Камасутра от Шивы
– И на старуху бывает проруха: любопытство подвело, – продолжала знахарка. – Мимо шла и не удержалась, бес попутал! Он-то мне и дал по затылку, чтоб в другой раз неповадно было.
Она будто заново пережила, как несколько лет назад шла ночью за «лунными» травами и заглянула в окно нефедовского дома. А там – оборотень, весь в блестящей чешуе! Зыркнул на нее жутко, и упала она замертво. Спасибо добрым людям, не оставили помирать, отвезли в район к доктору.
Лавров сдерживал смех, представляя ту картину. Голый человек, обмазавшись блестками, вероятно, сам испугался прилипшего к стеклу лица Митрофанихи. А другой любопытный ударил бабку по голове, чтобы не спугнула «оборотня». Он сам хотел узреть каббалистический обряд вызова царицы Савской[3].
– Чего скалишься, милай? – обиделась старушка. – Думаешь, я из ума выжила?
Глория сердито толкнула его в бок, и он поспешно извинился.
– Авдотья Митрофановна, неужели тот чертов дом удалось продать?
– Нашелся храбрец, не побоялся злого духа, который там обитает. Его все соседи отговаривали, а он уперся – куплю да куплю. Всю жизнь-де мечтал пожить в доме с привидением. Вольному воля!
– А что он за человек? – допытывалась Глория. – Кто таков?
– Я у него документ не спрашивала. На вид молодой, культурный. Назвался ученым. Мол, будет изучать фена… фе…
– Феномен, – подсказал сыщик.
– Во-во! Феномен нефедовского дома. Приклеилось к нему энто имя. Паша-то покойный, один из всех Нефедовых приезжал на дачу. И зимой, и летом, и осенью. Грибную охоту уважал, рыбалку. Когда сам отдыхал, когда с другом…
По лицу Глории пробежала печальная тень. «Друг», которого упомянула Митрофаниха, был ее покойный муж Толик.
– Теперя нет Паши, – заключила знахарка. – Утоп. Все прочие, кто до него в доме селился, плохо кончили.
– А как нынешний хозяин? В порядке?
– Покамест жив, дочка. Землю удобряет, видать, грядки решил завесть, а руки-то не доходят. Только навоз возит да в кучи складывает.
– Навоз? – удивился Лавров, вспомнив коричневую кучу у сарая.
– Ага! Землица не вскопана, зато навоз во дворе гниет и смердит на всю округу.
Сыщик потел и злился. Нашли о чем рассуждать – о навозе! А он тем временем жарится на солнце, как шашлык на мангале.
– И часто он тут бывает?
– Ученый-то? Редко. Я мимо нефедовской дачи в лес хожу, за травами, а зимой за хворостом. Несколько раз видала свет в окнах. А в начале лета новый хозяин привез в дом полюбовницу.
– С чего вы взяли? – усмехнулся Роман. – Может, то была его жена.
– Полюбовница, – убежденно повторила бабка. – Я глянула и сразу смекнула, что она ему не жена. Прятал он ее от чужих глаз. А жену зачем прятать?
– Логично.
– И долго они пробыли в доме? – спросила Глория. – День, два, неделю?
– Дня два.
– А чем занимались?
Знахарка смущенно потупилась и этим выдала себя с головой. Несомненно, она подглядывала за странной парой. Как же пропустить такое?
– Я подумала, вдруг с ними что-то случится? – неохотно молвила она. – Беда там поселилась. Вот я и посмотрела мимоходом в окошко.
– Что вы увидели?
– Срам один… – хихикнула Митрофаниха. – Бабу голую!.. Стоит посреди горницы, в чем мать родила, а мужик вокруг ней колдует. Я чуть с ящика не свалилась!
Она поняла, что сболтнула лишнего, и схватилась за голову.
– Ой, батюшки! У меня мигрень разыгралась…
Ящик-то бабка загодя приготовила и в кустах запрятала, чтобы до окна доставать. Любопытство сильнее страха. Похоже, прошлый неприятный опыт ничему ее не научил.
– Что же вы, злого духа не боитесь? – съязвил сыщик.
– Боюсь, милай, – запричитала она. – Как не бояться-то? Только у меня молитва супротив него припасена.
В тот вечер знахарка, взобравшись на ящик, забормотала было нужные слова, но при виде «голой бабы» все забыла. Слезла с ящика и давай бог ноги.
– Спасибо вам, Авдотья Митрофановна, – поблагодарила ее Глория и подала Лаврову знак уходить. – Дайте нам какой-нибудь травки для пищеварения.
Старушка, кряхтя, поднялась с табурета и скрылась в доме. Вернувшись с мешочком сушеного снадобья, она подробно рассказала, как его принимать. Глория заплатила, отказалась от сдачи, и Митрофаниха расцвела. Такая сумма ей редко перепадала.
– Заходите еще…
Уже за калиткой Лавров спросил:
– Зачем тебе новый хозяин? Что ты задумала?
– Важнее понять, что он задумал!
– Тебе-то какая разница?
– В прошлый раз, когда Митрофаниху ударили по голове, она подсмотрела обряд каббалы, который совершался в доме.
– Ой, не смеши меня! Обряд! Глупость одна. Блестки, красное вино, уксус и сомнительные заклинания. В результате ничего не вышло, как ты помнишь.
– То, что не вышло у одного, может выйти у другого.
– Ты серьезно?
– Если хочешь вызвать царицу Савскую, достань один лот[4] золота в виде порошка, возьми порцию винного уксуса и порцию красного вина, тщательно смешай их в круглой посудине… разденься догола, намажься тем, что получилось, и вымолви в голос: «Ты, царица Савская, явись в полчаса и не причини вреда или какого иного ущерба…»
Лавров остановился, повернулся к Глории и взял ее за плечи.
– Речь идет о той смеси, которой намазалась Маргарита, чтобы превратиться в ведьму?
– Я не шучу, Рома.
– Но это же… сказки про белого бычка. Зачем кому-то вызывать какую-то мифическую царицу Савскую? По-моему, новый хозяин привез на дачу любовницу не для колдовских заклинаний, а для банального секса.
– Одно другому не помеха.
– Давай смотреть на вещи проще. Человек приобрел дом в деревне, где его никто не знает. Чтобы вдали от городской суеты уединяться вместе с дамой сердца, не боясь сплетен и пересудов. А то, что барышня была голая, – естественно. Ты не находишь?
– Нахожу. Она разделась, чтобы намазаться ритуальной смесью.
Сыщик отпустил Глорию и раздраженно всплеснул руками.
– Ладно. Допустим. О’кей! Они совершали обряд. На здоровье! Нам-то что за дело?
– Мне кажется, это связано со мной…
Глава 6
Индия, Северный Гоа
Курение чилома окончилось для Али обмороком. Все, что было потом, слилось в невообразимую чехарду образов и ощущений. Придя в себя, она увидела желтоватый потолок.
– Наконец-то, – обрадовался смутно знакомый мужчина. – Я уж думал, придется везти тебя в больницу.
– Что со мной?
– Наверное, тепловой удар.
В голове Али болезненно отдавались обрывки песнопений, треск дров, запах дыма и горелого мяса. Ее затошнило.
Мужчина принес пластиковую миску и поставил у изголовья кровати. На случай, если ее вырвет.
– Где я? – спросила Аля, борясь с головокружением.
– В гостинице. Мы в Индии. Это Гоа. Помнишь?
– Мне плохо… ужасно плохо…
Любое движение вызывало у нее ноющую боль и спазмы в животе. Во рту остался странный привкус.
– Я отравилась?
– Не знаю, – отозвался мужчина. – Может, тебе не подходит здешняя пища.
Он был в одних светлых шортах, его торс бугрился мышцами, плечи и лицо покраснели.
– Видишь, я тоже подгорел. Мы переборщили с солнцем.
Щелк!.. Аля сообразила, где она и с кем. Это гостиничный номер, а мужчина рядом с ней – Гор. Они вместе приехали в Индию, чтобы… чтобы…
– Трубка! – медленно произнесла она. – Чилом! Шива…
– Правильно, – кивнул он. – Теперь мы оба шиваиты, не только я, но и ты.
– Мы что-то курили…
– Чарас. Любимый аромат Шивы. Он постоянно курит и пребывает в блаженстве.
– Разве боги… курят?
– Шива – да. О других ничего сказать не могу. Не в курсе.
– Что это было? Что такое чарас?
– Гашиш, – прошептал Гор. – Его готовят из индийской конопли. Шива покровительствует курильщикам «травки». Он всегда в кайфе.
– Гашиш? – с ужасом переспросила Аля. – Наркотик? Ты заставил меня… курить наркотик?
– Ты сама согласилась попробовать.
– Ты не сказал, что это гашиш!
– Чарас и есть гашиш. Я думал, ты знаешь. Табак смешивают с гашишем и набивают им трубку. Это называется чилом.
– Вот чем я отравилась… – простонала она. – Наркотой…
– Чарас способствует глубокой медитации и прозрению. Садху считают его божественным даром. Они курят, чтобы получить «окончательное прозрение».
Аля попыталась встать, но едва она пошевелилась, как ее скрутил приступ дурноты. Она побледнела, нос заострился. Гор успел подать ей миску, и ее стошнило.
– Дай мне воды…
Он принес бутылку теплой минералки и салфетки. Аля умылась и прополоскала рот, продолжая ощущать горьковатый привкус.
– Я отравилась гашишем…
– У тебя оказалась необычная реакция. Это я виноват, должен был предусмотреть. Ничего страшного. Полежишь денек, и все пройдет.
– Зачем мы здесь? Зачем ты привез меня сюда?
– Ты же сама хотела избавиться от страданий.
– Гашиш – это и есть избавление?
– Индия творит чудеса, Аля. Я не успел тебе показать ее. Ты увидишь, какая здесь красота, какие краски, какие люди!
– Старые хиппи, отмороженные панки, рейверы, курильщики «травки» и просто бродяги со всего мира. Приятная компания. По-моему, эти садху никакие не просветленные, а шарлатаны, которые наживаются на туристах.
– Вижу, тебе получше, – усмехнулся Гор. – Ты ожила. Даже иронизируешь.
– Я хочу домой, в Москву.
– Не раньше, чем закончится наше путешествие. Обратные билеты уже куплены, и менять их я не стану.
Он вышел на улицу и оставил ее одну в жарком номере с люстрой-вентилятором на потолке. Аля лежала и думала: что у них за отношения? Кто она Гору? Подружка или любовница? Пару раз у них был секс, торопливый, небрежный. Словно Гор отбывал обязательную повинность. Аля то злилась на него, то корила себя за неуемные претензии. Другая была бы счастлива, оказавшись на ее месте. Молодой мужчина увлекся ею, пригласил с собой в Индию, а она носом крутит. То ей не так, это не по нутру, секс не такой, как надо. Капризы и придирки в ее возрасте выглядят нелепо.
«Временами у меня воздержание, – как-то вскользь обронил Гор. – Это необходимо для шиваита. Но для тебя я делаю исключение. Не могу справиться со страстью».
Ала хотела ему верить. Предыдущий опыт порождал сомнения, которые она гнала прочь.
Она закрыла глаза и попыталась уснуть. Мешали духота и шум за окнами. Где-то гремела музыка, громко перекликались люди, сигналили машины. В Индии не существовало правил дорожного движения, и каждый ездил на свой страх и риск.
Вечером на побережье устроили дискотеку под открытым небом. Гор был возбужден, обещал Але «бешеный драйв» и «выход в астрал». Она не смогла собраться с силами, и он пошел один.
На следующее утро ей в самом деле полегчало. Она повеселела, начала прихорашиваться. Гор взахлеб рассказывал о вчерашних танцах под звездами, потрясающем диджее и факирах, плюющихся огнем. Вдоль берега были расставлены примусы, на которых пожилые индуски готовили чай для измотанных восточной экзотикой иноземцев.
– Ты не представляешь, как все вокруг движется, мерцает, и каждый танцор похож на многорукого Шиву!
Аля сочла его восторг наигранным и снова упрекнула себя в придирчивости. У нее нет-нет, да и возникал вопрос: «Что он во мне нашел?»
– Почему я? – не выдержала она. – Здесь полно девушек и женщин на любой вкус. А нравы более чем свободные.
– Я люблю – тебя!
Ей страшно хотелось верить. Но предыдущий опыт…
Перед ней возникла картина мертвого тела, во рту которого черный от солнца садху разводил костер для обряда поклонения Шиве, и она содрогнулась от отвращения.
– Обязательно было тащиться туда, где сжигают трупы? Меня до сих пор трясет.
– Таковы традиции, – парировал Гор. – Необходимо соблюдать правила, особенно в первый раз. Чилом положено курить на кладбищах или в крематориях. Это никого не удивляет.
– Есть еще какие-то правила, о которых я не знаю?
– После того, как мы вместе выкурили чилом, у нас не должно быть тайн друг от друга.
Аля в широком платье из крашеного хлопка сидела в креслице у окна. Маленькую площадь перед отелем окружали пальмы, их тени падали на горячую землю. Небесная синева резала глаза. Шумел прибой, с пляжа доносилась музыка.
– Я скучаю по тишине…
– Вернемся в Москву, и у тебя будет тишины, хоть отбавляй. Ты ведь живешь одна?
– Запрещенный прием, – поморщилась Аля.
– Не обижайся. Одиночество не порок. Наоборот, способ обрести просветление.
– Я не стремлюсь к просветлению. Просто хочу быть счастливой.
– Ты много страдала?
Аля вздохнула и отвела глаза. Она потеряла всех, кого любила. У нее ничего не осталось, кроме воспоминаний.
– У меня не очень удачный брак, – признался Гор. – Мы с Тамарой живем под одной крышей, но в разных мирах. Они редко пересекаются.
– Можно развестись.
– Зачем? Я привык к жене, она – ко мне. Мы мирно сосуществуем.
– Ты спишь с ней?
– Конечно. Выполняю свой супружеский долг.
Аля прислушалась к себе. Екнуло ли сердце, вспыхнула ли жгучая ревность? Не екнуло, не вспыхнула. Выгорела ее душа дотла, притупились чувства. Один уголек все еще тлеет, но может ли от него возгореться пламя?
– У меня есть любовница, – добавил Гор. – Видишь, я ничего не скрываю от тебя.
– Значит, ты изменяешь жене не только со мной?
– Я бы не называл это изменой. Мы с Тамарой не давали друг другу клятв верности. Мы поженились, потому что тогда нам обоим этого хотелось.
– А теперь?
– Любая страсть рано или поздно остывает. Одни превращают это в драму, а другие продолжают жить и получать удовольствие.
– На стороне?
– Что здесь плохого? – искренне удивился он. – Когда я первый раз посетил Индию, у меня будто пелена с глаз упала. В Гоа я нашел полную свободу чувств. Вечером пары занимаются любовью в укромных местечках… а некоторые практически у всех на виду. Тут полно бонобонистов! Те вообще не заморачиваются по поводу секса: делают это как угодно, где угодно и с кем угодно.
– Боно… бонисты?
– Я тоже раньше о них не слышал. Прикольные чуваки! – в устах Гора молодежный сленг звучал так же естественно, как и философские сентенции. – Экстремалы! Они поклоняются обезьянкам бонобо, карликовым шимпанзе. Те водятся в Заире, откуда их развезли по свету. Зверушки устраивают такую «камасутру», закачаешься. Они постоянно заняты сексом – лесбийским, голубым, традиционным, извращенным, – во всяких позах и на любой вкус. У них не существует права собственности друг на друга. Поэтому обезьянки живут дружно, никогда не дерутся и не ссорятся. На это у них нет времени. Здесь у бонобо множество последователей.
– И ты – один из них?
– К сожалению, пока нет.
– Не удалось полностью избавиться от собственнических замашек?
– Угадала. Мне еще учиться и учиться.
Аля чуть не брякнула, что не заметила у него сильной тяги к сексу. Видимо, бонобо не слишком его впечатлили.
– Как зовут твою любовницу?
– Маша. Она моложе Тамары и слушается меня во всем. Мы познакомились на приеме: она моя пациентка. У нее было кожное заболевание.
– Надеюсь, не сифилис?
– Сифилис относится к венерическим болезням. А Маша пришла ко мне с банальной экземой, которая не поддавалась обычному лечению.
– Ты избавил ее от экземы, а она тебе отдалась? Женщины часто влюбляются в своих докторов.
– Да, – согласился Гор.
– Маша замужем?
– Она разведена. Жгучая брюнетка с очень соблазнительными формами.
– И ты всех любишь – ее, меня, жену?!
– Я человек с широким сердцем.
– Тебе все равно, что я чувствую? – вспылила Аля. – Ты нарочно говоришь мне это, чтобы разозлить, вывести из себя! Высечь искру! Так вот… все искры я растратила на других. Тебе не досталось. Огорчен?
Он молча пригладил волосы. Чертовски сексуальный жест. Красавцем Гора не назовешь, но смотреть на него – одно удовольствие.
– Теперь твоя очередь, – спокойно молвил он. – Исповедуйся.
– Я?
– Мы же договорились.
– Вообще-то я ничего не обещала…
– У тебя много скелетов в шкафу?
– Хватает, – насупилась она. – Тебе не обязательно знать о них.
– Так нечестно! Я перед тобой вывернулся наизнанку, а ты…
– Тебя никто не заставлял откровенничать.
– Ты давно никому не плакалась в жилетку, верно? Я готов стать этой жилеткой, подружкой, подушкой… Выложи мне все свои проблемы, как на духу. Тебе не с кем поделиться горем! Я вижу это по твоим глазам.
– Они лживы.
– Я не только гомеопат, но и психолог. Каждый хороший врач обязан быть психологом.
– Я не у тебя на приеме, – разозлилась Аля. – Не надо прикидываться, что видишь меня насквозь.
– Ты тщательно прячешь свои скелеты, а я предлагаю вытащить их на свет. Тебе станет легче.
Она поколебалась, но потом вздохнула и решилась. Гор прав, она давно носит в себе тяжкий груз.
– Я не была замужем. Ни разу. Собиралась, но так и не вышла. Причины объяснять?
– Как хочешь.
– У меня была любовь, но…
– Он выбрал другую?
– Поразительная догадливость.
– Подобные вещи случаются, – улыбнулся Гор. – Она любит его, а он любит ее подругу.
– У меня была вторая попытка заключить брак. И опять сорвалось.
– Жених сбежал из-под венца?
– Я его… убила…
Лицо Гора перекосилось. Он не успел натянуть маску и скрыть неприязненное удивление.
– Я не ослышался? Ты его – убила? Это правда?
– Чистая. Ты же сам настаивал.
В его взгляде появилось сомнение.
– Выходит, ты… сидела?
– Ага! Я зэчка со стажем! Что, не похожа? Зря ты со мной связался. Жалеешь, да? Гляди, кабы я и тебя не прикончила. Во сне, например… или на ночной прогулке. В полнолуние тяга к убийству обостряется…
– Да ладно! – не поверил Гор.
Он сидел и молча сжимал и разжимал кулаки. Вот так новость.
– Сдрейфил? – сухо рассмеялась Аля. – Шорты не намочил со страху, доктор? Не бойся! Я пошутила. Жениха я в самом деле убила, но срок мне не дали. Смягчающие обстоятельства, классный адвокат, ну и деньги, разумеется. Пришлось продать квартиру, переехать в меньшую. Зато я не угодила за решетку.
Гор был ошарашен, сражен. Он-то надеялся поразить Алю своими откровениями, но получилось наоборот. Вопросы, которые он собирался задать, застряли у него в горле…
Глава 7
Черный Лог
Поездка в Прокудинку вызвала у Лаврова тягостное дежавю. Неужели прошлое не осталось в прошлом?
– Я могу выяснить, кто купил дом Нефедовых, – предложил он Глории за завтраком. – Если тебя это волнует.
– Меня волнует не это…
– А что?
– Как предотвратить чью-то смерть, которая очевидна только для меня.
– Ты полагаешь… кто-то умрет? Хозяин того дома?
– Не важно, кто умрет. Важно остановить убийцу.
– Ты его знаешь?
– Я его чувствую… У него пока нет конкретного образа, но в его больном уме уже зреет замысел. И этот замысел… касается меня!
Лавров поперхнулся чаем.
– Тебя? – поразился он, откашлявшись. – Ты думаешь, кто-то хочет тебя убить?
– Ты не так понял…
Он ничего больше не смог от нее добиться, как ни старался. Глория заявила, что ее подозрения трудно облечь в слова. Это всего лишь смутные образы и обрывочные мысли.
– Знаешь, к чему приведет спешка? Мы оба запутаемся, Рома. Дай мне время разобраться в своих ощущениях. Кстати, предлагаю погостить у меня несколько дней. Тебе не надоела задымленная Москва?
Он с радостью принял ее приглашение. Быть рядом с Глорией – его давнее желание, о котором ей известно.
– Санта приготовит для тебя гостевую спальню.
Лавров не смел надеяться на другой расклад. Он уснул, вспоминая дом в Прокудинке и болтовню знахарки.
Наутро пошел дождь. Гостя разбудил громкий лай Найды. Он встал, подошел к окну и увидел лужи и чужую машину, въезжающую во двор. Мокрый сад блестел. Косой пеленой падали мелкие капли.
Через минуту Санта зычным голосом доложил хозяйке, что к ней пожаловали.
Посетитель оказался молодым человеком в черных брюках и светлой рубашке. Он стоял в холле, нервно покусывая губу.
«Типичный клерк, – отметил про себя Лавров, проходя в кухню. – Интересно, что ему тут понадобилось?»
Парень покосился на него и отвернулся, не поздоровавшись. Он выглядел очень напряженным.
В кухне был накрыт стол на двоих. Белая скатерть, зеленая посуда, запах свежих булочек. Санта деловито разливал кофе по чашкам. Глория вошла, кивнула Лаврову и сказала, чтобы он после завтрака спрятался за ширмой в каминном зале.
– Слушаюсь, босс!
Человек, который приехал к ней на беседу, не должен видеть сыщика. Зато тот будет все видеть и слышать.
– Принесла нелегкая басурманина, – ворчал слуга. – Прикатил ни свет ни заря. Из-за него Глория Артуровна поесть не успела.
– Часто он сюда наведывается?
– Первый раз. Без всякого предупреждения, между прочим.
– Как же он мог предупредить о своем визите, если у вас сотовой связи нет? – заметил Лавров, намазывая булочку маслом.
На это Санта сердито сдвинул густые, как у Деда Мороза, брови и засопел.
– Нам мобильная связь ни к чему. От нее беспокойства много.
– Тебе не угодишь.
Лавров ел, прислушиваясь к голосам в прихожей. Слов было не разобрать…
Сыщик сидел на стуле за ширмой и в щелку разглядывал гостя.
Тот так волновался, что покрылся потом, несмотря на прохладу, льющуюся из окон. Шум дождя сопровождал эту странную беседу.
На вид гостю было около двадцати шести – двадцати семи лет. Он назвался Антоном Рябовым. Едва Глория устроилась в кресле напротив, перед ней словно открылась дверца в чужую жизнь. Этот молодой человек – любитель фитнеса, приверженец здорового питания, холост. Из интеллигентной семьи, получил хорошее образование. Работой доволен, к карьерному росту особо не стремится. У него есть любовница… замужняя дама…
– Что вас привело ко мне?
– Я… мне посоветовал обратиться к вам один человек. Он… вы ему помогли в одном запутанном деле… В общем, он сказал, что вы…
Посетитель смешался и покраснел.
– Вы в самом деле… экстрасенс? – выдавил он. – Сейчас много людей, которые заявляют, что способны видеть наперед. Есть и шарлатаны. Мне бы не хотелось делиться сокровенным, не будучи уверенным, что…
– Если вы сомневаетесь, то я вас больше не задерживаю.
– Нет! Просто… нельзя ли как-нибудь убедиться…
– Нельзя, – отрезала Глория. – Я не собираюсь ничего вам доказывать. Зачем вы пришли? Говорите или уходите.
Рябов обвел отчаянным взглядом комнату, поежился и решился:
– Понимаете… я боюсь за близкого человека, женщину. Но… это всего лишь подозрения, ничем не подкрепленные. Если бы я знал наверняка… то принял бы какие-то меры. А так… мне остается пассивно наблюдать и ждать, пока… Это невыносимо! Я люблю эту женщину! По-настоящему люблю! Правда, мои чувства не взаимны…
– Что же тогда вас объединяет? Постель?
– Мне неловко признаваться в этом, но Тамара… ей нравится заниматься со мной сексом. До недавних пор я думал, что меня тоже тянет к ней чисто физиологически. Когда я узнал, что ее… что ей грозит опасность, у меня все внутри перевернулось. Я не сплю, не ем… и думаю только о ней, как ее защитить. В конце концов, я плюнул на гордость. Пусть она меня не любит, я все равно должен ей помочь! Я не могу без нее…
– Вы хотите спасти ее от смерти?
– Ее хотят убить! – понизив голос, сообщил молодой человек. – А она не придает значения угрозам! Не хочет меня слушать. Смеется надо мной! Она самостоятельная, независимая, хорошо зарабатывает. Мы оба трудимся в рекламном агентстве. Понимаете, у Тамары есть муж, врач. Он занимается частной практикой. Пациентки и все такое… Вы знаете, как это бывает. Обеспеченные дамы, которые лечатся от скуки, а не по болезни, обожают Шестакова. Это соблазн… и для него, и для них. Люди легко поддаются соблазну.
– Фамилия доктора – Шестаков?
– Да.
– Значит, Тамара Шестакова – ваша любовница?
– У него тоже есть любовница, и, полагаю, не одна. Шестаков нравится женщинам. Есть типы, которые глазом моргнут, и готово: любая падает к их ногам. Муж Тамары как раз из таких. Вы не подумайте, что я наговариваю из ревности. Шестаков – страшный кобель.
– Странная пара эти Шестаковы, – задумчиво молвила Глория.
По мере того, как Антон Рябов рассказывал свою историю, перед ней возникали лица, фигуры, обрывки разговоров и даже постельные сцены.
– Еще какая странная! – подтвердил посетитель. – Не разводятся, хотя изменяют друг другу направо и налево. Что-то продолжает держать их вместе.