкрестов всегда были удивительно процветающими. Урожаи богатые, а шерсть овец – самая лучшая в Англии.
– Можно совершенно определенно сказать, что в этом нет ничего сверхъестественного. – Лео жестом показал не только на оранжерею, но и на изумрудные поля поодаль. – То, что вы видите здесь, – результат непрекращающихся сельскохозяйственных экспериментов и применения научной технологии.
– Ах, наука. – Беатрис преувеличенно громко вздохнула, демонстрируя разочарование. – Слишком уж по-земному. Немного волшебства прибавило бы остроты.
Лео искоса взглянул на Беатрис:
– Не все в моем семействе увлекались изучением почв и растений, как мой дед, но все чувствовали себя ответственными за избранное ими дело.
– Что касается процветания ваших земель, то с этим все ясно. Однако дайте мне вспомнить, какие еще легенды о Монкрестах я слышала. – Беатрис коснулась указательным пальцем подбородка. – Ах да, говорят вот еще что. Когда по всему королевству прокатилась волна бунтов, люди графства Монкрест продолжали пребывать в мире.