И точно, Ивана Пистолетова посадили на мотоцикл и повезли вверх по дороге в сторону улицы Школьной, дом 1.
Вова Новиков разбудил ребят и Жаб Жабыча вовремя, как договаривались, в пять часов утра. Они быстро вскочили, погрузили Жаб Жабыча в его рабочую тележку и поехали со двора.
Было тихо. Только где-то вдалеке на подъёме надрывался мотоцикл и вовсю блеяла глупая пуховая коза на балконе.
– И чего она орёт как ненормальная? – спросила Люба Кукарекова. – Всех людей перебудит.
– Она Жаб Жабыча не любит. Она боится, что он к ней на балкон запрыгнет и всё сено съест. Ну всё, до свиданья.
Как только ребята вышли с Жаб Жабычем на асфальт, к ним подлетел милицейский мотоцикл.
– Ага, попались! – сказал им инспектор Иван Пистолетов.
– Ой, дядя Ваня участковый! – радостно закричал Владик. – Вы тоже здесь?!
Мальчик и решительный милиционер стали обниматься.
– Он что, тоже на «мерседес» зарабатывать приехал? – тихо спросил Жаб Жабыч Любу Кукарекову.
– Не знаю. Но мы от него на орехи заработаем! – так же тихо ответила Люба.
– Я орехов не ем, – сказал ей Жаб Жабыч. – Лучше, чтоб на креветки заработали.
В аэропорту города Симферополя шла посадка на самолёт, следующий рейсом 10–11 в 11–10 на Москву. Жаб Жабыч и трое детей ждали инспектора с билетами и ели пирожки на лавочке в скверике.
Вдруг возник фотограф Стенькин.
– Ага, попались, – злорадно сказал он. – Хотели моего напарника украсть, моего друга! Отдавайте!
– Он у вас не напарник. Он у вас раб! – смело сказал Владик Устинов.
– Мы его вам не отдадим! – добавил Витя Верхотурцев. – И не мечтайте. Это наш друг.
– Я сейчас позову милицию, – заявил фотограф Стенькин. – Она вам покажет!
– Не надо звать милицию. Я и есть милиция! – сказал подоспевший инспектор Пистолетов. – Они вам его не отдадут.
Он показал Стенькину удостоверение.
– Тогда я мафию позову, – сказал Стенькин.
Из кустов вышел здоровый бугай с чугунным затылком и в кожаной куртке.
– Не надо звать мафию. Я и есть мафия. Кто тебя обижает? – спросил он фотографа.
– Вот эти, – показал фотограф на детей и милиционера.
– А ну пошли отсюда вон! – приказал громила. – А то как дам по башке! – Он достал из штанов гантелю.
– Руки вверх! – приказал Пистолетов и направил на бандита красное удостоверение.
Бандит размахнулся гантелей. Ещё секунда – и инспектор упал бы на землю без сознания (но с огромной шишкой). Тут сверкнула зелёная молния, и гантеля была вырвана из рук хулигана. Это Жаб Жабыч стрельнул в него своим клейким языком.
Бандиту не повезло. На его несчастье сегодня ночью Жаб Жабыч впервые в жизни начал сердиться. В нём стал вскипать гнев. К моменту прибытия в аэропорт гнев кипел уже на полную катушку.
– Ах ты, пучеглазое чучело! – крикнул бритоголовый. – Да я тебя!..
Он схватил двумя руками лавочку и поднял её над головой. (Люба едва успела с лавочки спрыгнуть.) Тут же ему прямо в лоб влетел тяжёлый резиновый кулак языка Жаб Жабыча.
Жулик рухнул на землю. Мозгов у него было не очень много, но, видно, кое-что ещё оставалось. Потому что первое, что он сказал, было:
– Понял… Больше не буду.
– В следующий раз я с тобой ещё не так разделаюсь, – пригрозил ему решительный милиционер Пистолетов.
И они все вместе: инспектор Иван Пистолетов, Жаб Жабыч Голиццын-Сковородкин и трое детей – направились на посадку.
В самолёте стюардесса смотрела кто как сидит: кто пристёгнут, кто нет, – и разносила на подносе сосучие конфеты.
– Граждане пассажиры, пристегните свои ремни. Граждане пассажиры, «Аэрофлот» угощает вас минеральной водой и конфетами. Конфеты очень полезны при взлёте.
Все пассажиры охотно угощались.
Жаб Жабыч сидел последним. Не дойдя до него, стюардесса остановилась:
– Ой! Я его боюсь. Он очень страшный. В Симферополь эту репу с глазами везли в наморднике.
Она попятилась назад со своим подносом. И тут сверкнула зелёная молния, и липкий язык Жаб Жабыча аккуратно скользнул по подносу. Все конфеты до одной прилипли к нему.
– Спасибо, милочка, – вдруг сказал он. – Воды не надо!
Жаб Жабыч явно начал расти. Он делал первые самостоятельные шаги.
КОНЕЦ
Сын Жаб Жабыча
Глава первая
Твёрдое решение Жаб Жабыча
Надо же такому случиться: Жаб Жабыч решил обзавестись семьёй. Он так прямо и заявил родителям Владика:
– Хватит мне жить одному, хочу тоже иметь семью… Сына там или дочку.
Папа Владика, Павел Павлович Устинов, был потрясён. Он пять минут открывал и закрывал рот. Потом спросил:
– И как это ты себе представляешь?