Волхвы. Исторический спецназ. Тайные коды русских наличников
– Понятно, – вздохнул Иван. – Кроме одного. Кто такие мы?
– Мы – это Волхвы. И как бы это ни звучало для тебя странно, ты теперь один из нас. Скажу честно, я не хотела этого. Но так получилось. К сожалению.
– А что мне теперь с этим делать?
– Пока просто живи. Деревню действительно хотят сносить. Василиса придумала этот план, и мы рассчитывали, что ты как известный фотограф сможешь обратить внимание на уникальные объекты в деревне.
– На наличники?
– Да, – Майор кивнула головой, – ты занимался ими много лет, и она хотела показать тебе их истинную сущность, на малом круге. Легкое путешествие, туда и обратно. Ну, вроде турпоездки. Поразить тебя в самое сердце. Понимаешь?
Иван вспомнил, как он стоял на берегу реки Калки и ощущал холод булатной стали в руках. Меч был прекрасен.
– У нее это получилось, – усмехнулся он, и задумался. – Да, думаю, многие бы заплатили большие деньги за такой аттракцион.
– Но что-то пошло не так, – продолжила майор, – и ты попал на большой круг. Скажу честно, шансов вернуться у тебя почти не было.
Пробежавший мороз по коже, напомнил Ивану и ту бездну времени, которую он провел как бестелесное существо.
– Охотно верю!
– Но ты прошел все точки инициации и вернулся. Теперь по объему полученной информации ты волхв высшей категории, но без посвящения.
– И что дальше?
Она встала.
– Все что могла, я тебе сказала. Свой выбор ты будешь делать сам.
На выходе она обернулась.
– Да, чуть не забыла, я взяла на себя смелость и забрала твою машину. Поэтому никаких штрафов платить не надо. «Мерседес» сейчас стоит здесь у больницы. Можешь считать это тебе моим подарком.
И немного промолчав.
– Еще раз с возвращением и извини, нас за то, что так получилось. Если сможешь, конечно. Твоей жене мы сообщили, что на тебя было совершенно нападение. Она сказал, что приедет за тобой.
***
Иван остался в палате один изучать потолок. Не то, чтобы ему что-то сообщили новое. Все-таки годы в чужих телах его многому научили. Все это он уже успел и сам понять, но одно дело догадки, другое дело услышать от реального человека. Или не реального? Это еще предстояло проверить, а пока… Это он чувствовал точно, думать, что делать дальше, ему ну никак не хотелось. Наконец-то он в своем времени и в своем теле! Вот что главное! Он может шевелить своими руками, ногами, крутить головой, когда сам захочет. Это такой кайф… К черту больницу! Домой, домой. К жене.
Иван сгреб в охапку свои документы. Достал из тумбочки фотоаппарат и планшет. Снял со стула футболку и джинсы, залез в свои разбитые берцы и ощутил себя самым счастливым человеком.
Ощущение близкое к нирване догнало его, когда сел за руль машины и втянул ноздрями запах потертой кожи салона. Не хватало еще маленькой детали. Иван аккуратно взял свой планшет. Стекло было треснуто, но не сильно. Подключился к зарядке и привычным движением провел пальцем по экрану.
Поразительно, в сети его не было всего три дня по меркам нынешнего времени, но почти сразу же после подключения на него обрушился град смс и пропущенных звонков. Жена пыталась набрать его 56 раз. Звонила мама. Из типографии. Друзья сообщали, как им классно в Абхазии.
– Как мало надо для счастья? – мелькнуло у Ивана в голове, и он принялся набирать свою Мулю.
***
Жена сообщила ему, что сломала ноготь и не сможет выехать за ним немедленно, да и вообще не поедет к нему, так как должна была заехать к своему мастеру, чтобы подправить маникюр. Собственно поэтому она ему столько раз и звонила, и была сильно раздражена, что он уже третьи сутки подряд, никак не хочет взять трубку.
Иван с удовольствием выслушал еще раз все, что о нем думает Муля! Конечно, ему и раньше прилетало от нее, но сегодня она была особенно в ударе. Впрочем, Иван отметил для себя, что еще три дня назад, он бы впал в рефлексию по этому поводу, а сейчас только подумал, что уже больно сильно его жена стала ругаться. Даже не ругаться, а браниться. Прямо как старуха из сказки Пушкина, которую он слушал в живую на балу у графа. Не рановато ли ей для старухи?
Память услужливо напомнила ему, для чего собственно была создана женщина. В ее функции спасение мужчины из неприятностей явно не входила. Поэтому он особенно не расстроился из-за слов Мули. И хорошо, что она не поехала за ним. Еще ее саму бы пришлось спасать, учитывая, что она за пределы Садового кольца выезжала только к морю. То есть до ближайшего аэропорта. Да, и чем собственно она могла ему помочь?
Да, повидав на своем веку многих женщин, он был вынужден констатировать, что его Муля самая настоящая блондинка, и тем не менее, Иван ее любил. Ну, что тут поделать!? Стремился к ней всем своим телом, ее хотел… и чтобы было самое важное, несмотря на капризы и обиды, которая Муля выплескивала на него, она тоже явно скучала по нему и ждала. Это Иван понял даже сквозь поток самых страшных угроз, которые вылились на него.
Она скучала по нему. И это было самое главное! Может быть, только из-за этого он и смог вернуться!
***
Думать и мечтать о встрече с женой, ему практически сразу, как только он выехал из Рязани, стали мешать голоса.
Причем это было не образное поэтическое сравнение, а вполне конкретное физическое ощущение. Голоса врывались к салон машины вместе с шумом трассы и были как звуки многих радиостанций, которые ловит радиоприемник при быстрой прокрутке.
Обрывки фраз и шелест ветра в боковом стекле. Голоса доносились снаружи автомобиля. Кричали ему вдогонку. Иван поднял стекло и включил кондиционер. Попытался сосредоточиться на дороге и музыке из нормального радиоприемника. Он специально включил его погромче.
Как только правила дорожного движения разрешали прибавить больше девяноста километров в час, голоса становились тише, но стоило сбросить скорость до шестидесяти, въехав в какое-то село или деревню, чьи дома окнами смотрели на дорогу, голоса снова накатывали на него волнами с прежней силой.
Они его звали. Звали зайти в гости, и поздороваться с хозяином. Рассказывали ему свои и чужие истории. Пели песни. Плакали. Травили байки и анекдоты.
Можно было бы списать сей феномен на то, что все же большую часть своей жизни он занимался тем, что фотографировал наличники, а голоса – это от волнения и пережитых впечатлений, но … тем не менее они были. С этим надо было тоже что-то делать?
Впрочем, когда Иван въехал в столицу, голоса исчезли. В мегаполисе, сделанном из стекла и бетона, им просто неоткуда было взяться.
***
Войдя в свою квартиру, на пятом этаже многоэтажки, он привычным движением кинул ключи на тумбочку в прихожей и крикнул.
– Муля, я вернулся!
Муля выглянула с кухни. Окинула его придирчивым взглядом и снова вернулась к плите.
– Я готовлю овсяную кашу, ты будешь со мной?
– А мясо в каше есть?
– А ты заслужил мяса?
– Ну, Муля.
– Свари себе пельменей, если хочешь и не забудь принять душ. От тебя воняет как от мартовского кота.
По привычке, которую он выработал за долгие годы, сразу вернувшись из поездки, Иван первым делом скидывал с флешки фотоаппарата все отснятые снимки на жесткий диск, чтобы было возможность рассмотреть их на большом экране домашнего компьютера и выбрать наилучшие фотографии. Обычно Иван забивал флешку под завязку, и скачивание больших файлов занимало приличное время.
Как раз столько, что успевал принять душ и вернуться обратно. Так сделал и на этот раз.
Уже намыливая голову, стоя под душем, осознал, что ему на самом деле хотелось все бросить и облапить Мулю, затащить в спальню. Но ведь в реальном времени, по ее мнению, он неизвестно где шлялся трое суток, получил во всю рожу синяк, и в общем-то еще не было понятно, достоин ли ее милости или нет. И куда только делать та страстная фурия, которой она была до свадьбы?
Впрочем этот вопрос был философским. Он не видел ни одной женщины, которая бы не поменялась после свадьбы. Всему свое время.
В квартире голосов не было, но здесь к его мировосприятию добавилось другое чувство. Он вдруг понял, что больше не может спокойно смотреть на наличники. На свои собственные фотографии. Их в доме было несметное количество. Они смотрели на него со всех сторон. Большие рекламные плакаты, открытки, календари. Изданные буклеты и гранки еще неизданной энциклопедии валялись и висели повсюду. Даже в туалете на стиральной машине лежала книга «Деревянное зодчество». А еще эти магнитики на холодильнике.
Раньше все это радовало его взгляд и раздражало Мулю. Она это называла «дровами», «досками», «мусором» и требовало убрать. Теперь он был готов полностью с ней согласиться. Каждая фотография стала для него как раскрытая многотомная книга, которую он не мог не читать. А дома надо было отдыхать от работы.
Ему с лихвой хватило одного века, чтобы понять это.
Обязательно, завтра все уберу. Начал он составлять список на завтрашний день…
***
Да, Муля была блондинкой, но она была женщиной. И не могла не отметить изменений, которые произошли в Иване. В его глазах, походке, движениях. Он как будто-то постарел на сто лет. Муля даже увидела седой волос на его голове, который тут же, пока Иван ел, попыталась вырвать маникюрными ножничками.
– Муля, что ты делаешь? Больно же, – промычал Иван, жуя пельмени. Жена все же смилостивилась и сама бросила пачку в кастрюлю. Никогда они не казались ему такими вкусными.
– У тебя седой волос, – показала ему свою находку.
– И что? Обязательно это делать сейчас?
Муля надула губы. Иван рассмеялся.
– Тебе не идет.
– Что?
– Обижаться. Иди ко мне.
Он усадил ее к себе на колени и уткнулся носом в грудь, вдыхая ее аромат.
– А-ба-лденно! Какие пельмени!
– Ты извращенец! Шлялся неизвестно где, и еще пристаешь, – Муля вскочила и выбежала с кухни, стреляя глазами, словно намекая. Выбирай: или я, или еда. Она ушла в спальню и включила там телевизор.
Однако Иван все равно не торопился. Он хлопнул рюмашку холодной запотевшей водки, которая тоже все же была заранее приготовлена и стояла рядом с тарелкой. «Обожаю тебя, дорогая!» Спокойно доел все, что было приготовлено, затем поставил тарелку в умывальник, залил сверху водой, чтобы утром не пришлось отмывать прилипшее, и только после этого пошел в спальню.
Естественно опоздал. Его ждал только включенный телевизор. Муля, святой человек, уснула сразу, как только положила голову на подушку. Он забрался к ней сзади и, обняв, тоже попытался уснуть.
Уже сквозь сон услышал, как диктор телеканала начал рассказывать о митинге протеста против строительства полигона бытовых отходов в Рязанской области.
«Завтра найду в интернете подробности», – сделал он себе еще одну зарубку на следующий день, после чего сил хватило только, чтобы нажать на кнопку отключения на пульте, и провалиться в нормальный человеческий сон.
А что еще нужно простому волхву, вернувшемуся из долгого путешествия?
Глава 9
С утра ничего особо искать не пришлось. Муля собираясь на работу, она как не странно еще и работала в какой-то конторе администратором, врубила на всю мощь телевизор и ушла в ванную. «Все как обычно. Ничего не изменилось. Или все же что-то не так? Да, явно что-то не так, потому и с утра не обломилось», – думал Иван со слепленными глазами, вслушиваясь в информацию из телевизора.
Он приоткрыл глаза. Лежать в собственной постели было обалденно круто. Мягкий матрас, чистые простыни. Вытащил из-под одеяла руки. Бросил их сверху, чтобы ощутить мягкость и ворсистость ткани.
По каналу показывали повторение вечерних новостей. Телерепортер на фоне грузовой техники рассказывал о том, как группа молодых людей из экологической организации перекрыла дорогу к заброшенной деревне. На экране мелькнули лозунги об экологической безопасности и произволе властей.
Муля заорала из ванной.
– Сазиков, ты сволочь!
Иван подскочил как ошпаренный.
– Что случилось?
– Ты вчера мылся и налил на пол, а вытирать кто должен? Пушкин?
Иван снова вспомнил этого черноволосого курчавого полунегра-полурусского на балу у графа Воронцова-Дашкова. Он читал для всех «Сказки о царе Салтане». «Блин, получается все же – было!»
– Ну, что так орать-то? – он встал и прошел в ванную, взял тряпку и вытер лужу на белом кафеле. – Все?
– Почему сразу это было нельзя сделать?
– Потому что я вчера был уставшим, блин, – вдруг сорвался Иван, – и просто забыл. Разве с тобой такого не бывает?
Муля насупилась и отвернулась, продолжая наводить лоск перед зеркалом. Иван залюбовался женой. Она это заметила и решила пококетничать.
– Ну, что уставился? Иди, давай. Нет времени.
– А может?
– Нет, – оборвала его Муля, – никаких может. Я на работу опоздаю. Вот приходи вовремя домой и все будет.
Иван попытался надавить, но еще раз получил четкий сигнал, что ничего не будет. Пришлось вернуться обратно в спальню, где как раз показывались последние кадры репортажа. Во весь экран был изображен дом с наличником – его дом. Из Каширы. Его Иван не смог бы ни с чем спутать. Сейчас на нем висела покосившаяся надпись «библиотека».
– Активисты уверяют, что все дома в старой деревне являются ценными памятниками архитектуры и настаивают на создание здесь музея деревянного зодчества, но мы поинтересовались у специалиста.
Появилась лицо мужчины, сильно напоминающее императора Николая Второго в молодости. Титры снизу подсказали, что это профессор архитектуры. С умным видом он изрек, что с их точки зрения ценности данные дома если и представляют, то только как дрова, а вот полигон бытовых отходов помог бы реально снять экологическую проблему в регионе и что немаловажно, пополнил бы казну области, принимая мусор из других областей и прежде всего из Москвы.
– Вот, – раздалось за спиной Ивана, – послушай умного человека. Это дрова. Я тебе уже сто раз об этом говорила. И не забудь вынести мусор. Все же это мужская обязанность. Я ушла.
Иван чмокнул жену в щеку и закрыл за ней дверь. Вернулся в спальню. По телевизору показывали уже что-то другое. Он его выключил и прошел в гостиную, где у него было оборудовано рабочее пространство и стоял компьютер. Компьютер находился в спящем режиме. Качнул мышкой. На экране высветилось сообщение, что скачивание закончилось. Иван открыл скачанную папку. На него с экрана взглянули лица хевсуров, Темучина, пленных, Марко Поло и этого, как его отца Фабио. Ну, как такое возможно? Среди них затесалась одна фотография ребенка. Мальчика.
«Кульхан, – с трудом Иван вспомнил его имя. – Великий император двух империй, объединивший запад и восток. Царь земли и моря. Так, кажется, его называл Темучин. Интересно, а что с ним стало?» Википедия услужливо выдала ему статью о том, что хан Кюльхан, через «Ю», так его имя обозначала всемирная сеть, погиб в битве под Коломной в 1238 году. С удивлением он узнал, что сына своего Кюльхан назвал в честь первого имени деда – Куча. Подробностей гибели хана не было, но Ивану они были и не нужны. Он вспомнил разговор отца Фабио и Темучина, когда священник говорил великому хану о том, что время рыцарей и поединков прошло, все решают деньги и информация. Поединок – это не для правителей земли. Видимо, царь Иван или Темучин не послушал совета. А может это был граф Воронцов? Или старый наполеоновский гвардеец у костра близ старой немецко-польской границы? Или комиссар в пыльном шлеме, который спорил с председателем и грозил ему маузером?»
Иван закрыл Википедию и вошел в свой аккаунт в ВК. За то время, что его не было, ему в друзья постучалось три человека. Он почему-то даже не удивился, увидев их имена. Василиса, Александр и Филипп Волховы. Ну, конечно. А какие еще у них могли быть фамилии. Иван нажал кнопку «Добавить» и выбрал предложенный статус «Коллеги по работе».
В принципе, какое-то время фотоаппарата у него не было. Вполне возможно, что эти фотографии просто ему закачали на фотоаппарат, чтобы потом убеждать в реальности его путешествия во времени. Да, хотя бы та сумасшедшая Алка. А как это проверить? Он поискал в интернете несколько форумов реконструкторов. Один показался ему более-менее адекватный. Обсуждались вопросы истории, и деталей снаряжения воинов. Прошел регистрацию и закачал туда все фотографии с вопросом. «Ребята, я новичок в реконструкторских делах, вот сделал несколько фото. Оцените качество?» Увидел, что сразу кто-то начал смотреть. Ну, хорошо, вечером мне накидают какие-то мнения. Посмотрим. Зашел в аккаунт Василисы. Оказалось, что это уже и не девочка вовсе. А ему она казалось совсем ребенком. Старшеклассница. В ленте новостей у нее висела ссылка на телевизионный репортаж и просьба максимального репоста.
Отдельно были выложены фотографии, которые не попали в телерепортаж. Крупным планом лозунги и плакаты. «Нет экологическому геноциду!» «Сваливайте мусор у себя дома!» «Калинов мост не пройдет!» И все в таком духе.
Точно, надо вынести мусор! Иван оделся, взял ключи, полез за мусорным ведром под раковину. Мельком заглянул в него. Сверху лежали упаковки, пакеты и пластмассовые банки, а на самом дне лежало уже начинающее попахивать мясо, жареная картошка и… пустая бутылка шампанского! «Дня три уже лежит наверное», – подумал Иван. И тут же понял. Так вот почему Муля была такая злая в тот день. Да, и сейчас еще не отошла. Она приготовила романтический ужин, а он балбес оказался за тридевять земель. Интересно, по какому поводу планировался банкет? Иван прикинул. Годовщина свадьбы? Еще рано. Знакомства? Тоже. Может день рождения тещи? Вроде не отмечали никогда с таким пафосом.
Иван завязал узлом мусорный пакет и вышел в подъезд. За лифтом находился мусоропровод. Несмотря на то, что уборщица мыла здесь каждый день и раз в неделю с хлоркой, тем не менее, стойкий запах мусора не выветривался. Иван постарался побыстрее все сбросить вниз, в трубу. Отходы их жизнедеятельности и следы их взаимоотношений с грохотом ушли вниз. Все! Начинаем жизнь с нового листа, вернее с чистого ведра, а эти прошедшие дни завтра заберет мусоровоз.
Все как обычно, все как всегда.
Вернулся в квартиру и снова залез на сайт реконструкторов.
Там уже появились первые комментарии. «Что за лох это делал? Посмотрите на клепки, сразу видна сварка! С какого деревенского утренника такие фотки? Здесь серьезный форум, не надо нас своими детскими рисунками грузить!» Ну, да, а чего он собственно ожидал прочитать? Вау, как ты попал в одиннадцатый век? Ладно, таким способом ничего не добиться.
Снова перешел в аккаунт Василисы. Написал ей: «Привет! Как дела?»
Василиса ответила сразу.
– Привет, рада тебя видеть. Ты с нами? Мы сегодня будем устраивать пикет у здания областной администрации. Приезжай!
– Во сколько?
– Ближе к вечеру, как народ освободиться с учебы. Нас пока только студенты поддерживают.
Иван сделал репосты Василисиных воззваний у себя на странице и в группе «Виртуальный музей живых наличников», добавил с комментариями от себя, и принялся за уборку. Собрал все фотографии, разложил их по папкам и убрал в стол. На это у него ушло не так уж и много времени. И сразу дышать стало легче. Глаза не цеплялись за знаки, которые посылались ему с каждого окна. Снова вернулся в аккаунт Василисы.
– Сегодня не смогу. Напиши, что еще планируете делать? Нужны ли средства?
– Нужны продукты для тех, кто дежурит у въезда в деревню, и не пропускает машины. Нужны палатки и какие-то средства гигиены. Нужны листовки, нужны деньги на адвокатов. Деньги на все нужны. А ты можешь помочь?
Иван задумался. Имел ли он право пускать средства, которые собирал методом краудфандинга для своей деятельности, направить на помощь Василисе? Все-таки ему люди кидали деньги на его деятельность по сохранению визуальных образов наличников, а тут речь идет о реальности. Реальность, наверное, важнее.
– Чем могу помогу? – Отбил он все-таки на клавиатуре и нажал. «Отослать».
***
На следующий день, в пятницу Иван повез Мулю в торговый центр. Это был традиционный семейный выезд за покупками на всю неделю. Правда, поездка не заладилась с самого начала. Сначала не было места, где припарковаться, потом оказалось, что любимый мулин магазин был закрыт на ребрендинг.
Муля раздражалась по любому поводу и срывала злость на Иване, который еще подливал масла в огонь, постоянно ведя переписку с Василисой по вацапу.
В какой-то момент Иван потерялся и неожиданно для себя выдал.
– Муля, знаешь из-за чего ты психуешь?
Та удивилась, но заинтересовано спросила.
– Почему?
–Да, потому что мы с тобой сексом уже неделю не занимались.
– А чего с тобой заниматься сексом, Сазиков? Толку как от козла молока.
– А какой тебе толк-то нужен. Думаю, у нас детки бы получились, что надо.
Они как раз проходили мимо детского магазина, и Муля вдруг резко сменила тон.
– Дурак ты, Сазиков. Что ты понимаешь в детях? Родить дело нехитрое. А вот как мы их воспитывать-то будет. Живем на съемной квартире, перебиваемся какими-то случайными заказами.
– Вообще-то один хороший свадебный заказ, нас целый месяц кормит.
– Да, он и год мог бы кормить, но ты же все опять на свои дрова спустишь!
– Кому дрова, а кому и памятники русского зодчества.
– Ой, ну все.
– Да, кстати, мне надо снова срочно уехать в Рязань. Если хочешь, можешь поехать со мной, – добавил он.
Муля, скривила лицо.
– Это выше моих сил. Я с тобой точно разведусь. Другие мужья возят жен на Мальдивы, а ты предлагаешь мне поехать в глушь смотреть на помойку? Сазиков, ты в своем уме?
Крыть Ивану было собственно не чем. Он решил промолчать для ясности, но мнения своего не поменял. Рано утром, в субботу Иван снова выехал по знакомому ему маршруту. Весь багажник машины был забит отпечатанными листовками, продуктами, питьевой водой, медикаментами, батарейками. Уже выскочив на трассу, он обнаружил, что ему периодически приходится обгонять оранжевые мусоровозы с надписью «Экосервис» на бортах. Ближе к Рязани машины уже не ехали, а стояли рядами на обочине и возле них курили хмурые водители.
В Рязани он встретился с Василисой и передал ей листовки, которые тут же разобрали активисты. Затем она показала ему, как проехать в Волхвы по объездной дороге, минуя посты полиции. Все-таки деятельность Василисы в социальных сетях за несколько дней возымела некоторый успех. К деревне Волхвы потянулись люди из разных уголков страны. Власти же, опасаясь массовых волнений, решили перекрыть туда допуск, сославшись на то, что согласно распоряжению губернатора, теперь это полигон бытовых отходов и является режимным объектом.
Проезжая через дубраву, Иван увидел старый дуб. Нога сама потянулась к тормозу, но, Василиса, будто прочитав мысли, его остановила.
– Это не то дерево. Меч лежит в другом месте.
– Все-таки лежит? – не поверил Иван.
– Конечно лежит. Ведь ты его туда положил. А ты все еще пытаешься убедить себя, что все, что случилось с тобой, была иллюзией?
– Пытаюсь, – честно сознался Иван.
– У всех волхвов так. Поначалу. Потом привыкаешь.
***
Библиотека напоминала штаб сопротивления. Хотя почему напоминала, она и была штабом сопротивления. На крыльцо постоянно заходили и уходили какие-то люди. Выносили и заносили коробки с печеньем, хлебом, сухими супами. Иван и Василиса тоже занесли свои продукты в дом.
– Куда складывать еду? – спросила Василиса у женщины в очках, которая пыталась навести хоть какой-то порядок в творившемся бедламе.
– Клади, пока здесь, потом разберемся, – ответила она и ткнула пальцем на улицу, – Потапыча здесь нет. Он в палатке.
Потом осмотрела Ивана.
– А ты и есть Иван?
– Да, я Иван, – ответил Сазиков, – а что?
– Ничего, наслышана.
Василиса потянула его за руку.
– Пошли, доедем до палатки.
Женщина переспросила.
– Вы на машине?
– Да.
– Тогда везите туда свои продукты, чтобы два раза не ездить.
Иван вышел на улицу и с грустью посмотрел на свой наличник. Он мог его узнать среди тысячи других таких же окошек. Как космический корабль тот звал его в дальние путешествия, манил и подмигивал. «Давай, залезай, полетели!» Иван подмигнул ему как старому приятелю. «Подожди, скоро слетаем еще куда-нибудь! Обязательно».
Они выехали за околицу и уткнулись в баррикаду из сухих деревьев, штакетника, старых бочек и телег, которые были навалены прямо по середине проселочной дороги. С одной стороны баррикады стояла армейская штабная палатка, с другой уснувшие мусоровозы, источавшие едкий запах тухлости и гниения. Возле ближайшего грузовика, на земле валялось несколько вывалившихся мусорных пакетов. Конечно, среди них вряд ли бы он смог узнать свой мусорный пакет, но тем не менее. «Вот это я называю: «Приехали!» подумал Иван.
На обочине дороги сидели понурые водители и жгли костер из выдернутых из баррикады досок, пытались приготовить на огне какую-то еду. Возле палатки тоже горел большой костер, на котором в котле варилась … «Гречневая каша, – определил по запаху Иван. – с тушенкой!». Вокруг костра сидели школьники и студенты, а также какие-то моложавые мужчины и женщины интеллигентного вида. Бренчала гитара. У костра с палаткой народу было больше, но все они выглядели как выехавшие на пикник.