Волхвы. Исторический спецназ. Тайные коды русских наличников

– Хулан, это просто погремушка и комок шерсти. Не преувеличивай.

– Конечно, мой царь, – ответила ему женщина, откинув назад прядь черных как вороное крыло волос, – это всего лишь игра. Но через игру постигается жизнь. Настоящая жизнь.

– До шести лет сын твой. Потом сядет в седло. И жизни буду учить его уже я.

Женщина взглянула в глаза мужа и покорно ответила.

– Как скажешь, господин.

Хан развернулся к Ивану.

– Вот кудесник. Посмотри и запомни своим волшебным глазом. Вот он настоящий царь, император всей земли и моря.

Иван удивленно поднял глаза. Хан рассмеялся.

– Ты что думал, я не заметил, как ты меня Степаном назвал? Язык у тебя не повернулся меня царем назвать?

Иван захотел сказать что-то в свое оправдание, но Степан его остановил.

– Не оправдывайся. Главное, знаю, кто я такой, а ты мне поможешь, чтобы другие узнали, кто он такой.

Воин показал рукой на край ковра.

– Садись, я расскажу тебе свою историю. У нас есть еще время, пока послы доедут до нас.

Они сели по-татарски, а женщина тут же принялась ухаживать за ними. Поставила небольшой столик, на него водрузила чашки и чайник. Положила лаваш и восточные сладости. Все это она достала из сундуков, которые стояли вдоль стен.

– Я по крови Вятич из ляхов. Сын царя Ивана из государства Вантит, что на берегу реки Смородина. Так называют наше царство на Востоке. Мы всегда контролировали путь из «варяг в персы». Строили большие лодки и продавали их купцам. Мы добывали болотную руду и ковали из нее украшения и наконечники для стрел. Охотились на быков и белок, ловили рыбу и собирали мед. Мы брали разумную плату за проход через наши земли и сопровождали караваны с товаром от одного края рамы до другого. На Западе наше государство называлось Мегалион, то есть Великое. Так его называли, пока не пришел Гюргий из рода Рюриков, прозванный Длинноруким. Он позарился на наши земли и захотел ими владеть. Он вызвал моего отца на бой и победил. Победил обманным путем. Выставил вместо себя поединщика, у которого под рубахой был надет доспех. Батя просто не смог его раздавить и обессилил. По правилам судебного поединка Рюрик должен был вернуть земли семье через три года. Но он убил отца, взял меня в плен, и, угрожая меня, убить, насильно женил мою сестру Ульяну на своем сыне Андрее. Я, наследник царского престола, должен был умереть в яме, но мне помогли бежать хевсуры, стражники царского стяга, верные присяге, которую давали отцу.

Они привели меня к бурятам, нашим братья. Те приняли меня как равного, дали в жены Хулан и войско. Потом к нам присоединилось еще сотни племен с востока и запада. Все они признали меня за хана, и теперь в жилах Кулхана течет кровь двух великих родов с Востока и Запада. Поэтому он настоящий царь и хан. Он император. Сегодня послы Рюрика должны будут увидеть его и признать.

– А если не признают? – спросил Иван

– Значит, они умрут, – просто ответил хан Степан, сын царя Ивана, отец царя Кульхана, а затем грозно посмотрел на Ивана, добавил, – и любой умрет.

***

Отец Фабио очень страдал от жары, сидя на старой пегой кобылице и с нетерпением ждал, когда же они доберутся до стоянки. Рядом с ним ехал Поло, путешественник, как он себя называл, хотя Фабио точно знал, что тот послан Ватиканом с целью исследования местности и налаживанием связи с ближайшим окружением Темучина.

У него же была другая миссия.

Он должен был предложить хану рассмотреть возможность принять латинскую веру или разрешить хотя бы ее проповедовать в его владениях.

До большой реки он добрался вместе с войсками Рюриковичей и половцев, а после реки он и, нанятый им отряд генуэзских стрелков, пошел самостоятельно. Отец Фабио уже понял, что войска Темучина огромны, хорошо обучены и вооружены. Он видел несколько конных дозоров на горизонте, которые внимательно следили за его передвижением. Однако, каждый раз, когда он поднимал флаг Ватикана, те разворачивались и исчезали в лесостепи.

– Вот увидишь, Марко, нам эта поездка выйдет боком, – хрипел он, вытирая пот со лба.

– Такая наша доля, – отвечал его собеседник смиренно. – Бог даст, все пройдет благополучно. Если честно, я не очень верю в рассказы о жестокости и дремучести Темучина, которые распространяют его оппоненты. Хотя и отлично понимаю, почему они это делают. Его бояться. Но ты же видел настроение русских дружин? Сами себя уже запугали до смерти. И это какой-то животный страх. Он идет из глубины. Там что-то личное. А страх губил и не такие войска. Готов поспорить с Вами на бутылку доброго вина, что не пройдет и суток, как Темучин разгромит Рюриковичей в пух и прах.

– Вина? – Хмыкнул отец Фабио. – Да, где его здесь взять-то? На все воля Божья. Меч уже давно не является абсолютной истиной. Одна битва давно ничего не решает. Готов повторять это хоть сто раз.

– А что решает?

– Деньги и информация. Твоя книга сильнее самого огромного войска. Ее будут помнить в веках. А место этой битвы уже через неделю зарастет травой, а через месяц о ней никто не вспомнит. Давай лучше думать, как нам нашу миссию выполнить. Да поможет нам святой Павел!

Отец Фабио нарочито вздохнул и перекрестился на флаг своего отряда.

Раздался свист десятка летящих стрел, и они воткнулись перед ногами лошадей отца Фабио и Марка Поло, так что стало понятно. Это предупреждение. Дальше дороги нет. Стража схватилась за щиты и опустила забрала своих стальных шлемов. Из небольшого прилеска выехал хевсур.

– Кто Вы такие? – крикнул он. – И куда идете?

– Я – отец Фабио, посланник папы Римского и иду со словом Божьим к хозяину этих степей и лесов, великому царю и хану Темучину, – с достоинством проговорил отец Фабио на том же языке, на котором был задан вопрос. – Со мной едет путешественник Марко, по фамилии Поло. От разбойников нас защищает наемный отряд из Генуи, под командованием Франка Леоно.

Хевсур выслушал ответ.

– Ваш отряд пусть остается здесь. Если они переступят черту, то будут уничтожены. А вы можете продолжать движение дальше. Теперь вы под защитой Великого Хана.

Затем он махнул рукой, и из лесной чащи выехали несколько воинов, которые взяли под охрану сундуки послов, сразу, как те проехали через черту, проведенную стрелами.

***

Сквозняк заколыхал пламя лампад. В царский шатер вошел охранник-хевсур, чтобы доложить о том, что вооруженный отряд и послы подошли к лагерю, и спросил что делать.

Хан переспросил.

– Только послы римского папы?

Он явно ожидал кого-то еще.

– Да. Они так назвались: Отец Фабио и Марко Поло.

– Ну, ладно. Веди послов прямо сюда. Мы будем встречать их у входа.

Он хлопнул в ладоши, и несколько женщин под руководством жены Хулан стали одевать его в царские одежды. Иван не нашел ничего лучше, как присесть рядом с маленьким ханом Кульханом и начать играть с ним в ладошки.

Одеваясь, хан улыбался, гладя на своего сына, а когда был готов, позвал Ивана.

– Пошли, посмотрим, кого занесло в наши края.

В этот момент в шатер забежала белая тонконогая кошечка.

Увидев ее, Иван промахнулся и не попал по ладошке маленького хана. Все засмеялись. Хан выиграл. Он обрадованно загремел погремушкой. Кошечка, мурлыча, подбежала к Ивану и ласково потерлась о его колено. Потом обошла вокруг и легла возле маленького хана на подобии сфинкса.

***

Иван вышел из шатра вслед за Темучином и увидел возле входа черного пса. Почти машинально он посмотрел по сторонам. И уже нисколько не удивился, когда увидел рыжего филина, который сидел на ветке ближайшего к шатру дерева.

Никогда он так не радовался при виде животных. Если бы не окружающая обстановка, он бы точно бросился псу на шею. Но пока он смог только радостно ему улыбнуться. И был готов поклясться, что пес ответил ему тем же.

У входа в шатер стоял паланкин. Огромные крытые носилки, с мощными ручками, которые держали несколько могучих великанов. По-другому их назвать было нельзя. Причем это были не воины. На шеях великанов болтались веревки как у висельников. «Рабы!» – догадался Иван.

Темучин показал рукой Ивану, чтобы он садился внутрь. Дождался, когда он там усядется и сел сам. Вытянув больную ногу вперед. Слуги тут же подхватили паланкин и понесли его на вершину холма. «Ничего себе передвижной лифт!» – мысленно пошутил Иван. Настроение у него улучшилось, он понимал, что раз здесь неразлучная тройка, значит, его не забыли, значит, скоро придет Волхв, и он сможет отправиться обратно. Значит, это умопомрачительное путешествие скоро закончится. Скорее бы.

В то же время он ощутил, что ему начинает быть интересным, чем же все закончится. Фотоаппаратом он уже пользовался, ни за что не опасаясь. Японская техника как-то вполне свободно вписалась в окружающий интерьер и никто на него подозрительно не косился.

Паланкин опустился на землю. Темучин вышел первым. Для него на вершине уже было приготовлено походное складное кресло. Рядом стояли несколько воинов-музыкантов с огромными трубами и барабанами в руках. Чуть в стороне расположились легковооруженные воины.

– Посыльные, – догадался Иван. Хевсуры были неотступны на всем протяжении их пути.

С вершины холма открывался великолепный вид на реку, лес и поле. Все было видно, как на карте Гугл с максимального приближения. Картинка была примерно такой же, что и с вершины Кудыкиной горы. Единственным исключением было то, что все пространство на этом и другом берегу реки было занято людьми.

Иван настроил свой «Никон» на максимальный зум и приблизил лица людей. Их было много, и они смотрели друга на друга, изредка поглядывая на вершину холма. Как только они увидели стяг Темучина, все разом стали громко что-то кричать. Звука на таком расстоянии, конечно, не было слышно, но по губам Иван понял, что они выкрикивают имя своего предводителя.

Темучин увидел, как Иван разглядывает его войско и удивленно сжал губы.

– Ууу, какая полезная вещичка. Так вот о чем говорил Волхв. Теперь я его понимаю. А что происходит на другом берегу можно увидеть?

Иван перевел объектив. На другом берегу лица хранили суровое молчание, но и они вглядывались в вершину холма. Наверняка, они видели отблески солнца на объективе.

Темучин довольный откинулся на спинку кресла.

– Приведите послов.

Вестовые метнулись выполнять его приказ. Все было четко, отлаженно, быстро. Иван оценил масштаб происходящего и восхитился гением и талантом Темучина или как его там – Степана.

***

– Откуда Вы? И легкий ли был Ваш путь сюда? – поглаживая свои усы, спросил Темучин, у послов, подошедших к нему.

Хевсуры поставили перед ним два сундука. И отошли. Вперед вышел отец Фабио.

– Меня зовут отец Фабио Монтелли. Я посол Священной Римской Империи и папы Римского Иннокентия III. Путь к тебе был долгим. В дороге я приболел, поэтому был вынужден задержаться. Прибыл же я к тебе с нашими скромными дарами и с особым поручением от моего господина.

Фабио подошел к сундуку и открыл крышку. В сундуке лежали книги. Библии. Темучин взял одну из них в руки. Открыл. Внимательно изучил первую страницу. Из чего Иван понял, что хан умеет читать. Темучин вернул книгу в сундук и спросил.

– За дары благодарю. Что за поручение у тебя?

– Мне поручено узнать, как Великий Хан относится в святой католической церкви.

– Ясно, – сказал как отрезал Темучин, и повернулся ко второму путешественнику. – А кто ты такой? И каким ветром тебя занесло в наши края?

– Мое имя Марко. Марко Поло. Я просто путешественник. Пишу свою книгу. Делаю зарисовки. Изучаю мир.

Темучин посмотрел на Ивана.

– Ты смотри, еще один волхв на мою голову.

И снова вернулся к послам.

– Больше ничего не хотите мне сказать или передать?

– Нет, Великий Хан.

Темучин опустил голову и задумался, как и положено великому правителю, который понимает, что его слова влияют на судьбы великого множества людей.

– Сегодня не самый подходящий день для религиозных диспутов отец Фабио. Поэтому предлагаю тебе стать моим гостем. Мы вернемся к теме твоего путешествия позже.

А вот тебе Поло будет интересно с другим моим гостем. Он тоже путешественник, – Темучин показал на Ивана. – Поэтому так же предлагаю Вам стать моим гостем и вместе со мной понаблюдать за ходом большой битвы, чтобы потом рассказать об этом людям в своей книге.

Послы склонили головы перед великим Ханом в знак благодарности, а тот хлопнул в ладоши. Слуги принесли три лавки. Одна из них досталась Ивану, остальные – гостям из Европы. Иван сел по левую руку, послы по правую. Темучин кивнул головой и подал сигнал горнистам. Звуки труб разлились над равниной и привели в движение массы людей.

Барабанщики взяли в руки палки, с намотанными на конец кусками кожи, и начали отбивать ритмы, которые также были направлены туда вниз к подножию холма. Иван как завороженный смотрел на происходящее и ощущал себя как внутри компьютерного монитора во время сеанса онлайн-игры с полным погружением в реальность, потому что до него доносилось все: и шум ветра в ушах и запах крови. Большой крови.

Иван почувствовал как его рука сама потянулась к мечу, и он сам от себя не ожидая такого вдруг захотел оказаться там, в гуще битвы, чтобы кромсать, рубить, убивать.

Но он был вынужден стоять и смотреть, как убивают другие.

***

К обеду привели первых пленников.

Разутые, без ремней и доспехов, в одних рубахах и портах, с окровавленными лицами. Здоровенные бородатые мужики. Одного своего соратника по несчастью они держали под руки, потому что тот не мог идти. У него копьем была пробита грудная клетка. Он умирал и хрипел.

– Назовитесь? – рыкнул Темучин.

– Александр Глебович Дубровицкий, Андрей Иванович Туровский, Юрий Ярополкович Несвижский, Олег Святославич Курский, Илья Муромский.

– Вы все князья?

– Да, кроме раненого Ильи. Он воевода.

– Почему войной на меня пошли? Почему первенство мое не признаете? Или Вы не знаете, кто я по крови?

– Знаем, Степан Иванович, все мы знаем, – ответил за всех самый старший из князей Александр Глебович, – и поэтому пощады не просим.

– А если прощу? Признаете меня и сына моего за царя? Будете мне служить?

Александр Глебович отвернулся и промолчал.

– Я жду ответа? – надавил Темучин.

– Не жди, Степан. Мы свой выбор сделали.

– А ты за всех не говори, Александр Глебович, тут мы сами за себя, – вдруг прервал слова старшего один из пленников и вышел вперед, поклонился в ноги Темучина. – Я, Олег Сятославович, князь Курский, признаю твое первенство Царь и рад буду тебе служить.

Темучин радостно встал и подошел к Олегу, взглянул ему в глаза и обнял.

– Развяжите его.

Хевсуры мгновенно выполнили его приказания и отвели Олега в сторону. К нему подошел Марко Поло, чтобы узнать подробности боя и пленения. Темучин снова развернулся к строптивым русичам, ожидая, что и остальные поступят так же как Олег. Однако ответом по-прежнему было хмурое молчание.

Темучин в сердцах оголил хромую ногу, и показал им страшный шрам от открытого перелома.

– Посмотрите, что ваш Юрий со мной сделал? Пять лет он меня голодом морил, на воде и хлебе держал, мучал и пытал. Пять лет я просил каждый день о смерти…

– Не жалобь нас, хан. Каждый сделал свой выбор. И каждому только Бог судья. Мы только слуги господа нашего Исуса Христа, на все его воля. И мы тоже просим тебя о смерти. Убей нас и дело с концом.

Темучин сел.

– Не буду я о вас руки марать. И отпустить не могу. Гадить мне будете. Я поступлю по-другому.

Иван видел, что слова даются Темучина с трудом, но он их произнес.

– И знайте, у каждого из Вас будет шанс остаться в живых до последнего вздоха. Достаточно будет одного вашего слова. Признаю! Слышите? Признаю.

Темучин отвернулся и крикнул своих хевсурах готовить помост для победного пира. Пленников связывали и кидали на землю, а сверху на них клали бревна. Одно к одному…

На бревна ставили столы и лавки. Пир должен был получиться на славу. Битва продолжалась и на холм продолжали приводить пленников.

***

Чем закончился пир, Иван уже не видел. Воспользовавшись суматохой, он тихонько спустился вниз с горы. И отыскал черного пса. Тот снова весело повилял хвостом, и повел его в лес. Уже по дороге их догнала белая кошечка, а впереди них из чаши леса вылетел рыжий филин.

Узкой лесной тропинкой они вышли на поляну, где рос огромный дуб, который как две капли воды был похож на тот дуб, возле которого он познакомился с Алкой. Даже дупло было такое же. «Или эти столетние дубы все на одно лицо, или я уже снова в своем времени», – подумал Иван.

И услышал ответ.

– Чтобы вернутся, тебе снова надо пролезть в окно, Иван.

На поляне появился дом с наличником, а в окне с той стороны он увидел библиотекаря, Степана Потапыча, который махал ему рукой, как бы приглашая к себе. Пес и кошка, прямо с разбега прыгнули в стекло и прошли сквозь него как в воду нырнули. Затем филин, сложив крылья, упал в оконную раму как на высмотренную в траве добычу.

Иван понял, что ему надо сделать то же самое. «Понял, я понял. Не дурак!» Он ощутил в руках тяжесть меча. Он вспомнил, где только что сейчас присутствовал, и ему стало стыдно за свои мысли поучаствовать в битве. Стыдно настолько, что практически машинально, он опустил меч в дупло дуба, поправил на шее фотоаппарат и, хорошенько разбежавшись, рыбкой прыгнул в окно.

Раздался звон разбившегося стекла…